Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох

Глава 1

Часть 1

Посох

Люди попадают в другие миры по-разному.

Кто-то встречает могущественного мага и получает в лоб набалдашником его посоха.

Кто-то попадает в аварию и умирает, а затем просыпается на зеленой лужайке.

Кто-то сует любопытный нос в сияющее марево портала.

А я себя прокляла.

Не могу объяснить, как это произошло.

То ли ретроградный Меркурий повернулся ко мне филейной частью, то ли в электромагнитном поле Земли провал образовался, то ли боги решили разыграть в кости мою душу. Я не маг, не волшебник, даже, прости Господи, не ведьма. Просто в тот день мне не повезло.

А началось все, как в дешевом любовном романе.

На часах было восемь вечера.

Солнечный диск уже спрятался за горизонтом, но его последние лучи еще придавали краю небосвода розоватый оттенок. Небо казалось фруктовым зефиром, на котором взбитыми сливками покоились белоснежные облака.

Город отдыхал от летней жары. Я шла знакомой дорогой: мимо торгового центра, ловко лавируя в толпе входящих-выходящих людей, городской площади с орущей малышней, которая носилась под внимательным присмотром своих мамочек. Затем — по аллее маленького парка, где по мощеным дорожкам степенно гуляли пожилые пары и стремительно проносилась молодежь. То тут, то там на старых деревянных лавочках сидели шумные компании. Одни слушали музыку, другие потягивали пиво, разглядывая прохожих.

Я уже была на середине аллеи, когда за спиной раздался окрик.

— Инна!

Я обернулась. Передо мной стояла Катя, бывшая одноклассница.

Сколько же мы не виделись? Лет пять, наверное. Она ничуть не изменилась. Невысокая стройная шатенка с выдающейся, в полном смысле этого слова, фигурой и каскадом шоколадных волос. У нее было миловидное личико, губки бантиком и огромные зеленые глаза в окантовке длинных ресниц. Одним словом — красотка.

Ко мне же более подходило слово длинная. Длинным было все: тело, лицо-арахис, тонкий римский нос и прямые каштановые волосы, собранные в тугой узел. Но настоящей моей гордостью были ноги, тоже длинные и стройные.

Я натянула дежурную улыбку.

— Ка-а-атя!

После обоюдных приветствий, ахов и охов, я вдруг сама не поняла, как оказалась на стуле за колченогим пластиковым столиком ближайшей уличной кафешки. Хотя если честно, когда Катя смотрела вот так, взглядом раненого Бемби, то могла уговорить кого угодно на что угодно.

В воздухе витал аромат картошки фри смешанный с запахом выпечки. Рядом, за соседним столиком, плакало белокурое чудовище, требуя то ли конфету на палочке, то ли коробочку с сюрпризом. Его истерическое: «Купи-купи» не мог заглушить даже трек недавнего победителя Евровидения, который орал из висящей рядом колонки.

На столе передо мной стоял бумажный стаканчик кофе.

Катя откинулась на стуле, щелкнула зажигалкой и затянулась сигаретой.

— Ну, рассказывай, как ты?

— Да ничего особенного. Работаю потихоньку, — я сделала маленький глоток и поморщилась. Не пью кофе, тем более горячий. Но приличного чая в кафешке не оказалось. Растягивая время, отпила еще немного кофе. Рассказывать о себе совершенно не хотелось.

— Я вот замуж вышла, — не обращая на меня внимания, продолжила Катька. — Уже двое детей. Сейчас дома сижу. Повезло, могу себе позволить. Муж хорошо зарабатывает.

Повезло, как же. После школы она только о том и думала, как найти мужика побогаче. Видимо, поймав мой скептический взгляд, Катька наклонилась и подмигнула.

— А как у тебя дела на личном фронте? Парень есть?

Терпеть не могу, когда пытаются влезть в душу. Почему никто не спрашивает, а поела ли я? Хватает ли денег на коммуналку и не хочу ли обновить мебель? Нет же, все задают извечный вопрос: «Парень есть?» Словно его наличие является обязательным атрибутом для девушки двадцати трех лет, как туфли для коктейльного платья и сумочка в тон к ним.

— Пока нет. Я и так неплохо ем.

— Ты, как всегда, в своем репертуаре, — рассмеялась Катя. — Все сама. Мужики для того и нужны, чтобы нас обеспечивать. Слушай, а приходи к нам в гости. Валерку помнишь? Мы сейчас общаемся часто. Представляешь, он так и не женился. Все ищет большую любовь.

