Попадос и два ствола

Глава 20. Черные братья и белая королева

… - Так что, спасибо, Кот — буду помнить!

Небрежно машу рукой: «Забей, мол, Федя»!

— Рану-то обработал?

— Да, когда было? — снова морщится мужчина, — Кое-как перетянул, чтобы кровью не истечь — вот и вся полевая хирургия.

— Так чего сидим и лясы точим? Нагноение не за горами. Зубы-то, обезьян, поди давненько не чистил.

— Чем обрабатывать? — мужик, слегка виновато разводит руками, типа: «простите, но я гол, как сокол».

— Спиртом, Федя, спиртом! Я-то ведь свое имущество не про…любил! C2H5OH — если, правильно помню, конечно!

— Ну, ты зверь! Менделеев отдыхает! — показушно восхищается Федор! — Интеллектуал, стрелок, храбрец! Благодетель!

— Не тратьте слов попусту, мужчина — налью и без вашей грубой лести. Да и себе плесну, пожалуй — стресс вещь коварная. Бились-то мы, как боевые слоны за Индию!

— Какое уж там: «бились». Это ты их нагнул, целиком и полностью, Кот! А я — так, постреливал, — Федя качает головой, — У меня, вообще, четыре патрона осталось.

— Да, я такой! Кот — терминатор! — гордо выдвигаю вперед нижнюю челюсть и самоиронично смеюсь, — Слушай, а они что — людей едят?

— Откуда же я знаю? — отвечает вопросом на вопрос Федор, — Если так интересно — нужно было подождать немного и сам увидел бы, сожрут они меня или нет, — он становится серьезным, — А вообще, допускаю, что и такое возможно. Не из-за ружья же, они за мной охотились?

— А что там, за горами? Как думаешь? — я заканчиваю обрабатывать действительно серьезно размочаленную ногу мужчины.

Пожимает плечами. Поочередно прикладываемся к остаткам спиртного.

Помолчали.

— Слушай, Федор, а зачем тебе всё это? Ну, вот на кой ты туда поперся? Здесь и без того — вон какие просторы неизведанные! Мало? Или ты альпинист? — теперь уже пришла моя очередь усмехаться.

— Ну, ты и спросил, — он смеется, — Откуда же я знаю! Надо и все! Зудит и спать не дает.

— Понял тебя. У самурая нет цели — есть только путь!

Теперь хохочем оба.

— Нога твоя плохо выглядит. Что теперь с ней делать-то?

— В поселке есть профессиональные доктора. И лекарства. Туда надо.

Я задумываюсь. Смотрю в сторону.

— Видишь ли какое дело, Федор… А сколько до вашего «Полкан-форта»?

— По прямой — километров пятьдесят, наверное, точно будет… Да ладно, у каждого свои проблемы, — кивает он, — Я все понимаю, Кот! Тебе сейчас — время дороже. За то, что выручил — спасибо огромное. Не забуду! Будешь в поселке — спросишь меня. Проставлюсь и убытки возмещу, — он подмигивает и улыбается.

Кажется, даже без камня за пазухой.

Гордый и независимый. Прямо, как я. Уважаю. Хороший мужик! Правильный и настоящий! С титановыми яйцами! Мало таких в жизни встречается… Которые не кланяются и со струной внутри…

Задумчиво смотрю в небо… Юлька, Юлька…

Ну а что — Юлька?

Придется еще немножечко подождать моей бейбе. В конце концов, не для того же её утащили, чтобы убить и съесть.

А я быстро. Мухой! Пятьдесят верст с Фединой ногой — три дня! Где-то с костылем, где-то на волокуше, местами у меня на закорках. А обратно — за сутки пробегу.

Ну, не могу же я, столь редко встречающегося, нормального человека, здесь, посреди дикой степи, почти на верную смерть бросить!?

«Зачем, вообще, тогда его спасал и патроны тратил»? — невольно усмехаюсь и без прежнего смущения, смотрю прямо в глаза нового знакомого:

— Да брось, Федя. Выключай «айрон мэна». Отринь гордыню и очисти свое сердце, сын мой. Помогу до медицины доковылять, а то ведь, ты сам — только к следующему рождеству туда доползешь. А мне мои патроны — уже на будущей неделе нужны.

