Посох в руках, свирель за пазухой 1 Посох

Глава 7

Утро ворвалось в мой сон легким тычком по ребрам в сопровождении грубоватого окрика Ррр:

— Подъем!

Я вздрогнула, распахнула глаза, но они упрямо закрылись вновь. От мысли, что снова придется плестись по лесу, просыпаться не хотелось. Над ухом, словно издевательство, раздалась переливчатая трель. Даже птицы против меня. Желая свернуть шею пернатому будильнику, я неохотно поднялась. Потянулась, зевнула и почесала парочку новых укусов. Недовольно сощурилась.

Как же достала эта жизнь на природе! Солнышко — спать мешает, земелька — твердая, мошкара — кусачая. Хочу домой, к своей кроватке, перинке и одеялку.

Рядом, скрестив ноги, сидел Арвен. В руках он держал деревянную плошку, над которой поднимался едва заметный пар. Сморщив нос, он подозрительно принюхался к содержимому, не решаясь сделать глоток.

— Пей давай! — рявкнула в его сторону Ррр, таким тоном, что будь я на его месте, то проглотила бы возражения вместе с содержимым. — А то еще помрешь по дороге.

— Идешь со мной? — Арвен поднес плошку к губам.

— Нет. Думаешь, у меня дел больше нет как таскаться, охраняя опального мага. Я тут встретиться кое с кем должна была. Правда этот гад так и не явился, наверняка опять во что-то вляпался, — недовольно пробубнила орчанка. — Поэтому я иду с ней, — она мотнула головой в мою сторону. — И пока, похоже, нам по пути. Не могу же я позволить маленькой (угу, с моим метр восемьдесят), худенькой (вот тут за комплимент спасибо), беззащитной (а здесь стопроцентное попадание) девушке путешествовать с таким опасным мужчиной. Говорят, ты детишек на ужин лопаешь.

— А также на завтрак и обед, — Арвен протянул ей пустую плошку.

Ррр зачерпнула ею из котелка темно-коричневую жидкость и протянула мне. Я с благодарностью взяла плошку, вздохнула легкий имбирный аромат с цитрусовой ноткой. И чего это Арвен так подозрительно к нему принюхивался, словно ему отраву подсунуть попытались. Я недоуменно пожала плечами и выпила чай. На вкус он был слегка терпким, но мне понравился.

— Так ты поможешь? — не сводя глаз с орчанки, спросил Арвен.

Она развернулась в его сторону, подошла ближе, а затем опустилась на корточки, замерев в позе гопника, и, понизив голос, томно произнесла:

— А что мне за это будет?

Я опустила локти на колени и подперла подбородок руками. Интересно, что же может предложить бывший заключенный?

Тот слегка склонил голову и, сощурившись, посмотрел на орчанку. Его тихий голос прозвучал взведенным курком.

— Что хочешь?

— Ну, не знаю… — Ррр медленно прошла пальцами по бедру Арвена.

Он не дрогнул, даже взгляд не опустил, и руки не убрал. Видимо подобные предложения поступали часто. Ну, а что? Мордашка наверняка смазливая, к тому же, кроме серебра на шее у него ничего нет.

— Хорошо. — кивнул Арвен. — Но много не обещаю.

— Жаль, — Ррр отняла руку и приложила ее к груди, притворно вздохнула, — а я уже платье приготовила. Ну, знаешь, рюшечки, бантики, декольте до талии.

Арвен скептически поднял бровь. Я представила могучую фигуру Ррр в невесомом облаке шифона, не удержалась и прыснула в кулак.

— Да, будет с тебя! — хохотнула орчанка, хлопнув мужчину по плечу, отчего тот едва не клюнул носом в каменный пол. — С тебя услуга, по первому моему требованию. Мне приятно будет знать, что Арвен Варн Рес Дерлус мой должник. Не бойся, голову Владетеля просить не буду.

— Рад. Этого я все равно не смогу сделать. Снимешь проклятье?

— Нет, — посерьезнела Ррр, — попробую отсрочить. Только придется задержаться, пока приготовлю, пока подействует…

— Сколько у меня будет в запасе?

— Дней пять, может, больше. Но до города все равно не успеешь дойти.

— Я согласен. Мне туда и не нужно.

— Вот и отлично, — Ррр поднялась. — Я займусь этим, — она порылась в своей сумке и бросила мне маленький флакон. — А ты пока разотри ему спину, а то он еще долго в синяках ходить будет. Надеюсь, подобное не оскорбит твое достоинство?

