Последний герой

Глава 14

Узнав о трагедии в Челябинске, Лимонов получил ощутимый удар по своему честолюбию, амбициям и грандиозным замыслам. Он не верил в версию о трагической гибели в автокатастрофе своего старинного приятеля и помощника. На непродолжительное время окружающий мир погрузился в кромешную тьму. Трагедия становилась еще более очевидной, когда он начинал думать, что теперь ему не на кого опереться и некому довериться. Верный приятель Костиков погиб, надежный помощник Скворцов тоже.

Сазонов не преминул упомянуть, что из автомобиля пропал кейс Костикова. В том, что Костиков взял кейс с собой, помощник был уверен. Когда к месту происшествия подоспели пожарные, милиция и «скорая помощь», тела погибших сильно обгорели. Однако не до такой степени, что их невозможно было опознать. И если бы кейс находился в автомобиле, непременно обнаружили бы его остатки.

Но кейса не было. Отсюда самым естественным образом напрашивались два ответа: либо у Костикова вовсе не было при себе никакого, кейса, либо кто-то успел его унести до того, как там оказалась милиция. Первый вариант отпадал сам собой, потому что кейс Костиков всегда носил с собой. Оставался второй вариант. Следовательно, кейс был выкраден из салона автомобиля после того, как произошла трагедия. Но кем?

На ум вдруг пришла поразительная догадка. Генерал сделал предположение, что Костикова и Скворцова преследовали. Это выглядело правдоподобно в той ситуации, которая сложилась вокруг предвыборной кампании. Мысленно возвращаясь к короткому свиданию и разговору в аэропорту, Лимонов первым делом вспомнил слова Костикова о том, что за ним следили.

Разрозненные сцены и обрывки некогда произнесенных фраз начинали выстраиваться в голове генерала в строгой логическом последовательности. Лимонов старался не выпускать из виду ни давние опасения старинного приятеля по поводу мелкого шантажа, ни детали его последнего визита к Валдаю, обставленного неуместной таинственностью.

Не забыл генерал и о том, чем занимался Костиков в прошлом, с кем был связан и кто считался его основным конкурентом на выборах. Он мысленно раскладывал перед собой пасьянс, тасовал имена и фамилии, за которыми не представлял реальных образов. Результатом его усиленных размышлений стало то, что из многочисленного калейдоскопа безликих имен на первый план выдвинулись только две фигуры — Панкрата и Валдая.

Лишившись своего самого надежного и преданного помощника, Лимонов должен был действовать сам. Из комнаты отдыха генерал вернулся в кабинет и вызвал по селектору Игнатова.

— Валерий, посмотрите, что у нас есть на криминального авторитета по кличке Валдай, — распорядился он.

— Слушаюсь, Виктор Владимирович.

Помощник тотчас покинул кабинет. Лимонов потянулся к справочнику междугородних ВЧ и, сам не понимая, почему он это делает, позвонил в Минск. Ветров был на месте, и, услышав его голос. Лимонов поздоровался.

— Приветствую, Виктор Владимирович! Рад слышать тебя. Вместе с коллегами стараюсь, чтобы криминал с заказными мокрыми делами не расползался по территории Союза.

— Это вы правильно делаете, — неожиданно грустно и искренне заметил Лимонов. — Мы вот прозевали нужный момент, и теперь, что ни сутки, то убийство. По-моему, киллеры работают уже без выходных.

— Впору им профсоюз создавать по защите права на отдых, — смеясь, поддержал старого друга Ветров. — Ну ничего, главное, что наши российские коллеги не потеряли свою честь и ведут активную войну с этим новым явлением.

Неожиданно наступила неловкая пауза. Ветров ждал, что скажет Лимонов, а тот вдруг замолчал. Прошло не менее минуты, после чего Лимонов, словно очнувшись, произнес:

— Знаешь, браток, как трудно не замарать рук. Это тебе не Афган, где хорошо видно, кто есть кто. В России сейчас совершенно иная ситуация. Сегодня человек — величина, рядом с Президентом на фото в газетах красуется. И когда ты с ним встречаешься, то руку с удовольствием жмешь, от рюмки не откажешься, если предстоит вечер в ресторане посидеть, да еще за честь сочтешь. А назавтра вдруг узнаешь, что этот человек что ни на есть представитель криминального мира. И сам не заметишь, как у него в должниках оказываешься. А таких людей у нас в России хоть пруд пруди. И самое печальное, что нет ни одного коридора чистого. Того и гляди, и на тебя где-то прикажут браслеты надеть, если ненароком дорожку кому-то перейдешь.

Лимонов снова замолчал.

— Виктор Владимирович, у тебя все в порядке? — с тревогой в голосе спросил Ветров. — Может, возьми отгул на недельку и приезжай ко мне — отдохнешь, отвлечешься?

— Спасибо, друг. Я действительно устал… от всего этого устал…

— Слушай, Виктор, а ты нашел Комбата?

— Нет, но думаю, что скоро увижу его.

— Ты его хочешь нагрузить чем-то?

— Если согласится. Ты не возражаешь, если я ему привет от тебя передам?

— Обязательно. Скажи, что я его помню и всегда буду помнить. Если пожелает Минск навестить, милости прошу. Желанным гостем будет, ведь повоевали мы с ним немало, многое пережили. Для самого сложного дела я всегда его роту брал. Знал, что Рубцов и бойцов своих подготовил как надо — не подведут.

— Знаешь, Игорь Николаевич, — Лимонов опять сделал паузу, — я тебе по-доброму завидую.

— Чего это вдруг?

— Ты смог сохранить в себе все самое лучшее — человеческое.

— О чем ты, Виктор Владимирович? Все мы вышли из одного огня…

— Но не у всех закалка сохранилась, как у тебя. А мне, брат, хреново… Все есть для жизни, а вот самой жизни, увы, нет.

— Э, друг, смотрю — захандрил ты. Не надо! За жизнь надо бороться.

— Ты прав, конечно.

Но продолжать разговор Лимонов не смог. В кабинет вошел Игнатов. И Лимонов поспешил закончить разговор.

