Как я и обещал, «Газетт» узнала подробности в первую очередь. Поздно вечером в понедельник, когда дым сражения рассеялся, я позвонил Лону домой и выложил всю подноготную, приукрасив свой рассказ несколькими цитатами из Вульфа. Материал этот стал главной сенсацией дневного выпуска «Газетт», который мы с Вульфом с удовольствием прочитали, проводив отдувающегося после проглоченных гребешков Кремера. Посетовав, что опоздал вставить жареные факты в утренний выпуск, Лон отыгрался сполна на дневном: во всю первую полосу развернулся заголовок «НОВОЕ ПРИЗНАНИЕ В УБИЙСТВЕ ЛИНВИЛЛА!», ниже поместились статья, комментарии и множество фотографий, включая снимок Вульфа с подписью «великий сыщик».
Семейство Холлибертона все-таки подобрало ему классного адвоката, который сумел добиться вердикта «убийство вследствие помешательства». В итоге коротышка угодил в тщательно охраняемый сумасшедший дом.
Когда все страсти вокруг судебного процесса улеглись, Майкл Джеймс признался своим близким, что взял вину на себя, будучи на все сто убежден, что убил Линвилла один из них. Положительным достижением следует считать примирение Майкла с матерью, последовавшее вслед за душераздирающей сценой взаимного прощения.
Норин благополучно оправилась от душевной травмы, что меня приятно удивило, ведь подробности случившегося с ней несчастья газеты и телевидение раструбили на всю страну. После суда она рассталась с Роджеком, признавшись Лили, что он «слишком ограниченный». Теперь, по словам той же Лили, Норин предложили довольно высокий пост в крупном чикагском издательстве, с перспективами, о которых Норин в «Мельбурн Букс» и снились.
— Жаль, что Норин уедет, — сказала Лили, — но вдали от Нью-Йорка и, особенно, от мамаши ей будет лучше.
И я готов подписаться под каждым её словом.