Потерянные

Глава 11

Лера

Яромир вернулся на наш берег лишь далеко за полночь, когда Миродар с Машей уже спали. Он устроился у костра, наблюдая за пляшущимися исками, и о чем-то размышлял. Сон категорически не шел ко мне, однако я настойчиво притворялась спящей. Украдкой я вглядывалась в отблеск огня и мужской силуэт рядом. Как бы мне хотелось узнать, что творилось в данный момент в голове Яромира. Нахмурив брови, он настойчиво подкладывал в костер больше хвороста, чтобы тот не потух. Заснула я лишь перед рассветом, и поспать мне удалось от силы пару часов. С первыми лучами солнца мы готовы были отправляться в путь.

Яромира уже не было с нами, как и его лошади, однако он оставил нам завтрак из свежевыловленной и обжаренной на костре рыбы. Когда он успел это сделать? Этот момент заботы сильно удивил меня. Как в одном человеке могло сочетаться полное безразличие и безусловное внимание к окружающим? Это не укладывалось в моей голове. Позавтракав, мы отправились в путь.

Вероятно, вскоре мое гнетущее настроение стало заметно всем. Я молчала и даже не пыталась вклиниться в разговор между Машей и Миродаром. Я даже не сразу заметила, что Миродар обратился ко мне. Я очнулась только, когда он окликнул меня второй раз.

— А? Что?

— Я говорю, — повторил княжич, — что Яромир не так ужасен, как тебе кажется.

Интересную он выбрал тему для разговора, конечно. Говорить об Яромире я сейчас совершенно не хотела. Мне хватало и того, что я о нем постоянно думаю, хотя вовсе не должна. У меня сейчас другие цели и проблемы. Яромир вообще не должен меня касаться ни словом, ни взглядом.

— Я вовсе не думаю, что он придурок.

Или думаю? Переглянувшись с Машей, я заметила ее усмешку. Она мне не верит. На то она и моя подруга, чтобы знать меня от и до.

— Очень странно, — хмыкнув, Миродар дал понять, что тоже мне не поверил. — То, каким он решил показаться тебе, могло бы натолкнуть на такую мысль.

— Он и правда ведет себя довольно странно, — осторожно начала я. — Постоянно грубит, пытается уколоть…

— Я бы сказал, что он старается быть грубым с тобой, — помолчав, мужчина добавил: — Он считает, что у него есть на это причина.

— Но в чем я могу быть виновата перед ним? — не поняла я.

— Поверь мне, — усмехнулся Миродар, — конкретно ты перед ним точно ни в чем не виновата, девица.

— Тогда кто?

Миродар говорил загадками, а потом и вовсе замолчал. Это начинало меня злить. Некоторое время мы ехали в тишине. Маша нервно заерзала в седле, поглядывая на Миродара. Мы ждали, надеясь, что он скажет еще хоть что-нибудь, чтобы пролить свет на ситуацию.

— Я не уверен, что вправе рассказывать его историю, — наконец, изрек он. — Это касается его личных чувств и переживаний. Просто знай, что дело не в тебе.

— Дело в другой девушке? — предположила я.

— Да, — только и ответил Миродар.

— Яромир влюблен в кого-то? — ахнула Маша.

— Скажем так, он был влюблен в человека, который его предал, — поправил Миродар.

Был влюблен.

От этой фразы стало резко неприятно, однако ничего сверхъестественного Миродар ведь не сказал. Но почему так больно осознать, что Яромир был влюблен в кого-то? Он взрослый мужчина и вполне понятно, что у него есть личная жизнь. У меня ведь тоже был Матвей. Мне даже казалось, что я была влюблена в него. Теперь от этой мысли мне стало смешно.

Как глупое чувство, которое больше походило на неуверенность в себе, я могла сравнивать с влюбленностью?

Сейчас я могу себе признаться, что внимание Матвея мне просто было приятно, этим он лишь поднимал мне самооценку. И картина, когда я увидела Матвея в постели с другой, вовсе не вызвала во мне вспышку ревности. Нет. Я лишь еще раз осознала, как легко найти мне замену, что я не такая уж важная и необходимая. Быструю замену нашел отец, когда завел новую семью и новых детей. Мать мгновенно забыла о своих детях, как только пристрастилась к выпивке. Мгновенно нашел другую девушку Матвей, как только я отказала ему в сексе. Нет незаменимых. Я попыталась отмахнуться от неприятного навязчивого чувства.

