Порножовщина

Глава двенадцатая

‡

Эшли

Рэй не говорит ни слова, пока несет меня на плече через квартиру. Его ладонь на моей заднице твердая и теплая.

Осознание того, что она настолько же нежная, насколько может раздавить меня прямо сейчас, заставляет меня тяжело дышать.

Мерседес постирала его одежду, но пятна крови все еще покрывают многие ее участки.

От него пахнет смесью мыла и опасности.

Он останавливается в дверях моей спальни, и я чувствую, как теплая ладонь опускается к моему обнаженному бедру.

Рэй сжимает мою задницу.

— Я собираюсь проглотить тебя.

Ну, ладно. Это горячо.

Задыхающимся голосом я говорю:

— Я буду разочарована, если ты этого не сделаешь.

Раскаты его смеха прокатываются по мне, но, когда он немного успокаивается, его лицо вдруг становится серьезным.

Моя.

Он бросает меня на кровать, возвышаясь сверху.

Такой большой и мускулистый.

Выражение его лица до боли собственническое.

Он легко подходит под образ любого книжного героя, в которого я когда-либо влюблялась… и даже лучше, потому что он здесь, он настоящий, и мне не нужно притворяться женщиной, которую он хочет. Я та, кто вызывает румянец на его щеках и огонь в глазах.

И я не могу сдержать широкой улыбки, расплывающейся по лицу.

Одна из его бровей приподнимается.

— Предполагается, что ты должна меня немного бояться.

Я хихикаю.

— О, прости.

Он снимает рубашку и майку. Есть ли на Земле мужчина красивее? Я ставлю все на то, что нет. Его грудь и руки покрыты тонкими белыми шрамами, которые каким-то образом делают его еще красивее. Он не просто выживший, он настоящий боец, и хотя он сомневается в этом… он еще и герой.

С серой моралью, но, честно говоря, это единственный вид мужчины, который меня устраивает.

Он жестом приказывает мне снять рубашку. Я снимаю ее и отбрасываю в сторону.

Взгляд Рэя опускается на мои обтянутые кружевом сиськи.

Я впервые приобрела кружевное бра, когда прочитала о нем в книге. Теперь я ношу только такое белье, потому что я достаточно молода, чтобы иметь такую возможность, да и мне совершенно не нравятся обычные бюстгальтеры.

Плюс к этому, я не возражаю, когда мужчины ведут себя неряшливо рядом со мной на работе. Некоторые женщины считают оскорбительным, когда мужчина пялится на них.

Я же думаю, что это весело.

Я имею в виду, может показаться, что мужчины уже эволюционировали до такой степени, что им должно быть все равно на покачивающуюся грудь. Сиськи не редкость. Они есть у половины человечества. Тем не менее, даже беглого взгляда на изгиб этой части женского тела часто бывает достаточно, чтобы мужчины, с которыми я работаю, заикались и убегали из моего офиса.

И меня все устраивает, потому что они чувствуют себя достаточно виноватыми из-за этого, чтобы не задаваться вопросом, что я делаю с роботами. Думаю, даже если я перестану работать, я буду пользоваться этим.

Меня это устраивает.

Возможно, я тоже немного морально серая героиня.

Моя способность мыслить здраво подвергается сомнению, когда Рэй расстегивает ремень своих брюк и сбрасывает их на пол. Он снимает остальную одежду и стоит здесь, его член машет мне в воздухе, как у какой-нибудь римской статуи.

— Поднимись, — приказывает он.

Я слушаюсь. Он не спеша оглядывает меня, прежде чем подходит ближе и жестом приглашает меня встать на край.

Теперь я на голову выше его, и моя грудь расположена аккурат у его лица. Его ноздри раздуваются.

— Джек говорит, что это безопасно, но скажи мне, если тебе станет страшно или больно.

У меня пересыхает во рту, и я опускаю глаза на его член. Он большой, он соблазнительно большой… нет ничего страшного в том, чтобы представить это внутри себя.

— Больно? Ты острый?

— Нет, — это звучит успокаивающе. Он осторожно проводит пальцем по соску под кружевом. — Но я слишком сильный для человека и имею способность растягиваться.

Теперь мои глаза выпучены, и я смотрю на его член так, словно он собирается показать волшебный трюк.

— О каком растяжении мы говорим? Два-три сантиметра? Больше?

Он смеется.

— Поиграем и узнаем.

Я с трудом сглатываю.

— Что мне сказать, если будет больно?

— "Мне больно. Черт возьми, прекрати."

Теперь моя очередь смеяться.

— Ладно, я читала подобные романы, — я прочищаю горло. — У тебя ни с кем не было близости с тех пор, как ты присоединился к "Чернильнице"?

Мне нравится, как его ладони слегка касаются моих рук и ног, пока мы разговариваем.

