Последнее совпадение

Глава 20

Когда я выбрался из такси перед нашим крыльцом, было уже почти одиннадцать. Зная, что дверь уже на засове, я позвонил, и Фриц в считанные секунды впустил меня.

— Арчи, в гостиной тебя дожидается какой-то господин, — зашептал он, едва я ввалился в прихожую. — Уже больше двух часов. Сидит и журналы читает. Он хотел поговорить с мистером Вульфом, но тот был тогда в оранжерее, и отказался спускаться. Когда же я сказал мистеру Вульфу, как зовут этого господина, мистер Вульф велел мне впустить его и передать, чтобы он тебя дождался.

— Господи, да скажи мне наконец, кто он! — в сердцах воскликнул я. — И перестань шептать, ты не хуже меня знаешь, что двери у нас звуконепроницаемые.

Фриц зарделся — он всегда краснеет, как девушка, когда я на него напускаюсь, — и сказал:

— Это Эдвард Памсетт. Настоящий аристократ, одет с иголочки. Я то и дело к нему заглядывал, но он всякий раз говорил, что будет ждать. От кофе и напитков отказывается, хотя я трижды предлагал.

— А где мистер Вульф?

— Уже наверху, в спальне. Лишь десять минут назад поднялся, а до этого читал в кабинете. Я сказал ему, что мистер Памсетт ещё здесь, и он разрешил, чтобы мистер Памсетт посидел ещё полчаса, после чего, если ты не вернешься, мне следовало предложить ему уйти.

— Понятно. Хорошо, я поговорю с ним. Спасибо.

Фриц кивнул и заторопился на кухню. Я знал, что он задержится там до тех пор, пока я не выпровожу посетителя. Фрицу даже страшно подумать, что может случиться, если вдруг у гостя проснется аппетит, а шеф-повара на кухне не окажется, или — страшно подумать — обслужить его придется мне. Фриц почему-то не слишком высокого мнения о моих кулинарных способностях.

— Добрый вечер, — поздоровался я, открывая дверь в гостиную.

— О, мистер Гудвин! — обрадовался Эдвард Памсетт, поспешно вскакивая и роняя журналы. — Вы меня помните? Мы встречались на прошлой неделе у Миган Джеймс.

— Конечно, мистер Памсетт, — сказал я, восхищаясь его превосходного покроя синим пиджаком с модным шелковым галстуком и темно-синим платочком, аккуратно выглядывавшим из наружного кармана. — Мне сказали, что вы давно ждете.

— Э-ээ… да. Извините, что нагрянул просто так, без звонка. Вы, возможно, не поверите, но порой я бываю… неоправданно импульсивен.

— Поверю вам на слово. Давайте пройдем в кабинет, там нам будет удобнее. — Я распахнул дверь в кабинет, впустил его, усадил в красное кожаное кресло, а сам занял место за своим столом. — Итак, что привело вас к нам в столь поздний воскресный час?

— Я пришел, чтобы поговорить с мистером Вульфом или с вами, конечно, — ведь вы, насколько мне известно, способны изложить ему дословно любую беседу?

— В той или иной степени.

— Да… дословно. Дело в том, что сегодня мне позвонила Миган по поводу… вечера в среду.

Памсетт затеребил узел галстука и посмотрел мне в глаза, словно дожидаясь ответа. Я, в свою очередь, предпочел выжидательную тактику, и наблюдал, как он мнется и борется сам с собой.

— Вдобавок, — сказал он, прокашлявшись, — Миган рассказала, что они с Дойлом приходили к вам сегодня и она упомянула вам, что была у меня в среду вечером.

— Совершенно верно.

— Так вот, причина моего прихода заключается в том, что я… хочу подтвердить её слова насчет… того, что мы были вместе. Насколько я помню, она пришла в начале одиннадцатого и оставалась у меня примерно до полуночи. Потом я спустился вместе с ней, чтобы усадить её в такси. — С этими словами он обезоруживающе улыбнулся и развел руками, словно давая понять, что добавить ему больше нечего.

— Мистер Памсетт, я несколько озадачен, — произнес я. — Все это вы вполне могли сказать мне по телефону — зачем было приезжать через весь город, да ещё без предварительной договоренности, и дожидаться меня целых два часа?

