Повелитель Ифритов 2

Глава 19. Совещание

— Что-то, — князь смотрел на меня настоящим волком, — мне не слишком хочется слушать, что ты, Роман, собрался мне вдалбливать. Моя дочь, — он повысил голос, — находится в Поле, в руках обезумевшей девки. А ты говоришь, что я должен сидеть сложа руки?

— Я говорю, — спокойным тоном начал я, — что ты должен не торопиться, князь. Иначе проиграешь.

— Разрешите вмешаться, — поправил очки майор полиции Луцкий, — но неужели меня одного коробит, что Селихов обращается к вам, Великий князь, на “ты”?

— У меня другое мнение, — проигнорировал князь выпад Луцкого, — чем быстрее мы возьмемся за дело, тем быстрее Света будет в безопасности.

— Вы удивитесь, — я спокойно посмотрел на Князя, — но Света и так в безопасности.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что “ведьма”, как вы ее назвали, не причинит вреда девушке. Она нужна им живой и здоровой. Потому что они ловят меня на живца. Алевтина защитит ее от любых одержимостей Поля, потому что ни одна из них не сравниться с ней по силе. А ее хозяину нужен я.

— Алевтина? — вмешался полковник Воронов, — почему вы зовете ведьму Алевтиной?

— Вам знакомо это имя, — я посмотрел в голубые глаза Воронова, — не так ли? И вы знаете ее сестру. Валентину Селину.

— Знаю, — он кивнул, — она пропала в Поле три недели назад. Вышла в составе группы из трех чистильщиков. Они углубились на девять километров. Через сутки вернулся лишь один. Он доложил, что отряд был разгромлен крупной одержимостью. Один член погиб, смерти Алевтины выживший не видел, но сам смог спастись.

— А Валя рвалась на поле, чтобы отыскать ее? — догадался я.

— Да. Она была разбита, — грустно сжал губы Воронов, — и явно прибывала в эмоциональном возбуждении. Естественно, такого чистильщика я не мог отправить в спасательный рейд. Валя бы подвергла опасности всю группу.

— Спасательные рейды были?

— Были, — Воронов кивнул, — но оказались безуспешны. Селина решила, что все дело в том, что остальные чистильщики не заинтересованы в поисках ее сестры, и просто “херово стараются”, как она выразилась. Однажды чуть не ушла в одиночную самоволку. А учитывая, что она кинетик, да еще и в основном с защитными заклинаниями в арсенале, — он отрицательно качнул головой, — она не продержалась бы и суток.

— И вы отстранили ее от вылазок.

— Еще жестче, — он пожал плечами, — от несения службы. Но она разбушевалась так, что всему младшему офицерскому составу стало мало места. Валентина, как и ее сестра, очень гордые аристократки. Я заключил с ней пари, что если Валя переведется в городское отделение, на время, и уничтожит трех одержимостей в составе городского патруля, то я допущу ее до поисковой миссии. Она согласилась.

— Вы надеялись, — я улыбнулся, — что она не справится. Не найдет себе врага.

— Верно, — он пожал плечами, — не так много в Красе встречается одержимостей. Думал, за одну неделю она не справится.

— Но справилась. Я разговаривал с ней, и девушка упоминала, что ее все же направляют в рейд, на поле.

— Угу, — Воронов вздохнул, — умная девчонка попалась. Перехитрила. Заключил с ней новое пари, на пятерых одержимостей за три дня. Селина нашла где-то свалку с одержимыми вещами. И прислала видео, как она уничтожила тостер, миксер и три одержимых телефона. Умник в юбке, блин, — неприязненно скривил губы он.

— Мы собрались обсуждать спасение моей дочки, или глупые пари? — прошипел князь.

— Прошу прощения, — поклонился Воронов, — я забылся, Ваше Величество.

— Это было важно, — возразил я, — сестра Валентины — основное оружие моего врага.

— Что это за враг, разрешите спросить, — хмуро влез начальник гарнизона Липов-Беловежский, — упоминали о каких-то “их”. Что “они” хотят вас поймать на живца.

— Да, — кивнул я, — но эта информация предназначена для ушей одного лишь Князя. Прошу прощения, господа.

— Для отступника, — нахмурился майор Луцкий, — вы ведете себя слишком уж дерзко.

