Поспорить с судьбой

ГЛАВА 3

Три дня Кейра не отходила от больного, стирала мокрой тряпкой пот с его лба, шеи, груди, поила отварами, выписанными лекарем, которого вызвала матушка по настоянию дочери. Мужчина с недоумением смотрел на девушку, но ни слова не сказал ей, в отличие от матери. Регида не собиралась больше молчать.

— Кейра, что с тобой, дочка? Мы ведь знали, на что шли. К чему все это? — женщина обвела рукой тазик с тряпкой, несколько склянок с мазью и зельями. — Зачем тебе такая обуза? Мы ничего не знаем про этого типа, а вдруг он…

— Я не могу дать ему умереть, — прервала мать девушка, заботливо поправляя одеяло на кровати больного. — Я просто чувствую, что так нужно. Знаю, что должна сделать всё возможное, понимаешь? Ох…

Кейра покачнулась, и схватилась руками за голову.

— Что с тобой? — Регида взволнованно приблизилась к дочери, продолжая при этом её распекать. — Посмотри, на кого ты стала похожа за три дня? Синяя вся, глаза впали, тело трясется…

— Мама, пожалуйста… — выставив правую руку вперёд, девушка упрямо покачала головой, давая понять, что от своего не отступится, при этом тело её в который раз охватил жар. В последние дни состояние здоровья Кейры действительно резко ухудшилось, и, если головные боли еще можно было терпеть, то спина сводила с ума. В

области лопаток всё жгло огнём, заставляя раздирать зудящую кожу до крови.

Не имея сил выдержать настолько сильную боль, Кейра потеряла сознание. Региде пришлось догонять лекаря и просить его осмотреть неразумную дочь.

— Она переутомилась, а ведь я говорила…

— Хм… Вот это да, — не слушая мать, лекарь поражённо смотрел на спину девушки, после того, как с нее сняли платье.

— Что там? — нетерпеливо спросила женщина. — Не томите. Что-то серьезное?

— Ох, — вздохнул мужчина. — Серьезнее некуда. Вам действительно необходимо вылечить этого парня, её мужа.

— При чем здесь он? — недоумевала Регида, неприязненно посматривая в сторону того, по чьей вине дочь себя мучала.

— Они связаны, — старый лекарь молча отодвинулся в сторону, демонстрируя женщине спину Кейры с замысловатым рисунком на правой лопатке. — Умрет он, и она отправится следом. Это магический брак, к тому же благословенный Богами. На моей практике такое впервые. Я читал об этом, но, честно говоря, слабо верил, ведь Боги давно покинули наш мир. И сейчас мне представилась уникальная возможность увидеть своими глазами магию единения.

Сказал и замолчал, понимая, насколько неправдоподобно прозвучали его слова.

— Но… Такие браки не заключаются уже очень давно. Маги предпочитают простой обряд, без последствий единения…

— Совершенно верно, — подтвердил лекарь. — Давненько такого не было. Точнее, на моём веку, не было вовсе, — снова повторил он, зачарованно разглядывая рисунок.

— От этих отметин можно избавиться? — с тревогой спросила женщина.

— Нет. Это исключено. Брак заключался в Храме Триединого, а значит сами Боги благословили молодых. На его спине, наверняка, такой же рисунок. В общем, суть такова: твоя дочь связала жизнь и судьбу с этим мальчиком. Он маг. Понятия не имею, насколько сильный. Но, в любом случае, если умрёт муж — за ним последует жена, и наоборот.

Только вдвоем они смогут окончательно восстановиться и окрепнуть.

— И как мне теперь быть? Мы совершенно не знаем, кто этот… маг. Откуда он? За что его приговорили? Чего ждать от него, когда он поправится?!

— Боюсь, у тебя нет выбора, Регида, — лекарь участливо посмотрел на подругу и, слегка сжав её плечо, кивнул в сторону Кейры. — Хочешь, чтобы дочь жила — выхаживай этого парня, как родного. И молись Триединому, не зря он благословил этих двоих.

Молиться женщина не стала. На Богов надеяться можно, но куда надёжнее всё сделать самой.

Больше пяти лет назад, Регида стала откладывать деньги на свадьбу своей дочери.