— Ну хорошо, Игорь. Тут ко мне человек зашел. Я перезвоню через пару деньков. Спасибо тебе!

Положив трубку на аппарат, генерал с минуту помолчал. Затем поднял глаза на помощника:

— Ну, что у вас?

Игнатов положил перед Лимоновым довольно пухлую папку.

— Вот, достал. Думаю, будет достаточно.

— Хорошо, спасибо. Вы свободны.

Дождавшись, пока Игнатов выйдет из кабинета, генерал пододвинул к себе папку и приступил к изучению ее содержимого. Занятие настолько увлекло его, что он отрешился от всего на свете.

Лимонов получил в свое распоряжение интересные факты. Он вернул папку помощнику, сделал несколько телефонных звонков, а затем покинул здание прокуратуры. В сложившихся обстоятельствах ему необходимо было действовать незамедлительно. Он никому не доверял так, как доверял Скворцову. Но Скворцов погиб, а достойной замены у Лимонова не было. Игнатову он не доверял, старался быть предусмотрительным в отношениях с ним. Хотя Лимонов и не имел достаточных оснований не доверять этому своему помощнику, он постоянно помнил о предупреждении Скворцова относительно Игнатова.

Лимонов сказал водителю, что едет домой, в городскую квартиру. Но не успел служебный автомобиль удалиться на несколько кварталов от здания Генпрокуратуры, как генерал попросил водителя остановиться у ближайшего таксофона.

Он позвонил Валдаю. Когда на противоположном конце провода ответили, он коротко сказал:

— Передайте Валдаеву, чтобы был сегодня ровно в шесть вечера у входа в конноспортивный комплекс «Битца» со стороны Чертановской. Это касается стрелка из Раквере.

Не дожидаясь ответных расспросов, он тут же повесил трубку и вернулся в автомобиль.

— Теперь прямо домой, — скомандовал он водителю.

Лимонов был уверен, что Валдай все правильно поймет и непременно придет на встречу с ним. Не посмеет не явиться. Слишком точным был расчет. Генерал знал, что пойти на подобный шаг авторитета заставит одно только слово — Раквере. Так звучало название населенного пункта в Эстонии, откуда по просьбе Валдая несколько раз прибывал киллер. В девяносто пятом и девяносто шестом он совершил четыре заказных убийства. О том, что работу киллера оплачивал Валдай, можно было только догадываться. Благодаря тщательному анализу содержимого папки Лимонов обнаружил достаточное количество косвенных улик.

Лимонов добрался до дома и отпустил водителя. До намеченной встречи с Валдаем оставалось около двух часов. Через час генерал покинул квартиру и поспешил к конноспортивному комплексу. Добравшись туда, он выбрал укромное место в сквере, сел на скамейку, откуда хорошо просматривался подход со стороны станции Чертановская, и стал ждать.

Когда подкатил «мерседес» Валдая, Лимонов машинально посмотрел на часы. На электронном табло высвечивались цифры 18:07. Он покинул скамейку и с видом беззаботно гуляющего человека направился в сторону авторитета.

Тем временем Валдай выбрался из автомобиля. Он стоял в окружении трех крепких парней и незаметно оглядывался вокруг. Его парни делали то же самое, но настолько непрофессионально, что это сразу же бросалось в глаза. Они приняли Лимонова за пенсионера, который вышел на вечернюю прогулку по скверу, и продолжали вертеть головами, выискивая возможный источник опасности, грозящий их боссу.

Но сам Валдай безошибочно вычислил Лимонова. Он вцепился в него своим пронзительным взглядом и не выпускал из виду. Когда же тот приблизился на расстояние, достаточное для того, чтобы слышать негромкий голос, он произнес:

— Вы хотели меня видеть?

Слова прозвучали скорее не как вопрос, а как констатация очевидного факта.

Как только Валдай заговорил, трое парней тут же принялись ощупывать Лимонова испытующими взглядами.

— Хотел, — с достоинством, подобающим генералу юстиции, ответил Лимонов.

— Зачем? — последовал короткий вопрос.

Лимонов оценивающе посмотрел на Валдая.

— Оставьте своих горилл здесь и давайте пройдемся, — предложил он и медленно пошел по аллее сквера в обратном направлении.

Валдай не стал дожидаться повторного приглашения. Но как только парни попытались следовать за ним, он потребовал, чтобы те остались.

Он быстро догнал Лимонова и пошел рядом. Внутри у него бурлил настоящий вулкан, готовый в любой миг прорваться наружу. Но Валдай сдерживался от проявления ненужных эмоций. Он видел перед собой солидного человека и чувствовал, что имеет дело с серьезным противником.

— Так о чем вы хотели поговорить? — не удержался Валдай.

— Будьте терпеливы, — ответил Лимонов и предложил: — Давайте присядем.

Валдаю не хотелось рассиживаться, но он все же уступил собеседнику.

— Я знаю, вы человек достаточно авторитетный в определенных кругах, — заговорил Лимонов, когда Валдай опустился на скамейку рядом с ним. — Вы примчались сюда, потому что прекрасно поняли, о чем пойдет речь.

При этих словах глаза Валдая сузились и сверкнули праведным гневом. Но Лимонов не замечал этого, потому что смотрел в пространство прямо перед собой. Авторитет понял, что выдал себя. Своим приездом он подтвердил причастность к киллеру, работавшему в Москве.

— Вы не могли бы говорить конкретнее? Зачем вам понадобилась встреча со мной? — повторил он свой прежний вопрос.

— Я же просил, имейте терпение. Перестаньте нервничать. — Лимонов вполоборота посмотрел на Валдая. — Для начала предлагаю короткий экскурс в недавнее прошлое. Вас последний раз освободили по амнистии в девяносто пятом, — издали начал он о деле, по которому и вызвал авторитета на свидание. — Вы вернулись в Москву и засучив рукава приступили к исполнению обязанностей третейского судьи криминального мира. Благо, работы в этом направлении в те годы хватало. Постоянные разборки и сведения счетов были не на пользу общему делу. Нужно признать, вы действительно обладаете талантом миротворца. Переубеждать и мирить авторитетов, за которыми стоят вооруженные до зубов группировки, и при этом остаться в живых… Для этого нужен особый талант.

