Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох

Глава 13

Арвен

За спиной Иины захлопнулась дверь.

Ублюдок и вор.

Каждое слово било пощечиной наотмашь, заставляя бессильно сжимать зубы. Я привык держать удар. Привык чувствовать спиной полные презрения взгляды, похожие на вонючую болотную жижу. Привык жить с веревкой на шее.

«Вор и ублюдок», — я прошептал это вслух, смакуя горечь. Слова вскрыли затянутые шрамы. Странно, почему именно сегодня они звучали особо обидно. Может потому, что сочувствие в глазах Иины казалось сродни жалости, а я всегда ненавидел это чувство.

Ублюдок и вор. Роли, с которыми давно смирился.

Я опустился на кровать и растер лицо ладонями, вспоминая события последних месяцев. Почему это произошло? Что пропустил? Где ошибся?

Прикрыв глаза, я вновь вернулся в день, с которого все пошло наперекосяк.

Я открыл дверь в свой кабинет.

Он не менялся годами.

Напротив двери — грязно-белая рама высокого окна, деревянный монолит стола с пустой столешницей, да пара неудобных стульев. Серые равнодушные стены, на одной из которых огромная карта города, покрытая росчерками улиц и темными квадратами домов.

Я подошел к окну и выглянул сквозь пыльное стекло на улицу. У дверей управления стояла толчея растревоженного муравейника. Служаки, маги, доносчики. Все эти люди входили и выходили, спеша по своим делам. Наряд стражников браво прошагал мимо конюха, который стоял у крыльца, придерживая лошадь. К нему с крыльца сбежал личный курьер аншефа. Кованые створки ворот открылись, и во двор въехала темная карета: кажется, сегодня кому-то придется ночевать в каменном мешке.

Прикрыв глаза, я сделал глубокий вздох. Голова гудела, словно попала в котел, а кто-то остервенело лупил по нему жестяной ложкой. От боли не спасала даже лекарская магия. Пора с этим завязывать, штатный лекарь предупреждал, что слишком часто ею пользоваться нельзя. Работаю на износ.

Я снял камзол и накинул его на спинку стула, слегка расправив ладонями атласные плечи. Вынул из петли и положил на стол эспаду в ножнах. Затем сел на стул, который качнулся под моим весом. Арлазгурн возьми, когда уже заменю его, каждый раз забываю. Щелкнул пальцами, в который раз выравнивая непослушную мебель. Ладно, пока и так сойдет.

Устало опустил голову на скрещенные на столе руки. Хотелось послать все к Арлазгурну. Двое суток без сна, глаза режет, словно в них орудуют кинжалами тысяча карликов. Сейчас бы уткнуться лицом в подушку и провалиться в забытье.

Нельзя.

Поднял голову, добавил к эспаде стальное жало даги, и, приложив ладонь к дверце выдвижного ящика, прошептал код-слово. Замок тихо щелкнул. Я выудил из темного нутра пару тонких папок, бросил их на стол, затем раскрыл верхнюю. Бегло пробежался по строчкам, в надежде, что я что-то упустил.

Ничего нового. Этот труп я допрашивал сам. Молодая девушка, только вступившая на скользкий путь жрицы любви, даже клиента еще не нашла, а поди ж угодила в лапы кайлота. Мне вспомнились ее светлые окровавленные кудри над изуродованным лицом. Это все, что осталось от былой красоты. Жаль.

Взял следующую папку. Снова следы зубов кайлота. Другую — так же. Как тварь появились в столице? Кайлоты предпочитают темные пещеры в горах, так что же привело одну из них сюда?

Пытаясь отогнать пульсирующую боль, я потер виски. Владетель будет недоволен, если тварь не изловить в ближайшее время. А может, кто-то привел ее? Но как? Кайлоты — темные порождения Арлазгурна, существа без души, они не знают страха, не чувствуют боль, и поэтому ими невозможно управлять. Раздражало то, что еще ни одному патрулю не удалось заметить даже мелькнувшего хвоста твари, она мастерски обходила их, чуя присутствие.

Я подошел к карте. На ней пульсирующими огоньками загорелось семь точек, семь мест нападений кайлота. Что же вас объединяет? Ничего, разве что…

Знакомые названия улиц вынырнули из провала мигрени. Я бросился к столу и достал из ящика еще одну папку.

Странные надписи, которые стали появляться в этих районах. Ничего крамольного, на них никто бы не обратил внимания, если бы не моя любовь к загадкам. Да, именно в местах нападений кайлотов их заметили впервые…

Дверь кабинета распахнулась без стука. Кого еще принесло?

В комнату шагнул Фергун Варн Мудс, молодой выскочка, который пытался компенсировать недостаток мозгов происхождением — богатым папашей и именитыми предками, такими же напыщенными и спесивыми, как и он. С десяток гвардейцев из когорты Охраняющих вынырнули из-за его спины и окружили меня, среди них мелькнули нашивки магов первой ступени.

Довольно сощурив свинячьи глазки, Варн Мундс ткнул бумагой, на которой еще сохранился запах свежих чернил.

