Последняя тайна

Землетрясение

Яркая луна светила над пустыней в Нью-Мексико, когда студент-третьекурсник астрономического факультета сел на валун и скинул рюкзак. Ровное пространство вдоль высохшего русла реки вполне подходило для привала. Дневная жара спала, и окрестности окутала ночная прохлада; мягкий ветер шелестел в зарослях шалфея и хризотамнуса. Каменистая долина после проливных дождей, бушевавших здесь два дня, была заполнена водой. Студент до смерти устал: он прошел семь миль по одной из старых радиальных дорог от каньона Чако, свернул с нее, прошагал еще пять миль и остановился на вершине холма, чтобы осмотреться. Ничего, кроме камней. В отличие от других поселений в окрестностях центра каньона Чако, это место было почти разрушено. Студент отхлебнул из фляжки и стал размышлять, в каком направлении идти дальше. Вдалеке он услышал треск, словно кто-то провел пальцем по зубьям расчески, — призывный крик лопатоногой жабы.

Свобода — вот чем он сейчас наслаждался. Полная свобода. Здесь, в безмолвии пустыни, под сенью древних городов великого индейского племени анасази он был как дома.

Его поход был посвящен анасази, загадочному племени, которое обитало здесь несколько тысячелетий, а потом исчезло — словно в одночасье. Юноша чувствовал глубокое духовное родство с индейцами Юго-Запада, особенно теми, кто строил такие великолепные здания.

Еще он разделял с народом анасази любовь к астрономии: те наблюдали за звездами и много знали о том, что происходит на небесах. Он и предпринял это путешествие, чтобы увидеть своими глазами то, что видел только на картинках. В развалинах Пеньяско-Бланко, окруженных долинами Чако и Эскавадо, на каменном утесе, выступающем из темных стен каньона, сохранился индейский рисунок. Его обнаружили археологи университета Нью-Мексико. Молодой месяц, диск с лучами и человеческая рука. После многолетних исследований и наблюдений за ночным небом в том месте, где был сделан рисунок, ученые предположили, что анасази запечатлели эффектное астрономическое событие — взрыв звезды.

В то же самое время на другой стороне земного шара китайские астрономы зафиксировали появление «звезды-гостьи» — видимо, яркий взрыв сверхновой, которым ознаменовалась гибель невероятно крупной звезды. Согласно их сообщениям, «звезда-гостья» появилась 5 июля 1054 года. В тот день на предрассветном небе вспыхнула самая яркая звезда, которую доводилось наблюдать людям. Из ее остатков образовалась Крабовидная туманность.

Молодой студент надеялся, что найдет еще одно, пока неизвестное изображение взрыва сверхновой. Несмотря на усталость, он жаждал немедленно начать поиски рисунка. Не терпелось постоять на том же месте, где стоял древний художник, и оттуда взглянуть на небо. Он восторженно принял решение: начать поиски прямо сейчас.

Юноша прикрепил налобный фонарь, включил его и направил луч под ноги. Он пошел вверх по сухому руслу. Резко похолодало, когда темные стены каньона, подобно молчаливым стражникам, выросли по обе стороны от него. На минуту он остановился и, глядя в небо, застегнул кнопки на куртке. Звезды серебряными брызгами рассыпались по ночному небу.

Наконец юноша нашел пологий подъем и полез вверх, то и дело скатываясь по скользкому гравию. Но каждый раз поднимался на ноги и двигался дальше, уже осторожнее. Уклон был небольшим, но в призрачном свете луны было видно, что дно реки все ниже и ниже.

Через десять минут он неожиданно вышел к остаткам пуэбло[23], утонувшего в узкой нише. Обойдя его, он увидел развалины башни-кивы[24], которая, как ему показалось, достигала тридцати футов в высоту. Можно было бы туда вскарабкаться по крутому склону, цепляясь руками и ногами, но это опасно. Юноша поступил иначе — он двинулся по хребту вдоль каньона, который постепенно сужался. Наконец он вышел к плоскому каменному утесу над пропастью глубиной в тысячу футов.

Студент решил, что выбрал неверный путь. Но только он повернулся, чтобы пойти обратно, как луч фонарика осветил стену, и юноша застыл как вкопанный. Здесь, прямо под утесом, находилось то, что он искал. Затаив дыхание, студент любовался яркими красками рисунка.

Художник-индеец был настолько поражен зрелищем, увиденным в ночном небе, что решил навеки запечатлеть его.

Кончиками пальцев студент провел по линиям рисунка. Молодой месяц, многоконечная звезда, знак солнца и рука.

Студент посмотрел на небо, где произошло это величественное событие. Луна стояла высоко, заливая пустыню тусклым, пастельно-голубым светом.

Поглощенный этим зрелищем, юноша услышал странный звук. Сначала звук был слабым, и студент решил, что это ветер шумит в каньоне.