— Я хотел бы знать, кто вы такой? — спросил Валдай, сердито хмуря брови.

— Зачем?

— Вы, я так понимаю, имеете доступ к определенного рода документам. Перед приходом сюда вы успели ознакомиться с моим личным делом, а я вот такой возможности не имел, — объяснил Валдай. — К тому же не слишком приятно говорить с человеком, о котором не имеешь ни малейшего представления. Так что я хотел бы услышать, как вас зовут и кто вы такой.

— Хорошо. Я — генерал юстиции Виктор Лимонов. Такой ответ вас удовлетворяет?

— Я бы мог сразу догадаться, — прошептал Валдай.

— Надеюсь, теперь, когда вы получили ответ, мы можем продолжить?

— Полагаю, не стоит. Я знаю свою биографию. Уверен, что по роду своей деятельности, а также в силу звания и занимаемой должности вы тоже ее знаете. Так зачем же тратить драгоценное время и вспоминать о том, что мы оба знаем?

— Неплохой ответ, — признался Лимонов. — И все-таки мы не можем оставить без внимания некоторые страницы вашей биографии. Особенно те из них, что приходятся на девяносто пятый и девяносто шестой годы, когда в Москве произошли четыре громких убийства. И это за два года! А если придерживаться более точной датировки, то всего за год и два месяца. Потому что первое убийство произошло у Сандуновских бань в октябре девяносто пятого, а последнее — в начале декабря девяносто шестого на Бережковской набережной. И вот какая странная штука получается! По методу работы, способу исполнения и прочим деталям преступления просматривается один и тот же почерк. Во всяком случае, в четырех убийствах. Но вполне возможно, что таких случаев было значительно больше.

— Зачем вы об этом мне говорите? — как ни в чем не бывало спросил Валдай.

Лимонов пристально посмотрел на собеседника. Он прекрасно понял, с какой целью авторитет задал такой вопрос.

— Затем, что за три месяца до первого убийства вас освободили по амнистии. Случайность или закономерность? Давайте попробуем разобраться. На сегодняшний день доподлинно установлена причастность к тем четырем убийствам киллера из Раквере. И еще. — Генерал сделал паузу, чтобы акцентировать внимание собеседника на своих следующих словах. — По всем четырем случаям в деле появились доказательства вашей связи с киллером из Раквере. Странно, не правда ли? Правда, доказательства пока еще только косвенные. Но при желании дело можно хоть завтра отправить на доследование и как следует покопаться.

— Что вы такое говорите? Не смешите меня.

— Хотите, чтобы я назвал вам номера счетов, на которые переводились деньги, и банки, которые осуществляли переводы? — Лимонов резко повернулся к собеседнику и уставился на него широко открытыми глазами, полными решимости и напора.

Криминальный авторитет был уверен, что никакого компромата на него нет и не может быть. И Лимонову пришлось блефовать. Обман, сопровождаемый решимостью и напором, подействовал на Валдая. Но Лимонов понимал, что этого недостаточно для опытного третейского судьи криминального мира, каким был Валдай.

— Я не стал бы вызывать вас на встречу, если бы у меня на руках не было козырей, — произнес Лимонов. Да, я знаю о счетах, знаю о банках. Я также знаю, что вы не являлись непосредственным заказчиком. Но я могу доказать, что все заказы прошли через ваши руки как через третейского судью. Впрочем, оставаясь в стороне, вы регулярно получали свой процент от сделки. Вы строго контролировали ситуацию и устанавливали равновесие между криминальными группировками, не позволяя какой-либо из них стать ведущей. Подкупами и прочими задабриваниями вас неоднократно пытались перетащить на свою сторону то одни, то другие. Но вы удержались от соблазна. Хотя, если эти сведения проникнут в печать и станут достоянием широкой общественности, думаю, от вашей былой репутации останется лишь воспоминание. Или вы так не считаете?

— Перестаньте иронизировать! — нервно взмахнул рукой Валдай, словно пытался порвать невидимые нити, прочно удерживавшие его рядом с этим человеком. — Я не желаю больше слушать о прошлом. Говорите, что вам нужно.

— Да, у меня есть небольшая просьба. Услуга за услугу. Я сдам в архив летопись ваших былых подвигов, а вы отдадите мне Комбата, — напрямую ответил Лимонов. — И еще. Помогите ему выйти на челябинского авторитета по кличке Панкрат. Знаете такого?

Валдай изумленно смотрел на собеседника.

— Как это, отдадите? Он же не вещь! — сказал он. — Комбат не принадлежит мне. Берите его, если вам так хочется.

— Не прикидывайтесь простачком, — возразил Лимонов. — Вы прекрасно поняли, что я имел в виду.

— Предлагаете мне подставить честного человека?

— Бросьте, вы сами его подставили, когда направили на поиски дочери Костикова и видеозаписей с ее участием. Комбат — всего лишь пешка в этой игре. Именно эти качества заставили вас вспомнить о нем. Этими же качествами он импонирует и мне. Так что давайте не будем прикидываться, а сразу договоримся о деле. Вы согласны отдать мне Комбата?

Валдай задумался.

— А что я получу взамен? — наконец спросил он.

— Я ведь уже сказал: ваше дело будет сдано в архив, — напомнил Лимонов.

— А гарантии того, что оно действительно будет сдано в архив?

— Гарантии? Кроме моего слова, никаких.

— Шаткие условия, не менее шаткие гарантии. Не находите? И какие-то слишком односторонние.

— Хорошо, я согласен изъять из дела и передать вам документы, которые содержат информацию о счетах и банках в оффшорных зонах, через которые вы переводили деньги киллеру. Идет?

— Когда вам нужен Комбат? — спросил Валдай, тем самым соглашаясь на условия Лимонова.

— Чем быстрее, тем лучше, — ответил Лимонов, поднимаясь со скамейки.

— Почему такая спешка?

Лимонов испытующе посмотрел на собеседника. Он хотел понять, стоит ли говорить ему то, что уже наверняка передается во всех выпусках «Новостей» по всем телевизионным каналам.