Помнила я этого Валерку: красавчик, шалопай и двоечник. Еще одним его достоинством был папаша с толстым кошельком. Все девчонки сохли по нему, а он этим пользовался. И слухи до меня доходили, что до сих пор прыгает по постелям совсем не в поиске большой и чистой любви.

А Катя продолжала уговаривать.

— Приходи. Вспомним молодость. Глазки ему построишь, то да се. А вдруг что получится? Он, кстати, недавно упоминал тебя. Давай, рискни. Замуж выйдешь. Будешь дома сидеть, детишек воспитывать.

Я попыталась представить совместную жизнь с Валеркой. Шикарный дом, купленный на деньги папаши, натянутые улыбки, я — на кухне с детьми, он — на шелковых простынях с очередной любовницей. Б-р-р. Аж поперхнулась.

— Да ну, нафиг. Будь я проклята, если хоть заговорю с ним. Лучше уж с чертом на свиданье сходить.

— Привет, Инна, — за спиной раздался мягкий баритон.

— Привет, — автоматически ответила я и обернулась.

Неожиданно ножка пластикового стула подломилась, и я рухнула вниз.

Падение длилось долю секунды, но тугой скачок внутри грудины намекнул, что сорваться мне пришлось с куда большей высоты.

— Твою мать…

Я попыталась подняться… и не смогла. Пятая точка намертво прилипла к каменному полу, мало чем напоминающему брусчатку.

— Какого черта? — зло выругалась, подняла взгляд и умолкла.

Вначале показалось, что я нахожусь в каком-то зале, где с двух сторон вдаль уходят стройные ряды высоких темных колонн. Лишь присмотревшись к ним, как следует я поняла, что это деревья. Слегка искривленные стволы тянулись вверх, где сплетаясь ветвями образовывали купол, сквозь который не пробивалось ни единого луча света. Но темный лес не казался мертвым. На черных ветвях, словно плоды, горели мягкие приглушенные огни. Да и сам камень, в который я так удачно впечаталась, похожий на малахит, светился. Его искрящиеся прожилки подсвечивали мертвый лес загадочным зеленоватым сиянием. Это было страшно и прекрасно одновременно.

Мозг человека, поглощающего фэнтези романы, тихо возликовал: «Ура, я попала к эльфам!»

Все надежды рухнули, когда я увидела перед собой черный трон и существо, сидящее на нем.

Арлазгурн — Темный бог, Владыка Оборотных земель, угрюмо сидел на троне.

У него раскалывалась голова. Где-то там, между рогов, упрямо пульсировал огненый шар, отдавая в виски дикой болью.

Перед ним стоял мелкий бесенок и монотонно бубнил о какой-то дребедени, которую он считал достаточно важной, чтобы потревожить повелителя.

Арлазгурн слушал этот бубнеж с закрытыми глазами и думал только об одном: как вернется в покои, погрузится в кипящую ванну и, наконец, приложится к бочке рассола с зелеными плавающими пупырчиками, ощутив на языке их кисло-соленый вкус. Арлазгурн сглотнул набежавшую слюну.

— А еще меня просили напомнить вам об обещании.

Эта фраза вывела его темнейшество из оцепенения. Он открыл глаза.

— Каком обещании?

Демоненок замешкался, его выпученные глазки забегали.

— Вы вчера, когда гуляли, изволили в карты играть. На желание.

Арлазгурн взревел, подался вперед, сжав подлокотники трона.

— Когда? Я что, пьяный был?!

— Ну что вы, — демоненок отступил на шаг и добавил елейным голосом: — разве что самую малость.

Арлазгурн откинулся на спинку и попытался вспомнить.

Вчера была знатная гулянка.

Спирт лился рекой. В памяти всплыли жалкие обрывки: толпы беснующихся демонов, разгоряченные, томно извивающиеся тела суккубов. И смутно знакомое лицо мелкого бесенка, который крутился возле него, подливая в бокал пылающие коктейли.

А потом большая игра в карты. Бесенок проиграл вчистую и в конце поставил на кон свою жизнь против выполненного желания. Ему повезло — он выиграл. Он мог требовать, что угодно: силу, власть, богатство в конце концов. Но попросил только одного: дать ему палладина, чтобы найти забытого бога. Странное желание, для мелкого беса. Арлазгурн тогда со смешком ответил: «Первый же проклятый будет твоим».

Подозрение когтем царапнуло похмельный мозг. В очертаниях бесенка проступили знакомые черты. «Так, вот оно что!» — Арлазгурн невольно сжал кулак, его провели как последнего простака с рынка.

Но как бы-то ни было, слово придется выполнять, потому что темные боги не разбрасываются обещаниями.

