Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох

Глава 28

Вскоре мы въехали в небольшой город под названием Лисий лог. По утверждениям Ррр, он был даже не городом, а гигантским постоялым двором.

Он и напоминал его: вытянутый, словно коридор отеля. По грунтовому ковру дороги сновали всевозможные повозки, в которые было запряжено разномастное зверье. Все это двигалось, толкалось, ревело и рычало. А с краев деревянных тротуаров, будто двери комнат, стояли фасады домов. Где люксовые с помпезными вывесками, веселенькими шторками на окнах и утопающими в цветах балкончиками. А где простовато-лаконичные, словно номера эконом-класса.

Над забитыми улочками жужжанием улья стоял людской гомон.

— Да у вас тут весело! — хмыкнула я Ррр, озираясь на двух возниц, которые перегородили путь и сейчас от всей души костерили друг друга посреди улицы. Эпитеты которым они награждали дуг друга были для меня непонятны, но, судя по багровым лицам спорщиков, вполне красноречивы.

— Это последний город перед Кровавой долиной, — ответила орчанка, склоняясь в мою сторону. — Люди предпочитают провести ночь здесь, чтобы пересечь долину за день, не останавливаясь.

— Почему? Там опасно?

— Скорей неприятно. Сама потом поймешь.

Ррр свернула на относительно свободную улочку, а затем дворами привела нас к ничем не примечательному зданию, над воротами которого даже вывески не было. Похоже, этот номер принадлежал к категории супер-пупер эконом-класса, либо просто находился в конце коридора, рядом с туалетом персонала. И селились в нем те, кто предпочитал не привлекать внимания.

Повинуясь орчанке, мы въехали во двор.

Ну что сказать? По сравнению с этим, заведение Заргуса смотрелось королевским дворцом.

Вытоптанный двор с мусорными завалами под забором, сквозь который кое-где пробивались высокие стебли сорняков. Потемневшая крыша конюшни, казалось, вот-вот обвалится. Мишш с сомнением посмотрел на меня, когда я, спешившись, отдала поводья выбежавшему мальчишке. Я одобрительно похлопала метаморфа по загривку. Надеюсь, Ррр знает что делает, раз уж привела нас сюда. Само здание постоялого двора смотрелось непрезентабельно и не вселяло оптимизма, но выглядело основательным и довольно крепким.

Ррр ударом ноги распахнула дверь, мы вошли внутрь. Несмотря на полдень, зал был забит до отказа. В нос ударил запах хлебной выпечки, жаркого и крепкого алкоголя. Мой желудок удовлетворенно буркнул, почувствовав еду.

Несколько человек бандитской наружности обернулись в нашу сторону, а затем, оценив габариты орчанки, как-то резко потеряли к нам интерес и вернулись к своим делам.

Мы направились к длинному, как фонарный столб, трактирщику. С помощью луженой глотки и обаяния Пелагия орчанка-таки смогла выторговать для нас комнату на ночь.

После того, как мы закинули в нее наши вещи, а затем вновь спустились в зал, Лунг заприметил свободный столик. С изяществом мурены, он провел к нему, огибая препятствия, в которые входили не только лавки и снующие разносчицы, но и вытянутые ноги гостей.

— Наконец-то хоть пожрем нормально, — Ррр радостно потерла руки, подзывая пышногрудую разносчицу.

Пелагий очаровательно улыбнулся молодой девице, которая тут же, словно на исповеди, выдала все грешки местного повара. Например то, что во вчерашней пшенной похлебке утром плавала крыса, а для подливы использовали мясо сдохшего гуся. В соответствии с рекомендациями разносчицы мы сделали заказ, и вскоре на нашем столе стояло подобие гороховой похлебки с карамельным луком, овощное рагу, львиную долю которого составляли крупные куски рассыпчатого картофеля, мелкие, словно килька, жареные рыбешки, тушка кролика, каравай хлеба, пять тощих кур, и глубокая миска с яблоками.