— Арвен Ван Рес Дерлус, Вы арестованы.

Что ж, я посмотрел в его круглое, полное собственной важности лицо — мне не привыкать. За последний год это уже третий арест. Пусть парень потешится.

— Сдайте оружие, — он кивнул в сторону стола и один из гвардейцев протянул руку к эспаде. Нужно запомнить эту рожу, в случае утери спрошу с него лично.

— Все оружие, — еще одно знакомое лицо. Старый вояка, слегка извиняясь вздохнул. Этот знает, как-никак у него это тоже третий арест.

Я выложил на стол стилет, пару метательных ножей, свинчатку, кистень и удавку. Конечно это было не все, но зачем им знать больше? Посмотрел в довольную рожу Мундса:

— Документы убрать можно?

— Без вас разберутся.

Наручники с легкой примесью нитрилла защелкнулись на запястьях. Неприятно, но терпимо. Видно, что ребята плохо подготовились, таким оковам меня не удержать. Под сочувствующими взглядами коллег меня провели коридором.

Дверь в кабинет Винтара Вар Груберта, моего аншефа, была открыта и я заметил рядом с ним Бофора Вар Урга, аншефа Охраняющих. Они жарко спорили о чем-то, но, увидев меня, замолчали. Я заметил, что аншеф смотрит на меня и подмигнул ему. Тот остался серьезным, хотя еще вчера сам предлагал запереть меня, чтобы я выспался.

На улице нас ждала черная карета, та самая, что въезжала утром во двор. Знал бы, что по мою душу…

Возница с кривым носом недовольно посмотрел в мою сторону, ожидая подвоха. Пришлось разочаровать его, и спокойно забраться внутрь. Но даже тут меня не оставили без внимания. Карета просела — с двух сторон в нее влезли незнакомые крепкие парни. Напротив, раздуваясь от собственной значимости, примостился Варн Мудс.

— Допрыгался, выродок? — он злорадно ухмыльнулся.

Я промолчал, от моего взгляда не укрылось как побелели его костяшки, сжимая рукоять кинжала. Презрительно фыркнул и устало прикрыл глаза. Пусть пока порадуется, он даже не представляет, во что ввязался.

Послышался свист кнута, и повозка сдвинулась с места. Мерное постукивание копыт и легкое покачивание быстро погрузили меня в дрему. Удар в висок стал неожиданностью.

Сознание вернулось внезапно, я вскочил и закашлялся, вдохнув спертый, влажный воздух. Мой взгляд растворился в темноте. Почему я ничего не вижу? Сердцебиение отдавалось в голове мучительной пульсацией, иглами пронзая виски и затылок. Я застонал и с силой сжал голову руками. Боль прикосновения приглушила удары крови.

Ужасно зудела шея, словно кто-то накинул удавку и очень медленно затягивал ее. Я прикоснулся к ней, почувствовал ледяной холод металлического обруча — айхран. Испуганно потянулся к магии… и не смог прикоснуться к ней. Это было уже серьезно. На подобную передрягу я не рассчитывал.

Магия давала возможность видеть во тьме, без нее я чувствовал себя слепым.

Я принялся ощупывать пространство вокруг себя. Опустил руки, пальцы прошлись по грубой ткани, отыскав прореху. Достал из нее несколько сухих стеблей и поднес к носу: слабый солнечно-травяной аромат смешивался с тухлым запахом мышиного помета. Затем развел руки в стороны, одна из них скользнула по сырой шершавой кладке. Все-таки меня засадили в камеру, и на это раз все по настоящему.

Я горько ухмыльнулся темноте, словно она могла мне ответить.

Затем ощупал себя. Повреждений на теле не было, как и моей одежды. Вместо нее на меня надели домотканую рубаху и такие же штаны. Надеюсь, хоть чистые.

Я свесил ноги, босые ступни прикоснулись к холодным камням, ощущая озноб.

— Эй! — крикнул в темноту.

Звук захлебнулся в тишине.

Подперев подбородок руками, я задумался: неужели Владетель все-таки решил упечь меня? В попытке найти ответ пришлось перебрать все свои грехи, но ни один из них не давал повода для такого заключения.

А может, это инициатива Варн Мундса? В свое время я подозревал, что он участвовал в заговоре против Владетеля, но доказательств не было. С тех пор он возненавидел меня и не упускал возможности навредить.

Секунды казались вечностью.

Наконец послышалось далекое шарканье, которое медленно приближалось. Я повернул голову в сторону звука. Внизу, в районе пола, темнота изменила свою плотность. Вытянув руки, я пошел в сторону светлеющего полумрака и наткнулся на шероховатость деревянной двери. Скользя по ней кончиками пальцев, опустился на корточки, а затем нащупал узкое окно, способное пропустить разве что откормленного крийса. Шаркающий звук становился ближе и, вместе с ним тьма неохотно отползала в глубь камеры, уступая место робкому свету.

Свет, как и звук, замер у двери. Послышался лязг, словно тот, за дверью, поставил на пол фонарь.

