Потерянные

Глава 14

Яромир

Мы ехали в абсолютной тишине. Гнетущая атмосфера деревни осталась позади, но ужасные картины погибших стояли перед глазами. Сколько бы я не видел смертей за свою жизнь, я все еще не мог к ним привыкнуть. Смерть на поле боя немного другая. Там люди сознательно идут либо убивать, либо умирать. Там другого выхода нет. Тут же все по-другому. У этих людей не было выбора. Их не спросили, просто отняли жизнь. Жестоко и хладнокровно.

Я взглянул на Леру. Она держалась хорошо, однако я видел ее глаза, в которых стояли невыплаканные слезы. Ей было плохо и понятно почему. Она увидела смерть впервые. Для нее это шок. Такой же шок был у меня, когда в пять лет погибла моя мать. Этот же шок был на лице отца, когда он осознал, что его любимая больше не с ним. Она умерла тихо, в своей же постели, непонятная лихорадка скосила ее буквально за неделю. До сих пор я отчетливо помню день ее смерти.

Я проснулся рано, потому что мне приснился страшный сон, в котором огромное чудовище пытается убить маму. Я испугался и побежал к ней. Она лежала в своей постели такая красивая и беззаботная, но невообразимо бледная. На фоне черных длинных волос, ее кожа казалась практически прозрачной. Она спала, ее грудь с хрипами очень медленно то поднималась, то опускалась под шелковым покрывалом.

В спальне не было отца. Он всегда вставал до рассвета и уходил на службу, ведь быть главным военным советником — большая ответственность. Он был обязан защищать своего князя, все княжество и, конечно же, свою семью.

Я помню, как обвел взглядом всю комнату в поисках огромного чудовища из кошмаров. Я думал, что оно прячется где-нибудь поблизости и хочет напасть на мою маму. Я не мог этого допустить, был обязан ее защитить. Однако в комнате оставалось тихо, чудовище не пыталось выбраться наружу и это немного успокоило меня. Я забрался в кровать к маме и взял ее за руку. Так я и заснул, пытаясь защитить ее даже во сне.

Я проснулся от того, что мама крепче сжала мою руку. Открыв глаза, я увидел, что она уже не спит, а тихо лежит и смотрит на меня с грустной улыбкой на лице. Кажется, по этой улыбке я тогда все понял.

— Чудовище все-таки забирает тебя?

Из глаз мамы покатилась слезинка, но она даже не сделала попытки ее вытереть. Она просто смотрела на меня целую вечность. Наверное, она хотела запомнить каждую черточку на моем лице. Я тогда так подумал, потому что сам желал запомнить ее лицо до мельчайших деталей.

— К сожалению, забирает, сынок, — наконец, шепотом произнесла она.

— Но зачем ты нужна ему?

— Без понятия, малыш, но время пришло, — мама еще крепче сжала мою руку. — Это чудовище забирает всех нас рано или поздно, и никто не может ему противостоять. Но я не боюсь его, потому что знаю, что ты будешь в надежных руках. Твой отец позаботится о тебе, он сильный и мудрый человек.

Я почувствовал, как по щекам потекли слезы. Я не хотел, чтобы мама уходила, я отчаянно цеплялся за каждое мгновение, проведенное с ней.

— Мама, пожалуйста, не оставляй меня! Я не хочу, чтобы ты умирала! — всхлипывал я, уткнувшись лицом в ее плечо.

Мать ласково обняла меня, прижимая себе. Она знала, что ее время на этом свете подходит к концу, и ей было невыносимо тяжело оставлять меня.

— Яромир, мой дорогой, ты должен быть храбрым. Я всегда буду с тобой, в твоем сердце. Ты должен жить дальше, стать достойным мужчиной и защищать тех, кого любишь. Обещай мне, что ты будешь сильным…

— Я постараюсь, — пообещал я.

— Ты очень добрый мальчик, Яромир. Оставайся всегда таким, — прошептала мама. — Что бы ни происходило в твоей жизни, и какие бы преграды и трудности не вставали на твоем пути, храни в своем сердце эту доброту и желание помогать людям. Я очень люблю тебя, сынок. И передай своему отцу, что я всегда буду любить его.