Однажды, мечтала она, её девочка встретит достойного мужчину и полюбит его. Он сделает ей предложение, они поженятся и уедут в его дом. И Кейра не будет ему обузой, мать даст за ней хорошее наследство. Сотня золотых — не много, но и не мало. Теперь её единственная девочка никогда не познает семейного счастья… Но зато останется жива.

Маг из столицы забрал за лечение паренька почти всё. Девяносто золотых, отложенных по копеечке, заработанных потом и кровью. Но это стоило того, Маркус

Сивер Олд, которого все местные лекари признали безнадежным, пришёл в себя.

Следом за ним из затяжного сна очнулась и Кейра.

Молодой человек вёл себя отстранённо. О прошлом и будущем не заговаривал, на новоиспечённых родственников в виде жены и тёщи смотрел с подозрением, предпочитая уединение их обществу.

Регида была рада такому повороту. Женщина мечтала, что Маркус, как только окончательно встанет на ноги, тут же покинет их дом, оставив молодую жену в покое.

А Кейра… Кейра не знала, не понимала, что ей делать дальше. У них с матушкой был план, но снова всё пошло не так. Более того, её необъяснимо тянуло к молодому мужчине. К мужу. Она старательно делала вид, что её не задевает его холодность и пренебрежение, но каждый раз, когда он отворачивался, на лице девушки появлялась печаль.

Несколько раз Кейра будто ненароком касалась Маркуса, пытаясь начать разговор, но он дергался и тут же отшатывался от девушки, как от прокаженной. Кейра едва сдерживала слезы. Такая ситуация ее еще больше угнетала.

— Неужели он не чувствует? Я ведь ему желаю только добра, — сидя вечером перед зеркалом, изливала она ему свою тоску. — Он от меня так шарахается, словно я… — девушка закрыла лицо ладонями и заплакала. — И ведь он прав. Для всех я именно такая: падшая и опозоренная.

— Доченька, что случилось? Ты плохо чувствуешь себя? — в комнату вошла встревоженная Регида. Она подошла к заплаканной девушке и прижала ту к себе, стараясь впитать её боль, разделить тоску и унять страх перед будущим. — Поделись со мной, доверься матери. Не молчи, родная, выговоришься и полегчает, вот увидишь.

— Я не знаю, что мне делать, — Кейра рыдала, больше не стараясь сдержать себя, — я несколько раз пыталась с ним поговорить. Мне важно понять, что он чувствует? Я ведь не знаю, кто он, за что был приговорён, но ощущаю, что он не плохой человек. Это странно, понимаю, но так и есть! Ах, мама, магический брак всему виной! Я словно потеряла часть себя, и цельной ощущаю себя только рядом с Маркусом. А он… За что он так со мной?

— Милая, посмотри на ситуацию с другой стороны. Его обвинили в измене, приговорили к смертной казни. Он преступник и пугает меня до жути. Но, вместе с тем, мне вполне понятна его реакция на нас. Кем бы Маркус ни был, он согласился на ваш брак лишь для того, чтобы спасти свою шкуру, а сейчас в его голове назрел закономерный вопрос: зачем тебе понадобился муж-висельник, для каких целей? Он не доверяет нам, и это понятно. Не знаю… вся эта затея сейчас уже не кажется мне спасительной. И этот брак… Боги! Да если бы я знала, что он окажется магом, разве стала бы уговаривать на то, чтобы вы связали свои узы? Народ в городе только о вас и говорит, дочка, и теперь вам действительно придётся уехать. А я буду медленно умирать от беспокойства за тебя…

— Не говори так, матушка, — Кейра собрала в себе силы и улыбнулась, — я верю: всё будет хорошо. Не могу это объяснить, но чувствую, что Маркус не обидит меня.

— Маркус, Маркус… — заворчала женщина, закатывая глаза. — Разве тебе не хватило предыдущего опыта общения с мужчиной? Запомни, стоит девушке расслабиться и поверить в сказки о любви, как…

— Довольно! Прошу.

— Хорошо, дочка, прости меня. Нужно немного потерпеть, и всё действительно наладится.