Вдруг в тишине раздался хлопок, и на пол бухнулась девица. Ее взгляд прошелся по древесным колоннам а затем удивленно застыл, встретившись со взглядом темного бога.

Арлазгурн вновь вспомнил лицо беса и мстительно улыбнулся.

Существо, сидящее на троне, имело красную кожу, отлично развитую мускулатуру с буграми мышц, а его голову украшали два черных, гладко отполированных рога. Из одежды на нем был только килт, тень которого стыдливо скрывала все то, что находилось ниже пояса. Ноги заканчивались идеально вычищенными холеными копытами в тон рогам.

В общем, это был демон в классическом исполнении, но в юбочке вкрасно-черную клетку, такую милую, словно одолжил он ее у японской школьницы.

На его фоне, стоящий рядом бес казался досадным недоразумением. Щуплый, мелкий, с выпученными глазками. Из его раскрытого лягушачьего ротика вываливался подрагивающий язык, так что было непонятно, он удивляется или облизывается.

«Я умерла и попала в ад», — промелькнула мысль в голове.

Рогатый культурист что-то прорычал, обращаясь ко мне. От низкого рыка по спине побежали мелкие мурашки. Я замерла, притворяясь глухой.

Не получив ответа, красномордый демон поманил меня пальцем с длинным маникюром в тон все тех же рогов. Незримая сила оторвала мою тушку от пола и поволокла в направлении трона. Края кроссовок скользили по малахитовому покрытию с мерзким скрипом, от которого бесенка передернуло и он, скривившись, втянул голову в плечи.

Память услужливо подбросила вереницу бабушек, которых я не перевела через дорогу, испуганное лицо Таньки и удивленную морду жабы в ее портфеле. А также полный список ругательств в алфавитном порядке. «Мне конец», — пискнуло сознание и попыталось отключиться. Не получилось.

Повинуясь незримой силе, я резко затормозила перед красной мордой. Демон был огромен. От него веяло необузданной, безумной силой. Я почувствовала себя маленькой никчемной мышкой.

Он что-то прорычал мне в лицо.

— Ничё не понимаю, — пискнула внутренняя мышь.

Рогатое чудовище устало вздохнуло, а затем отвесило мне легкий щелбан.

В голове взорвалась петарда. Глаза ослепли от сотен ярких вспышек, а в ушах раздался крик тысячи голосов. Виски пронзила боль, казалось, кто-то вогнал в них раскаленные спицы и, орудуя ими внутри, пытался связать салфетку. Но все быстро прошло. Боль отступила.

А когда я смогла сфокусировать взгляд, красномордый произнес:

— Ты кто?

— Инна.

— И что же ты здесь делаешь, Иина?

Очень хороший вопрос. Хотела бы я сама знать на него ответ. Вот что можно сказать существу, которое как минимум в два раза больше тебя, а как максимум опаснее раз в сто? Может все-таки получится хлопнуться в обморок?

Положение спас бесенок. Он привлек внимание демона к себе легким покашливанием, а затем прошептал два слова: проклятье и обещание.

Тот недовольно мотнул головой в его сторону, мол без тебя знаю, и задумчиво постучал когтистым пальцем по своему подбородку.

— Иина, ты знаешь кто такой Лиалас? — демон внимательно посмотрел на меня.

— Нет, — снова пискнула я и зажмурилась.

Сейчас открою глаза — увижу стены, выкрашенные голубым цветом, людей в белых халатах, а все это будет бредом.

— Домой хочешь? — жуткий голос разбил мои надежды. С опаской, я посмотрела на красномордого: что-то не доверяю я демонам в глазах которых пляшут бесы. — Выполнишь условие, верну.

— Ч-что за условие? — спросила я, понимая, что сейчас убивать не будут.

— Найди забытого бога.

Не успела я высказать согласие или возражение, хотя какие могут быть возражения, когда дышишь мощи в пуп, как демон шлепнул ладонью меня по макушке. И во второй раз за день я ухнула вниз.

Мне казалось, что я скольжу в трубе водяной горки, ощущая со всех сторон потоки воды. Страх собрался в животе пульсирующим комом и взлетел к горлу, грозя выскочить наружу. Я пыталась кричать, но звуки вязли в окружающей жидкости. Перед глазами с бешеной скоростью пролетали неоновые искры. Среди них промелькнуло размытое лицо. В голове раздался голос: «Я помогу тебе».

Наконец труба закончилась.

Я вылетела из нее, как пробка из бутылки шампанского, и плюхнулась на зеленую травку. Копчик радостно поздоровался с землей, пустив по позвоночнику иглу боли.

— Твою мать! — выдал мозг и наконец отключился.