Повелитель Ифритов 2

Глава 4. Приближение

В ладошках Кати “сидела” маленькая бумажная лисичка. Сложенная из оранжевой бумаги, она смотрела на меня черными глазками-бусинками. Нарисованные маркером, они выглядели очень мило. Вся фигурка выглядела мило, даже несмотря на то, что была сложена не очень умелыми детскими ручками.

— Разреши мне взять ее? — я с улыбкой посмотрел на Катю.

— Да, это я для тебя… — смущенно проговорила девочка.

— Спасибо, — я взял лисичку, посадил себе на ладонь, — в жизни не получал более приятного подарка. Ты сама его сложила?

— Сама, — девочка приосанилась на барном стуле, — правда, это было сложненько-сложненько. Но я очень старалась. И все равно получилось никак на картинке из интернета.

— Получилось гораздо лучше, — я ласково потрепал девчушку по голове, — иди ко мне, обниму.

Девочка лихо спрыгнула со стула. Да так, что Нина дернулась к ней. Решила, что она может удариться. Но когда поняла, что все хорошо, продолжила смотреть на нас с умилением.

— Опа! — сказал я, когда посадил девочку себе на колени, потом обнял. При этом украдкой взглянул на ифрит, что мирным фиолетовым пятном пульсировал в кусочке бумаги. Это был Ифрит Невероятной Любви к Своей Семье. И самое удивительное, таких мне никогда не встречалось. Ни разу в жизни я не видел подобного ифрита. Нет, другие, что зародились из любви к другим людям, я находил не раз. Но этот… Этот был основан на эмоции, которую испытывали ко мне, когда делали лисичку. И я даже представить не мог, какие у этого ифрита могут оказаться свойства. Кажется... я смогу сделать из него что-то особенное. Что-то... что-то живое.

— Нин? — я поднял глаза, — ты помогала Кате его сложить?

— Совсем чуть-чуть, — шепнула Нина.

— Я почти все сделала сама, — положив голову на мое плечо, проговорила девочка.

— Ты умничка, Катя, но я вижу, что вы обе старались, когда делали это оригами. Это невероятно важно и ценно для меня.

— Правда? — радостно пискнула Катя.

— Правда. Более ценного подарка я не получал.

Нина смотрела с умилением. Спустя мгновение, она даже расчувствовалась, прижала руки к губам. Ее глаза заблестели.

— Знаешь, Кать, — я отстранил девочку, — твоя лисичка будет помогать мне в моих делах.

— Помогать?

— Да, — я с улыбкой кивнул, — я буду брать ее с собой, и возможно, когда-нибудь, она поможет мне свернуть горы.

— Ее зовут Фырчик, — девочка показала свои белые молочные зубки.

— Фырчик? — хохотнул я, — так она мальчик?

— Нет. Девочка.

— Но Фырчик звучит как имя для мальчика.

— Нет, — Катя надула щечки, — Фырчик это девочка.

— Как скажешь, — улыбнулся я и тронул кончик ее носа, — значит, Фырчик будет мне помощницей в моих делах. Спасибо вам, девочки.

— Прошу прощения, госпожа, — улыбнулся я, — но мне тоже назначено на это время.

— Правда? — Девушка удивленно раскрыла глаза, — но я сама, лично просила мою помощницу записать меня на четырнадцать тридцать к нотариусу.

— А мне сказали, что это время свободно, — пожал плечами я.

Контора сословного нотариуса нашего округа располагалась прямо в ее поместье в нашем же спальном районе. Не слишком большое, но аккуратное, явно перестроенное из неоклассики во что-то более современное, оно делилось на две зоны.

Большая часть первого этажа, а также второй и третий занимали жилые помещения. Там жила нотариус — зрелая женщина и ее, как я понял, многочисленные дочери. Молодые девушки бегали у нотариуса в помощницах.

Боковая часть дома смотрела прямо на муниципальный тротуар и проезжую часть. Тут была дверь с большой черной табличкой, гласящей “Сословный нотариус Циткенд Наталия Вячеславовна”.

Именно тут, в широкой комнате ожидания с красивым, красным паркетным полом и стенами, отделанными деревом, я встретился с этой девушкой. По широким окнам постукивал мелкий осенний дождик. По небу плыли серые, бугристые тучи.

Я сидел в богатом и удобном кожаном кресле. Смотря на девушку, мял в руках какой-то журнал, который почитывал, перед тем, как мы с ней заговорили друг с другом.