— О, боги, и зачем я влез в это? — взвыл Миродар, заметив, как сильно я ушла в свои мысли после его слов. — Просто давайте сделаем вид, что этого разговора не было.

Как бы сильно мне не хотелось узнать подробностей, связанных с Яромиром, я не стала допытываться. Это не мое дело. Я из-за всех сил попыталась убедить себя в этом. У меня есть своя жизнь.

Неожиданно Маша подъехала близко ко мне и совсем тихо прошептала:

— Малышка, не позволительно настолько сильно грустить в свой же день рождения.

Я ошарашенно уставилась на подругу, в голове расставляя по местам даты в календаре. Невероятно, но я действительно абсолютно забыла про свой день рождения. Хотя, что здесь удивительного? Последние несколько лет, после того, как ушла мама, я совершенно не праздную этот день. Он стал абсолютно обычным. Я даже запретила брату и Маше дарить мне подарки. Они с недовольством, но все-таки подчинились моему странному желанию стереть этот день из памяти. Однако, несмотря на все это, в данную секунду мне было невообразимо приятно, что Маша, даже несмотря на то безумие, которое происходит вокруг, помнит про этот день.

— Спасибо, что не забыла, — улыбнулась я.

— Как же я могу, подруга? — усмехнулась Машка, что заставило меня еще шире улыбнуться.

— К вечеру мы должны с вами добраться до небольшой деревушки, — прервал наши перешептывания Миродар. — Там, я думаю, нам смогут выделить несколько кроватей для ночлега.

— О, это прекрасно, — воскликнула подруга. — Я уже и забыла, как круто спать на чем-то мягком.

— Тогда тебе понравится спальня в моем замке, — ухмыльнулся Миродар. — Там несколько матрасов и около сотни подушек разных размеров.

— Ты предлагаешь мне сейчас свою постель? — совершенно не смущаясь, спросила подруга.

— Я не это имел в виду… — начал было оправдываться Миродар, однако увидев озорные искры в глазах Маши, передумал: — Ох, девица! Я уверен, что тебе понравится, когда ты окажешься в моей постели.

Я вскоре перестала вслушиваться в их разговор, почувствовав себе в нем лишней, и погрузилась в свои мысли. Очнулась я только тогда, когда неожиданно лошадь стала замедлять ход, а вскоре и вовсе остановилась. Я упорно просила ее не вредничать и идти дальше. Но чем настойчивее я требовала, тем хуже она меня слушалась. Я позвала Миродара с Машей, но на горизонте их уже видно не было. Я крикнула громче, но в ответ мне снова была тишина. И почему я не могу просто внимательно следить за дорогой? И что мне теперь делать? За что я такая невнимательная? Я спрыгнула на землю, позвала еще пару раз Миродара, но безуспешно.

Вдруг совсем рядом я услышала треск. Я резко обернулась и уставилась на огромные заросли кустарника. Треск повторился. Я увидела светящиеся красные глаза. Я испуганно попятилась назад. Из кустов с тихим, но угрожающим рычанием вышел огромный зверь. Внешне он был похож на огромного медведя с лохматой темной шерстью. Он медленно, но верно приближался ко мне, и намеренья его мне уже были известны.

Зверь облизнул свои клыки и вонзил когти в землю. Мне стало ужасно страшно. Сердце замерло. Задрожали ноги. Я оступилась и упала. А зверь неумолимо приближался. Я медленно отползала назад, перебирая дрожащими руками и ногами.

Перед моими глазами пронеслась вся жизнь. Мысленно я попрощалась со всеми, кого только знала и кого еще не успела узнать. Перед моими глазами возник образ брата. Я попросила у него прощение за то, что не нашла его и не смогла помочь.

Неужели я умру именно так? В свой же день рождения?

Вдруг в наступившей оглушительной тишине я услышал стук копыт лошади, который будто сотрясал землю. Не сводя испуганного взгляда с огромного медведя, мельком я заметила Яромира, резко и быстро спрыгнувшего со своего коня. Внезапно из его тела вырвался яркий свет, который буквально ослепил меня. Я зажмурилась, а когда снова смогла видеть, ужаснулась.