И вновь он угостил меня смущенной улыбкой и развел руками.

— Вы правы, мистер Гудвин. Единственное могу сказать в свое оправдание: я предпочитаю видеть глаза собеседника. Впрочем, есть ещё одно обстоятельство.

— Так я и думал, — кивнул я.

— Дело в том, что сегодняшняя встреча с мистером Вульфом, мягко говоря, выбила Миган из колеи. Мне кажется, что ей хотелось, чтобы её слова о нашем с ней вечернем свидании в среду вечером… получили хоть какое-то подтверждение. С моей точки зрения, это послужило серьезным основанием для моего приезда к вам.

Я понимающе кивнул.

— Это миссис Джеймс попросила вас приехать к нам?

— Вообще-то, нет, — сказал Памсетт. На сей раз улыбка получилась довольно жалкой и вымученной. — Буду вам очень признателен, если вы умолчите ей о моем визите. Миган может счесть это вмешательством в её личные дела, хотя, Бог свидетель, это вовсе не так.

— Хорошо, вы приехали и подтвердили её слова. Это все, что вас заботило?

— Э-ээ… не совсем. Я думал… возможно, у вас возникнут вопросы.

— Вопросы? Минуточку… Да, я хотел бы кое-что прояснить: звонила ли вам миссис Джеймс в среду вечером, прежде чем приехать?

Памсетт откинулся на спинку кресла, возвел глаза к потолку и сделал вид, что вспоминает.

— Я… Впрочем, да, звонила, — с расстановкой произнес он. — Позвонила и спросила, может ли заехать.

— Такое у вас часто случается?

— Что, простите? — встрепенулся он.

— Вы не увидели в её просьбе ничего необычного?

— Нет, — выдавил Памсетт, напряженно силясь удержать улыбку.

— А что именно она сказала вам, когда позвонила?

— Только то, что хочет поговорить со мной. Мы с ней вообще очень много разговариваем.

— О чем?

Он элегантно повел плечами.

— Обо всем: о её детях, о моих детях, о политике и благотворительности, о театре — о чем угодно.

— Но она уточнила в среду вечером, о чем именно собирается поговорить с вами?

— Скажите, мистер Гудвин, это останется между нами? — спросил Памсетт, понизив голос и заговорщически глядя на меня.

— Не обещаю, — ответил я. — Я частный сыщик с лицензией, выданной властями штата Нью-Йорк. Узнав, например, о совершенном преступлении, я обязан известить об этом соответствующие органы. В остальных случаях я соблюдаю интересы наших клиентов. Что касается не-клиентов, то это зависит от конкретного дела.

— Понимаю, — с сокрушенным видом закивал Памсетт, видя, что подход «это, мол, наши мужские дела» со мной не сработал. — Что ж, придется мне тогда на вас положиться.

— Дело ваше.

— Разумеется. Так вот, Миган пришла, чтобы поговорить со мной про Норин и посоветоваться о… том, что с ней произошло.

— Не сочтите неуважением, мистер Памсетт, но чем именно, по мнению миссис Джеймс, вы могли ей помочь?

— В первую очередь — сочувствием, — ответил он. — Миган знает, что может быть со мной до конца откровенной, не опасаясь нарваться на осуждение или критику.

— Как бы вы описали свои отношения с миссис Джеймс?

— В каком смысле? — улыбки как ни бывало.

— Мне показалось, что я достаточно ясно выразился. Отвечайте, как вам удобнее. Если мне покажется, что что-то не так, я так и скажу.

— На мой взгляд, это чересчур интимный вопрос, — в голосе Памсетта, с трудом пытавшегося сохранить остатки дружелюбия, прозвучали нотки раздражения.

— Как хотите, — пожал плечами я. — Не забудьте только, что это вы попросили, чтобы я задавал вам вопросы, причем лишь несколько минут назад. Вот я и задаю. А уж отвечать или нет — ваше дело.

Памсетт закинул ногу на ногу и задумчиво воззрился на свою руку.

