После вечного боя

При гулкой пушечной пальбе,

Густом ружейном треске

Взял генерал Геок-Тепе.

Я о его поездке.

Уж конь его зарей объят

И светятся копыта.

Он скачет прямо в Асхабат,

С ним небольшая свита.

Зарей как полымем объят,

Летит солончаками.

И хочет крепость Асхабат

Взять голыми руками.

Ты на дорогу погляди!

Гак борода и машет.

Семьсот текинцев впереди,

И конь под каждым пляшет.

На смерть и славу путь лежал.

Все празднично одеты.

При каждом шашка и кинжал,

Ружье и пистолеты.

Но не смутился генерал,

На то и генерал он.

Недаром молод и удал,

И голосом взыграл он:

— Текинцы, пал Геок-Тепе!

Довольно жить разбоем!

Клянитесь в вечной простоте

Жить миром и покоем!

Что делать, шашка и кинжал?

Ответили: — Клянемся!

— Но если, — голос построжал,—

Качнет на вероломство,

То небеса возопиют

И гурии печали.

— Текинцы никогда не лгут! —

Достойно отвечали.

Он свите подал знак рукой:

— Обратно поезжайте.

Они составят мой конвой,

И мне не возражайте.

На Асхабат он путь держал.

За ним шел хвост кометы:

При каждом шашка и кинжал,

Ружье и пистолеты.

Гром славы двадцать верст подряд,

Все двадцать верст поездки!

Он взял без боя Асхабат

Один, при полном блеске.

Поехал дальше налегке.

И знает бог прощенья,

Чем стал он в племени теке

Под ропот восхищенья.