Сквозь дверное окошко на мои ступни упал подрагивающий луч. Оранжевый свет раздвинул тьму. Я смог уловить очертания камеры, в которой оказался. Три на пять шагов. В одном углу — топчан с соломенным матрасом, в другом — черный провал дыры в полу от которой несло нечистотами.

За дверью послышался влажный шлепок, и сквозь узкую прорезь влетела железная тарелка с кашей, рядом плюхнулся бурдюк. Я подтянул тарелку ближе.

— Эй! — крикнул в прорезь. — Я хочу поговорить с тюремщиком.

Мне не ответили.

Свет медленно гас, исчезая вслед за тихим шарканьем, которое удалялось по коридору, пока я вновь не остался в темноте.

Оставив у двери тарелку с нехитрым варевом, я вернулся к тапчану, лег на него, заложив руки за голову.

Что ж, не привыкать. На некоторое время, тьма, мне придется стать твоим гостем. Думаю, скоро все выяснится…

Не выяснилось. Ни через день, ни через неделю, ни через две.

Соломенный матрас потерял свой солнечно-травянистый запах, он пропитался сыростью и потом. Мне уже не нужен был свет, чтобы ориентироваться в камере. Теперь я знал ее лучше, чем свою комнату в доме на Лирейной улице. Знал, что деревянный топчан собран без единого гвоздя. Знал, что тот, кто был до меня, пытался вынуть камень из кладки в одном из углов. Знал, что где-то в глубине стены пополнилось крысиное семейство. Единственное, чего не знал, это причину, почему я здесь.

День за днем мерил камеру шагами, не понимая, что происходит. Мне не выдвинули обвинения. Никто не посетил, словно все забыли о моем существовании. И только тьма, которая приняла как родного, нашептывала беспокойному сознанию страшные сказки, да миска с кашей появлялась в окне с завидной регулярностью.

— Арвен! — из полузабытья меня выдернул знакомый голос — аркканцлер Карнак Ви Рей. — Что ты натворил?

Я бросился к мерцающиму светом оконцу, но увидел только края туфель старого друга.

Человеческая речь. Не думал, что буду настолько рад ее слышать. Незримый тюремщик всегда молчал, как бы я ни пытался его разговорить.

— Тебе выдвинули обвинение? — голос Карнака дрожал.

Впервые на моей памяти. Всегда уверенный, спокойный, решительный Ви Рей боялся. Что у них произошло?

Я опустился на пол, сползая по стене. Слава Ледарису, теперь уже не один.

— Нет. Почему я здесь?

— Двор гудит. Теории одна безумнее другой. Начиная с поедания младенцев и заканчивая государственным переворотом. Говорят есть доказательства, что ты планировал похищение венца владетеля.

— Зачем? — я слегка опешил.

— Хотел занять его место.

— Карнак, вы же знаете, что я не имею на это права.

— Знаю. Но попробуй докажи это другим, в тайне мечтающим сделать то же самое. Владетель в бешенстве. Это он подписал приказ. Лично. Послушай меня: вспоминай, что ты кому сказал, по пьянке, по дружбе, в постели. Тот, кто на тебя наговорил, хорошо знал, раз сумел убедить Владетеля.

Все обвинения были ложью. Как и то, что я мог случайно что-то обронить. Не имел привычки обнажать душу. Друзей у меня не было, скорее немного приятелей, зато врагов хватало.

— А что Вар Груберт? — устало спросил я.

— Молчит, словно язык отрезали. Он не пойдет против Владетеля. Не теперь, когда все настолько серьезно.

Жаль. Я рассчитывал на помощь аншефа. Тот часто вытягивал меня из неприятностей.

— Расспросите Варн Мудса. Это он производил арест. Может, что-то знает.

— Уже расспрашивал. От него нет толку. Арвен, не отвлекайся на пешек. Твой враг слишком могуществен. Я попытаюсь вытащить тебя, но без твоей помощи, не смогу ничего сделать. Без фактов к Владетелю идти бесполезно. Прости, больше задерживаться не могу. И так слишком тяжело было прорваться к тебе. Я попытаюсь прийти еще раз. А ты вспоминай!

Торопливые шаги Ван Рея удалились, вместе с ними угасло бледное мерцание света.

За мной пришли еще через пару недель. Сковали так, что пошевелиться было тяжело. А затем вывели к ожидавшему райясу. Радовало то, что магия, впечатанная в айхран, скрывала мое лицо. Иначе моя жизнь оборвалась бы за первым поворотом.

Среди людей в темных плащах, которые передали меня работорговцу я узнал Барта Ви Лана, интригана и труса. Он наклонился ко мне и прошептал: «Во имя любви ко всему живому». Его слова резанули слух. Именно эта фраза была написана рядом с местом нападения кайлота.

Воспоминания оборвал стук в дверь.

— Лейр Вар Виджерс приглашает вас и ваших спутниц на ужин.

— Передайте, что мы принимаем приглашение.

Я поднялся и накинул камзол. Негоже заставлять ждать хозяина. Мельком взглянул на свое отражение. Холодный блеск айхрана издевательски подмигнул в ответ.