В баре нашелся пилт. Орчанка заказала себе усиленную порцию, отбросив предложение Эльфа обойтись легким вином. Зато я с удовольствием присоединилась к остроухому. Вино больше напоминало чуть кисловатый компот, но хорошо бодрило, оставляя после себя мятное послевкусие. Арвен с Лунгом решили остаться трезвенниками.

После того, как мы умяли содержимое тарелок и на отполированной столешнице остались только кружки с напитками, к которым добавилась тарелка с щедро усыпанными специями сухарями, Арвен обратился к Пелагию:

— Мне нужен первородный свиток.

— Зачем? — насторожился эльф, слегка развернулся к магу боком и прикрыл рукой грудь, как девица в распахнутом пеньюаре.

— Я хочу чтобы ты посмотрел, нет ли в нем имени Вард Хальсви. — тихо произнес маг на пределе слышимости. — Мне все не дают покоя его слова, что для свистков понадобилась сила, заключенная в его теле. Есть у меня одно подозрение, но его нужно проверить.

Эльф успокоился, недовольно засопел, но все-таки достал из-за пазухи свиток. Смахнув крошки, развернул его на столе и вгляделся в пожелтевшую кожу.

— Есть, — Пелагий ткнул пальцем в одно из имен. — Он полубог, ведет свой род от самого Ледариса.

Затем он торопливо убрал свиток, зыркнув по сторонам, как пойманный за шпаргалкой ученик.

— Как я и предполагал, — кивнул Арвен, наблюдая за манипуляциями эльфа. — Возможно Иина не совсем права, и тварями управляет не какой-то мифический ультразвук, а крохи божественной магии. Думаю, именно они и дают беззвучный свист.

Я фыркнула и насупилась: да что он понимает в ультразвуке? Это гораздо реальнее, чем их магия.

— Что я не могу понять, — пробормотала Ррр, сделала глоток пилта и покосилась на компанию за соседним столом, которая о чем-то шепталась, поглядывая в нашу сторону, — так это, для чего на самом деле нужны кайлоты? Как-то слабо верится, что от них требуется сапоги приносить.

Ррр размяла кулаки, потянулась и открыто улыбнулась нашим соседям. Они недовольно набычились. Вдруг их лица болезненно скривились, схватившись за животы они выскочили из зала.

— Что это с ними? — я проследила за мелькнувшими спинами.

Арвен пожал плечами:

— Может, что не свежее съели, — он опустил на стол расслабленную кисть, а затем склонился над ним и произнес: — Перед моим арестом в Стенбрине мы нашли несколько трупов. Все они погибли от зубов зверей, очень похожих на кайлотов.

— Ты сейчас о Стенбринском монстре? — громко выпалил Пелагий.

Некоторые из посетителей обернулись на его голос, неодобрительно покачали головой и вновь вернулись к своим делам. Мы вопросительно посмотрели на эльфа. Он всплеснул руками.

— Вы что? За слухами не следите?

— Неа, мы нервы бережем, — лениво бросил Лунг.

Пелагий вздохнул.

— Уже как два месяца эта тварь бегает по столице. Нет от нее спасенья ни бедным, ни богатым. А изловить ее не могут. Храмовники кричат, что она наказанье божье.

— Ну, этим только повод дай, — хмыкнула Ррр, — У них все наказание божье — от засухи, до выскочившего на заднице чирья. Небось опять Арлазгурну икается?

— Скорее Ледарису.

— Да ладно? — Ррр приподняла бровь. — А этот тут причем?

— Говорят ослабел, раз допустил появление такого монстра.

— Кто же такие слухи посмел распускать?

— Орден Любвеобильных монахов.

Словно услышав эльфа, дверь таверны распахнулась, и в нее вошли пятеро серо-балахонистых существ. Арвен подобрался, а затем постарался спрятаться в тень. Ррр повернулась к ним спиной.

— Вот уж не думала, что они сюда заявятся.