— А должно? — я задумчиво покрутила пузырек в руках.

— Не знаю, тебе судить. Это у тебя ни одного ушиба, словно Ниилина уберегла, не иначе. А он теперь мне в форме нужен, — Ррр игриво подмигнула сидящему Арвену, — вдруг еще на что сгодится.

Она ушла, прихватив пустой бурдюк, а я развернулась к Арвену. Он уже лежал на животе, уткнув лицо в скрещенные руки. Фиолетово-багровые пятна на его спине расплывались по коже, делая ее похожей на шкуру леопарда.

В моих руках появилась непонятная дрожь.

Черт возьми, стесняюсь, как девочка. Соберись, тряпка! Я села рядом, выбив из флакона светло-синее содержимое, которое пахло эвкалиптом. Затем положила свою ладонь на спину Арвена. Он дернулся.

— У тебя руки холодные.

— И что? Потерпишь, — я принялась остервенело массировать спину, втирая мазь.

«Рельсы, рельсы, шпалы, шпалы…», — возникла в голове детская приговорка. Твою мать! У меня тут полуголый мужик лежит, а мне в голову всякая чушь лезет.

Он не шевелился, но мышцы под пальцами ощущались напряженными жгутами. Давление на них не действовало.

Я решила сменить тактику. Осторожно, начиная с плеч, стала разминать каждую мышцу, проводя ладонями по его коже, которая на ощупь оказалась довольно приятной, несмотря на многочисленные синяки. Мышцы постепенно расслабились, дыхание Арвена выровнялось.

— Все, — улучив момент, я шлепнула его между лопаток, — можешь одеваться.

Арвен обернулся, словно ничего не было, накинул рубаху и перехватил мою руку.

— Теперь твоя очередь, заголяй спину.

Возражения, что со мной все хорошо, были проигнорированы. Пришлось вновь сесть рядом с ним. Его прикосновение было теплым, пальцы бережно скользили по коже, едва прикасаясь к уже практически пережившим рубцам. Это было немного щекотно и неожиданно приятно. Я передернула плечами, Арвен замер, видимо опасаясь, что сделал больно, но, не услышав возражений, продолжил.

За этим делом нас и застала Ррр. Бросив на пол наполненный водой бурдюк, она мельком посмотрела на мою спину.

— Кто это тебя так?

— Да есть один профессионал, — буркнула я, — вернее, был.

— Какой-то он непрофессиональный, только шкурку чуть поцарапал, — хмыкнула орчанка, роясь в своем мешке, извлекая разные флакончики и мешочки. Затем достала из него маленький медный котелок и, подхватив воду, обернулась. — Вернусь с зельем. За мой не ходить, никуда не соваться и ведите себя прилично. Храм все-таки.

— Чей? — вырвалось у меня.

— Кто его знает? Но лучше не ссориться с богами, они существа мстительные и мнительные.

Орчанка вышла сквозь провал в стене. Я подождала, когда высокая фигура скроется в зарослях. Несмотря на габариты, она передвигалась совершенно бесшумно, словно ветер, который шумел в листве, едва касаясь ветвей. Мне казалось, что даже трава распрямляется там, где она проходила.

Я бесцеремонно толкнула Арвена локтем.

— Расскажи про Ррр?

Он оперся о стену.

— Как ты, возможно, знаешь, — с нажимом произнес Арвен, — есть четыре племени орков, которых называют соответственно четырем сторонам света: северные, южные, западные и восточные. В каждом племени — свой шаман. Он, как правило, живет на краю ледяной пустоши, которая находится в центре мира, говорит с богами, редко выходит из своей яранги и особо не вмешивается в мирские дела. Дед Ррр, Великий Эээ, шаман северного племени. Говорят, она унаследовала его дар, хотя женщины-шаманы — большая редкость.

— Что-то не больно Ррр похожа на шаманку, — ответила я, вспомнив накаченную фигуру новой знакомой, облаченную в легкий кожанный доспех. В моем понимании шаманы — существа, которые ходят в звериных шкурах с ожерельями из перьев и постоянно чего-то бормочут, но никак не обладают способностью оторвать голову сопернику. Голыми руками. Между чашечками чая или еще чего покрепче.