— Вчера вечером в Челябинске в автокатастрофе погиб Олег Костиков, — ответил наконец он.

Новость не произвела на авторитета никакого впечатления. Он то ли знал ее, то ли был совершенно равнодушен к тому, что происходит за две тысячи километров от Москвы.

С гибелью Костикова теряла свою силу договоренность между ним и Валдаем. Валдай тут же сообразил, что его собеседник был в курсе всех происходящих событий последнего времени. Он также решил, что, по всей видимости, Лимонов и был тем человеком, который с первого дня установил слежку за Комбатом. Вот почему последний предположил, что за ним следит высокая контора. И он был прав.

— А зачем вам понадобилось сводить Комбата с Панкратом? — спросил Валдай.

— Это уже мои дела. Позвольте, я сам разберусь. Вы только сведите их. Надеюсь, у вас есть способ связаться с Панкратом? — ответил Лимонов.

— Как мне связаться с вами? — Валдай продолжал сидеть на скамейке.

— Я позвоню вам завтра. — И Лимонов стал быстро удаляться по аллее сквера в направлении, противоположном входу в конноспортивный комплекс.

Рубцов поселился в местной гостинице Лыткарино. Ему предоставили номер, поражавший своим убожеством, зато с видом на улицу. После этого он посетил ближайшую автостоянку, за двадцать долларов договорился с охранником насчет ночной парковки, наведался в местный ресторан и отправился бродить по городу. Однако ему не терпелось оказаться на улице Речной у дома номер 13. Он хотел поскорее покончить с этим делом, чтобы больше никогда не связываться с Валдаем.

Он догадывался, что Ростовцев может держать дочь Костикова в другом месте, и потому решил действовать со всеми предосторожностями. Однако по известному адресу Комбат отправился только тогда, когда на город спустились сумерки. Вдобавок частный сектор города, куда он пришел, окутывали густые облака едкого дыма от горящих в окрестностях болот. Он миновал несколько кварталов и оказался на нужной улице. Отыскав дом с номером 13 на калитке, Рубцов осмотрелся и вошел во двор. Отсутствие протоптанной тропинки, запущенные кустарники и фруктовые деревья, буйство дикой травы, достигавшей человеческого роста, свидетельствовали о полном запустении.

«Здесь давно никто не живет», — окончательно убедился он, когда неожиданно споткнулся о что-то объемное и плотное, едва устояв на ногах.

Рубцов приблизился к веранде и поднялся на крыльцо. На дверях, как и следовало ожидать, был навешен большой амбарный замок. Он сошел с крыльца и хотел было повернуть обратно. Но что-то вдруг заставило его обойти дом вокруг. Неспешно двигаясь вдоль самой стены, он обогнул веранду и оказался во внутреннем дворике усадьбы.

Вечерние сумерки быстро превращались в ночную темень. Рубцов пожалел, что не прихватил с собой фонарик. В двух-трех шагах перед собой трудно было различить какие-либо очертания. Несмотря на это, он сумел заметить человеческую фигуру, которая медленно двигалась прямо на него. Рубцов замер и всем телом прильнул к стене. Стараясь ничем не выдать своего присутствия, он не стал вынимать пистолет.

Он пристально всматривался в фигуру. Человек был с поклажей, двигался медленно и явно чувствовал себя как дома. Наконец он вплотную приблизился к Рубцову и, задев мешком, прошел мимо. В нос ударил резкий букет тошнотворных запахов.

«Бомж, — решил Рубцов. — Наверняка здесь ночует».

Он хотел двинуться дальше, но потом передумал и последовал за незнакомцем. Когда Рубцов обошел веранду и оказался на тропинке к калитке, тот стоял на крыльце и пытался открыть замок.

— Что ты здесь делаешь, приятель? — тихо спросил Рубцов.

Незнакомец перестал копошиться и повернулся на человеческий голос. Рубцов обратил внимание на то, что незнакомец не испугался. Иной на его месте получил бы сердечный приступ. А этот реагировал так, словно они вместе пришли сюда.

— Ты кого спрашиваешь? Себя или меня? — шершавым голосом переспросил незнакомец, оставаясь на крыльце.

— Тебя.

— Я пришел к себе домой. А вот ты кто такой? Какого рожна тебе здесь надо?

— Я ищу дом Валиулина, — ответил Рубцов тем же спокойным тихим голосом.

— Я Валиулин, — ответил незнакомец.

В вечерней тишине казалось, что его шершавый голос звучит слишком громко.

— А где живет Ростовцев? — спросил Рубцов.

— Слушай, ты кто такой? Мент?

— Нет. Я ищу Ростовцева. Он сказал, что живет по этому адресу.

От незнакомца, назвавшегося Валиулиным, за версту разило спиртным. Он стоял на крыльце и выжидательно молчал. В темноте Рубцов не мог рассмотреть его лицо, но ему почему-то казалось, что случайный собеседник носит бороду.

— Если дашь деньгу, я проведу тебя к его дому напрямик через свой двор. Идет? — наконец предложил Валиулин.

— Идет, — согласился Рубцов.

Он пошарил по карманам, нашел в них какие-то деньги и протянул Валиулину.

— Сколько здесь?

— Не знаю, — честно ответил Рубцов. — Все, что было в кармане.

— Ладно, не будем мелочиться. Завтра посчитаем, когда рассветет. — Валиулин медлил. По характерным звукам Рубцов догадался, что он прячет полученные деньги. — Иди за мной, — сказал он, спускаясь с крыльца.

Он пошел тем же путем, которым пришел к дому. Рубцов последовал за ним. Они пересекли внутренний дворик. Впереди, прямо перед ними, из темноты возникли очертания невысокой продолговатой постройки. Валиулин стал обходить ее справа, Рубцов не отставал от него. За постройкой, которой оказался дощатый сарай с обвалившейся крышей, они уперлись в кирпичную стену высотой в два с половиной или три метра.

Валиулин остановился и обернулся к Рубцову.