— Позвольте мне разобраться, — я кинул журнал на столик, встал, — уверен, ни моей, ни вашей вины тут нет. Скорее всего, организационная ошибка секретаря.

Так как я был хоть и в частной конторе, но все же находящейся под эгидой короны, я явился в привычной для местных дворян черной форме.

Девушка же, невысока и стройна, была в серебре. Немного неестественного цвета светлая кожа говорила о том, что она не так много времени проводит на солнце. Золотистые волосы были убраны в компактную прическу. Поверх нее девушка носила милую, жемчужного цвета шляпку.

Одетая в такого же цвета пальто с воротником из полярного песца, она сидела на кресле, напряженно подалась вперед. Ее большие голубые глаза как-то с надеждой смотрели на меня. Тонкие бледно-розовые губы были сжаты.

Я вновь бросил взгляд на девушку, потом на ее многочисленную прислугу женского пола. Девчонки, одетые в простые платья и короткие осенние куртки стояли у входной двери. Компанию им составил высокий и плечистый мужик. По всей видимости, охранник.

— Ой, все верно, — кивнула одна из секретарей, когда я вошел в их просторный кабинет и сообщил о том, что с записью произошла ошибка, — видимо, Зиночка ошиблась. У нас столько работы, столько работы. Не обращайте внимания. Вы были записаны первым, молодой человек.

— Понял, — кивнул я и выглянул в коридор, — простите, госпожа, — я посмотрел на девушку, — если вы торопитесь, я с радостью уступлю вам свое место и пойду следующим.

— Правда? — девушка мило улыбнулась. Ее красивое лицо посветлело, хотя казалось, куда ж еще светлее? — я буду рада! Я и правда тороплюсь! Но мне недолго. Батюшка умер и мне нужно заявить на наследство.

— Соболезную, — я вышел в коридор, показал ей на открытую дверь, — проходите.

— Благодарю вас, — было пошла она, но ее смарт внезапно зазвонил, — да? — ответила она, — нет. У нотариуса. Да. Да? Что за разговор? Хорошо. Секунду, — девушка оторвала трубку от ушка, прикрыла динамик ладошкой, — это брат звонит. У него ко мне срочный разговор не приемлющий посторонних ушей, — мило засмеялась она, — поэтому, я поговорю с ним в укромном месте, а вы, прошу, идите.

— Хорошо, — я сдержанно поклонился, — как скажете, госпожа.

Девушка обаятельно посмотрела на меня. Поклонилась немного глубже, чем это было принято. Потом защелкала высокими каблучками на выход. Прислуга и охранник последовали за ней.

— Роман Евгеньевич Селихов, — нотариус, маленькая и сухенькая женщина лет пятидесяти смотрела на меня несколько сонным взглядом. Ее прическа представляла собой забавные светлые завитушки, отчего она немного походила на овечку, — из детей боярских, отступник. Наследуете титул главы рода, со всем родовыми правами и обязанностями. Два кафе и родовой особняк.

— Одно кафе, — пожал я плечами, — и два земельных участка.

— Что? — удивилась нотариус, — у меня написано другое.

Нотариус восседала за большим и шикарным офисным столом из красного полированного дерева. Я разместился за приставным столиком, в удобном кресле. В ее широком и светлом офисе было много цветов и вообще растений. Через большие окна внутрь, на многочисленные горшки, стоящие на полу, подставках, висящие на стенах, падал отфильтрованный тучами серый свет.

— С последней нашей с вами встречи, — я пожал плечами, — многое изменилось.

— Что же?

— Несколько раз меня пытались убить. Кафе “Чайка” сгорело и теперь там пепелище. Ну а мой дом разнесли артиллерийским заклинанием. И теперь там пустырь.

— Что? — выпучила нотариус глаза, через большие очки они стали выглядеть еще более огромными, — артиллерийская магия в городе? Я слышала, что это был взрыв газа.

— Это ложь. У кого в городе вообще взрывался газ?

— Только… у вас.

— Это был не газ. КрасМ хорошо делает свою работу. Но не будем об этом. Прошу вас, просто выдайте мне наследство.

— Ох, секунду, — нотариус перевела взгляд сонных, водянистых глаз на экран ноутбука. Пощелкала по трекпаду, — ах да. Реестр обновлен. Разрушенное имущество сняли с учета. Да. У вас земля и кафе. Все документы подготовлены. Осталась единственная формальность.

— Слушаю.

— Предъявите ваш дворянский орден. Нам нужно сделать цифровой рескрипт герба, чтобы подтвердить ваш статус и право владеть собственностью.

