Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох

Глава 5

Я проспала сутки. По крайней мере, так утверждал мрачный тип, идущий впереди меня.

Забавная вещь — сознание. Я прекрасно помнила вкус сливочного мороженого, которое покупал отец в старом обшарпанном ларьке на входе городского парка. Помнила аромат спелой клубники, что стоял в июльскую жару над огородом бабушки. Но события позапрошлой ночи вспоминала с трудом. Будто это произошло не со мной.

Память подкидывала жалкие обрывки черно-белых кадров: сожженная поляна с разбросанными телами, отблески огня в мертвых глазах, неподвижно лежащего Валида. Сквозь дымку забвения всплывали затертые чувства: боль, сожаление, отчаяние и облегчение, которое я испытала, когда чужие губы произносили слово «жив». Выжить повезло не всем. Нам повезло.

Здесь нет моей вины.

Так сказал попутчик.

Когда я дрожала в охватившей меня истерике, задавая вопрос: «Почему?». Ведь я не должна была выжить.

Он сидел рядом. Не старался меня успокоить. Не пытался унять рыдания. Просто молчал. И ждал. Лишь когда закончились слезы, а рыдания перешли в редкие всхлипы, он обхватил мое лицо руками, заглянул в глаза и произнес: «Здесь нет твоей вины».

Это прозвучало так обыденно, словно вереница трупов для него не в новинку. Захотелось оттолкнуть его, накричать, вырваться, но цепкий взгляд не отпускал, впивался в душу, опутывая ее паутиной спокойствия. Ему вторил голос: «Это случайность. Огонь мог выбрать любого. Тебе просто не повезло. Как и мертвым. Только боги решают, кому жить, а кому умереть. Но ты выжила, а значит это кому-то нужно. Не разочаровывай его». Он отнял руки, а я уткнулась лицом в его грудь.

От мужчины пахло гарью и потом, но мне было все равно. Я вслушивалась в мерное биение его сердца, такое же ровное и спокойное, как его голос. Мое сердце подхватило ритм, дыхание выровнялось, на опухшие веки навалилась тяжесть, и я провалилась в сон.

Проснулась я в другом месте. Похоже, что пока спала, спутник отнес меня подальше от сожженной поляны. И откуда только силы у него появились? Хотя язык не поворачивался назвать его слабым. Он выглядел худым, но не измученным, словно пес, которого держали на цепи.

Первое что я заметила, когда проснулась, был равнодушный взгляд попутчика.

— Если что-то увидишь — кричи, — сказал он, улегся на землю, накинув на себя халат райясов, и мгновенно уснул.

Теперь я сидела рядом с ним, слушая его ровное дыхание.

Хотелось есть, пить и, в конце концов, по настоящему проснуться. Я дернула травинку, принялась медленно жевать ее белесый кончик.

Мысли роились в голове тучей надоедливых насекомых, которые зудели, отвлекая от воспоминаний.

Почему же я все таки выжила? Кому это может быть нужно?

И какого черта я здесь вообще делаю? До последнего момента все события воспринимались как игра, как бред воспаленного воображения человека, который начитался книжек. Хотя ноющая спина возвращала в реальность.

Смирись, Инна, это правда. И рогатый тип, и огонь, который струился по венам, и таинственный пленник. А чтобы вернутся домой, тебе, действительно, нужно найти забытого бога.

Твою ма-а-ать.

Вот что за условие дурацкое — найти бога? Как? Если из всех данных только имя — Лиалас. С чего начать? Не приставать же к каждому встречному-поперечному с вопросом: «Тут бог не пробегал?». Еще отправят меня в богадельню, на бессрочное санаторно-курортное лечение. Лучше уж пока не высовываться.

И вообще, на кой черт этому черту нужен забытый бог? Что их связывает? И почему некто обещал мне помочь? А может кто-то желает, чтобы забытый бог оставался забытым? Тогда, возможно, выбор молнии был не случайным и меня просто пытались убрать с пути?

Я нервно отбросила пожеванную травинку, размышления на голодный желудок добавляли желчи в мысли.

Ужасно зачесалась спина. Пришлось вывернуть руку, чтобы пройтись пальцами по вспухшим полосам.

Вот кого мне совсем не жаль, так это змееглазого урода. До сих пор меня передергивало при воспоминании о его улыбке, словно под кожей проползла слизкая змея. Это гад явно получил по заслугам. Я мстительно улыбнулась. Затем посмотрела на спящего рядом человека, и злорадство сменилось сочувствием: представляю, что пришлось бедолаге вынести.