— Вот за этой кремлевской стеной и живет твой Ростовцев, — сказал он. — Если тебе надо проникнуть незаметно, давай подсоблю.

И он нагнулся, подставляя свою спину в качестве подставки.

— Боюсь, ты не выдержишь.

— Не дрейфь, я жилистый.

Рубцов провел в темноте рукой, нащупал спину Валиулина.

— Ну смотри держись. Если ты не устоишь, мы оба окажемся в реанимации.

— Кончай трепаться. Думаешь, мне в кайф стоять раком? Давай действуй. Ты меня задерживаешь! — потребовал Валиулин.

Не раздумывая Рубцов поставил ногу на спину своего неожиданного помощника, протянул вверх руку и провел по стене. Казалось, до верхнего края было рукой подать. Он сосредоточился и, оттолкнувшись ногой от спины Валиулина, ухватился за верхний край стены.

Кирпичная кладка стены оказалась не такой широкой, как предполагал Рубцов. Он едва балансировал, чтобы не свалиться на землю.

— Ну что? Все путем? — спросил шершавый голос снизу.

— Да, спасибо за помощь, — ответил Рубцов, переключая свое внимание на двор и дом.

— Нет проблем. Ты оплатил мои услуги. Ну, я пошел.

— Эй, Валиулин! — окликнул своего случайного помощника Рубцов. — А собаки у него нет?

— Не видел, — прозвучал ответ из темноты.

Двор был небольшой. В свете, падавшем из окон левой боковой стены дома, можно было рассмотреть яблоневые и грушевые деревья, которые ровным рядом тянулись вдоль стены до самого парадного входа. Там же, у левой боковой стены, была разбита небольшая грядка. С правой стороны свет в окнах отсутствовал, и Рубцов не мог рассмотреть, что находится там.

Что же до дома, то соседка Ростовцева оказалась права. Дом скорее следовало назвать особняком. Кирпичный, в три яруса, с балконом и внутренним гаражом. У задней стены выделялась пристройка — скорее всего, просторная веранда.

Над частью веранды и далее вдоль левой стены тянулся балкон. С задней стены на Рубцова смотрели окна веранды, подвала и два окна выше — одно на втором ярусе и одно под самой крышей. Во всех окнах свет отсутствовал. С внутренним устройством дома и его обстановкой ему еще предстояло познакомиться.

Цепляясь руками за верхний край стены, Рубцов бесшумно соскользнул вниз. Здесь он осмотрелся и прислушался. Не заметив ничего подозрительного, он осторожно стал продвигаться между яблонями вдоль стены, обходя дом с правой стороны. Так он добрался до сарая, от которого, пригибаясь, быстро пересек открытое пространство и затаился за углом. Во дворе и доме царила ночная темнота, тишину которой постоянно нарушали то приглушенные голоса прохожих на улице, то недовольный лай потревоженных собак в соседних дворах.

Выглянув из-за угла и убедившись, что все спокойно, Рубцов стал быстро продвигаться к парадному входу. Он оставил позади несколько выступов стены и достиг наконец крыльца с массивными чугунными перилами. За крыльцом был устроен спуск в гараж, перед которым стоял уже знакомый Рубцову автомобиль «Москвич».

То, что ни над крыльцом, ни в самом доме не было света, подсказало Рубцову, что Ростовцева дома нет. Но он помнил об окне с левой стороны дома, откуда во двор падал свет. Рубцов не стал рисковать и выходить из своего укрытия на открытое пространство перед крыльцом. Он повернул назад.

Только теперь он заметил, что при нем нет пистолета. Поразмыслив, Рубцов подумал, что потерял его, когда перебирался через стену. Однако возвращаться на поиски оружия не стал. Он обошел дом с задней стороны и выглянул из-за угла.

На втором этаже дома по-прежнему горел свет. Рубцову хотелось знать, что происходит внутри. Но пока он решал, как ему подобраться к окну, чья-то заботливая рука погасила в комнате свет. На фоне стены окно превратилось в обычное черное пятно в форме квадрата.

Рубцов затаился. Он выждал некоторое время, а затем решил проникнуть в дом через балкон. Для этого он снова вернулся под окна веранды, остановился у металлического дождевого стока, попробовал на прочность его крепление, а после быстро вскарабкался наверх. Одной рукой он ухватился за парапет балкона, перемахнул через него и оказался на балконе. Балкон был с навесной летней крышей и имел два выхода. Один выход вел в помещение с задней стороны дома, другой находился прямо перед Рубцовым. Он подошел к двери и осторожно дернул за ручку. Дверь оказалась незапертой. Переступив порог, Рубцов оказался в просторной комнате. Осмотрительно ступая в темноте, он направился к двери, которая четко выделялась на фоне светлой стены.

У двери он прислушался. Комната соседствовала с той, в которой несколькими минутами раньше горел свет. Но за дверью было тихо. Рубцов медленно надавил на ручку и также медленно потянул дверь на себя. Предательски заскрипели завесы, и Рубцов замер. Не услышав ничего подозрительного, он резким движением распахнул дверь, которая все же успела ахнуть. В пустоте ночного дома этот звук прозвучал достаточно громко.

Он осторожно выглянул в коридор. Напротив была точно такая же дверь в другую комнату. Рубцов вышел и направился по коридору к лестнице, ведущей вниз. Он старался ступать как можно тише и был готов к любой неожиданности. Он прошел мимо двери в ту самую комнату, из окна которой во двор падал свет, затем еще одну дверь, пока не оказался у деревянной лестницы.

Здесь Рубцов снова прислушался. Казалось, в доме нет ни одной живой души. Везде царила тишина. Но это была напряженная тишина. Если бы даже Рубцов не видел света в окне, он все равно догадался бы, что здесь кто-то есть. Он чувствовал это по мельчайшим частицам запаха, парившего вокруг, по колебанию воздуха. Интуиция подсказывала ему, что тот, кто находился в доме, был где-то внизу.

Опасаясь предательского скрипа лестничных ступенек, он медленно спустился вниз и остановился. В совершенно незнакомой обстановке, да еще в полной темноте, ему трудно было сориентироваться. Он в очередной раз пожалел, что не взял фонарик. Даже бензиновую зажигалку оставил в машине.