Я быстро взмахиваю перед его лицом ладонью с широко растопыренными пальцами и резко сжимаю их в кулак.

А то снова благодарить начнет. Не люблю всех этих соплей в сиропе.

Переглядываемся и ржем.

Мужик точно в порядке! Свой парень.

Что же — заодно и посмотрю на этот обмылок мегаполиса. Я только гляну одним глазком и обратно побегу.

К тому же — кто знает, может, там я еще и какой-нибудь инфой о похитителях разживусь.

А то здесь, в степи, наугад — бейбу, словно иголку с стогу сена, месяцами искать можно.

Кстати, найденный карабин, в поселке загнать можно будет.

Если есть, что продавать — желающие купить, всегда отыщутся.

Заодно и порядок тамошних цен узнаю.

Не устроят — буду искать другой рынок сбыта трофеев.

О, кстати!

— Слушай, Федя, а скажи-ка мне, как разведчик и бродяга — а здесь еще какие-нибудь крупные общины имеются? В «шаговой доступности», так сказать.

— Есть, как не быть, — он кивает, — Километрах в тридцати к западу от нашего «Форта», примерно в тоже время — довольно крупное поселение образовалось. Не знаю, как сегодня, а пару недель назад: там человек триста или триста пятьдесят в кучу сбилось. Кстати, с нашей подачи они и название себе придумали. Узнали, как мы неофициально свой городишко именуем, посмеялись, да и обозвались: «Доусон-сити».*

— Дай угадаю: судя по названию — там более свободная атмосфера, да?

— Гораздо, — подтверждает мои предположения Федор, — Неприкосновенность частной собственности, демократия и свобода — в рамках разумного. Так сказать, сообщество «вольных стрелков».

Он хмыкает:

— Еще «Гуляй-Поле» — полсотни отбитых «анархистов» с семьями, может чуть больше. У руля — бывшие байкеры. Любую форму власти над личностью отвергают, но проблем никому не создают. Вполне адекватные и доброжелательные люди.

— Угу, интересно. А еще есть?

— Десяток-другой мелких «семейных» сообществ и поселений «по родству души и интересам». Точных цифр пока еще никто не знает, само собой.

— А чего ты, сам в этот Доусон не переберешься-то? Мне кажется, для твоего характера — там гораздо более подходящее место.

— Да вот, подумываю, — признается он, — Ну и жена не против. Там и дышится гораздо легче. Жду, пока противоречия окончательно не сгладятся, если откровенно.

— А в чем они заключаются? — интересуюсь я.

— В самом начале, когда народ, и у нас и у них, активно объединяться в стаи начал, то эти, которые сверху — начали хорошие, жирные бонусы на «нейтралку» кидать. Патроны, еду, семена, ну и прочее вкусное. Так, мы с ними чуть не пострелялись меж собой! Такая заруба могла получиться! Но обошлось, к счастью. Вовремя опомнились. Договорились о воображаемой границе сфер влияния и «зоне рыболовства».

— Быстро же вы там организовались, — хмыкнув, удивляюсь и размышляю вслух я.

— Ну, Кот, ты видать — на самом краю высадился. А остальные покучнее. Я вот, в самый первый день — сразу же пятерых соотечественников встретил. Правда, не все оказались достаточно адекватными. С двоими, без прелюдий и длинных разговоров, пришлось стволами померяться.

— Ну, судя по тому, что ты сейчас здесь — твой калибр оказался покруче, — я ухмыляюсь.

— Как видишь, — он подмигивает и кривит рот в улыбке, — Кстати, Кот, а что — до вас ни одни поселковые вербовщики и агитаторы, еще не добирались? Они и у «Доусона» есть.

— Кроме покойного Даниила, ну того доцента, которого «плантаторы» подстрелили, я про него тебе говорил — никого не встречал, — отрицательно мотаю головой.

Федор кивает:

— Понятно. Ну, я плохо знал этого парня. Почти не пересекались. Но пусть покоится с миром.