Огибая столы, монахи проследовали на середину зала, к ним тут же подскочил трактирщик. С их появлением в зале стало довольно тихо. Словно слова присутствующих зависли в воздухе, не решаясь прозвучать вслух. Пара хозяйских громил споро освободила один из столов с зазевавшимися пьянчугами. Те даже не попытались возмущатся. Разносчица вытерла его и почтительно склонилась в ожидании заказа. Людской гомон вновь наполнил зал.

— После Лиасроуда мне почему-то хочется вцепится им в глотку, — прошептала Ррр, сверля столешницу взглядом жука-короеда.

— Спокойно, Ришечка, — Пелагий успокаивающе похлопал ее по руке. — Мы не трогаем их, они — не трогают нас.

Я покосилась на мага, надеюсь, он не кинется делать глупости? А затем посмотрела на балахонистую компанию. Их лица скрывали натянутые на голову капюшоны.

Не сводя с монахов взгляда, Арвен обратился к Пелагию:

— Расскажи о любвеобильных монахах?

Эльф вздохнул.

— Когда-то это был маленький орден под покровительством Ларайи. Тихие, незаметные. Они бродили по дорогам, предлагая помощь и поддержку, прося в ответ только одно — впустить в сердце любовь. Ведь только она не дает миру скатиться в объятья Арлазгурна. Постепенно орден стал разрастаться, они называли себя семьей, где были рады любому: богатому, бедному, старому и молодому, мужчине и женщине. Когда то, что давало надежду, превратилось в одержимость не понятно. Желание помочь стало приобретать навязчивые черты.

— И что, никто этого не заметил? — я заинтересованно подперла подбородок рукой, вспоминая секты нашей реальности.

Этих благодетелей куда чаще интересовало содержимое кошельков, чем спасение душ, словно они возомнили себя кондукторами в поезде несущимся в рай.

— Они не делали ничего противозаконного. Скорей уж наоборот. Увели бродяжек с улиц. Занялись благотворительностью. Открыли больницы. Но все больше на улицах мелькало людей с глазами, горящими неистовством. А затем у них появился новый Верховный и заговорил о том, что мир несправедлив, что в нем слишком много боли и страданий, что старые боги отвернулись от людей, и пообещал, что вскоре придет тот, кто положит этому конец. — Пелагий умолк, а затем, выдержав паузу, процитировал: — «Когда двое сольются в едином порыве — мир рухнет. Слепые боги падут. Во имя любви ко всему живому, из пепла поднимется вселюбящее божество и лишь уверовавшие в него спасутся».

— Это еще что за бредни? — вопрос Ррр прорвался сквозь хруст разгрызаемых ею сухарей.

— Одно из посланий Верховного.

— Тогда совсем непонятно, зачем им кайлоты, — Ррр посмотрела через плечо на монахов. — Их тоже желают осчастливить?

— Ага, подарив им душу, — Лунг потянул к сухарям руку, но тут же получил по ней от орчанки. — Счастье так для всех. Их дорогой Верховный, случаем, сам не метит в боги? Кажется, только они на это способны?

— Не думаю, — Пелагий пожал плечами, — в мире не осталось людей, способных соперничать с богами. — А затем добавил едва слышно. — Скорей всего не осталось.

О как!

Я выхватила из тарелки один из сухарей и задумчиво захрустела им.

Значит, теоретически, это все-таки возможно?

Пред глазами встала фигура знакомого культуриста. Кем нужно быть, чтобы соперничать с богом? Как минимум другим богом. Или хотя бы полубогом? Что-то этот эльф недоговаривает. Что-то он увидел в том свитке. Не зря же навязался с нами.

— А полубоги? — спросила я, наблюдая за его реакцией.

Пелагий замешкался.

— Лайра Иина, боюсь, кровь их потомков слишком разбавлена. Они на это не способны. Не так ли Арвен? — эльф с надеждой посмотрел на мага в поисках поддержки. Его глазки забегали, как всполошенные светом тараканы.

Я внутренне удовлетворенно улыбнулась. Да, нет, дорогой. Одного ты точно нашел. Причем знаешь, кто это, но не намерен делиться тайной. И он имеет какое-то отношение к Арвену. Не поэтому ли юлишь, заигрывая с ним, как зять перед тещей?