— Я веду себя так, как считаю нужным. И в данном случае, — холодно посмотрел на него я, — эта линия поведения единственно верная. Если вы не будете приставать ко мне с формальностями, я расскажу, что делать, чтобы преуспеть. И уверяю вас, — я перевел взгляд на князя, — ты согласишься со мной, твое Величество, и примешь план действий.

В кабинете воцарилась тишина. Офицеры смотрели на меня внимательно. Кто-то с неприязнью, другие удивленно или с некоторым подозрением. Покрасневший Луцкий сверлил меня неприязненным взглядом. Я знал, что он подозревает меня в чем-то, одному ему известном. Нужно бы держать с ним ухо востро. И при возможности поговорить наедине. Если конечно, он не сделает глупость и откажется от встречи, сославшись на мое “низкое происхождение”. А может, он попытается арестовать? Однако, если я помогу князю, очень может быть, что окажусь под его протекцией. Более того, это будет моим условием помощи.

— И, чтобы преуспеть, нужно сидеть сложа руки?! — князь подскочил с места, злобно посмотрел на меня.

— Чтобы преуспеть, — ответил я холодным взглядом, — нужно не рубить сплеча. Прошу тебя, князь, просто выслушай. От твоего терпения и внимания зависит жизнь Светланы.

Искаженное ненавистью лицо князя смягчилось, погрустнело. Он громко выдохнул, тяжело опустился на свое место.

— Прошу прощения за эти вспышки гнева, — дрожащей рукой пригладил он каштановые волосы, — я должен держать себя в руках, господа. Излагай, Селихов. Что ты придумал?

— Благодарю, — сдержанно поклонился я, — но сначала у меня есть пара вопросов к господину генералу.

Липов-Беловежский поднял на меня скучающий взгляд маленьких маслянистых глаз.

— Да? — первым начал он, — я вас слушаю.

— Входят ли иные подразделения, кроме чистильщиков, на территорию поля?

— Нет, — он мотнул головой, — углубляются только чистильщики. Задачи рутинные: либо уничтожение какой-то опасной одержимости, если бомбардировка, так или иначе, невозможно, или сбор образцов, топографические работы, разведка.

— Как глубоко заходят чистильщики? — сосредоточенно посмотрел на него я.

— Рекорд, — он задумался, — пятнадцать километра к центру поля. Дальше начинаются проблемы с эффектом оживления. Некоторые детали конского снаряжения оживают и разбегаются. А в условиях Поля это становится опасным фактором для жизни личного состава.

— Кроме лошадей иные средства передвижения используются?

— Нет, — задумался генерал, — БМП или автомобили использовать не получится. Они быстро становятся одержимыми. То же самое относится к большинству вещей. От оружия до вилок, ложек и котелков. Даже простые бытовые предметы использовать в условиях поля не выходит. Так что говорить о вводе целого полка или роты не приходится. Лишь небольшие мобильные разъезды.

— Я так и думал. А авиация?

— Лишь разведка с большой высоты, — пожал плечами он, — опустишься чуть ниже, и велик риск нападения летающих одержимостей. А десант — это билет в один конец. Солдат после такого не эвакуировать.

— И последний вопрос, — откинулся на стуле я, — черное пятно. Светлану держат именно там.

— Откуда ты знаешь? — оживился князь.

— Алевтина мне сказала, — я пожал плечами, — они хотят, чтобы я знал, где искать. Так вот. Пятно — это центр поля? Сколько до него километров?

— Центр, — скривил губы генерал, — полковник, — он перевел взгляд на Воронова, — будьте добры, какое расстояние до центра?

— По нашим прикидкам, от двадцати пяти до, сорока километров, — серьезно сказал он.

— Серьезный разброс.

— Да, — полковник кивнул, — есть тут один фактор, который нельзя не учитывать, но объяснить мы его пока не можем.

— Какой же? — изломал я бровь.

— Странным образом, — Воронов поправил волосы, — мы не можем сопоставить информацию со спутника и реальные топографические данные, полученные нами на местности. Если чистильщики отсчитывают десять километров хода, спутник показывает семь. Так что сложно определить диаметр поля. Да и с расстояниями там беда.

— Расстояние можно рассчитать по стенам ограждения, — предположил я.