— Слушай, Федя, а вот как ты думаешь — в чем главный смысл всего этого «эксперимента»? Ну не хотят же они, — я поднимаю палец и задираю небритый подбородок к небу, — тупо проверить способности человечества к самоорганизации социума? Ну, смешно же, да? Просто детский сад.

— Не знаю, Кот. Не знаю. Сам о том думаю. Но пока, к разгадке даже близко не подошел, похоже. Сие есть тайна, мраком покрытая. На данный момент — моя основная рабочая версия такова, что может это что-то, связанное с национальными взаимоотношениями.

— Например? — я размышляю вслух, — Ну хорошо, допустим, пусть у наших границ теперь в соседях не поляки, с китайцами и белорусами разместятся, а ирландцы и мозамбикцы с австралийцами… И что с того? Ну, пусть возникнут противоречия, конфликты, ну повоюем мало мало, но ведь все равно — притремся рано или поздно. Постреляем, да угомонимся. Как вы с Доусоном…

— Тихо, Кот! — резко перебив, внезапно замирает Федор, — Там кто-то идет! — он коротко мотает головой в северном направлении.

— Что?! Где?! — резко подкидываюсь на заднице я, — Снова макаки?

— Тише, тише! — еле слышно шепчет Федор, — Да, ложись ты!

Послушно залегаю. Вершина холма достаточно плоская и не слишком широкая. Метров пять — шесть в диаметре.

На брюхе подползаю к указанному Федором краю.

Вот это номер.

Внизу, совсем недалеко, метрах в ста двадцати — ста пятидесяти, от подножья сопки — разбившись в цепь и пригибаясь, прямо на нас чешут настоящие негры!

Раз, два, три, четыре, пять! Пятеро!

Больше, вроде, не видно.

Во всяком случае — пока.

Однако нам и этого количества за глаза хватит.

Переглядываемся:

— Сука! Вот тебе и негры с Мозамбика. Прямо как по заказу. Австралийцы с ирландцами, видать, позже подтянутся.

— Может это афроамериканцы? — криво ухмыляется Федя.

— А в чем разница? — не сразу догоняю я, — А… понял: негры они в Африке, а в штатах… да похрену, как они в штатах.

Эх, знать бы наперед — обезьяньи трупы бы наверх затащить и использовать в качестве бруствера!

— Чего делать будем?

— Может, попробовать обойтись без драки? — предлагает новый знакомый, — Что сам-то думаешь?

— Хорошо бы, — соглашаюсь я, — Только, тогда мы теряем возможность выстрелить первыми и хоть немного уравнять шансы.

— Тоже верно, — кивает Федор, — Но, может…

Бабах! Черные люди стреляют почти залпом!

Они все уже решили за нас…

Пули пролетают гораздо выше.

Успеваю всего лишь пару раз огрызнуться в ответ. Впрочем, безрезультатно.

И всё!

Головы не поднять!

Да твою маму! Сейчас одни прижмут к земле, а другие — под прикрытием их стволов, вперед рванут и…

И всё на этом, пожалуй!

Для нас с Федей, во всяком случае.

В подобном положении решает — не столько качество подготовки стрелков, сколько количество активных стволов.

Или, как вариант, пока двое или трое — своей стрельбой наше внимание держать будут, пара других, по-быстрому сопку обогнет и объявится на вершине с тыла, совершенно неожиданно. «Не ждали? А зря»!

Тем более, что Федя, со своей ногой — сейчас мобилен немногим более, чем морская черепаха на суше.

Ну, а в одни глаза: мне, за всей окружностью нашего пятачка — никак не уследить…

И все же, первую, не слишком активную атаку — мы отбиваем. Без потерь с обеих сторон и израсходовав всего по полмагазина.

Противник не стал разделяться, да и на лобовой штурм сопки не решился.

Нападающие отходят в степь и растворяются в траве и вечерних сумерках.

— Как думаешь, с концами свалили? — экономно отхлебнув воды, спрашиваю я, протягивая флягу товарищу по несчастью.