— Но шанс все-таки есть? — спросил Арвен, чем заставил ушастого вздрогнуть.

— А потянет ли человек такую ношу? — вкрадчиво ответил вопросом на вопрос эльф.

— Чтобы предъявить права на божественность, — склоняясь ближе, Ррр облокотилась на стол, — мало быть полубогом. Нужно иметь еще кровь первого существа Создателя. Арвен, кажется в вашем роду была орочья кровь?

Я посмотрела на мага. Орочья кровь, в нем? Разве что три капли на всего мага, и то после перегонки. Потому что он походил на Ррр, как ворон на кондора: части тела те же, но явно не той системы.

Эльф опешил:

— Причем здесь орки? Если уж говорить о первом существе, то это эльфы.

Ррр развернулась в его сторону:

— Мечтайте. Первыми были орки. Это знают все, кто хоть немного знаком с орочьими легендами.

Эльф снисходительно улыбнулся ей, словно ребенку, который сказал глупость, но еще сам не понял этого.

— Первыми были эльфы. Так гласят первородные свитки. Это документ, а не какие-то орочьи сказки.

— Сказки? — орчанка зло сощурилась, — эти сказки появились раньше, чем вы научились писать.

— Ррр, — ласково улыбнулся ей эльф, — давай начистоту. Ну какие из вас первые существа? Неужели ты думаешь, что создатель лишен чувства прекрасного? Вы только на пробный материал и годитесь.

— Пелагий, — осадил остроухого Арвен, заметив как напряглась орчанка, — ты поосторожней.

— Так я пробный материал? — голос Ррр скатился до тихого рычания. — Мы — опора этого мира, а вы — лишь красивые игрушки. Так что первыми были орки.

— Эльфы, — голос Пелагия можно было на тост намазывать. Получился бы хороший бутерброд с ядом.

— Орки! — Ррр с грохотом ударила кулаком по столу.

Я испуганно втянула голову в плечи, осмотрелась.

— А может, вы оба заткнитесь? — глухо прервал спорщиков Лунг, наблюдая за монахами. — Какая разница кто первый, главное чтоб он не стал последним.

Спорщики насупились. Каждый наверняка считал себя правым и не собирался идти на попятную.

— Я спать, — буркнула Ррр, — Иина, идешь?

Кивнув, я торопливо поднялась и побрела за орчанкой.

Вот все-таки интересно, что дает ощущение первенства? Трава зеленее или тучки обходят кругом? Или я чего-то не знаю, и в венах таких существ течет не кровь, а золотая патока? Я обернулась и посмотрела на эльфа. Ну у этого может и течет. Взгляд метнулся к Ррр. А вот у нее там точно расплавленная сталь. Вечная борьба золота и стали — беспощадная и глупая. Хотя, будь они чуть умнее, вместе способны на большее. Но, нет. Избранность, замешанная на гордыне, никогда не давала крепкого сплава. Сколько замечательных союзов развалилось из-за идиотских претензий первенства.

Я осмотрела комнату: бедненько, но почти чистенько. Из мебели — четыре кровати, да сундук под окном, ну а чего еще людям нужно, чтобы ночь переждать?

— Лакхов выродок! — Ррр рухнула на ближайшую кровать. — Я — пробный материал! То-то его ручки тянулись его попробовать!

— Ррришечка, да он тебе завидует просто, — я села рядышком и попыталась успокоить орчанку. — Ты на него посмотри: дохлый, щуплый, пальчики как зубочистки…

— Ага. А как они над свирелью порхают… — мечтательно потянула она, закатив глазки. — Представь, что он ими еще сделать может…

Я покосилась на подругу, что-то ее не туда потянуло.

Вдруг в моей голове раздался тихий, но настойчивый звон, словно подпрыгивал колокольчик раскинутого невода. Я почувствовала удивление, брезгливость и, неожиданно, растерянность. Что-то происходит с Мишшем.