— Я потерплю. Но мне так сложно, когда он смотрит зверем. Понимаешь, мама, я чувствую боль Маркуса, как свою. Он неплохой человек, но сейчас в душе его кипит злоба. Не спрашивай, откуда мне это знать. Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о мести, с его мыслями, понимаешь? — всхлипнула Кейра, смахивая непрошеные слезы.

— Всё будет хорошо, родная, — проговорила Регида, не зная, что еще ответить расстроенной дочери. — Но пока придётся положиться на судьбу, — матери было мучительно больно наблюдать за смятением девушки, но и поделать она ничего не могла.

В это время за приоткрытой дверью находился Маркус. Он стал невольным слушателем разговора двух женщин.

С недавних пор молодого человека и самого посетили новые чувства: словно его дополнили, и только теперь он стал единым целым. Маг хорошо понимал, о чём говорила

Кейра, ведь и он ощущал в себе отголоски её эмоций: тревогу за мать, горечь от его безразличия, волнение за будущее. Сперва Маркус не мог осознать, что с ним происходит, а сейчас, после услышанных слов и обрушившихся на него искренних эмоций понял и проникся. Только была одна проблема: молодой человек по-прежнему не понимал, зачем им понадобился висельник? Чудом избежав смерти, причем дважды, он стал опасаться всех и каждого.

С какого момента жизнь покатилась под откос? Этот вопрос задавал себе парень каждый день, каждую минуту, и не мог дать на него ответа. Возможно, дело было и в том, что события последних месяцев странным образом стёрлись из его головы, всплывая отдельными картинками и непонятными отголосками. Маркус задался целью узнать, кто подвел его под виселицу, а, узнав, отомстить. Со всей своей изощренной жестокостью.

Потому что никому не позволено отнимать жизнь у другого человека. Вот только нужно вспомнить…

Что касается супруги… При мысли о ней, в груди молодого человека разливалось что-то тёплое, а голос разума умолкал: словно бы он выпил бочонок горячей медовухи.

— Надо же, не думал, не гадал, а оказался женат, — буркнул про себя маг, прикладывая руку к той области тела, где всё чётче вырисовывался их брачный рисунок.

"Что ж, в одном Регида точно права — обратного пути в любом случае нет", -

мелькнула мысль в голове Маркуса, и он решил присмотреться к собственной жене. К

тому же, ему совсем не хотелось больше быть поводом для её слез, ведь он обязан ей жизнью, причем в двойном размере. Сначала она спасла его от виселицы, а потом еще и выходила, при этом едва не отправившись за грань вместе с ним.

Еще несколько дней Маркус и Кейра восстанавливались.

Молодой человек изменил своё отношение к новоиспеченной супруге. Он больше не избегал ее прикосновений, не чурался бесед с ней. Из дома маг выходил только во двор, и подолгу сидел под яблоней, низко склонившей свои ветви до земли, укрывая мужчину от чужих взглядов. Маркус размышлял. Пытался вспомнить предшествующие аресту события. Но, как назло, ничего не получалось. Словно пелена застила глаза.

Маркус злился, чертил на земле непонятные символы, но все попытки вспомнить оказывались тщетными.

— Мы завтра уезжаем, — после обеда рядом с супругом появилась Кейра, присаживаясь рядом с магом. — В столице живёт наша дальняя родственница, тётушка

Олса. В её доме мы сможем пожить некоторое время.

— Это ни к чему, — ответил Маркус, с интересом посматривая на девушку. — У меня там есть свой дом.

Не успел он произнести эти слова, как перед глазами промелькнула картинка, но настолько смазанная, что рассмотреть ее маг не смог.

— А твои родители? Они тоже живут в столице? — робко поинтересовалась Кейра, втайне радуясь их первой нормальной беседе.

— Мама исчезла после убийства отца, я давно не получал от нее вестей, — задумчиво ответил Маркус.

— Убийства?! — молодой человек очнулся от собственных мыслей и, взглянув на взволнованную девушку, пояснил:

— Его карету нашли в обрыве. Следователь сказал, что это был несчастный случай.

Скорее всего, так и было, не переживай.