— Верно.

Его мускулистые плечи слишком соблазнительны, чтобы не вонзить в них пальцы.

— Итак, технически, ты немного девственник.

В его глазах появляется огонек, когда они встречаются с моими.

— Будь нежна со мной.

Я провожу руками по его широкой груди.

— Ты же не думаешь, что превратишься в нож, пока мы… ну, ты понимаешь.

— Боже, надеюсь, что нет, — его голос звучит хрипло, он протягивает руку к моему лицу. — Поцелуй меня.

Обычно мне не нравится подчиняться приказам мужчин, но я таю от его напористого тона. Он опускает мое лицо чуть ниже, затем заводит руку мне за голову и зарывается в волосы. Когда он сжимает их в кулаке, я выдыхаю от удовольствия у его губ.

Нет ничего застенчивого или нежного в том, как он раздвигает языком мои губы и начинает исследовать мой рот. Я раскрываюсь для него, жаждущая попробовать его на вкус так же сильно, как и он меня.

Его другая рука скользит вверх по моей ноге и задирает короткую юбку. Я стону и извиваюсь от нетерпения. Пальцы Рэя проникают под мои трусики и обхватывают лоно. Я уже, и это хорошо, потому что его пальцы врываются в меня без подготовки. Большой палец дразнит мой клитор, в то время как я удивляюсь глубине проникновения указательного и среднего. И местам, которые они находят по пути. Я уже давно разочаровалась в идее того, что хоть какой-нибудь мужчина сможет найти внутри меня места, причиняющие столько удовольствия. Но Рэй нашел их моментально и инстинктивно.

Тебе это нравится? — спрашивает он из глубины моих мыслей. — Скажи мне, что еще тебе нравится.

Присутствие его в моих мыслях — это совершенно новый уровень близости, который иногда пугает. Когда я от неожиданности пытаюсь отстраниться, его рука удерживает меня вместе с безжалостным поцелуем. Осознание того, что я не могу сбежать, волнует и сбивает с толку. Но если бы я хотела освободиться, он бы меня отпустил.

Я бы отпустил.

Я хватаю ртом воздух. Его язык танцует с моим, в то время как пальцы продолжают сводить меня с ума. Он не торопится, но что он действительно хочет сделать, так это заменить пальцы членом.

Я никогда раньше не чувствовала себя такой уязвимой и могущественной одновременно.

Я не хочу, чтобы ты останавливался.

Я знаю.

Его руки становятся еще менее нежными. Он прерывает поцелуй и оттягивает зубами бра, обхватывая губами соски.

Тут же, не отрываясь от груди, Рэй раздевает меня догола, а затем кладет руки на мои плечи, опуская вниз.

— Возьми в рот.

Его член большой, но не настолько, чтобы убить меня. Я беру его так глубоко, как могу, и использую весь свой опыт, который почерпнула из чтения романов, чтобы доставить ему то же удовольствие, которое он доставляет мне.

Я смачиваю его слюной, лаская языком и, на самом деле, использую разом все трюки, которые знаю. Я стараюсь вспомнить, что я читала о ласке яиц.

Это можешь пропустить. У тебя все чертовски здорово получается. Ничего не меняй.

Когда он близок к тому, чтобы кончить (и как же странно самой чувствовать, насколько именно близок), он вырывается из моего рта и поднимает меня.

Интересно, может ли он заставить свой язык вибрировать?

Я могу попробовать.

О, черт. Я должна следить за тем, о чем думаю.

Он поднимает меня за бедра и поворачивает так, что оказывается спиной на кровати, а я — сверху, причем верхом на его лице. Мои колени парят примерно в дюйме над матрасом.

— Черт возьми, а ты сильный.

Его дыхание щекочет мое лоно, когда он смеется.

— Ты понятия не имеешь, насколько.

Удерживая равновесие, я опираюсь руками о спинку кровати и улыбаюсь.

— Я быстро привыкну к этому.

— Хорошо, потому что я считаю, что нам нужно заниматься этим чаще.

Мой голос срывается от желания.

— Я тоже.

Это сексуально и более чем забавно — находиться в его голове, когда он пытается придумать, как заставить свой язык вибрировать. Рэй предполагает, что если он переведет свою возросшую скорость на кончик языка, это может быть либо потрясающе, либо чересчур для меня.

Я хочу попробовать.

Награда за смелость — его язык, скользящий по мне.

Не знаю, нравится ли мне, что ты в моих мыслях.

Мы можем обсудить это позже… прямо сейчас я… Ах, вот так.

Его язык нечеловечески быстро двигается взад-вперед по моему клитору. Куда лучше, чем вибратор, потому что он горячий, влажный и подстраивается под мои ощущения, точно зная, чувствуя, что доставляет мне удовольствие.