Яромира не оказалось, а на его месте в боевой стойке с угрожающим рычанием стоял огромный волк с серебряным мехом и огненными глазами.

Волк зарычал и бросился на медведя, который с диким воплем ответил на атаку противника. Каждый из них жаждал крови и победы. Земля дрожала от их стона и рычания, словно боязливо ожидая исхода этой схватки.

Я в ужасе отползла подальше, скрывшись за стволом огромного раскидистого дуба. Сердце стучало неимоверно, пытаясь выскочить из груди. Я не могла оторвать взгляда от дикой схватки двух огромных чудовищ, сражающихся не на жизнь, а на смерть. Даже себе я еще не могла признаться в том, что одним из этих чудовищ являлся Яромир.

Волк с каждым ударом загорался все ярче и ярче неукротимой яростью. Его когти, заостренные как бритва, разрывая воздух, обрушивались на врага. Медведь, не уступая в силе и ярости, рвался вперед. Его глаза, как два огненных костра, горели от бешенства и жажды крови.

Их могучие тела сталкивались с оглушительным грохотом, когти и клыки сверкали в воздухе, пытаясь достать противника. Я затаила дыхание, пораженная невероятной силой и мощью этих созданий.

Волк, казалось, был исполнен неземной энергии. Его серебристый мех развевался, словно языки пламени, а огненные глаза сверкали решимостью. Он с яростным рыком обрушивал на медведя град молниеносных ударов, не давая тому ни секунды передышки.

Медведь же, несмотря на свои внушительные размеры, был не менее свиреп. Его мощные лапы с острыми когтями рассекали воздух, пытаясь достать проворного волка. Рев зверя сотрясал окрестности, заставляя трепетать даже могучие деревья.

С каждым новым столкновением их силы лишь росли, словно они питались отрицательной энергией друг друга. И в один момент, когда казалось, что смерть двоих неизбежна, волк нанес смертельный удар. Его когти вонзились в грудь медведя, пронзая сердце. Медведь издал последний рык и упал на землю, исчезая в лучах яркого света.

Волк, не обнаружив в себе ни малейшей жалости, прокричал в небо свою победу. Только после этого позволил себе упасть на землю, истощенный и потрясенный этой кровавой схваткой.

Вдруг тело волка снова озарилось ярким светом. Оно начало медленно менять форму. Густой мех исчезал, а когти превращались в обычные пальцы. Его морда таяла, превращаясь в человеческое лицо. Сильные лапы становились обычными ногами, хвост пропал, как если бы его никогда и не было. С каждой секундой волк все больше и больше принимал человеческий облик. Теперь, уже в виде обычного человека, Яромир поднялся на ноги.

— Можешь выходить, — разрешил он.

Я медленно поднялась на дрожащих ногах, не сводя широко раскрытых глаз с Яромира. Все произошедшее сейчас казалось невероятным. Яромир только что снова спас мне жизнь.

А еще он умеет превращаться в огромного волка.

Класс.

— Это был медведь? Или… — язык заплетался от пережитого шока, я едва разбирала, что говорю.

— Это был берсерк.

— Кто такой берсерк?

— Человек, который превращается в медведя, — едва сдерживая злость, объяснил мужчина. — Скорее всего он был проклят, так как не контролировал себя в медвежьем состоянии.

— Но как такое возможно? Ты… ты волк? Что ты такое? — мой голос дрожал, выдавая смущение и замешательство.

— Я волколак, — он выплюнул мне эти слов прямо в лицо, я отпрянула. — И в моем случае — это совсем не проклятие.

— Ты снова спас меня, — прошептала я. — Спасибо.

— Спасибо? — с сарказмом переспросил Яромир. — Ты хоть понимаешь, насколько ты глупа? Где Миродар? Что ты вообще делаешь тут одна?

— Я отвлеклась и…

— Ты сейчас могла умереть! Ты это понимаешь? — не унимался он, переходя на яростный крик.

Зачем так орать? Я все прекрасно слышу.

Я начала злиться. Шок отступал.

— А тебе-то что? Ну, умерла бы, что с того? Зачем спасал вообще?