— Да ну, скажешь тоже! — мотает головой Федя, — Какое там — «с концами»! Это разведка боем была. Выяснили, что нас здесь всего двое и отошли перегруппироваться. Ну, а теперь, с любого направления гостей можно ждать.

— Согласен, — киваю, и ящерицей шмыгаю к противоположной стороне пятачка.

— Слышь, Кот, а может, тебе свалить, пока не поздно? — неожиданно, не то спрашивает, не то предлагает мужик, прямо мне в спину, — У тебя-то ноги целые и резвые, проскользнешь… ну или прорвешься, если напорешься.

Молчу. Слушаю себя.

Этот Федя: мне не сват, не брат, да и к тому же — один раз, я сегодня его уже из жопы вытащил.

«Мальчик, который боится темноты» — сучит ножками и разве что не пристанывает от нетерпения.

«Помчались отсюда быстрее, Кот! — тонко пищит он внутри меня, — Не тупи! Ему все равно карачун. Зачем еще и нам себя губить»?

Оглядываюсь. Усмехаюсь.

— Нет уж, Федя! Что — решил мои патроны заиграть? Не прокатит. Долги возвращать надо. Так что, пока не отдашь — я от тебя не отстану, — и добавляю, — Не ссы, мужчина — отобьемся!

— Ну, ты и дурак, Котяра! — хмыкает Федор и помолчав, добавляет, — Если выберемся, буду рад стать твоим другом.

— Договорились. А пока, лежи, где лежишь и держи свой сектор. А я, как более молодой — по кругу пробегусь.

Ну, «пробегусь», это конечно громко сказано — ползу на четырех костях, то и дело прикладывая к глазам ночной монокуляр и обшаривая взглядом степь.

Вроде бы — пока никого не видно. Может, они все-таки решили уйти и не связываться?

Нет, сука — не угадал! Вон лысая башка из травы торчит. А вот и вторая, от неё неподалеку.

Тьфу, да как же вы все — меня достали!

Соотечественники — моральные уроды, агрессивные обезьяны, топкие болота! Теперь вот — эти «угольки» откуда-то взялись!

Моим густым матом можно было, наверное, бегемота с ног свалить!

А кого стесняться-то? Африканцы по-нашему — все едино не понимают.

Потому они на свои черные задницы и не брякнулись, вероятно.

Трудолюбивым муравьем, то и дело, монотонно переползаю от одного края вершины к другому.

Меня так до утра не хватит!

Атака возможна с любой стороны, но вероятнее всего, она случится с противоположного, западного направления.

Тишина и отсутствие активных действий — дико давят на нервы!

А сумерки становятся все гуще.

И, похоже, черныши дожидаются полной темноты.

Неожиданно — тишину разрывают три выстрела! Из длинного ствола кто-то жахает! С запада, как я и думал. Громом — среди безмятежности!

Еще один!

И почти сразу же, следом крик:

— Кот! Ко-от! Кот, чтоб тебя! Ты там?! — торопливо надрывается испуганный и до боли знакомый голос.

— Тут! — я чуть не бросаюсь вниз, — Давай наверх! Прикрываю!

— Иду!

Размытый силуэт приподнимается из травы у самого подножья холма и пригнувшись, взбирается наверх.

Двигается тяжело. Тащит на себе какие-то жерди!

Бешено верчу зрачком монокуляра, обшаривая ближние окрестности. Не хватало ещё, чтобы сейчас негроиды по ней на подъеме шандарахнули!

Обошлось!

Она уже на вершине. С нами.

— Ты откуда здесь?

— За тобой пошла! — извиняющимся тоном произносит девушка, — Правда, у реки немного отстала и потеряла твои следы. Но решила, что вдоль нее пойдешь… А тут стрельба! Далеко, но слышно. Подумала, что возможно, это ты, снова куда-то ввязался. Пошла в направлении выстрелов. Ну и, чуть не налетела на пятерку негров! Они там, в траве, с востока сидели, — Марго невольно вздрагивает плечами, — Жуть! Как вспомню… Хорошо, что они меня не заметили!

Видать — не слабо испугалась в тот момент.