И вдруг его качнуло — да так сильно, что он ударился о стену. Послышался грохот — низкий и стремительно усиливающийся, словно застонала сама земля. Стена каньона выгнулась, словно глубоко вдохнув, а земля пошла рябью, волнами, похожими на океанские валы.

Шум превратился в рев и скрежет, обломки стены посыпались вниз. Юноша развернулся и помчался вниз по тропинке. Несколько раз почва уходила из-под ног, и он падал. Но почти сразу земля вздымалась и подбрасывала его. Преодолевая земные волны, он добежал до дна русла и помчался по нему. Наконец выбрался оттуда, где падали каменные обломки, и, задыхаясь, упал на колени, глядя, как земля содрогается, бьется в конвульсиях.

И вдруг со стороны отлогого утеса раздался страшный грохот. Тонны земли поползли книзу, и потрясенный юноша увидел, как показалась глубокая черная впадина. Будто на бродвейском спектакле после открытия занавеса, бледная луна осветила массивные каменные стены, похожие на декорации, узкие дверные проходы, крутые лестницы и десятки окон в кирпичной кладке. Не хватало лишь одного — актеров-призраков, двигающихся по пустой сцене.

Юноша стоял, широко раскрыв глаза, под серебряными небесами и вдыхал древний воздух, вырвавшийся наружу. Он знал, что дух великих анасази теперь останется с ним навсегда.

Эли Лэддингтон внимательно смотрел новости. Ему позвонили и рассказали про землетрясение еще ночью, до того, как это сообщение облетело эфир. Операторы, репортеры и ученые ждали утра, чтобы добраться до места происшествия и уточнить масштаб разрушений. Землетрясение стало причиной массивного оползня, в результате которого обнаружилось нечто такое, чего никто не ожидал. Эли слушал, как ведущий читает заголовок, и его сердце переполнялось восторгом.

— Свершилось, — прошептал Эли. — Мы нашли твой тайник.

Он подошел к бару и сделал себе крепкий коктейль из танкерея с тоником: четыре части джина, две — тоника, и к черту лед.

— За щедрость матери-природы.

Эли поднял бокал и посмотрел наверх, словно мог видеть сквозь потолок. Он не стал растягивать удовольствие, а выпил коктейль в три глотка. Потом снова улыбнулся. Поистине восхитительная новость.

Он немедленно смешал себе еще одну порцию, но на этот раз стал смаковать ее, одновременно слушая репортаж о землетрясении. Как только сюжет закончился, в парадную дверь позвонили.

Эли отпустил прислугу рано вечером, поэтому открыл дверь сам, держа стакан в руке. Он уже знал, кто это, — он сам вызвал этих людей.

Мария и Ричард Гапсбурги стояли в роскошной мраморной галерее, которая вела в дом поместья Лэддингтонов.

— Какая прекрасная новость, Эли, — сказала Мария и поцеловала его в щеку.

Эли жестом пригласил их в дом.

— Это событие надо отпраздновать, — добавила она.

— Добрый вечер, — произнес Ричард, проходя мимо Эли.

— Улыбнись, Ричард, — сказал Эли, закрывая тяжелую дубовую дверь. — Сегодня великий день. Позвольте угостить вас обоих.

Поставив стакан с коктейлем на стойку бара, он стал изучать этикетки на бутылках с шампанским. Наконец, остановив выбор на «Ле Меснил» 1983 года, извлек пробку и вытер пролившуюся жидкость белой накрахмаленной салфеткой, которой придерживал горлышко бутылки.

— Мария, будешь? — спросил он, наливая шампанское в уотерфордский фужер. — А ты, Ричард?

— Конечно, — сказал Ричард. — Отчего же нет.

— Вот и молодец. — Эли наполнил фужер Ричарда и снова налил себе джин с тоником. — Итак, настал этот миг. Мы знаем, что из табличек, которых первоначально было двенадцать, оставалось всего три. После того как одна была найдена в Перу, их осталось две. Позволь мне еще раз поблагодарить тебя за прекрасно проделанную работу. — Эли поставил бутылку в серебряное ведерко для шампанского. — Дорогие мои друзья, одна из двух недостающих табличек, вероятнее всего, находится в том месте, которое так удачно открылось во время землетрясения. Год за годом мы усердно обыскивали все древние развалины во всех частях света, но безуспешно. А об этом тайнике нам не было известно ничего. Мы должны отыскать табличку, пока ее не обнаружит кто-нибудь другой. Я уже договорился с правительством штата Нью-Мексико и местными властями о том, чтобы ты, Ричард, возглавил археологическую группу.

Мария ласково улыбнулась Эли, и он продолжил:

— Ты, Мария, будешь ему ассистировать. Когда вы найдете артефакт, свяжитесь со мной, и я проконтролирую, чтобы он был немедленно уничтожен. Как и прежде, мы не должны допустить, чтобы кто-нибудь увидел табличку и смог расшифровать надпись.

Мария допила шампанское и протянула ему свой фужер.

— А что насчет последней таблички? — спросил Ричард.