— Чего же ты хочешь, если отец — Вва, могучий вождь, непобедимый воин, который воспитывал дочь наравне с сыновьями, а их, на минуточку, тринадцать душ, волей-неволей научишься отбиваться. К тому же дед Ррр долго не желал признавать ее дар, считая, что боги ошиблись и вскоре он проснется в одном из многочисленных внуков. Хотя кое-чему научил, а может, сама подглядела. Время шло, а Ррр оставалась единственной обладательницей дара. Наконец, Эээ признал свое поражение и согласился передать ремесло внучке. Тут уж взбрыкнула Ррр. Она сбежала, объясняя свой побег тем, что мир большой и ей следует узнать его получше, прежде чем скрыться в яранге.

Я попыталась представить, кто может рискнуть запереть эти два метра стальных мышц без их согласия, и содрогнулась. Не хотелось бы попасть на орочьи семейные посиделки.

— Ее не пытались вернуть домой?

— Вначале пытались, но получив пару пламенных приветов вместе с поломанными конечностями, затихли. Старый Эээ еще жив и в ближайшее время на встречу к духам не собирается. Да и отец, побуянил, а затем успокоился: нагуляется, сама вернется.

Мужчина замолчал, устало прикрыв глаза.

— Арвен, откуда ты это знаешь? Если вы не встречались.

— Работа такая, — ответил он не открывая глаз.

— Какая?

В ответ — молчание.

Да кто же ты?

Дворянин, хоть и не чистокровный — раз. Черный маг — два. Работа, опять же, странненькая — про всех знать. То же мне, «Википедия» средневековья. А еще это заявление, что он вор. Ошибка? Или обвинение верно? Что-то тут не чисто.

С каждым днем личность Арвена меня интересовала все больше. Еще этой загадкой не хватало увлечься. Своих проблем хватает. Мне бы бога найти.

А может…?

Я взглянула на человека, сидящего рядом. Кажется он задремал. Темный завиток волос над его лицом забавно подрагивал от мерного дыхания, словно танцевал.

Не-е-е… Не может он быть забытым богом. Это слишком просто. Легкий путь всегда ведет в мышеловку, где кусочек сыра — загадка. Так, что простите, я не буду совать нос в чужие тайны. Еще прищемят. У меня своя тайна есть. Блеск серебряного ошейника хитро подмигнул, намекая, что тайн у опального мага куда больше моих.

Я поднялась и, от нечего делать, стала бесцельно бродить по полуразрушенному залу.

Если вы видели одни развалины, то видели и остальные.

Все они похожи друг на друга, практически как близнецы, только одних вываляли в побелке, а других в угольной пыли. Для этих развалин, видимо, использовали и то, и другое, потому что черно-белая крошка, перечной коркой, покрывала разбросанные камни.

Возможно, когда-то здание было похоже на величественный Парфенон, но время внесло свои коррективы, подправив правильные пропорции. Ставшие ненужными части стен вывалились наружу и смешались с обломками черно-белых колонн, отчего округа напоминала содержимое шахматной доски, открытой в ожидании гроссмейстера.

По черно-белой мозаике пола, от центра, словно клякса, в разные стороны расходилось выжженное пятно, чем-то напоминая рисунок проклятья Акхи. Казалось, что кто-то неосторожный умудрился здесь разлить ведро с напалмом.

На уцелевших стенах виднелись облупленные фрески. Плоские лица смотрели с немым укором на любопытных археологов, посмевших потревожить их сонный покой.

Но я-то непуганая, что мне несколько забытых богов — сама встречи ищу. Одной частью этот разрушенный зал уходил в скалу. Я решила пройтись вдоль нее.

Самая забавная вещь в древних руинах — это их сюрпризы.

Ведь если обладать внимательностью и отсутствием чувства самосохранения, то можно заметить в глубине зала полузаваленный проход, сунуть туда нос и, оступившись, просчитать пятой точкой ступени, чтобы ухнуть в чернильную тьму.

— Твою мать…

Стонущий звук моего голоса захлебнулся в темноте.

Я поднялась и пошарила руками вокруг — растопыренные пальцы прошли по густой, словно кисель, пустоте. Тьма такая, словно меня заперли в сундуке, который спрятали в дальнем чулане безлунной ночью.

Надсадно болела левая ладонь. Я осторожно провела по ней другой рукой и почувствовала тонкие липкие борозды, похоже кожу ободрала. Торопливо ошупала тело — остально было целым. Странно. Как-то я слишком удачно упала, хотя, судя по высоте, должна была минимум переломать себе кости. Вот уж правда кому-то я очень нужна целой.