Неожиданно послышались неясные звуки, которые ни с чем невозможно было спутать. Это был человеческий голос. Рубцов напряженно прислушался. Но из всех звуков нельзя было разобрать ни слова. Голос доносился то ли из-за стены, то ли из подвала под домом, звучал монотонно и слишком тихо. Рубцов сделал еще несколько шагов и наткнулся на дверь. Не успел он протянуть руку, чтобы нажать на ручку, как дверь распахнулась. В проеме возникла фигура молодого рыжеволосого человека плотного телосложения. Рубцов успел заметить, что тот был одинакового роста с ним.

Это был не Ростовцев. На мгновение молодой человек опешил. Он удивленно хлопал глазами и выглядел совершенно растерянным. Не оставляя ему шанса опомниться, Рубцов ухватил его за горло, резко затолкнул обратно и быстро закрыл за собой дверь.

Они оказались в тесном коридорчике с лестницей, ведущей под дом. Прямо над ними висел плафон с лампочкой. Только теперь молодой человек, которого Рубцов окрестил Рыжим, мог хорошо рассмотреть своего противника.

— Ты кто такой, Рыжий? — потребовал Рубцов немедленного признания.

Рыжий попытался оказать сопротивление. Но как только Рубцов уловил малейшее движение, он тут же нейтрализовал противника. Продолжая держать Рыжего за горло, он сильно надавил на его болевые точки под нижней челюстью, между горлом и мышцами шеи. Одновременно кулаком левой руки он нанес упреждающий удар в солнечное сплетение. Рыжий замычал от резкой боли и стал опускаться по стенке. Но Рубцов удержал его от падения.

— Еще раз спрашиваю: ты кто? — с прежней требовательностью повторил он свой вопрос.

— Пошел ты, жлоб, — жадно хватая ртом воздух, огрызнулся Рыжий.

— Твое глупое упрямство начинает меня раздражать, — сказал Рубцов.

В ответ на это парень лишь сердито хмурился.

— Ладно, придется продолжить профилактическую работу.

С этими словами Рубцов еще сильнее сдавил Рыжего за горло. Но только он сделал движение, чтобы повторить свой удар, как Рыжий вскинул руки, поставил блок и, защитившись от удара в солнечное сплетение, перехватил кулак Рубцова и попытался заломить руку.

Тыльной стороной левой ладони Рубцов обрушил на Рыжего сокрушительный удар в нижнюю челюсть. Послышался хруст сломанной челюсти и выбитых зубов, на губах противника выступила алая кровь. Рыжий закатил глаза от болевого шока и потерял сознание. Рубцов не успел подхватить его под мышки, и тот кубарем полетел по лестнице вниз.

Спустившись по лестнице, Рубцов склонился над бессознательным телом и обшарил одежду. Никакого оружия у Рыжего не было. Впереди Рубцов увидел три двери. За одной из них оказался выход в автомобильный гараж, за второй — кладовка, на третьей висел замок. В карманах Рыжего никаких ключей Рубцов не нашел. Он пошарил рукой над дверным плинтусом и обнаружил то, что искал.

Рубцов снял навесной замок и шагнул в помещение. Его глазам открылась следующая картина. В замкнутом тесном пространстве без окон у стены стояла раскладушка. За ней, забившие в угол, прямо на бетонном полу сидела девушка и испуганно смотрела на Рубцова. Невероятно чумазая, в разодранной одежде, с растрепанными волосами, она представляла собой жалкое зрелище. Руки у девушки были связаны на запястьях, а рот заклеен скотчем.

— Не бойся, я друг, — предупредил ее Рубцов. — Меня прислал твой отец. Ты ведь Марина Костикова, не так ли?

Девушка часто закивала головой. В ее глазах стояли слезы и горел безумный страх. Рубцов приблизился к ней, отклеил скотч, осмотрел и спросил:

— Ты в порядке? У тебя ничего не болит?

Девушка была не в состоянии говорить. Она просто уронила голову на руку Рубцова и зарыдала.

— Ну все, перестань, — начал успокаивать ее он. — Здесь не место и не время. Теперь все позади, я выведу тебя отсюда, и ты уедешь домой. Договорились?

Не в силах сдержать рыдания, девушка лишь покачала головой.

— Выведешь? Уедешь? А это мы еще посмотрим! — раздался за спиной мужской голос.

Рубцов обернулся и увидел Рыжего. Тот держал в руках навесной замок, так легкомысленно забытый Рубцовым на ручке двери.

Произнеся свою угрозу, Рыжий в тот же миг закрыл дверь. Рубцов стремительно бросился к двери и всем телом протаранил ее. Рыжий уже успел навесить щеколду и запереть дверь на замок. Но атака Рубцова оказалась настолько мощной, что дверь с треском распахнулась, попутно придавив Рыжего.

Не давая противнику опомниться, Рубцов левой нанес ему резкий удар в плечо. Той же рукой он ухватил Рыжего за плечо, а правой за запястье левой руки. Одновременный удар ногой по голени усадил противника на колени. Чтобы окончательно отбить у Рыжего всякую охоту сопротивляться, Рубцов мощным ударом поверг его на пол. Затем он втащил безвольное тело в тесное помещение и обратился к девушке. Та по-прежнему сидела в углу и с невыразимым страхом наблюдала за потасовкой.

— Нам пора, — произнес Рубцов и протянул девушке руку. — Сейчас сюда могут прийти другие. Ты не знаешь, сколько их всех?

— С Игорем — пятеро, — едва слышно пролепетала девушка.

— Ну, это ерунда, — чтобы подбодрить девушку, заметил Рубцов.

Он вывел ее из помещения, в котором запер Рыжего, а затем помог подняться по лестнице. Рубцов не рискнул выходить через главный вход и направился в сторону веранды. Не включая свет, они пересекли веранду и через боковую дверь вышли во двор у левой стены. Когда они были на улице, к дому подъехал автомобиль.

— Пойдем скорее, пока нас не заметили, — стал подгонять девушку Рубцов.