Я задумчиво хмыкнул, закатил руках черного кителя.

— Вот, — показал женщине перечеркнутую корону, — это все, что есть. Мой орден погиб во взорванном доме. Это сойдет?

— Нет, — нотариус оживилась, нахмурилась, — нужен именно орден. Это единственное прямое доказательство вашего дворянского статуса.

— Отступниками, — я сделал кислую мину, — бывают простолюдины?

— Нет, — словно бы не уловив иронии, совершенно серьезно ответила нотариус, — только дворяне. Но нам нужно прямое доказательство.

— Это не логично, — мотнул я головой, — уверен, что если открыть закон об отступниках, или правила нотариата Великорусской Империи, там будет сказано о том, что корона отступников вполне годится.

Нотариус удивленно посмотрела на меня. Она явно не ожидала такой настойчивости. Напряглась, сузила глаза. Стало ясно, что нотариус не слишком-то любит клиентов, хоть сколько-нибудь подкованных в законе.

— Извольте, — настоял я, — давайте посмотрим.

— Я помню и так, — проговорила она медленно.

— А я нет, — я ухмыльнулся, — поэтому открою статью закона на телефоне и продемонстрирую вам.

Она не ответила, только гневно засопела.

— Простите! Вам сюда нельзя! У нас по записи! — залепетал из соседнего кабинета, где сидели секретари, женский голос.

— С дороги! Я буду разговаривать только с ней! — другой голос, мужской, грубый и хрипловатый, звучал агрессивно.

— Туда нельзя! Там клиент!

— Уйди, вахлачка, пока я не вморозил тебя в пол! — прокричал он, затем раздались женские всхлипы, — вы обманули меня! Водите за нос уже год!

— О нет, — выдохнула нотариус, — снова он пришел.

Я не ответил, напрягся, внимательно посмотрел на дверь, ведущую в кабинет нотариуса.

— Подождите пару мгновений, я вызову полицию.

— Она поможет? — я бросил взгляд на женщину.

— Вывезти без решения суда они его не смогут. Если только вызывать сословную жандармерию. Но с полицией, он, по крайней мере, ничего тут не сломает.

— Тогда вызовите жандармерию.

— Нет повода, — мотнула она головой, — формально он ничего плохого еще не сделал. А нотариальная контора не совсем частная собственность нотариуса. Она приравнивается к госоргану.

— Тогда подождите, — я нахмурился, — я все сделаю сам.

— Что сделаете? — удивилась она.

Двери с громким грохотом распахнулись. Мужчина выбил их ногой. Нотариус вздрогнула, подскочила с места. Я остался сидеть. Демонстративно откинулся на стуле, свесил руку.

Мужик, невысокий, но крепкий внимательно посмотрел сначала на меня, потом на нотариуса холодными серо-синими глазами. Одетый в удобные, но явно дорогие вещи, он выглядел совершенно не по уставу дворянства.

Коричневые кожаные ботинки, которыми неплохо можно пробить голову при желании. Черные брюки карго. Серый свитер с высоким горлом, мужик носил под бомбер, сильно смахивающий на армейский. На шее, поверх свитера, висел на тонкой золотой цепочке дворянский орден. Он блестел золотом в теплом свете офисных ламп.

Седые короткие волосы, явно были стрижены так, чтобы удобнее носить шлем. Гладковыбритые щеки горели на треугольном лице.

Мужчина был довольно молод, не старше тридцати пяти — сорока лет. Седина указывала на активное использование магии. Он был потомственным военным. Вероятно, действующим.

— Соизвольте покинуть помещение, — злобно сказал он, посмотрев на меня, — у меня дело только к ней.

— У нас с вами не может быть никаких дел, Стас, все уже решено!

— Я обращаюсь не к вам, — он зыркнул на нотариуса так, что она аж присела, — у вас проблемы со слухом? — он обратился ко мне.

— Если вы не хотите заработать себе проблемы с какими-либо частями тела, — я и бровью не повел, самодовольно посмотрел ему в глаза, — проследуйте на выход. Сейчас нотариус принимает меня. За мной же, место займет молодая госпожа, что пока что ждет в машине.

Он нахмурился, сузил глаза. Желваки зашевелились на крупной челюсти.

— Ты че, не понял? Проваливай отсюда нах. Или тебя вывести за шкирку, дворяшка ссаный?

Я не ответил, встал, снова заглянул ему в глаза.

— Стас, ваша жена написала завещание! Ее имущество переходит короне!