Ну, а кто бы не очканул?

— Побоялась, что с пятерыми не справлюсь, решила обойти гору с севера и подняться к тебе на помощь — с противоположной стороны.

— Правильно побоялась, — бурчу я.

— Обошла и снова наткнулась на них. Только теперь — их уже двое было. Наверное, пока я кралась — негры тоже решили отсюда обойти и с двух сторон одновременно напасть.

Она негромко вздыхает:

— Столкнулись прямо нос к носу! Только — я первой их заметила. Дико перепугалась и со страху как-то, чисто на инстинктах, стрелять начала… Даже не помню — сколько раз! — она снова зябко передергивает плечами и протяжно вздыхает.

— Четыре, — полуобернувшись от своего сектора ответственности, сообщает девушке Федор.

— Что — четыре? — не сразу понимает королева, снова углубившаяся в свои переживания.

— Четыре выстрела было, — поясняет мужчина.

Она покладисто кивает, мол: «Как скажете. Четыре — так четыре».

— В общем, теперь их трое осталось. Со стороны реки, с востока, — резюмирует Марго, теперь уже поглядывая в сторону незнакомого ей мужчины, — Во всяком случае были. А эти двое — больше не опасны. Вот их ружья.

— Почему ты уверена, что те двое из первой пятерки?

— Там, у одного на шее и голове — повязки из бинтов. Даже в сумерках в глаза бросились. Я на него внимание обратила еще, когда они все вместе были.

Повнимательнее присматриваюсь к девушке. С немалой долей удивления. И где-то даже изумленно!

Похоже, что истерик с заламыванием рук, вырванных волос и воплей: «Ах, я только что человека убила»! — не будет.

Барышня оказывается гораздо крепче и взрослее, чем я о ней думал.

Марго не просто уничтожила двух бойцов противника, но еще и, вполне разумно и трезво — их оружие забрала! Правда, только длинноствольное. Про пистолеты — не то забыла, не то побоялась задерживаться там дольше.

Да и хрен бы с ними, с этими негрильскими пистолетами!

Главное, что у нас теперь счет равный. А три на три бодаться — это уже совсем другой коленкор, чем пятерым на двоих наседать! Из которых, к тому же — один подранок, практически лишенный мобильности.

— Так, а теперь скажи мне, спасительница — на кой черт ты за мной в эти степные просторы поперлась?

— А ведь победителей не судят, Кот! — вступается за девчонку Федя, многозначительно задрав бровь и подмигивая, — Ты бы лучше представил меня прекрасной воительнице.

— Это Федор. А это — Маргарита.

— Лучше просто Федя, — улыбается новый знакомый, — Сражен вашей красотой и отвагой, мадемуазаль.

— Марго.

— Так ответь — зачем? Просто для понимания, — объясняю я, — Без малейшего наезда. Честно! Если бы не ты — нам бы тяжко пришлось. И, вообще, извини, что я там, в лагере — на тебя наорал не по делу. Доберемся до ближайшего нотариуса — я на тебя завещание перепишу.

— Проехали! — великодушно машет ладошкой королева Марго, оставляя мой вопрос без ответа, — Все норм, Кот.

Ну и ладно! Не очень-то и хотелось…

В три пары глаз и ушей — контролировать склоны холма становится намного проще и надежнее.

В принципе, сейчас мы с Федором — единодушно разделяем сомнения в том, что при изменившихся не в их пользу обстоятельствах, угольки, вообще, решатся на тактически невыгодную в их положении атаку.

К тому же, оставшаяся троица может судить о том, что произошло с противоположной стороны сопки — только по звукам выстрелов.

А их товарищи — и на нас не нападают и обратно не возвращаются. Четыре выстрела в ночи прозвучало и всё!

Кто ж его знает, что там с ними приключилось? Это только одному Валумбе** известно!

Может, к белым серьезная помощь подошла?!

А у страха глаза велики!

Марго задумчиво молчит и не участвует в обсуждении.

Ну, ничего — пускай переварит случившееся. Как ушла в себя, так и обратно придет.