Я сквозь слезы кивнул, понимая, что спорить бесполезно. Я знал, что мать права — ее уход неизбежен, и мне придется найти в себе силы, чтобы пережить эту потерю. Сжимая ее руку, я шептал:

— Я обещаю, мама. Я буду сильным. Ради тебя…

Затем она замолчала и закрыла глаза. Ее рука еще недолго сжимала мою, а затем ослабла. Я помню, как еще несколько часов просто сидел рядом с ней и держал ее ослабшую руку. Слезы лились ручьем из глаз, и я не останавливал их. Все-таки чудовище смогло забрать ее. Я не смог защитить маму.

Семнадцать лет прошло с того момента, а я все еще помнил тот день, как будто это было вчера. Говорят, что боль со временем утихает. Но в моем случае это было совсем не так. Боль была похожа на червя, который точил меня изнутри. На моих глазах умерла мать. Я не смог защитить ее от невидимого чудовища. На моих же глазах убили отца. И я опять не смог его защитить, хотя это уже было возможно. Лук находился в моих руках, но я был слишком далеко. Я видел, как Ярополк Мирский сражался с ним. Видел, как отец пытался убить сына. Я не заметил ни капли жалости на лице своего деда, зато прекрасно отметил замешательство отца, которое и стоило ему жизни. В момент, когда Ярополк вонзил меч в грудь своего сына, я успел выпустить лишь одну стрелу. А затем для меня наступила темнота.

В тот день я лишился последнего родного человека.

Я снова взглянул на девушку, которая ехала рядом. Если у моих родителей не было выбора быть рядом или оставить своего ребенка, то у родителей Леры он был. И я действительно не понимал, почему ее родители приняли именно такое решение.

Раньше я думал, что страшнее смерти ничего не может быть. Однако сейчас понял, что страшнее, когда твои родители сознательно отказываются от тебя, когда ты резко перестаешь быть им нужным. Это не складывалось в моей голове. Если от человека отказываются даже родные, это должно настолько ожесточить его, что в конечном итоге в нем не останется ничего хорошего. Но, несмотря на это, Лера сохранила в себе все хорошие качества и совершенно не стала жестокой. Возможно, это заслуга ее брата, ведь, по ее словам, он заботился о ней с ранних лет. Был единственным в ее жизни человеком, который всегда находился рядом и готов был помочь. Тогда понятно, почему она испытывает такую вину пред ним и так стремится его найти.

Он остался последним родным человеком в ее жизни.

Именно поэтому я не смог отказать ей поехать дальше со мной. Голос разума твердил мне о том, что это очень опасно для ее жизни. А сердце твердило, что я просто обязан помочь ей отыскать брата. Я обязан ее защитить. И я сумею защитить ее, чего бы мне это не стоило.

Краем глаза я уловил, как Лера едва покачнулась верхом на лошади. Я тут же спрыгнул на землю, чтобы успеть подхватить ее, когда она снова покачнулась и потеряла сознание. Не на шутку испугавшись, я взял ее на руки и отнес в тень огромного дерева, ветви которого тянулись до самой земли. Я уложил ее на траву и подложил под голову свой плащ.

— Лера, очнись.

Но девушка не двигалась, я схватил ее руку и стал прощупывать пульс. Совсем медленно билась жилка на ее запястье. Я открыл фляжку с чистой водой и смочил ее губы. Не помогло. Тогда я прохладной водой протер ее лоб, щеки и шею. Лера стала потихоньку приходить в себя.

— Дикий эльран, как ты меня напугала, — я вздохнул с облегчением.

— Кто такой эльран? — прошептала она одними губами.

— Тебе лучше не знать.

— Но я хочу знать, — наконец-то, она полностью пришла в себя, открыла глаза и взглянула на меня снизу-вверх.

— Что-то типа огромного чудовища с большим хвостом, существование которого всегда было под большим вопросом. На самом деле упоминать его в приличном обществе не слишком… — я попытался быстро подобрать нужное слово, — пристойно.

— Почему? — не понял она.

— Потому что это чудовище у нас считается символом зла, коварства, озорства и похоти, — признался я. — Что с тобой случилось?