— Можно, — он кивнул, — но Поле неравномерно и расширяется. Где-то оно подходит под стены. Где-то до проявления аномальных эффектов доходит до километра.

— Что ж, понятно, — я встал, пододвинул стул под столешницу, — в таком случае, князь, — я заглянул в глаза Палеологу, — у вас есть два варианта. Первый такой. Вы отправляетесь в спасательную операцию немедленно. Используете те средства, что вам доступны: лошадей, магию и сверхограниченные ресурсы. Можете даже выдвинуться большим отрядом, но с учетом того, что на поле Одержимость ждет на каждом шагу, сколько людей доберется до центра?

— Это будет беспрецедентно, — отрицательно мотнул головой полковник Воронов, — и скорее всего самоубийственно.

Генерал сжал губы, грустно покивал. Князь громко выдохнул, опустив глаза, поставил локти на стол. Как-то растерянно пожамкав воздух пальцами, сплел кисти, так, будто бы не знал, что делать с трясущимися руками. Потом устроил голову на кулаки.

— А что предлагаешь ты, Селихов? — поднял он на меня глаза.

— Я предлагаю ключ не только к спасению вашей дочери, но и к устранению всего Поля. Да и не только. Всех полей в Империи.

— Что? Это звучит как бред, — недоуменно посмотрел на меня Василий Луцкий.

— Всех полей?

— Сказки.

— Уже двести лет никто не может этого сделать, — надул ноздри старый полковник охранного полка гарнизона, — а появляется амбициозный юнец и говорит, что у него есть средство от всего? Это попахивает обманом.

— Мы устали от этого, — нахмурился Воронов, — устали от Полей, что давят Империю к земле. Ограничивают в развитии. Ваше Величество, — разрешите мне сказать?

— А, — растерянно махнул рукой князь, — на спрашивай. Говори, чистильщик.

— Благодарю, — Воронов встал, — Поля — гнойные язвы на теле страны. Они тормозят нас. Из-за них логистика затруднена. Тридцать процентов черноземных территорий под полями. Это проблемы с сельским хозяйством. Сколько ресурсов лежит под аномалиями в Сибири, на Кавказе и Урале? Какой потенциал там скрыт? Огромный. А производственные мощности? Предприятия, которые еще можно реанимировать, дворянские земли и поместья, ведь даже у вас, Ваше Высочество, внутри Кубанского Поля осталось поместье. Оно еще стоит, вижу его в бинокль каждое утро.

— Это правда, — грустно кивнул он, — им владели мои предки.

— Вот, видите? Но мало этого, так еще и соседи, римляне в последние годы становятся все агрессивнее. В Германской Империи кризис. Им нужны новые территории и рынки, чтобы устоять. Отношения накаляются. Господа, — он обвел взглядом всех присутствующих, — ни для кого не секрет, что грядет война. Война израненного медведя со стаей израненных волков. Да. Но их стая, а мы в одиночестве. И не можем позволить себе новую разрушительную войну. Я уверен, что империя выйдет победителем. Вот только не уверен в цене победы.

Все офицеры внимательно смотрели на Воронова. Молчали. Я, выпрямившись, сложил руки на груди, с ухмылкой наблюдал за реакцией окружающих.

— Подозреваю, — начал я и тут же приковал к себе все внимание, — некоторым родам не хотелось бы, чтобы поля исчезли с лица империи. Это отличный трамплин для карьеры молодых дворян, источник научных знаний и бизнес.

— Это правда, — кивнул Воронов, — но на другую чашу весов скоро падет новая Большая Война. И мне страшно думать о том, с какими ранами Империя из нее выйдет. Если кто-то предложит средство от этих гнойников на теле моей страны, я поддержу его.

— И у меня есть такое средство, — кивнул я и открыл в часах портал, извлек из него пистолет страха.

Ствол тут же приобрел вид одержимой вещи. Раскрыл многочисленные глазки, распахнул пасть и вывалил язык. Князь удивленно уставился на мое оружие. Воронов изогнул бровь. Остальные офицеры недоуменно смотрели на ствол, нервно переглядывались.

— Это одержимая вещь, — поднял я пистолет, — но безопасная, такая, которой может управлять человек. И это оружие.

— У нас есть оружие, — возразил майор военной полиции, — магии достаточно, чтобы уничтожить почти любую одержимость.