Подскочив с кровати, я кинулась к дверям.

— Куда? — подняла голову Ррр.

— Сейчас, — уже из коридора бросила я в ответ.

До меня донеслось недовольное ворчание.

— Я ей душу изливаю, а она…

Не обращая внимания на нытье орчанки, я спустилась со второго этажа, промчалась сквозь зал и выскочила во двор, думая только о том, как бы метаморф глупостей не наделал. Местный трактирщик не Заргус, если Мишш разнесет ему конюшню, он угрозами не отделается.

Уже у широко распахнутых ворот я остановилась, воровато огляделась по сторонам, мало ли кто по углам прячется? Но вокруг было спокойно. Люди, снующие по двору, совершенно не обращали на меня внимания. А лопухи в тени все также тянули свои ладони, выпрашивая милостыню у солнца.

Я прокралась в конюшню и застыла, увидев трех монахов стоящих перед Мишшем. Похоже, тех самых, которые недавно вошли в трактир.

Они внимательно рассматривали моего метаморфа, о чем-то перешептываясь. А он в ответ так же внимательно рассматривал их взглядом обалдевшего медведя, в берлогу которого сунулись три идиота.

Я мысленно взмолилась: «Только без шума».

Один из монахов словно услышал мои мысли и обернулся.

У меня вспотели ладони. Захотелось развернуться, рвануть назад и позвать остальных, но нельзя, меня уже заметили. Вскоре к любопытному монаху присоединились остальные. К тому же, краем глаза я заметила еще двух, мелькнувших по обе стороны двери. Рвать когти было поздно. Мозг заметался хомячком по клетке в поисках выхода.

— Лайра? — обратился ко мне один из балахонов. — Это ваша лошадь?

«Он конь, идиот», — нервно подумала я и потянулась к подарку Арвена.

Сжала в ладони кристалл, а затем мысленно зашептала словно мантру: «Я как все, как все, как…».

Поток мыслей оборвал Мишш. Видя мою растерянность, метаморф раззявил рот и стал примеряться к тощему монаху, который стоял слева от него, хотя если честно, правый был куда полнее.

«Фу, не ешь каку!», — мысленно прикрикнула я. Мишш недовольно покосился. «Пока сиди тихо, прикинувшись бабочкой», — скомандовала я ему. — «Для начала попробуем разобраться без кардинальных решений». Метаморф кивнул.

— Лайра? — переспросил тощий монах, не подозревая, что я спасла его жизнь.

— Ну, — я пыталась придумать ответ, — как бы-ы-ы-ы…

Внимание балахонистых было приковано ко мне, поэтому они не заметили, как за их спинами тело Мишша стало принимать размытую форму.

А я заметила! Он что?! В бабочку превращается?!

— Не буквально! — истерически заверещала я, обращаясь к метаморфу. То, что при этом монахов слегка перекосило, да в стойлах шарахнулись испуганные кони — побочный эффект, зато Миш остался в прежней форме.

— Э? — дезориентированно произнес полноватый балахон.

— Я говорю, буквально вчера мой попутчик одолжил мне эту лошадь. А так она не моя, — выпалила я чуть тише и невинно захлопала ресницами.

Мишш уставился на меня с немым укором. Ну, а что делать?

Зато монахи удовлетворенно кивнули, явно они не меня ожидали увидеть. Один из них подошел ко мне ближе и отбросил капюшон на спину.

Я ахнула. Передо мной стоял Брэд Питт в молодости, в полном расцвете сил. То есть его иномирная точная копия, и плевать, что макушкой он едва доставал мне до кончика носа. Готова спорить, что в моих глазах промелькнуло изумление, потому как губы монаха изогнулись в снисходительной улыбке. Видимо, он был доволен произведенным эффектом. Жаль, бедолага не правильно понял его причину.

— Лайра, вы знаете, кто ваши спутники? — спросил он мягким, обволакивающим баритоном, от которого в моей груди потеплело.

— Кто? — вкрадчиво переспросила я и заметила, как от монаха в мою сторону поползли золотистые дымные щупальца.