Он довел ее до сарая в конце двора, выбрал укромное место, которое могло послужить временным тайником, и шепнул:

— Сиди здесь и не шевелись. Даже если кто-то будет стоять перед тобой. В темноте без света они тебя не найдут.

— Я не останусь, я хочу с вами! — затараторила девушка и уцепилась за руку Рубцова.

— Я возвращаюсь в дом, — тоном не терпящим возражений произнес он.

Рубцов вернулся к дому. На этот раз он решил обойти его с левой стороны. Он добрался до конца стены и осторожно посмотрел из-за угла. «Москвич» стоял на прежнем месте. Во дворе и на крыльце никого не было, но дверь в дом была открыта настежь. Вдоль «Москвича» Рубцов прокрался к калитке и увидел перед воротами микроавтобус. Он догадался, что у Ростовцева имеются подельники, и тот решил вывезти девушку в более надежное место.

Предстояло действовать незамедлительно. Ростовцев и его подельники наверняка уже спустились в подвал и обнаружили, что девушка пропала. В настоящий момент Рыжий, по всей вероятности, уже пришел в себя и рассказывает о нем своим приятелям.

Если бы в ту минуту Рубцов знал, что Костикова нет в живых, он не стал бы возвращаться в дом. Но он должен был получить от Ростовцева видеозапись. А сделать это можно было только возвратясь в дом.

Он повернулся, чтобы проделать обратный путь до угла дома, но успел дойти только до «Москвича». Рубцов затаился за автомобилем и видел, как из дома вышел незнакомец и спустился по ступеням крыльца. Он хромал и держался за голову. Рубцов догадался, что это Рыжий. Вскоре вслед за ним показался другой.

— Он давно ушел? — услышал Рубцов.

— Не знаю. Примерно около получаса, — ответил Рыжий.

Рубцов подумал, что неплохо приложился к его голове, раз у него возникли проблемы с восприятием времени.

— Сядешь сзади, — бросил Рыжему приятель и направился вокруг дома.

Рыжий продолжил свой путь. Рубцов оставил его в покое, а сам решил двинуться за дом. Если у Рыжего был фонарь, он вполне мог обнаружить девушку. Рубцов не был уверен, что та прислушалась к его совету и сидит как мышь под веником. Он быстро метнулся к углу дома, а потом вдоль стены за дом. Он заметил мужскую фигуру, которая самоуверенной походкой двигалась прямо на него.

Рубцов точно оценил ситуацию. Чтобы не поднимать лишнего шума и не привлекать внимания тех, кто в доме, он приготовился оглушить незнакомца и, таким образом, вывести его из игры. Ведь если верить девушке, то в доме должны быть еще трое — сам Ростовцев и двое подельников.

Он присел, пошарил вокруг себя руками, нашел подходящих размеров камень, зажал его в руке и занял выжидательную позицию. Незнакомец подошел к самому краю стены и, вместо того чтобы посмотреть за угол, как будто специально повернулся спиной к Рубцову. Тот не стал долго раздумывать и быстро нанес незнакомцу мощный удар камнем по голове. Незнакомец упал, словно подкошенный.

— Один готов, — вслух произнес Рубцов.

Он поспешил обратно к крыльцу, имея в запасе не более получаса. По его расчетам, именно столько незнакомец пробудет без сознания. Он взбежал по ступеням на крыльцо и вошел в дом. Из небольшой прихожей через сводчатый проход он проник в коридор. Теперь в доме горел свет, и Рубцов мог хорошо видеть обстановку. В четырех или пяти метрах от входа справа располагался вместительный холл с мягким уголком, журнальным столиком, камином и телевизором на тумбе. На полу с лаковым покрытием лежали ковровые дорожки, а на стенах висели репродукции известных картин.

Сразу за холлом слева находилась еще одна дверь. В тот самый миг, когда он приблизился к двери, по лестнице со второго этажа кто-то спускался вниз. Рубцов незаметно выглянул и узнал Ростовцева.

Рубцов понял, что настал самый подходящий момент для того, чтобы обнаружить свое присутствие.

— Здравствуйте, Игорь, — стоя в шаге от Ростовцева, тихо произнес он.

Его голос прозвучал настолько неожиданно, что Ростовцев вздрогнул. Потом он резко обернулся и посмотрел на Рубцова.

— Вы? — только и смог произнести он в полной растерянности.

— Собственной персоной, — с легким сарказмом подтвердил Рубцов.

Ростовцев даже не догадывался, кем был на самом деле Рубцов. Он отмалчивался, назвал неправильный адрес и фамилию по той простой причине, что принял Рубцова за навязчивого болтуна.

Всего одна фраза, произнесенная Ростовцевым, объяснила Рубцову многое.

— Как вы меня нашли, черт бы вас побрал?! Уходите отсюда немедленно! Мне сейчас не до вас. Вы мне надоели своей болтовней еще днем! Уходите! Слышите?

И он красноречивым жестом указал Рубцову на дверь. В этот момент, услышав голоса, со второго этажа друг за другом спустились его подельники.

— Кто это? — подозрительно глядя на Рубцова, спросил у Ростовцева старший из них.

— Мой знакомый, — ответил тот.

— Что ему надо?

— Ничего! — с нескрываемым раздражением ответил Ростовцев. — Он уже уходит, — и снова обратился к Рубцову: — Уходите! Я же сказал, мне сейчас не до вас.

Рубцов мельком огляделся и быстро оценил ситуацию. Он решил использовать недоразумение в свою пользу. Пока Ростовцев и его подельники принимали его не за того, он был в выгодном положении. Готовый к любому повороту событий, Рубцов живо просчитал свои действия. Опытным взглядом он без всякого труда точно определил, что тот, который выглядел старше, окажется для него более достойным соперником.

Рубцов был собран и решителен. Расстояние позволяло предпринять атаку, нейтрализовать подельников и взяться за Ростовцева. Но в тот самый миг, когда он готов был приступить к активным действиям, в дом кто-то вошел. Ростовцев и его подельники обернулись на звук шагов, Рубцов невольно сделал то же самое и увидел Рыжего. Со следами сильных повреждений на лице и подвязанной нижней челюстью парень шел на них. Узнав своего обидчика, он на мгновение остолбенел.