— Лишь дворяне-чистильщики владеют ей в полной мере. И только на Поле, — тренировать их долго, а умирают они легко, — отрицательно покачал я головой, — я же говорю о том, что даст возможность ввести на поле полки, вооруженные одержимым оружием, броней, бронетехникой. Что скажете на это?

— Сказки, — выдохнул майор.

— Можете считать, как вам угодно. Заблуждающиеся люди всегда остаются на обочине прогресса, — спокойно сказал я, — я знал многих, таких как вы. В основном все мертвы.

— Что ты предлагаешь, Роман, — грустно проговорил князь.

— Сделку. Мои знания в обмен на производственные мощности империи.

— Звучит громко, — пожал плечами начальник гарнизона.

— Я знаю, — я кивнул, — но начнем мы с малого.

— Чего ты хочешь? — князь взглянул на меня с какой-то надеждой, — расскажи наконец о своем “втором способе”.

— Мне нужна неделя, ресурсы и материалы, чтобы изготовить инструменты, которые понадобятся мне для подготовки. А также бронемашина. Я сделаю для нас средство передвижения, которое не превратится в одержимость. Также, нужно подобрать группу бойцов человек семь, не считая меня и князя. Всем им будет представлено обмундирование, чтобы они смогли перенести операцию. Так, мы мы дойдем до центра Поля и освободим вашу дочь. Тонкости спасательного плана обсудим позже.

— Неделя — это слишком много, — князь поднял брови, — Светлана…

— Повторяю, с ней ничего не случится, — я позволил себе перебить его, — если мы пойдем по моему плану действий, и в результате найдем ее мертвой, можете забрать мою жизнь. Гарантирую, что в плену ей не причинят вреда. Она приманка для меня. И мои враги хотят, чтобы я явился к ним с гарантированным результатом.

— Где доказательства, — поднялся майор, — что вы способны на то, о чем говорите?

— Продемонстрирую их позже. Когда закончим совещание. Приходите на представление, майор, — я состроил ухмылку, самую мерзкую из всех, на которую был способен.

— Обязательно, — кисло ответил он и опустил глаза.

— Дать вам неделю? — вклинился генерал, начальник гарнизона, — но вы курсант, и должны проходить подготовительный курс.

— Два часа назад я в одиночку уничтожил одержимую башню от линкора. Может ли хоть один из ваших ветеранов-чистильщиков провернуть такое?

— Только если в составе группы, — засмеялся Воронов, — я с моим взводом валил тварей и крупнее.

— Представьте, — иронически улыбнулся я, — какую тварь я смогу завалить при поддержке взвода? Именно поэтому, я и хочу пойди туда не один.

— А черт… — князь махнул рукой, — генерал Липов-Беловежский, вы можете просто зачислить его в полк чистильщиков, а? Черт с ним, с курсом подготовки.

— Буду рад такому бойцу, — кивнул Воронов, — в моем полку.

— Ну… это сопряжено… с некоторыми формальными сложностями… будут проблемы с оформлением документов… и…

— Чихал я на них, — князь злобно посмотрел на Липова-Беловежского, — у меня дочь в Полях, а что-то реальное сделать, по-видимому, может только Селихов. Если ему мешают какие-то ссаные бумажки, к черту. Озаботьтесь перевести его в полк.

— Слушаюсь, — тихо сказал генерал.

— Хорошо, — князь, видимо, взял себя в руки, приосанился, — кажется, твой способ — единственный. У тебя будет неделя. Но я должен как-то убедиться в том, что ты правда займешься делом. Ведь я до сих пор не могу понять, зачем тебе это? Зачем идти в ловушку, к собственным врагам? Это же совершенно ясно видно.

— Да, — я кивнул, — мы идем в ловушку, расставленную на меня. Но я оберну их силки против них самих.

— Так какая твоя выгода? Или ты альтруист? — князь свел брови.

— Об этом и будет вторая часть разговора. И здесь, — я стал максимально серьезен, обвел окружающих холодным взглядом, — я попрошу всех присутствующих удалиться. Останется только князь. То, что я скажу далее, предназначается только для его ушей.

— ЧТО?!

— Что ты себе позволяешь, отступник?!

— Мы тебе не подчиняемся!

— Выскочка!

— Нахальный мальчишка!

— Будет так, — проговорил я, — или никак иначе.