Да у нас тут маг! И, похоже, он, так же как и Пелагий, способен навевать чувства. Монах, выжидая, наблюдал за мной. Я позволила дымному золоту коснуться себя, а потом закатила глазки и томно выдохнула. Негоже человека расстраивать. Хорошо, что слюну не пустила, отыгрывая полную влюбленную дебильность.

Недовольство Мишша затопило сознание. Я мысленно шикнула на него, нечего мешать мне развлекаться

Монах подошел ближе и, приподнимаясь на цыпочках, прошептал на ушко:

— Это опасные люди.

Я испуганно вскрикнула и обмякла, изображая обморок. Монах подхватил меня. Его объятье было довольно крепким и вполне уверенным. Похоже, ему не привыкать обморочных лайр тискать. Мишш предупреждающе фыркнул, мне пришлось срочно «очнуться».

Заметив это, монах поставил меня на ноги.

— Насколько опасные? — спросила я и посмотрела в его глаза.

— Очень! — его взгляд был честным до безумия. — Один из них государственный преступник. И, если вы поможете нам, то Венец будет у вас в долгу.

Толку-то! Еще ни одно государство не оплачивало свои долги, прощая их тем, кому должно.

— А вы ведь поможете? — в голосе монаха звучал не вопрос, скорей утверждение.

— Конечно, — трепетно вздохнула я. — Я на все готова.

Мишш презрительно фыркнул.

Монах охватил руками мои ладони и молитвенно сложил их, многообещающее улыбнулся, а затем вложил в них маленький пузырек.

Я испуганно захлопала ресницами, непонимающе уставилась на него:

— Вы предлагаете отравить их?

— Нет, нет, — неожиданно быстро затараторил он. — это всего лишь снотворное. Я не могу сделать из такой восхитительной лайры убийцу.

Сделал бы, по твоим глазам вижу. Еще как сделал бы, но Арвен вам живем нужен. Мне, кстати, тоже.

Я сжала пальцами холодное стекло.

— Хорошо.

Во взгляде брэдпиттовского типа промелькнуло удовлетворение.

— Благодарю, — произнес он. — Когда ваши попутчики уснут, мои братья придут за ними.

— А вы? Вы будете с ними?

— Конечно, — он нежно провел по моей щеке.

Я сдержала порыв ответить ему взаимностью и огреть как следует. Поэтому лишь выдохнула:

— Я буду ждать, — надеюсь, в моем голосе звучал достаточный градус восхищения.

Со стороны метаморфа раздалось сдавленное хрюканье. Монах обернулся в его сторону, но тот уже сосредоточенно рассматривал свои копыта.

Брэдпиттовский тип пожал плечами, подозвал других монахов и в сопровождении моего мечтательного взгляда покинул конюшню.

Для верности я выждала еще несколько минут, а затем мотнула головой, сбрасывая идиотское выражение лица, как надоевшую маску. Повернулась к Мишшу.

— Ну вот видишь? Все обошлось. Хотя на всякий случай не расслабляйся, — я подбросила в ладони пузырек. — И я не буду — мне еще мага травить.

Я погладила широкий лоб Мишша, чувствуя под ладонью мягкую шерсть, и вышла из конюшни.

Периодически озираясь, я медленно пересекла двор. Ну, во-первых, мало ли кто за мной мог следить, а во-вторых, это только на пожар торопиться можно, а людей травить нужно вдумчиво и желательно с одухотворенным лицом, которому как нельзя лучше способствует свежий воздух.

Оглядев зал, я не заметила наших мужчин, поэтому поймала разносчицу, и потребовав бутылку вина, поднялась наверх. Уже у двери я обернулась — в конце коридора за мной наблюдал брэдпиттовский тип. Послав ему воздушный поцелуй, я толкнула дверь.

И едва не налетела на Арвена. Он заметил бутылку в моих руках, зло бросил:

— Где ты ходишь?

— Развлекаюсь, как могу, — весело ответила ему я и села на кровать Ррр.