Яромир моргнул и в его взгляде что-то резко поменялось. Злость куда-то улетучилась. Он шагнул ближе. Мое сердце куда-то провалилось, и в тот же миг Яромир притянул меня к себе и впился в губы жгучим поцелуем — поцелуем, рожденным страстью, злостью, раздражением… и нежностью, невероятным сочетанием, не столько пугавшим, сколько завораживающим.

Я приглушенно ахнула, чем он и воспользовался, углубляя поцелуй. Меня никогда так не целовали! Попытки Матвея и рядом не стояли с сокрушительным поцелуем Яромира. Он целовал совсем по-другому, будто изучал меня, пил и не мог насытиться. От движений его языка меня охватила дрожь, от которой подкашивались ноги. Я задрожала всем телом, но вовсе не от холода.

— Совершенно бы не расстроился, — прошептал он, вдруг неожиданно отстранившись. Его глаза вновь вспыхнули гневом.

Мои губы все еще гудели от поцелуя, кровь прилила к лицу. Я была уверена, что, если он прикоснется ко мне снова, я не смогу продолжать в том же духе. И не важно, что какая-то часть меня дрожала от желания. Больше всего на свете мне хотелось снова ощутить его руки на своих плечах. Я испытала странное сожаление, что все закончилось.

— Зачем ты это сделал? — прошептала я.

— Захотел и сделал.

Я вздрогнула от его яростного тона, но упрямо вскинула подбородок.

И чего я еще от него ожидала? Я ощутила, как у меня гневно запылали щеки. Я, что было сил, залепила ему пощечину.

Яромир никак не отреагировал на удар. Показалось, что он не нанес ему совсем никакого ущерба. Как жаль. Мужчина лишь сверлил меня гневным взглядом, его дыхание было тяжелым и прерывистым. Казалось, он с трудом сдерживает себя, чтобы не встряхнуть меня как следует.

— А вот это было лишнее, — процедил он, сверля меня глазами. — Нам пора.

В ответ я была готова расчленить его взглядом. Что все это значит? Возмущение снова закипело в моей груди.

— Какой же ты наглый и отвратительный! Не смей больше прикасаться ко мне.

— С удовольствием больше никогда не прикоснусь, — отрезал Яромир.

— Я тебя ненавижу!

Яромир сжал кулаки, его лицо исказила гримаса ярости.

— Ненавидишь? — прорычал он. — Ты даже не представляешь, насколько я ненавижу тебя саму! Твоя глупость и безрассудство чуть не стоили тебе жизни. Неужели ты настолько не ценишь себя?

Он сделал шаг ко мне, и я невольно отступила. Его гнев был пугающим, я будто оказалась в эпицентре бури.

— Я спас тебя только потому, что не могу позволить тебе умереть! Ты нужна мне живой, чтобы я мог лично убедиться, что ты в безопасности. Но это вовсе не значит, что я испытываю к тебе хоть каплю симпатии, — выплюнул Яромир.

Его слова будто ножом полоснули по сердцу. Я вскинула подбородок, стараясь не показать, как сильно они меня задели.

— Тогда почему ты меня поцеловал? — бросила я с вызовом. — Если ты меня так ненавидишь, зачем это было?

Яромир замер, а затем усмехнулся — жестко и безрадостно.

— Потому что ты сводишь меня с ума, глупая девчонка. Но это ничего не значит. Давай просто уйдем отсюда. Садись на свою лошадь и поехали. Нужно догнать Миродара с Машей до заката.

Я стиснула зубы, чувствуя, как горят щеки от унижения и обиды. Ненавижу его! Ненавижу всем сердцем. Я стиснула зубы, распрямила плечи и со всем своим напускным высокомерием прошествовала к своей лошади. Та, с присущей ей безмятежностью, паслась совсем недалеко от места, где меня совсем недавно хотели съесть, а потом поцеловали так, что я едва смогла удержаться на ногах. А затем полностью растоптали возникшее ощущение в груди одной фразой. Следует намертво запомнить, что Яромир высокомерный наглец и больше никогда не попадаться на его удочку.

— И почему от тебя одни проблемы? — донеслось до моего слуха бормотание Яромира.

Я проигнорировала это замечание.

Стоит теперь почаще напоминать себе, что он волколак. А животное — остается животным при любом случае.

Однако Яромир спас меня уже во второй раз.