— Арвен! — я подняла голову и крикнула в темноту.

Безответно.

Тишина давила. Внутри заворочался страх, перебирая тонкими коготками натянутые нервы.

Так, Иина, успокойся. Тебя будут искать. Надеюсь.

— Арвен! — вновь крикнула я, а в ответ снова тишина.

Бывают в жизни ситуации, когда лучше ничего не делать, а просто ждать, ведь рано или поздно кто-то обязательно спохватится. Самое сложное — это не поддаться панике.

Поэтому я медленно выдохнула, унимая предательскую дрожь и, скрестив ноги, опустилась на пол. Провела ладонью по низу, чувствуя как под пальцами перекатываются каменные осколки, смешанные с пушистой пылью. Видимо архитектор-время добрался и сюда. Смахнув их в сторону, я ощупала гладкую, холодную каменную поверхность. Похоже, это рукотворная пещерка, скорее всего из нее должен быть еще выход. А значит, если кое-кто только попробует меня не найти, выберусь сама и намылю ему шею.

Эта мысль успокоила. Я прикрыла глаза. Сидеть, отгородившись закрытыми веками от темноты, было не так страшно. Это как в детстве — прячешься под одеяло в надежде, что монстры пройдут мимо.

Мысль о монстрах снова вернула панику.

Спокойно. Вдох-выдох, вдох-выдох.

Я позволила темноте проникнуть в легкие. Она скользнула в них сухим холодом, словно морозный воздух в безветренную погоду. Неожиданно успокоила, заполнив тишиной, и погрузила в нирвану, из одиночества которой выдернул голос Арвена:

— Иина?

— Я тут!

Рядом со мной упал пылающий факел, озарив пространство неровным подрагивающим светом. Он окончательно вернул меня в реальность.

— Стой на месте, сейчас помогу тебе подняться.

— Угу, — щурясь от света буркнула я.

Конечно, разве у меня есть выбор? Задрав голову, я посмотрела наверх: надеюсь он там лестницу собирает, а не ищет камушек завалить вход.

Пронзенная светом темнота неохотно отступила, подобрав свой плащ.

Сквозь тихое потрескивание огня послышался шепот. Осторожный, вкрадчивый. Что-то звало из темноты, толкая вперед, будто тянуло невидимую нить, вплетенную в мою грудь. Зов был настолько сильным, что подняв факел, я сделала неуверенный шаг, даже не пытаясь сопротивляться. Видимо, когда раздавали благоразумие, я простояла в очереди за любопытством.

В тусклом свете выступила стена со знакомыми фресками.

Мне пришлось подойти ближе, чтобы рассмотреть их: сеть мелких трещин покрывала рисунки, местами штукатурка вспучилась, казалось, тронь ее — и она осыплется.

Вот сплетенье двух тел то ли в порыве страсти, то ли в борьбе, непонятно. Над ними двое: один в греческой тоге, другой в знакомой фривольной юбочке.

На следующей был изображен человек, судя по одежде — мужчина. В тунике до колен с закрепленной на плечах накидке и высоких башмаках с ремнями. Правая сторона плаща скрывала упертую в бок руку, а ее край был переброшен через левое плечо. В левой, открытой руке человек держал витой посох.

А вместо лица — выжженное пятно, такое же, как на мозаичном полу руин. Забавно.

Осторожно я прикоснулась подушечками пальцев к вспученным бугоркам — ощущение, будто под ними мягкая шероховатость ткани, потянулась к руке нарисованной фигуры — она была теплая, словно живая.

Интересно, кто же ты такой?

Тяжело ворочаясь, из глубины сознания всплыло имя забытого бога, пыльным комком прошло сквозь гортань, оставив на языке прогорклый вкус.

— Лиалас?

Мой голос взорвал тишину, отражаясь эхом, и затерялся где-то под потолком. По стенам, ломаными венами, пробежали яркие дорожки света. Он рассыпал тьму осколками, открывая покинутый зал.

Я повернулась и замерла.

Передо мной стоял зверь. Четыре лапы с торчащими когтями держали мощное тело, покрытое густой шерстью, на короткой шее — огромная голова с небольшими ушками, а между ними, на лбу, маленький костяной рог.

Мгновенье мы удивленно смотрели друг на друга, а потом я заорала:

— Медведь!