Он лежал на боку, спиной ко мне. Его спутанные черные волосы длинными нитями охватывали плечи и опускались на старую листву. Между прядями просвечивал серебряный ошейник, который тонким обручем охватывал шею, словно изысканное украшение.

Мужчина застонал, пошевелился, перевернулся на спину. Чтобы лучше рассмотреть его лицо, я протянула руку, желая убрать со лба сальные пряди. Неожиданно мое запястье оказалось в стальном захвате. Я вздрогнула. Он открыл глаза и настороженно посмотрел на меня.

— Спина болит, — выдавила я из себя, в надежде, что голос не дрожал от испуга, — посмотри, пожалуйста.

— Покажи, — он отпустил запястье.

Нехотя я повернулась к своему спутнику спиной и задрала рубаху, стараясь не обращать внимания на замершее сердце. В голову лезли дурацкие мысли, надеюсь если убьет, то хоть не больно.

Шорох листьев сказал о том, что он приподнялся.

— Ничего страшного, — его пальцы прошлись по коже. — Тебя явно пожалели.

Пожалели?! Я едва не поперхнулась от возмущения. Что же, будем знать что милосердие здесь принимает извращенные формы, а сострадание не в чести.

— Вскоре и следов не останется, — продолжил равнодушный голос из-за спины. — Чья работа? Райясов?

Я опустила рубашку, зло огрызнулась:.

— Твоего надзирателя.

— Тогда точно пожалел, мог ударить так, что ты бы не поднялась. Интересно, чем же ты его так разозлила?

Я не ответила. Не сознаваться же, что полезла на него посмотреть.

Человек встал, отряхнул с одежды мусор. Затем огляделся и, взглянув на солнце, произнес.

— Идем, нужно спешить.

Он подхватил свой мешок. Мой желудок запротестовал, оглушая возмущением окрестности.

Попутчик протянул мне лепешку которую достал из мешка, а затем двинулся глубже в лес. Я тихо выругалась и, вонзив зубы в безвкусное тесто, поплелась следом.

Еще один раскомандовался. Одному — бога найти, другому — спешить нужно. Даже не поспал толком. А мое мнение никого не интересует. Все, злая я. Хочется кого-то убить, чего-то купить и шоколадку! Но вместо этого приходится плестись за мутным типом в ошейнике.

Вскоре деревья расступились, и мы вышли на поляну, которая будто сошла с брошюры «Посетите наши красоты».

Перед нами раскинулось озеро. Зеркальная гладь воды отражала голубое небо с лиловыми облаками. Словно лодки, их отражения скользили от одного берега к другому, едва касаясь поверхности озера. Вдоль пологих берегов зелеными стражами возвышались деревья. Минуя мягкие объятья тишины, по макушкам крон тихонько крался легкий ветерок, не смея спуститься ниже. Захотелось нырнуть в этот прозрачный хрусталь, чтобы смыть зудящее напряжение последних дней.

В стороне раздался всплеск. Покрутив головой, я поняла, что моего попутчика нет рядом. Оказывается, пока я изображала музейного посетителя, разглядывая красоты, он предпочел действовать. «Вот гад, — промелькнуло в голове, — Не мог пропустить даму вперед». Я пробралась к тому месту, где на берегу валялась брошенная одежда, и выглянула из-за дерева.

Мужчина стоял спиной ко мне, по пояс в воде, лицом к солнцу. Широко раскинутые руки едва касались пальцами водной глади. Солнце играло неоновыми искрами на легких волнах и на изгибе серебряного ошейника, который проглядывал сквозь черные волосы. Узлы мышц на подтянутом, жилистом теле расслабились, спина выпрямилась и, казалось, он даже стал чуточку выше.

Я почувствовала себя неуютно, будто влезла в чужую спальню. Спутник произнес не поворачивая головы:

— Присоединяйся, если хочешь.

Нет уж, спасибо! Обойдусь. Я, сделав вид, что не услышала его, тихонько отступила.

— Можешь не прятаться, — в его голосе послышалась насмешка. — Ты двигаешься, как медведь.

— А у вас они тоже есть? — не подумав, ляпнула я, а затем испуганно оглянулась. И тут же прикусила язык: вот так и ловят шпионов, на случайных проколах. Поэтому, уже не скрываясь, ломанулась прочь, в сторону ближайших кустов, в надежде, что он не обратит на мои слова внимания.