Все же она не библиотекарь, а психофакиня — думаю, уж как-нибудь, сможет сама себя убедить в правильности и неизбежности собственных действий.

Да и вообще: сам с собой человек всегда договорится — даже если он в корне не прав…

Смотрю на часы. Ночь скоро закончится, а внизу — совершенно ничего, так и не происходит.

Не настолько же они идиоты, чтобы считать, что перед рассветом нас всех сморит сон?

Ждем. Бдим. Нервничаем…

В предутренних сумерках, подкрадывающихся степной змеей — я уже почти уверен, что противник ушел.

А вот насколько далеко и прав ли я, вообще — нужно проверять!

Нам ведь — совсем скоро в дорогу отправляться.

А перед этим оглядеться — просто необходимо.

Советуюсь с Федей и «вернувшейся» к нам на холм, королевой Марго и готовлюсь к выходу.

— Кот, ты чего — совсем не боишься?

— А это поможет?

Я держу фасон перед девчонкой. Хотя, на самом деле, мне страшно, конечно.

Но, ведь, кроме меня — всё равно, идти некому. Не Марго же посылать? Или Федю, с карабином вместо костыля?

Девчонка сегодня и так — нас, двух мужиков, из полной жопы вытащила. Причем негритянской.

Держа карабин наизготовку — спускаюсь вниз. В любую секунду тело готово распластаться на земле и слиться с пейзажем.

Однако, все обходится без ненужных эксцессов.

Присев над телами, смотрю на убитых девушкой чернокожих.

Их трупы лежат в трех шагах один от другого. В одинаковых позах и почти параллельно.

Похожие друг на друга, как хомуты в сельпо.

Различия — только в дырках от пуль на телах.

У одного — два отверстия в груди. У второго — в переносице и брюхе.

Вот ведь снайперша!

В качестве длинноствола, у черных братьев были, какие-то не слишком внятные: «Вернье-Каррон». Вроде — французские.

С четырехзарядным магазином.

За что чернокожим и здесь такая дискриминация?

Нет, нет, лично я, только «за» — просто интересно стало.

Может, потому, что бездельники с черного континента, не сами оружие выпускали, а пользовались тем, что создали франки, когда-то колонизировавшие их землю?

А ведь у Франции колоний в Африке было великое множество. Возможно — чуть ли не больше всех!

От Марокко до Конго. Практически весь северо-запад континента и большущая часть центральной Африки!

Так что, напавшие на нас — могли быть кем угодно: алжирцами, сенегальцами, гвинейцами и всякими прочими нигерийцами. Да, в целом — без разницы! Для нас, белых — все black brothers на одно лицо, в основном.

Это, если конечно — я со своей теорией, состряпанной на коленке, угадал.

Ну, и что там, у покойников, за пистоли? Судя по застегнутым пузатеньким кобурам — их соплеменники сюда так и не подползали. Если бы забрали оружие — то на кой застегивать клапана обратно? Наверное, побоялись тоже нарваться на пулю или засаду коварных белых.

Достаю и сую за ремень оба ствола. Потом посмотрю, что за трофеи. Сейчас не до того — а вдруг вражины черноликие, все-таки где-то затаились?!

Огибаю холм. Неторопливо, осторожно и по большому радиусу.

Федор и Марго страхуют своего отважного разведчика сверху.

Так — вот здесь они, похоже, впятером и тусовались, прежде чем разделиться.

Тёмные вражьи козни вынашивали!

Да вот не срослось у Максимок!***

Суки, даже сувенира на память не оставили — только траву вытоптали.

Даже кожуры от банана не валяется!

Ну, что же: раз все чисто и засады не имеется — пора уже нам в дорогу отправляться!

У меня лишнего времени — ни минуты не имеется.

Мне бейбу искать надо!

*Доусон — город золотоискателей и авантюристов в Канаде, известный по

«Клондайкской золотой лихорадке». Бывшая столица «территории Юкон».

Прославлен во многих художественных произведениях.

** «Валумбе» — персонаж африканских мифов, олицетворяющий смерть.

***Максимка — мальчик-негр из одноименного рассказа К. Станюковича.