— Мы с Миган знакомы друг с другом уже шесть или даже семь лет. Я вдовец, мои дети давно выросли и расселились не только по Штатам, но и по разным странам. Миган, как вам известно, состоит в разводе. Мы проводим вместе довольно много времени. Ходим по ресторанам и театрам, посещаем различные светские мероприятия. У нас много общего и нам хорошо вдвоем. Словом, если позволите высказать сравнение — с должным, замечу, уважением, — то наши с Миган отношения весьма сродни вашим отношениям с её очаровательной сводной сестрой.

Тут он уложил меня на обе лопатки. Тем более что уже в самом начале его рассказа об их совместном с Миган времяпровождении меня поразило его сходство с тем, чем занимались мы с Лили.

— Я вас понял, — сказал я с широкой ухмылкой, давая тем самым ему понять, что ничуть не обиделся. — Как по-вашему, кто мог убить Линвилла?

Памсетт почесал ухо, потом потряс головой.

— Не могу поверить, чтобы это сделал Майкл. Что бы ни натворил Линвилл, не в характере Майкла вершить такую расправу. С другой стороны, больше и подумать-то не на кого. Могу я спросить, чего вам с мистером Вульфом уже удалось достичь в этом направлении?

— Мистер Вульф пока об этом умалчивает. Я не исключаю, что имя настоящего убийцы ему уже давно известно, однако поделиться со мной он пока нужным не счел.

Памсетт нахмурился и провел рукой по своей волнистой седой шевелюре. И внешностью и речью он походил на актера из классического английского кино.

— А не могли бы вы предположить, когда он соблаговолит поделиться своими соображениями?

— Прошу прощения, но во-первых, вы не клиент, а во-вторых, я не покривил душой, говоря, что Ниро Вульф предпочитает до поры до времени не распространяться о своих умозаключениях. Так что, извините, но догадок на этот счет я строить не буду.

— Понимаю. Что ж, благодарю вас за потраченное на меня время, тем более, что время уже совсем позднее, — произнес Памсетт, вставая с кресла.

— Напоследок я хотел бы задать вам ещё один вопрос, — произнес я как бы невзначай.

— Да?

— Скажите, как случилось, что вы присутствовали на панихиде по Франту Линвиллу? А заодно и на похоронах?

До сих пор Памсетт неплохо владел собой, однако последний вопрос поверг моего посетителя в легкую панику. Тем не менее он быстро взял себя в руки.

— Да, да, — с нарочитой рассеянностью произнес он, — я был и там, и там, верно. А вот почему — это, конечно, вопрос.

— Да, мне тоже так показалось, — с готовностью подтвердил я.

— Дело немного щекотливое… Видите ли, причина моего появления там связана с Миган.

Я недоверчиво приподнял одну бровь.

— В самом деле?

— Да, мистер Гудвин, я, как бы вам сказать, пошел на панихиду, потому что… опасался, что там появится Миган и закатит сцену. Начнет поносить родителей покойника и тому подобное.

— Мне кажется, это как раз тот случай, когда у страха глаза велики, — промолвил я.

— Вы плохо знаете Миган, — многозначительно произнес Памсетт.

— Возможно. Вот только не пойму: зачем ей бы это понадобилось? Что бы она выиграла, закатив сцену?

— Ничего, наверное. Однако Миган в последние месяцы стала на редкость взбалмошной. А эта ужасная история с Норин вконец выбила её из колеи. Я к ней замечательно отношусь, мистер Гудвин, поверьте. Я один из немногих людей, кто знает, какая она на самом деле славная — она мало перед кем раскрывается. Но, увы, порой в неё словно бес вселяется.

И Памсетт молитвенно посмотрел в потолок.

— А почему вы не остались с ней в день похорон? Уж тогда вы точно удержали бы её от любого пагубного шага.

— Она бы поняла мои намерения, — развел руками Памсетт. — Она знает меня как облупленного. Впрочем, как выяснилось, все предосторожности оказались излишними: она так туда и не приехала.

— Не приехала, — согласился я.

— Что ж, мне пора идти. Еще раз спасибо за потраченное время.

Я проводил его к дверям и сказал, что легче всего поймать такси на Восьмой авеню. Памсетт ещё раз поблагодарил меня и, пожав на прощание руку, растворился в ночи. Элегантный и подтянутый.

Я также поблагодарил Памсетта, хотя и мысленно, за то, что он избавил меня от необходимости посещать его на следующий день.