Я сидела спиной к озеру, изображая Будду. Сзади раздался тихий шорох шагов. «Наконец-то» — подумала я и торопливо принялась стягивать с ног сапоги, представляя, с каким наслаждением сейчас нырну в воду. Но испуганно вздрогнула, когда моего горла коснулась сталь. Над ухом прозвучал знакомый голос:

— Кто ты такая?

На мое плечо легла влажная рука.

— А ты? — я невольно сглотнула. Глупый ответ для человека, который находится в заведомо невыгодном положении.

— Тебе не кажется, что плохая идея отвечать вопросом на вопрос?

Лезвие придвинулась ближе. Я инстинктивно отодвинулась подальше и уперлась затылком во влажные штаны.

— А тебе не кажется, что раз я тебя вытащила, то ты мне должен? — ответила я, не рискуя повернуть голову. Что-то смелость у меня зашкаливает, то ли от страха, то ли от наглости. — Как минимум жизнь.

— Я бы и без тебя справился.

Оказывается, у нас все-таки есть совесть. Справился бы он, так я и поверила.

— Предлагаю поговорить по душам, — я двумя пальцами тихонько отодвинула металл.

Лезвие исчезло. Я облегченно выдохнула.

В искусстве ведения переговоров самая большая сложность в том, чтобы получить многое, ничего не давая взамен. А в моем случае оно больше походило на игру в карты незнакомой колодой. Радовало, что он уже согласился, с тем что должен мне жизнь. Главное, опять не ляпнуть ничего лишнего.

Мужчина обошел меня и сел, скрестив ноги. С его волос по обнаженному торсу стекали тонкие ручейки.

— Ну давай поговорим, — он положил рядом с собой саблю райясов и расслабленно опустил руки на колени.

Я присмотрелась к ним. Его ладони были узкими, тонкими, с красивыми длинными пальцами. Небольшие узлы суставов говорили о крепкой хватке. Это и тугие канаты мышц, которые вились под бледной кожей рук, выдавали в нем опасного человека. Про таких никогда не поймешь, слаб он или нет, пока не выйдешь на открытое противостояние.

— Ты же понимаешь, что я могу свернуть тебе шею в любой момент? — его голос выдернул меня из раздумий и заставил посмотреть в лицо.

Я кивнула:

— А ты осознаешь, что без тебя мне здесь не выжить? — это была не мольба, просто озвученный факт. И он это понял.

Теперь пришла его очередь кивать.

— Как тебя зовут?

— Иина. Твое имя?

— Арвен.

Хорошее начало разговора. Такое… многообещающее. Мы смотрели друг другу в глаза сквозь тонкое стекло звенящей тишины, не рискуя разбить ее.

Я заметила в его взгляде легкое беспокойство. Боится меня? Не может быть, слишком уж уверенно держится. Наконец он спросил:

— И откуда же ты взялась, Иина?

Ага, так я и сказала правду. Пришлось рассказать ему сказку, которую заглотили райясы. Красиво, с подробностями, как положенно трубадурочкам: получила камнем по голове, очнулась в клетке, теперь ничего не помню, ничего не знаю. Еще и молнией шандарахнуло. Так что сжальтесь, люди добрые, помогите, кто чем сможет.

Затем пришла очередь моего вопроса:

— А ты?

— А я вор.

Ох, чует мое сердце, что не простой ты вор, Арвен. Это видно по твоим манерам, по скупым, уверенным движениям. И по тому, как везли тебя. Врешь ты мне, как пить дать врешь.

— И что же ты украл, вор?

— Говорят, замахнулся на венец Владетеля, — он впервые улыбнулся, только улыбка вышла кривой, словно ему самому было смешно подобное обвинение.

Мы вновь замолчали. Скользили взглядами по фигурам друг друга, ожидая следующего выпада. Ни один из нас не верил собеседнику ни на йоту.

— Как выглядят медведи?

Неожиданный вопрос Арвена выбил из колеи. Не понимая зачем ему это нужно, неуверенно, словно первоклашка, я начала перечислять признаки медведя.

— Большие, бурые, с вот такими когтями и зубами.

— Ага, — он задумчиво кивнул, — и все?

— И все. Еще уши у них есть и, если медведи маленькие, то они забавные.