— Резко стало плохо, может быть, солнце напекло в голову, — призналась она.

— Почему не сказала?

— Не привыкла жаловаться.

— Если бы я не подхватил тебя…

— Да, ты снова меня спас, — усмехнулась она. — Уже в третий раз.

— Надеюсь, ты не будешь меня снова за это благодарить?

— На этот раз не словами, — улыбнулась она.

Почувствовав, что Лера задержала дыхание и смущённо взглянула на меня из-под опущенных ресниц, я все понял. Ее взгляд прожигал насквозь, в нём было столько боли, нерастраченной нежности и желания, что я не мог просто ждать. Положив руку на ее затылок, не давая шанса отступить ни ей, ни себе, я накрыл ее губы своими, и мы слились в жарком поцелуе. Я целовал ее так, словно она была моим воздухом, и я дышал ею. Лера отвечала мне с тем же напором, полностью подчиняясь моей страсти.

Боги, сколько сейчас мне сил стоило просто остановиться и суметь оторваться от ее губ. Ее разочарованный вздох вызвал улыбку на моем лице.

— Какая у тебя интересная реакция на солнечный удар.

— Мне кажется, что даже сейчас я еще сплю, — усмехнулась девушка. — Ты можешь быть милым?

— Сделал сейчас для тебя исключение. Однако чаще я все-таки полный придурок.

— Мне нравится, когда ты не придурок, — отметила Лера.

— Это редкое явление, — ухмыльнулся я, с удивлением понимая, как приятно мне наблюдать за ее улыбкой.

— Неужели ради этого нужно получать солнечные удары? — пошутила девушка.

— Я постараюсь, чтобы в этом больше не было необходимости, — пообещал я. — Думаю, на сегодня тебе хватит поездки верхом. Слишком много переживаний за этот день.

— Но еще довольно светло. Мы можем ехать, пока не стемнеет, — запротестовала девушка, попытавшись встать.

— Ты только что была без сознания. Действительно думаешь, что ехать сейчас — это хорошая идея?

— Не очень.

— Тогда ложись, а я разведу костер и добуду нам что-нибудь на ужин.

— Спасибо, — прошептала Лера, проваливаясь в сон.

Пока Лера отдыхала в тени раскидистого дерева, я отправился на поиски хвороста и дичи для нашего ужина. Собирая сухие ветки, я не мог перестать думать о только что произошедшем между нами. Этот поцелуй пробудил во мне чувства, которые я давно пытался игнорировать. Неужели я, циничный и язвительный, все еще способен на такую нежность? Неужели эта загадочная девушка смогла растопить лед вокруг моего сердца?

Вернувшись к нашему укрытию, я быстро разжег костер и принялся потрошить пойманного кролика. Запах жареного мяса вскоре достиг ноздрей Леры, и она, потягиваясь, села рядом со мной.

— Ты быстро управился, — заметила она, с аппетитом глядя на огонь.

— Я знаю, как угодить прекрасной даме, — ответил я с лукавой улыбкой, протягивая ей первый кусок.

Лера благодарно кивнула и принялась за еду. Я же не сводил с нее восхищенного взгляда. Пламя костра играло на ее лице, отражаясь в глубине ее глаз. Она была так прекрасна в этот момент, что я едва сдерживал желание снова притянуть ее к себе и утонуть в ее нежных объятиях.

Когда ужин был закончен, мы расстелили плащи и устроились поудобнее у костра. Ночь опускалась на лес, окутывая все вокруг таинственной дымкой. Лера придвинулась ко мне ближе, и я обнял ее, наслаждаясь ее близостью.

— Знаешь, я рад, что ты сегодня потеряла сознание, — тихо сказал я, заглядывая ей в глаза.

— Правда? — удивилась Лера. — Почему?

— Потому что это позволило мне, наконец, признаться себе в том, что ты стала для меня кем-то гораздо большим. Возможно, ты — моя судьба, Лера. И я больше не хочу от нее убегать.

Она улыбнулась и прильнула ко мне, позволяя нашим губам вновь встретиться в нежном поцелуе. Этой ночью мы были одни во всем мире, окруженные лишь шелестом листвы и мерцанием звезд.