Порножовщина

Глава шестнадцатая

‡

Эшли

Не знаю, что сложнее — оставаться замаскированной под мост, поднимаясь по подвесному тросу, или не сходить с ума каждый раз, когда смотришь вниз. Когда мы добираемся до самого верха, у меня дрожат ноги и я задыхаюсь, но вид открывается потрясающий. Площадка, до которой мы добрались, начинается с круглой дверцы люка.

Рэй открывает ее.

Я вглядываюсь в темную, кажущуюся бездонной дыру.

— Я бы предпочла пройтись по канату, чем взобраться по этой лестнице.

— Я тоже.

Вблизи я вижу его очертания. Если бы он стоял вплотную к столбу, то сливался бы с ним, но поскольку он двигается… это выглядит немного забавно. Позади него лестница на самый верхний уровень. Это небольшая площадка вокруг цилиндрического фонаря на квадратной металлической конструкции. Мы могли бы хорошо слиться с ней.

— Хочешь подняться туда?

— Конечно.

Если бы рядом со мной не было Рэя, я бы вцепилась в перила, но я знаю, что он не даст мне упасть. Поэтому мы успешно поднимаемся по ступенькам и добираемся до вершины.

— Как думаешь, кто-нибудь…

Его рот завладевает моим, и мне становится все равно, видит ли нас мир. Никогда я не чувствовала себя такой желанной… такой живой.

Наши языки танцуют, а руки лихорадочно стирают барьеры между нами. Я срываю с него рубашку и швыряю ее с моста. Он делает то же самое с моей. Не прерывая поцелуя, я помогаю ему снять джинсы, а он стягивает с меня юбку.

Он поднимает голову и отступает от меня на шаг.

— Я хочу видеть тебя.

Я позволяю ему это, не заботясь ни о чем и ни о ком, кроме него.

Он снова становится видимым, и я упиваюсь его совершенством. Нежно провожу по шрамам, затем легонько целую каждый. Их так много…

Он стоит абсолютно неподвижно, а его член напряжен до предела.

— Ты так чертовски красива — и внутри, и снаружи. Пожалуйста, никогда не покидай меня.

Слезы наворачиваются на глаза. Он такой сильный, но ради меня он позволяет себе быть уязвимым. Я встаю на колени и глубоко беру его в рот. Мне нравится его вкус, ощущение того, как он наполняет меня, и то, как дрожат его руки, когда он перебирает мои волосы.

Этот мужчина любит меня. Я понимаю все, что Рэй чувствует ко мне, и это чертовски горячо. Я могла бы кончить, просто доставляя ему удовольствие.

Я беру его глубже, работаю языком, руками, так интенсивно, как только могу.

Его руки сжимают мои волосы, но остаются нежными, и я знаю, что для него это постоянная внутренняя борьба. Я увеличиваю темп, быстро двигаясь у его бедер, и оргазм, нарастающий в нем, нарастает во мне.

Его удовольствие — это мое удовольствие.

Когда он кончает, мое тело содрогается от мощного оргазма, накатившего на меня. Я сглатываю, а затем хватаю ртом воздух и цепляюсь за него, медленно возвращаясь с небес.

Рэй помогает мне подняться на ноги, а затем прижимает спиной к металлической конструкции. На этот раз я принадлежу ему, и он идет ва-банк. Во мне нет ни дюйма, которому он не поклонялся бы руками, а затем языком. В нашем направлении вспыхивает свет, и он прячет мое тело за своим, меняя нас в цвет металла, но не прекращает изучать меня.

Смело, уверенно он наклоняется и поднимает меня, закидывая мои ноги себе на плечи. Я прижимаюсь к нему, чувствуя, что лечу над городом, когда он раздвигает мое лоно и погружает в меня свой греховный, растягивающийся язык.

Его пальцы творят волшебство с моим клитором, в то время как он толкается в меня так, как ни один мужчина в мире больше не способен.

Такой влажный. Такой сильный.

Я извиваюсь у него на лице, открываюсь еще больше, и он дарит мне удовольствие.

Боже.

Хватая ртом воздух, я умоляю его продолжать.

Ему нравится мой вкус, мой аромат. Он испытывает то же удивление, что и я, когда жар, начинающий разливаться по мне, не останавливается на границах моего тела, а распространяется и на него. Мы соединяемся в одном великолепном, умопомрачительном взрыве, который убеждает меня в том, что без него мне не жить.

И мне не жить без тебя, — шепчет он в моих мыслях, когда опускает на твердую поверхность, чтобы я отдохнула в теплом коконе его объятий.

Улыбаясь, мы соприкасаемся кожей и просто дышим друг другом.

После долгого, уютного молчания он бормочет:

— Ты сбросила мою одежду с моста.

Я целую его в грудь, прежде чем ответить:

— Ни один из нас не соображал здраво, так что, полагаю, моя одежда там же.

— Твоя одежда на лестнице. Я бросил ее туда, где, как я думал, ее не унесет ветер.

Я оглядываюсь и убеждаюсь, что он прав. Сморщив нос, запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него снизу вверх.

— Прости?

Он целует меня в лоб.

— Тебе повезло, что ты так очаровательна.

Я кладу голову ему на грудь и бормочу:

— Мне повезло. А теперь сними меня с этого моста.

Некоторое время спустя мы укладываемся под одеяло в моей кровати, оба измученные, но ни один из нас не выглядит засыпающим.

