Потери

8. Поцелуй

С этим желанием жить я и встретила весну. Я снова стала рисовать, стала общаться с Марианной и даже снова попадать в «нарушиловку». Жизнь медленно возвращалась в прежнее русло. Проблемы с Викторией тоже вернулись. Она доставала меня своим настойчивым желанием затащить меня в свою еретическую церковь, а я её - своим упрямством. Я научилась пререкаться и наши словесные перепалки с Вики затягивались, порой, надолго.

Друзья из прежней школы уговаривали меня:

- Притворись. Чего тебе стоит. Сделай умильное лицо, сходи в их церковь. Всего и делов!

Но я не могла. Лгать, притворяться - это было невыносимо. И обидно было, что друзья мне не понимали. Мне казалось, что я в каком-то вакууме. В Уоррентоне я общалась только со Стейси. У моих прежних одноклассников в Астории - была своя жизнь. И только Марианна могла меня понять и выслушать.

Однажды я зашла к Марианне, мне хотелось поговорить с ней о своих проблемах в приемной семье. Социальным работникам я не доверяла. Вот Марианна – другое дело. С ней можно было поговорить обо всем не свете.

Дверь открыла сама Марианна.

- О, ты как раз вовремя. Мы только что о тебе говорили.

- С кем?

- Догадайся с одного раза. Не тупи, Аляска!

- А что он здесь делает? – удивилась я.

- Совместный проект по социологии, - ответил за неё Джо, выходя из гостиной. – Привет, Софи.

- Тогда я не вовремя, - я повернулась, собираясь уходить.

- Останься, - попросил Джо. – Пожалуйста.

- Выпьем кофе, - предложила Марианна. Проект всё равно какой-то дебильный. Из Интернета его можно скачать. А ты у нас – птица редкая. Особенно теперь. Идите в мою комнату, а я пока сварю кофе. Только не убейте друг друга, у меня родители скоро придут!

В комнате Марианны за год почти ничего не изменилось. Разве, что плакат с каким-то рок-музыкантом, прежде висевший на стене, исчез и вместо него висели портреты Энштейна и Фрейда.

Мы с Джо стояли посреди комнаты, как пассажиры в вагоне метро, молча, отводя друг от друга глаза. Раздражение, которое вызывал во мне Джо, куда то прошло. На фоне последних событий моей жизни, все наши прежние яростные перепалки стали забываться.

Джо вдруг заговорил.

- Прости, что я всё время цепляю тебя, но я не могу иначе. Не могу оставить тебя. Если бы я верил в переселение душ, то с уверенностью сказал бы, что в прошлой жизни мы были знакомы. И мы были вместе. Поэтому нас так тянет друг к другу.

Я хотела возразить, но Джо поднял ладонь, предупреждая, что он ещё не закончил.

- Знаешь, я когда-то читал одну китайскую легенду. В ней рассказывается о двух птицах. Они любили друг друга и жили семьёй. Когда у них вылупились птенцы, они ухаживали за ними. Но вот однажды охотники подожгли лес и дерево, на котором было гнездо, загорелось. Тогда самка накрыла птенцов своими крыльями, спасая их от жара. Самец тоже прикрыл своими крыльями и самку и птенцов. Их ожидала страшная смерть. Но когда жар стал смертельным, самец не выдержал и вылетел из гнезда. И в ту же минуту языком пламени смело всё, что ему было дорого: и его любимую и птенцов. Он предал их, и ему не было прощения. В следующей жизни он родился уродливым нищим плешивцем, а его подруга – прекрасной принцессой. Она смеялась над ним и гнала от себя прочь, а он преданно служил ей. Так он искупал тот грех, что совершил, будучи птицей. И он погиб за свою принцессу – в той жизни им не суждено было быть вместе.

Джо помолчал. Потом заговорил снова, но гораздо тише.

- Я сразу понял, что ты – моя птица. Самая прекрасная в этом мире. Может быть, в прошлой жизни я совершил предательство, поэтому ты гонишь меня теперь, но я так хочу искупить свою вину перед тобой ещё в этом существовании…

Марианны всё не было. Она возилась на кухне, пытаясь сварить кофе. Время от времени там что-то падало. Вероятно, процесс был в разгаре. Я молчала, разглядывая ковер на полу. Мы с Джо стояли рядом, совсем близко, но в этот раз он даже не рискнул взять меня за руку.

- За один твой поцелуй я готов отдать свою жизнь, - произнес он, и голос его был хриплым и одновременно с этим почему-то дрожал.

Я вдруг почувствовала кураж и торжество одновременно.

- Так ты готов умереть прямо сейчас? – усмехнулась я, сделала шаг вперед и, прильнув к нему, поцеловала в губы долгим, жадным поцелуем. Его губы оказались мягкими и теплыми. Целовать их было приятно. Когда я уже отрывалась от них, Джо вдруг без единого звука обмяк и рухнул на пол, с грохотом опрокинув журнальный столик.

Моё сердце заколотилось бешено и первой мыслью было: «Он умер! Поцеловал меня и умер», но рациональная часть меня внушала: «Держи себя в руках, это просто обморок».

Я отошла к окну и стала смотреть на улицу. Вошла Марианна с кофейником в одной руке и сахарницей в другой. Я думала, что будет как в фильмах – ах! - и всё на полу, но Марианна не потеряла самообладания. Увидев, что столик опрокинут, она поставила всё на свой письменный стол и обратилась ко мне.

- Это ты сделала? – спросила она, кивнув на валяющегося Джо.

Я пожала плечами:

- Отчасти.

- Ты убила его? – в глазах Марианны вспыхнул интерес.

- Ещё не знаю. Посмотри ты.

Я отвернулась к окну. А вдруг я и правда убила его? Значит я, как Медуза Горгона? Она убивала взглядом, а я – поцелуем?

Я слышала, как Марианна возится с Джо, шлепает его по щекам.

- В моей комнате! Только трупов мне здесь не хватало. Давай, очухивайся уже.

Я обернулась. Джо уже сидел, опершись рукой об пол, и смотрел вокруг осоловевшими глазами. Марианна толкала его в спину, пытаясь поднять. Я подошла, присела рядом с ними не корточки.

- Как ты?

Джо увидел меня, и лицо его расплылось в блаженной улыбке идиота.

- Хорошо, - сказал он и, не смотря на все усилия Марианны, снова повалился на пол.

Мы не стали пить кофе, которое приготовила нам Марианна. Когда Джо окончательно пришел в себя, он взял меня за руку, заявил, что ему надо на свежий воздух и ушел, увлекая меня за собой. Мою руку из своей он уже не выпускал.

Мы шли вниз по Ирвинг-авеню, миновали лютеранскую церковь и я не понимала, куда Джо тянет меня. Наконец, показались деревья, и мы свернули с дороги в лес. Идти было труднее, но Джо не выпускал моей руки.

- Постой, - наконец сказала я, уже задыхаясь. – Куда мы идем?

Джо обернулся ко мне.

- Мы уже пришли.

- И что здесь?

- Непорядочно подкидывать трупы своих поклонников в комнату подруги. А если я умру здесь, ты легко сможешь избавиться от тела.

Я тупила.

- Почему ты должен умереть?

- Потому, что я не намерен останавливаться, - Джо сбросил куртку и подошел ко мне так близко, что я почувствовала жар его тела. – Я попробую ещё раз…

Я не успела ничего сообразить, как он уже целовал меня. В этот раз губы его показались мне нежнее и жарче. Теперь уже у меня закружилась голова и сердце, и без того взбудораженное внезапной пробежкой, заколотилось ещё сильнее. Я обняла Джо за плечи и ответила на поцелуй.