— Но ты сказал…

— Это моя ужасная черта — во всём видеть подвох, — Маркус как можно более непринуждённо улыбнулся Кейре. Ему не хотелось ее пугать. Но мнение дознавателей он определенно не разделял. Для несчастного случая слишком много было нестыковок. И

поверить в него он не мог. Еще и исчезновение матери не давало покоя. Не просто так она сбежала сразу после смерти отца. Боялась? Но чего? Или кого? Где же ему найти ее, чтобы обо всем расспросить? Только она могла пролить свет на происходящее. Маг улыбнулся жене. Девушка тут же расслабилась и улыбнулась в ответ.

— А твоя матушка? Ты сказал, она исчезла.

— Уехала, да, — молодой человек нахмурился, — она не знает, что со мной произошло.

— Ты имеешь в виду… виселицу?

— И это тоже, — маг серьёзно посмотрел на совсем еще юную супругу. — Я не могу вспомнить события, которые привели меня на эшафот, Кейра. Твоя матушка в чём-то права, опасаясь меня. Возможно, я совершил что-то ужасное, но что именно — не знаю, кто-то вмешался в мою память.

— И что ты намерен делать? — глаза Кейры зажглись интересом, вместо страха.

— Искать того, кто пытался отправить меня на тот свет. Должен же я хотя бы узнать, за что едва не потерял голову как самый отпетый негодяй? Меня даже в казни решили унизить, — брови мага гневно сошлись на переносице.

— Это ты о чем сейчас? — осторожно уточнила девушка, подозревая, что молодой человек говорит об их браке.

— Аристократов не вешают, им отрубают головы, — выплюнул Маркус, гневно сживая кулаки. Однако, уже в следующее мгновение он взял себя в руки и первым поднялся, подавая руку супруге. — Идем, холодает, а ты еще слаба после болезни.

Кейра приняла протянутую ладонь. Молодые люди плечом к плечу направились в дом. Всё это время за ними наблюдала Регида. Стоя у окна, женщина в досаде сжимала пухлые губы, совершенно не понимая, что ее дочь могла найти в висельнике и преступнике. Его темные глаза наводили на женщину ужас.

Регида казнила себя за идею взять в супруги преступника. Только она и предположить не могла, насколько тесно окажутся связаны супруги.

— Матушка, мы завтра уезжаем, — вырвала из размышлений женщину Кейра. -

Необходимо собрать вещи, ты поможешь мне?

— Да, милая, конечно, — бросив короткий взгляд на Маркуса, облокотившегося о косяк входной двери, быстро проговорила Регида. Только скрывшись с глаз мага, женщина облегченно выдохнула.

— Ты так ненавидишь его? — оставшись наедине, задала вопрос Кейра, печально потупив взгляд. — Почему? Вы ведь совсем не знакомы.

— А когда ты успела его узнать? Всего-то полторы недели прошло с вашего выздоровления, — парировала Регида. — С каким бы удовольствием я освободила тебя от него, но это уже не в моих силах. Вы теперь навеки связаны, — горько вздохнула женщина.

— И понесло же нас в Храм!..

— Матушка, не стоит так переживать, — попыталась успокоить женщину Кейра. -

Маркус станет мне хорошим мужем, я верю в это.

Даже уверенный тон дочери не смог убедить женщину, но она больше не стала ничего говорить. Вместо слов взялась помогать собирать вещи дочери.

До поздней ночи провозились обе женщины, собирая девушку в путь, и, в конце концов, напряжение спало, и страх немного притупился.

Перед сном Кейра осознала, что на душе её впервые за долгое время стало светло и радостно. Она давно мечтала посмотреть столицу. И пусть сейчас другие обстоятельства ее отъезда, но интерес к большому городу не ослаб, а, напротив, еще больше возрос. На грани сна и яви девушка пыталась представить себе дом Маркуса и улыбалась.

Сундуки с вещами грузили в нанятую карету помощники-добровольцы. Перед самым отъездом, мать прижала дочь к груди. Ни слова напутствия не было сказано. Их взгляды все говорили лучше любых слов. Поцеловав Кейру в висок, Регида в последний раз взглянула в сияющие глаза дочери, подождала, пока та сядет в карету рядом с супругом, и только тогда крикнула кучеру:

— Трогай! — а сама смотрела вслед, и тихо молилась Триединому, чтобы помог её наивной доверчивой девочке стать счастливой и избавил от всяческих страданий.