Арвен встал, протянул мне открытую ладонь, я чуть замешкалась, но затем вложила в нее свою. Мужчина рывком поднял меня на ноги.

— Я помогу тебе добраться до ближайшего города, и мы квиты. Договорились?

— Договорились, — я потрясла его руку.

Он странно посмотрел на меня и разжал ладонь.

Кажется экзамен сдан на отлично. Я повернулась, а затем, все еще чувствуя между лопаток холод льдистого взгляда, направилась к озеру.

Когда я вынырнула из воды, радостно отфыркиваясь, со стороны берега донесся голос:

— А еще у них небольшой рог во лбу.

— У кого? — я обернулась.

Арвен стоял на берегу, скрестив на груди руки, и хитро улыбался.

— У медведей. И они никогда не бывают милыми, даже когда маленькие. К тому же на Граин-тре медведи водятся только тут, в Медвежьей чащобе.

Твою мать! Кажется я все-таки прокололась.

После разговора наши отношения потеплели градуса на два. Если раньше бывший пленник совсем не обращал на меня внимания, то теперь частенько наблюдал исподтишка. Подобное льстило мне как женщине, но совершенно не устраивало как попаданку. В целом путешествие стало не то чтобы приятным, но терпимым.

Лес — это зло.

Красивые картинки в путеводителях мало похожи на реальность.

Вместо ожидаемых солнечных полянок он встретил нас мрачными зарослями и колючими кустами. Они так и норовили выдрать себе на память пряди моих волос, а самые наглые упорно пытались выколоть глаза.

Приходилось постоянно смотреть под ноги и перелазить буреломы, каждый раз рискуя свернуть себе шею, чтобы не остаться тут навсегда. На ужин. Но в качестве блюда. К тому же, было чертовски тяжело передвигаться, имея на ногах чужие сапоги сорок первого размера и, по-моему, оба левые. Это странное безобразие местного производства, казалось, было специально изготовлено для того, чтобы цепляться за каждый торчащий корень.

Дружелюбие местных жителей оставляло желать лучшего. Мелкая живность трусливо бежала, прячась в кустах. И этим очень разочаровала моего попутчика, который имел на нее кулинарные виды, а крупная себя не проявляла. И слава богу.

Единственные, кто нам искренне радовался, — это комары. С восторженным писком они заключали нас в объятия, желая полакомиться свежей кровушкой. Кажется, эти твари даже в аду прижились бы.

Местная кухня не радовала разнообразием: чаще наш рацион составляли лучшие веганские блюда: ягодки, грибочки и корешки. Из предлагаемых напитков только вода: временами чистая, а иногда в составе коктейля из песка и лесного мусора.

За несколько дней пути спина перестала меня беспокоить. То ли мне действительно не сильно досталось, то ли все заживает как на собаке.

Арвен был не особо разговорчивым. Пер вперед, как танк по полям компьютерных баталий. Того и гляди только поспевай за ним. Он прекрасно ориентировался в лесу. Казалось, у него в голове есть карта и, с помощью какого-то чутья, он уверенно шел к намеченной цели.

Кстати, его внешность заслуживает отдельного описания. Потому что ее нет. Вот представьте: смотрите вы на человека видите глаза, губы, скулы, отворачиваетесь и… не можете ничего вспомнить, будто вы никогда не видели его. А если пытаетесь сознательно вглядеться в это странное лицо, кажется, что черты оплывают. Только что перед вами стоял красавец и тут же — прожженный алкаш. Единственное, что всегда оставалось неизменным — цвет глаз: темно-фиолетовый, словно ночные фиалки, да черные волосы.

Вообще этот Арвен загадочный. Говорит, что вор, а замашки охотника. Двигается бесшумно. Иногда автоматически складывает пальцы замысловатыми фигурами, а затем, будто что-то вспоминая, расслабляет кисти. Странное украшение на шее. Ну, не похож он на любителя бижутерии. Чертовски интересно, кто же он на самом деле: раб, преступник, бунтарь? Надеюсь, хоть не людоед.

— Кто?

Я уткнулась носом в широкую грудь и подняла глаза.

— Ты, — кажется последнее я произнесла вслух.

Он серьезно посмотрел на меня:

— Не уверен.

Что-то его ответ не обнадеживал. По видимому, он это понял, поэтому хмыкнул и продолжил путь. Я немного постояла, пытаясь подавить желание рвануть от него подальше, но затем передумала. Не съел же меня до сих пор. А чем дальше, тем я худей и не вкусней становлюсь. Говорят же: мужики на кости не бросаются. Людоеды тем более.