Орчанка усиленно делала вид, что спит. Пелагий, который находился на противоположной от нее кровати, с королевским изяществом водил гребнем по своим волосам, не замечая насмешливого взгляда Лунга. Тот вальяжно восседал на сундуке, поигрывая кинжалом.

— А у меня подарок! — радостно сообщила я.

Не оборачиваясь, Ррр протянула ладонь, я вложила в нее пузырек, полученный от монаха. Орчанка поднялась, выдернула из него пробку, принюхалась.

— Мертвый сон. Где взяла?

— Один монах дал, настоящий красавчик.

Арвен встрепенулся.

— Где?

— В конюшне. Он, конечно, сначала на Мишша запал, но я же лучше коня?

Лунг развел руками:

— Иина, не думал, что у тебя плохой вкус. Тут такой выбор, а тебя на гадость всякую тянет.

— Прости, — я притворно вздохнула и прикоснулась к груди. — Он так старался меня очаровать. И у него это даже получилось… — пришлось сделать эффектную паузу, чтобы насладиться вытянутыми лицами, — … бы. Не будь знакома я с лейром Пелагием.

— Маг? — озабоченно спросил Арвен.

Я кивнула.

— Маг.

Арвен выругался.

— Допустим, ты бы нас усыпила… И что тогда?

— Тогда сюда бы ворвалось пятеро монахов, и тебя бы уволокли в неизвестном направлении. А других, наверно, просто прибили бы.

Пелагия слегка передернуло, он затравленно посмотрел на мага.

Ррр резко поднялась с кровати. Прошла по комнате и остановилась у закрытой двери, прислушалась к ней, разминая кулаки, а затем пренебрежительно спросила:

— Всего-то пятеро?

— Только без трупов! — испуганно взвизгнул эльф и добавил тише: — Не переношу вида крови.

— Ррр, не горячись. — Арвен задумчиво посмотрел на дверь. — Тебе просто нужно поспать. — И, оглядев нас, добавил: — Всем нужно.

Через час я вышла из комнаты.

У соседних дверей уже стояла балахонистая компания в полном составе. Брэдпиттовский тип вопросительно поднял бровь. Я кивнула ему и посторонилась, когда четверо монахов прошмыгнули в комнату с моими спящими друзьями. Я закрыла за ними дверь. Красавчик остался рядом со мной. Непорядок. Мы так не договаривались.

Вскоре из комнаты послышалась тихая возня. На лице монаха появилась озабоченность. Но прежде, чем он осмыслил ее, я ухватила его за грудки, и, прижав спиной к двери, запечатлела на его лбу смачный поцелуй, в зловредной надежде оставить засос.

Дверь за монахом распахнулась, над ним появилось лицо Арвена. Он ухватил его за шею, разорвал мой поцелуй, и, не позволив монаху упасть, втянул его в комнату.

— Вздумаешь применить магию, — прошипел Арвен в его ухо, — Я тебе кровь вскипячу. Знаешь, я могу.

Брэдпиттовский тип попытался разорвать хватку мага. К нему подскочил Пелагий и, ухватив за плечи, пристально вгляделся в его глаза. Молчаливое противостояние длилось меньше минуты, когда монах дернулся в последний раз и обреченно затих.

Пелагий отпустил его.

— Все. Теперь его магия не опасна.

Наконец я смогла оглядеться.

Нерадивые похитители без сознания валялись кучей на одной из кроватей. А злые, словно Арлазгурн в неглаженой юбке, друзья окружили испуганного монаха.

— Как вы нашли нас? — сухо спросил Арвен, усадив его на сундук.

Монах надсадно сглотнул. Его кадык нервно дернулся.

— Верховный все видит. Тебе не спрятаться от него, — прошипел он в лицо Арвену.

— Зачем я вам нужен?

— Ты — один из ключей к новому миру. В этом твое предназначение.

Арвен мотнул головой.

— Я не верю в предназначения.

Тот улыбнулся:

— Ты был создан великой богиней. Ты не посмеешь противиться ей, — монах посмотрел на меня. — Никто не посмеет.