И как раз в тот момент, когда я близка к оргазму, его язык проникает в меня, наполняя так, как не способен больше ни один язык. Я думала, что его пальцы восхитительны, но это… он чертовски греховный. Входит и выходит, наполняет меня, согревает, растягивает.

Его руки повсюду, требовательные и жадные. Я снова приближаюсь к оргазму.

Не сейчас. Ты кончишь только тогда, когда я тебе разрешу.

Тебе лучше разрешить мне это поскорее.

Он смеется, убирая язык. Я не миниатюрная женщина, и меня это всегда устраивало, но мне нравится, как он двигает мной, словно я ничего не вешу. Он опускает меня до тех пор, пока мое лоно не оказывается чуть выше его члена.

И медленно, о, как медленно, он опускает меня на себя.

Во рту он был среднего размера, но внутри меня он расширяется, и я ахаю, когда его становится слишком много. К счастью, на этом Рэй останавливается.

Сохраняя контроль над моим телом, он поднимает меня вверх и опускает на себя. Я хочу большего, чем скорость, которую он мне дает, потому обхватываю его ноги своими, прижимаясь плотнее.

Он переворачивает нас обоих и дарит мне долгий сладкий поцелуй, прежде чем оторвать мои бедра от кровати и войти в меня. Я прижимаюсь к нему, встречая толчок за толчком. Мое тело перегревается, и я так близко… чертовски близко.

Как насчет сейчас?

Пока нет.

Глубже и жестче.

Так хорошо, что я схожу с ума.

Сейчас?

Нет.

Быстрее. Жестче. Он врезается в меня. Груди вздымаются. Мое тело растягивается и принимает его все больше.

Сейчас?

Он не отвечает, и это потому, что он считает в уме, чтобы самому удержаться от преждевременной эякуляции.

Я сейчас кончу. Ты можешь последовать за мной, если захочешь. Твой выбор.

С этими словами я отпускаю себя, жар разливается по мне, и я выкрикиваю его имя.

Он присоединяется ко мне с первобытным рычанием, а затем, немного отдышавшись, говорит:

— Черт, это было здорово.

Не за что.

В ответ он перекатывается на спину, увлекая меня за собой, так что я растягиваюсь поперек него.

— Что мне с тобой делать? — бормочет он в мои волосы.

Я обнимаю его.

— Безумно любить.

Он целует меня в макушку.

— Тебе нужно делать то же самое, потому что я не из тех мужчин, которые делятся. Я убью любого, кто посмотрит на тебя.

Ладно, значит, ему лучше не приходить ко мне на работу.

Что ты сказала?

Я?

Мужчины на твоей работе тебя беспокоят?

Точнее было бы сказать, что это я их беспокою.

Ему это не нравится.

Вслух я говорю:

— Я не могу бросить свою работу. Я нужна роботам.

С любым другим мужчиной я бы задалась вопросом, о чем он думает, а затем забеспокоилась бы, что все, что он скажет, будет не совсем честным.

Однако я сижу у Рэя в голове, и он думает о том, что я заслуживаю работать там, где хочу, и пока меня не интересуют мужчины, с которыми я работаю, он будет учить их относиться ко мне с большим уважением.

Я даю ему понять, насколько в их поведении есть моя вина.

Он берет мое лицо за подбородок и поднимает мою голову, пока наши глаза не встречаются.

— И ты считаешь, что я опасен?

Моя улыбка бесстыдна.

— Мои сиськи — это моя сверхдержава.

Я посвящаю его в некоторые из моих любимых воспоминаний о том, как я пресекаю споры простым движением бедер.

Я чувствую в нем боевой дух. Ему не нравится, когда другие мужчины смотрят на меня, но он восхищается моей техникой и юмором. Наконец, он улыбается.

— Я не думал, что на свете есть женщина, которая могла бы сравниться со мной в величине сумасшествия…

Я смеюсь и бью его кулаком в грудь.

— Ее и не было, вот почему тебе пришлось отправиться в будущее, чтобы найти ее.

Его настроение снова становится серьезным.

— Я совершал ошибки, одна серьезнее другой, но я чувствую, что мне дается второй шанс — и на этот раз я все исправлю.

Я обнимаю его всем телом.

— Я уверена, что ты справишься.

Он обнимает меня в ответ и натягивает на нас одеяло.

Когда мои глаза начинают закрываться, я бормочу:

— Будь рядом, когда я проснусь. Не становись посудой.

Он крепко прижимает меня к себе.

— Я могу пообещать тебе многое, но не знаю, могу ли обещать это.

Не открывая глаза, я целую его в грудь.

— Я бы вернула тебя.

Спи, Эшли.

Перестань указывать мне, что делать.

Я засыпаю под раскаты сдерживаемого им смеха.