Я кладу руку под голову.

— О чем ты думаешь? — я могла бы просто прикоснуться к нему, чтобы узнать, но хочу, чтобы он сам ответил.

— О тебе, — говорит он без колебаний.

Я провожу пальцем по его лицу.

— Тогда почему ты хмуришься?

— Тебе не следовало платить за билет в новую жизнь Митчелла. Я не знаю, какая работа мне больше всего подойдет, но я должен найти ее.

— Эй, спешить некуда. Ты только попал сюда. Никто не ожидает, что у тебя будет полностью организованная жизнь уже через пару дней. Мы-то были здесь все время, а вы — нет.

Он легонько щелкает меня по носу.

— Когда-нибудь я куплю компанию, в которой ты работаешь, и сделаю так, что твоим маленьким роботам больше не придется прятаться.

Я ахаю и слезы подкатывают к моим глазам.

— Рэй, не смей заставлять меня плакать. У меня сразу краснеет нос, а кожа покрывается пятнами.

— Я уверен, что пятна тебе безумно идут.

Я смеюсь, придвигаясь к нему ближе, тая на его восхитительной груди.

— Рэй?

— Да?

— Я не была удивлена тому, что ты можешь самостоятельно превращаться в нож.

Он проводит кончиками пальцев по линии моей спины.

— Нет? Почему?

— Ты можешь разделаться с любым.

Он стонет.

— Шутки про нож? Серьезно?

— Извините, мой юмор слишком острый для вас?

За это я получаю легкий шлепок по заднице.

— Неужели это будет моей жизнью?

— Извини, просто подумала, что, возможно, сейчас уже пора начинать шутить на тему посуды.

Он смеется и крепче прижимает меня к себе.

— Я действительно люблю твое остроумие и интеллект. Твоя задница тоже не так уж плоха.

Я слегка щипаю его за ребра.

— У меня феноменальная задница, и ты это знаешь.

— Никто не стал бы с этим спорить, и я серьезно, Эшли. Ты великолепна, и все вокруг тебя это знают.

Она краснеет.

— Спасибо.

— Я не понимал, почему выжил. Я думал, может быть, это было для того, чтобы я вернул всех остальных. Но теперь я понял, что я здесь ради тебя. Ради тебя и твоих забавных маленьких друзей-роботов. Когда-нибудь ты будешь биться, чтобы защитить их, а я буду стоять прямо у тебя за спиной.

Я обнимаю его и позволяю моей любви к нему сиять для нас двоих. Он прав. Я не смогу вечно держать своих роботов в секрете, и это всегда пугало меня… до Рэя. Все кажется возможным, когда мы вместе.

Вероятно, чтобы поднять мне настроение, Рэй спрашивает:

— Хотела бы ты снова увидеть меня в качестве ножа?

Насколько это мило?

— Конечно, — смеюсь я и отступаю на несколько дюймов.

Он закрывает глаза и — пуф! — превращается в нож. Меньше, чем через минуту, он возвращается. Взволнованный, переворачивается на бок и спрашивает:

— В тот раз было быстрее?

Я смеюсь.

— Я никогда не встречала мужчин, задающих этот вопрос таким нетерпеливым тоном.

Он хихикает и снова притягивает меня в свои объятия.

— Выбрось всех этих других мужчин из головы, потому что теперь ты моя.

— Какие еще мужчины? Были ли они до тебя? Я такого не помню.

— Сопляки, — поцелуя, который он мне дарит, достаточно, чтобы стереть все следы тех, кто был до него, из моих мыслей.

Через мгновение я говорю:

— Тебе нужно показать Джеку и Хью, на что ты способен.

Он подмигивает.

— Обычно я держу подобные вещи в секрете, — затем оглядывает комнату. — Я все жду, что Джордж выскочит откуда-нибудь из-за мебели и огласит свою оценку.

— Не беспокойся, он ставит всем сексуальным материалам десять из десяти.

— Джорджу легко угодить.

— Ты же знаешь, что я имела в виду то, как ты меняешься туда-обратно.

— Я понял, — он делает глубокий вдох. — Вероятно, мне стоит подождать прежде, чем делиться этим.

Я поднимаю голову.

— Почему?

Рэй рассказывает мне, что Хью и Джек боятся потерять своих партнеров, как только этот аспект исчезнет из их отношений.

— Мы все приспосабливаемся к жизни здесь. Джек все еще оплакивает свою мать. Осознание Хью, что он не тот герой, каким себя считал, вызывает у него серьезный личностный кризис. Если им важно верить в то, что человек, самый дорогой для них, не сможет их покинуть… Я не отниму у них этого, по крайней мере, сейчас.

Я провожу пальцем по линии его подбородка.

— Мерседес и Шерил счастливее, чем когда-либо, поэтому я не вижу никакой опасности. Но как насчет остальных мужчин? Стоит ли пытаться разбудить их без женщин?

— Мне стоит разбудить их самому, чтобы они все влюбились в меня? Нет, спасибо.

— Как ты себе это представляешь?

— Как утят, которые вылупляются, запечатлеваясь на том, кто рядом.

— Тогда ты мог бы основать свой собственный маленький культ.

Он смеется и качает головой.

— Сейчас у меня есть идеи получше, — он шепчет мне на ухо список вещей, которые хотел бы сделать.

— Серьезно? Пока ты нож? Хорошо. Я попробую. Один раз!