Эли понимал, что для Ричарда это маленькая радость — напоминать о единственной табличке, которая находится в руках врага. Пощечина для самолюбия Эли. Поэтому тот мгновенно отвлекся от Ричарда и погладил Марию по щеке. Повернул ее голову, провел большим пальцем чуть ниже века и приложил руку к другой ее щеке.

— Восхитительно, — сказал он.

Мария удержала его ладонь, прижала ее тыльной стороной к губам и поцеловала.

— Спасибо, Эли. Я никогда не забуду, что ты для меня сделал.

Наконец Эли обернулся к Ричарду.

— Остерегайся Коттен Стоун, — сказал он, отвечая на вопрос о третьей табличке. — Скоро ей будет передан ключ.

В автомобиле Мария шлепнула Ричарда по бедру.

— Что ты такой мрачный?

— Ты сама знаешь, — ответил он, выехав на дорогу, обсаженную деревьями. — Он меня бесит. Все время лапает тебя, а ты… Когда он до тебя дотрагивается, ты превращаешься в незнакомку. Тебе как будто это нравится. Ты его поощряешь. — Он сделал паузу и посмотрел на нее. — Нет, я по-другому скажу. Ты его провоцируешь, заставляешь его думать, что если бы не я, ты бы затрахала его до смерти. Сказать по правде, иногда мне очень хочется, чтобы он действительно помер.

— Посмотри на меня, — сказала Мария.

Ричард потряс головой.

— Ричард, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза.

Он на мгновение оторвал взгляд от дороги и посмотрел на нее.

— Я всегда буду благодарна Эли. Я обязана ему всем. Впрочем, тебе этого не понять — ты ведь не видел меня после аварии.

— Это неважно, Мария.

Она оборвала его:

— Ты не имеешь права просить, чтобы я хоть в чем-то отказывала Эли. — Голос у нее был резкий, под стать словам. — Да, я люблю его, хотя и не так, как тебя, своего мужа. Ты служишь ему по долгу своего происхождения. У тебя не было выбора. А я осознанно решила служить ему. Не забывай. Эли воскресил меня.

Черт возьми, как же их зовут? Коттен напряженно пыталась вспомнить имена американцев, участвовавших в экспедиции Эдельмана. Доктор говорил, что рассказал им о найденной табличке по спутниковому телефону. Они могли бы подтвердить существование артефакта, и это станет ответом на вопросы, что же случилось в Перу. Все, кто видел табличку, мертвы. Точь-в-точь, как пилот самолета «Вирджин-Атлантик»: они сошла с ума и поубивали себя.

Может быть, вспомнив их имена, она сумеет доказать, что табличка существовала. Вдруг Эдельман подробно описал им вторую часть сообщения и они сделали наброски по его описанию?

Но как же их зовут? Имя женщины начиналось на букву «М». Она стала перебирать имена.

«Мэри? Морин? Мэрилин? Минди? Маргарет?.. Мария!»

Вот оно. Мария. Мария и Ричард Гапсбурги. Но она никак не могла вспомнить, в каком университете они работают — Йельском или Гарвардском. В любом случае это тот университет, где хранились записи великого исследователя Хайрама Бингема.

Коттен открыла браузер и набрала в поисковике «Хайрам Бингем». Именно в старых записках Бингема Ричард встретил упоминание о руинах, после чего отправился с Эдельманом на раскопки.

— Ура, — сказала Коттен, обнаружив биографию Бингема на сайте Йельского университета.

Поискав информацию в Интернете и связавшись со справочным бюро, она выяснила: Ричард Гапсбург живет в Вудбридже — ближнем пригороде Нью-Хейвена.

Коттен положила на колени диванную подушку, водрузила сверху телефон и набрала номер.

Голос собеседницы удивил ее. Он был молодым, чувственным и не вязался с образом копающейся в земле женщины-археолога.

— Здравствуйте, — сказала Коттен. — Меня зовут Коттен Стоун, я ищу доктора Ричарда Гапсбурга или Марию Гапсбург.

Она помедлила, надеясь, что женщина скажет, что она и есть Мария Гапсбург. Но в трубке молчали, поэтому Коттен продолжила:

— Я была в лагере археологов в Перу с доктором Карлом Эдельманом. Я прилетела туда собирать материал для сюжета, но доктор Гапсбург к тому времени уже уехал, и мне не удалось с ним встретиться.

Коттен снова сделала паузу.

Молчание.

— Вы не могли бы мне помочь? Не посоветуете, как с ними связаться?

— Мария Гапсбург — это я.

— Слава богу, как же я рада!

Коттен рассказала ей о своих подозрениях, что чудовищные самоубийства как-то связаны с находкой Эдельмана — хрустальной табличкой. Она спросила, не описал ли Эдельман подробно эту табличку ей или ее мужу.

— Эдельман расшифровал часть текста. И он считал, что вторая половина — графический аналог хипу. Он хотел, чтобы специалисты вроде вас…

— Вообще не понимаю, о чем вы говорите, — сказала женщина и повесила трубку.