— Да что вы его слушаете? — фыркнула Ррр. — Он всего лишь последователь Ларайи. Что такого страшного может сделать богиня любви?

— Не нужно недооценивать ее, — эльф прикоснулся к руке орчанки. — Любовь способна на многое.

— Кто еще знает, что мы здесь? — ласково спросил монаха Лунг, отстраняя Пелагия.

В глазах монаха на мгновенье вспыхнула неуверенность, которая тут же сменилась бушующим неистовством. Его красивое лицо исказилось ненавистью.

— Вам не скрыться. — вскрикнул он и посмотрел на Арвена. — Он все равно придет за тобой, придет ….

— Похоже, большего мы от него не дождемся, — произнес Лунг, наблюдая за впавшем в прострацию балахоном.

Ррр нетерпеливо вздохнула:

— Значит, без трупов не обойтись.

Пелагий возмущенно вскрикнул. Арвен брезгливо поморщился.

— Погодите, — мысль о том, что на моих глазах кого-то убьют претила даже мне. — Ррр, ну зачем людей пугаешь? Мы же добрые, — я взмахнула рукой, указывая на бессознательных монахов. — Эти богобоязненные люди, если мне не изменяет память, кажется слуги Ларайи? Вот и дадим им шанс встретить свою настоящую любовь. Че добру-то пропадать? — я помахала в воздухе флаконом, полученным от монаха. — И им счастье, нам пару дней форы.

— Предлагаешь напоить их мертвым сном? — сощурился Арвен. — Конечно же, ты добрая.

— А что? Оплатим комнату на неделю вперед. Готова спорить, деньги вы уже выудили из их карманов. Не так ли, лейр Пелагий? — эльф недовольно поморщился, но был вынужден кивнуть, признавая мою правоту. — Пусть люди отдохнут от мирских забот.

— Ну, как вариант, — пожала плечами орчанка, она отобрала у меня флакон и склонилась над монахом. — Если не проглотишь, вернемся к моему варианту.

Он резко заткнулся и послушно открыл рот.

Тягучие капли упали в его горло. Орчанка одобрительно похлопала его по щеке и подошла к его бессознательным коллегам.

Взгляд монаха метался от одного нашего лица к другому. Неожиданно он замер, а затем вцепился глазами в Арвена.

— Как? Как он попал к тебе? — в голосе монаха звучало изумление.

— Кто? — ошарашенно спросил Арвен.

Но монах не слушал его, казалось ему вообще не нужны ответы. Его затрясло мелкой дрожью.

— Ты не имеешь права прикасаться к нему, — истерически заорал тот, — он тебе не принадлежит, он принадлежит…

Глаза монаха закатились, и он провалился в сон.

— О чем он говорил? — растерянно пробормотал Арвен.

Я пожала плечами:

— Не знаю, может о Мишше? Я сказала ему, что ты его хозяин. Да, Мишш тоже был не в восторге. — ответила, опережая возмущение мага.

Ррр закончила вливать снадобье в горло остальных монахов. Лунг, который помогал ей, повернулся к нам:

— Предлагаю уходить сейчас. Мало ли, сколько тут таких же бродит.

— А как же?… — робко спросила Ррр.

— Надеюсь, ты не боишься? — хитро сощурившись, наемник посмотрел на орчанку.

— Пф! — наигранно фыркнула она и покосилась в мою сторону. — Я о других переживаю.

— Чего боится? — тихо спросила я склоняясь к Арвену, который торопливо собирал вещи.

— Нам придется заночевать в Кровавой долине, — он повернулся ко мне, — но Ррр преувеличивает ее влияние.

Вскоре мы уже гнали коней в наступающую ночь. Прижимаясь к спине Мишша, я думала о брэдпиттовском монахе.

Не о Мишше он говорил Арвену, совсем не о Мишше. Прежде, чем его сморил сон, он заметил мой посох, который стоял у стены, и его слова относились именно к нему.

Конец первой части