— То, что ее прикончил я, никем не доказано, — надул он ноздри, — они…

Он не успел договорить, в одно мгновение, рывком я оказался рядом. Быстро, как молния, пробил короткую серию из четырех ударов ему в живот. Мужик выпучил глаза, согнулся.

В следующее мгновение, я размахнулся, добавил в удар немного телекинетической силы, благо третий потенциал позволял сделать это довольно быстро. Я ударил. Хлопнуло. Аж ветер дунул в стороны. Растения зашатались. Мужик всхлипнул, отлетел, ударился в дверь, сполз. Неуклюже поднялся на четвереньки

— Ах ты мля! — он взглянул на меня налитыми кровью глазами.

— На выход, — холодно проговорил я, — я отделаю тебя на улице.

— Чего?! — от этих слов он выпучил красные глаза. На лице напухала большая гематома, — паскуда! — он вскочил бросился.

Ударил правый хук. Умело по-солдатски правильно. Я ловко выставил блок предплечьем. Хлопнуло, по телу даже дрожи не пошло. Мышцы были укреплены, нервная система усилена. От такого мужик просто раскрыл рот в удивлении.

— Я сказал, — я ловко перехватил его руку, вывернул, быстро, так что он и среагировать не смог. Завел ему за спину, направил в сторону выхода, — на выход!

Пнул его ногой. Тот пролетел через приемную. Молодые секретарши ошарашенно уставились на нас.

— Падла, сука, — вставая на четвереньки, он добавил матом, — мля! Убью гаденыша.Он встал на колено, я увидел, как заколебался воздух вокруг его рук. Как синие искры магии холода потянулись к его пальцам.

— Магией, — я сделал рывок к нему, оказался справа, — запрещено, — быстрым правым дал в рожу, — пользоваться, — ушел от ледяного шипа, что вонзился в стену у окна, — в государственном, — я быстро собрал силу в руках, — учреждении! — Заглянул ему в глаза, он ответил удивленным взглядом. Я выбросил руки вперед.

Телекинетическая волна ударила в мужика. Он отлетел, выбил спиной двери. Упал на уличный тротуар. Стал медленно шевелиться.

— Боже! — крикнула нотариус за моей спиной. Я обернулся.

— Вот теперь мы с ним поговорим. Все поврежденное имущество запишите на мой счет. И никуда не уходите. Я вернусь через пять минут.

— Х-х-хорошо, — только и смогла сказать нотариус.

— Да ты хоть знаешь, — боярин поднялся, выплюнул кровь, — кто я такой!

— Бескультурный солдафон, — я спустился по ступенькам, вышел на тротуар, — позор Великорусского дворянства.

— Видимо, тебе надоело жить, молокосос.

— Мне надоели падлы, типа тебя.

Мужик поднялся, сплюнул кровь.

— В чиновничьей крысиной норе не машут магическим мечом, да?

Я не ответил, только внимательно посмотрел на него. Краем глаза заметил, что та самая девушка, с которой мы встретились в зале ожидания, выглянула из дорогой представительской машины, что была припаркована на стоянке-кармане.

— Я не знаю, как ты так быстро двигаешься, но это тебя не спасет. Дуэль. Здесь, сейчас. До первого увечья.

— Добро, — кивнул я.

— Отлично, — он нахмурился, — давно не отмораживал никому конечности. Подожи, только вызову личного дуэльного регистратора. Это минут двадцать.

Я не слушал, что он говорил. Спустя пару мгновений после моего кивка, я увидел неладное. Увидел, как ифрит ярости, зародился в машине, в которой сидела эта девушка.

Да, он именно зародился. Мгновенно. Мужик лишь выдал сильную эмоцию, и ифрит тут же образовался внутри машины. Он быстро поглотил старый, давно живущий внутри машины Ифрит Сильной Печали и стал за счет него сильнее.

Я напрягся. Когда круглый, словно шаровая молния ифрит вытянулся яйцом. Стал тянуться к небу, к Пожирателю. Я сгорбился.

— Назад! Всем в укрытие! Одержимость!

— Что?! Ты че несешь? — Скривил губы мужик, — хочешь сбежать?!

— Он близится, — непроизвольно сказал я, а потом помчался к машине, чтобы вытащить девушку.

Солдафон напрягся, стал собирать энергию в руках. Когда девушка за его спиной вскрикнула, он обернулся. Машина, затрещала, грохнула металлом, шины сдулись. Водитель выскочил из-за руля. Внутри, в салоне, запищали девушки-служанки. В следующее мгновение, авто стало меняться. Оно превратилось в одержимость.