— Тебе чего? — спросил Ростовцев.

— Это он! — шепелявя и нечетко произнося слова, указал Рыжий на Рубцова. — Он был здесь и увел девчонку. А теперь еще и Кирюша пропал. Наверняка его работа.

Негодующими взглядами подельники пронзили Рубцова. Ростовцев, который ничего не подозревал, был в полном замешательстве. Так длилось не больше минуты, затем старший с яростным криком бросился на Рубцова.

Тот был готов к нападению. Приняв устойчивое положение, он ловко увернулся от кулака противника и одновременно ухватил его за ноги и рывком перебросил через себя. Старший с грохотом распластался на полу. Не давая противникам опомниться, Рубцов атаковал второго.

Парень оказался намного проворнее, чем думал Рубцов. Он ловко перехватил его ногу и ответил Рубцову сильным ударом ноги по колену. Одновременно он рывком потянул перехваченную ногу вверх. Рубцов не устоял, потерял равновесие и упал на спину. Краем глаза он успел заметить, что старший встает на ноги. Рубцов понимал, что, если к ним еще присоединится Рыжий и тот, что был на улице, ему придется плохо. А Рыжий в самом деле заковылял к своему обидчику.

Рубцов сгруппировался, вывернулся и пружинистым движением ноги саданул младшего в живот так, что тот буквально отлетел от него, натолкнулся на Рыжего и они оба упали. Но тут подоспел старший и принялся пинать Рубцова ногами. Перекатываясь с боку на бок, Рубцов улучил момент и сделал подсечку. Старший снова оказался на полу.

Только теперь Рубцов сумел подняться на ноги. Поединок продолжался с переменным успехом и длился до тех пор, пока Рубцов и старший не остались друг против друга. Рыжий получил удар по сломанной челюсти и снова потерял сознание, а младший с переломом ноги корчился от боли на полу рядом с ним.

Наконец старший не выдержал. Оказавшись в очередной раз на полу, он неожиданно выхватил пистолет и направил на Рубцова.

— Ну все, гнида, игра закончена! — грозно зарычал он.

Держа Рубцова на прицеле, он поднялся на ноги.

— Отойди от двери, — скомандовал он.

Рубцов подчинился.

— Кто ты такой, черт тебя побери? Что тебе здесь нужно? Ты покалечил моих лучших парней! — обрушил он на Рубцова поток обвинений. — Где девчонка? На кой хрен она тебе понадобилась? Ты в курсе, что ее папаша копыта откинул?

Рубцов хранил молчание, игнорируя вопросы старшего и тем самым распаляя его лютую ненависть к себе.

— Молчишь? Ну и хрен с тобой. Молчи! Отныне никто не услышит от тебя ни слова, — пригрозил он и взвел курок.

В тот же миг громыхнул пистолетный выстрел. Старший крякнул, выпучил глаза, начал медленно приседать, а затем растянулся у ног Рубцова.

Рубцов посмотрел в ту сторону, откуда прозвучал выстрел. Перед ним стоял мужчина неопределенного возраста, расы и национальности в заношенной одежде и обуви. На голове у него была кепка, повернутая козырьком назад, из-под которой паклей свисали колтунистые волосы. По знакомому тошнотворному запаху он узнал Валиулина. Лицо его было покрыто густой щетиной, которую нельзя было назвать бородой, а в руках он держал пистолет ТТ.

— Ты как здесь оказался? — спросил Рубцов.

— Знакомая вещь? — показывая пистолет, спросил Валиулин.

— Знакомая.

— Ты ее потерял, когда карабкался на стену. Я посмотрел, что ты мне дал пятьсот рублей. Я решил, что должен их отработать.

— Считай, что ты их уже отработал, — указывая на неподвижное тело у себя под ногами, сказал Рубцов.

— Он мертв?

— Скорее тяжелое ранение. Ладно, тебе лучше смыться. Твои выстрелы могли привлечь внимание.

— Думаешь, явятся менты?

— Может быть.

— Ладно, тогда я пошел. Надеюсь, теперь мы в расчете?

— Пока ты не вернул мне эту игрушку, нет, — указал на пистолет Рубцов.

Валиулин неохотно протянул оружие.

— Девица в сарае твоя или ее можно забрать? — задал он странный вопрос.

— Моя, — ответил Рубцов. — Сделай услугу, постереги ее до моего возвращения.

— За деньги или просто так? — спросил Валиулин и тут же ответил: — Я могу и просто так.

Когда он покинул дом, Рубцов отправился на поиски Ростовцева. Он отыскал его в угловой комнате третьего яруса.

— Не включайте свет! — попросил он, когда понял, что обнаружен.

— Я тебя не трону. Мне нужны только видеокассеты — оригинал и копии, — потребовал Рубцов.

— А разве они теперь имеют какую-то ценность? Забирайте и уматывайте на все четыре стороны! — прозвучал ответ.

— Где они?

— В кейсе, у камина, на первом этаже.

— И вы так легко с ними расстаетесь?

— Неужели вы не понимаете? Сейчас они не имеют никакого значения! — повторил Ростовцев.

— О чем это вы? — поинтересовался Рубцов.

— Разве вы не слышали, что Костиков погиб?

— Погиб? Когда?

— Вчера. Об этом сообщили все телеканалы. Автокатастрофа.

Ни о чем больше не спрашивая, Комбат повернулся и поспешил вниз. В холле у камина он взял кейс и вышел во двор. Быстро обогнув его, он отыскал Валиулина и девушку.

Рубцов хотел лишь одного — поскорее вернуться в гостиницу и забыться беспробудным сном. Однако он понимал, что если соседи слышали выстрел в доме Ростовцева, то непременно вызовут милицию. Чтобы отвести подозрения, Ростовцев обязательно назовет Рубцова. Поэтому Рубцов забрал на стоянке «БМВ», покинул Лыткарино и направился в сторону Москвы. Рядом с ним находилась девушка, которой он так и не решился сказать то, что узнал о ее отце.