Выкинув из головы дурацкие мысли, я принялась нагонять мелькающую между деревьев спину.

Мне пришло в голову, что пора бы ознакомиться поближе, так сказать, с божественным населением.

— Арвен, — я остановилась отдышаться. Прогулы уроков физкультуры плохо сказывались не только на скорости. — Ты какому богу молишься?

Попутчик остановился. Дыхание ровное, будто у него не марш бросок по лесу, а увеселительная прогулка в парке. В армии ему цены бы не было. Я еще раз пробежалась взглядом по подтянутой фигуре. Или всё-таки была?

— Ледарису, старшему брату и сыновей его, — он обернулся, ожидая, когда я нагоню его походкой собаки с перебитой лапой.

Отлично, один есть. Знать бы еще, кто тот культурист, что организовал этот замечательный тур.

— А ты? — Арвен пристально посмотрел на меня.

Ага, так и созналась, что кроме рогатого типа больше никого не видела. Еще устроит мне принудительное барбекю. Кто их знает, как тут к еретикам относятся.

— И я, — прозвучало это как-то неуверенно.

Арвен удивленно приподнял бровь, но ничего не сказал.

Вскоре под ногами показались камни, сначала небольшие, рассыпанные белесыми булыжниками по лесу, затем покрупнее, лежащие валунами в сплетении корней. Появился небольшой уклон. В памяти всплыли серые пики, которые тянулись за стеной леса.

— Мы идем в горы? — спросила я на очередном привале, когда сидела на валуне, пытаясь рывками втянуть в легкие воздух.

— Нет, пройдем вдоль подножья по старой дороге, — ответил Арвен, разводя костер. — Это самый короткий путь к городу.

О том, что мы вышли на дорогу я догадалась, когда стали попадаться квадратные камни. Такую правильную форму не могли создать силы природы. Вскоре стали видны не тронутые временем участки, где сквозь дорожные камни мостовой проступали тонкие стебли проросшей травы.

— Куда ведет эта дорога? — спросила я.

— Не знаю. Из всего пути остался только этот кусок да переправа. — Арвен резко остановился.

— Какая перепра… — я выглянула из-за плеча попутчика. — Твою мать…

Передо мной был мост.

Каменное полотно соединяло два берега реки. Когда-то очень давно, это сооружение было великолепным произведением искусства. Въезд охраняли фигуры странных существ, которые должны были сидеть на невысоких колоннах. Каменное кружево перил тянулось плетеным узором вдоль всей переправы. Арки широких опор поддерживали крепкую дугу. Сейчас же разбитые фигуры лежали на земле бесформенными валунами. Перила раскрошились, напоминая щербатую улыбку бомжа, да и сам мост пестрел провалами. Время, ветер и дождь сделали свое дело.

— Я на него не полезу, — сказала я, заметив как от моста откололся камень и устремился в объятия бурлящего потока. — Может, поискать другое место?

Арвен покачал головой:

— Это будет слишком большой крюк. Если хочешь, спустись ниже по течению. Дня через два увидишь крепкий мост, от него к городу идет тракт. У меня нет на это времени.

Он ступил на переправу и медленно двинулся вперед.

Вниз спуститься. Самой? Я нерешительно потопталась на краю, прикинула шансы. Их стрелка стремительно падала к нулю. Арвен уже продвинулся на треть.

А, была не была. Кому я там нужна живой? Держите камни!

«Твою мать. Твою мать. Твою мать», — шептала я, как мантру, аккуратно переставляя ноги, стараясь не отводить взгляда от спины впереди. Только не смотреть вниз. Я почувствовала как в животе тугим узлом завязывается страх. Дрожь охватила тело, сплетенный узел медленно полз вверх, перекрывая дыхание. Я упрямо продвигалась вперед. Вдох-выдох. Главное не поддаваться панике.

В носу засвербило, я тихонько чихнула. Арвен остановился и обернулся. Налетевший ветер подхватил пыль, щедрой горстью запустил ей в меня. Я резко остановилась рядом с мужчиной и чихнула от всей души. Звук растворился в шуме воды. Где-то рядом рухнул еще один камень. Мы замерли. Кажется, пронесло.

Я выдохнула и попыталась одобряюще кивнуть, что все впорядке, когда перекрытие под нашими ногами дрогнуло, и мы ухнули вниз.