Повелитель Ифритов 2

Глава 22. Процесс

— Что-что тебе нужно? — Саша, в черных трусиках танго и топе, расхаживала по своей квартире, — Рома, — она села за барную стойку, поддержав телефон у уха плечом, налила себе виски, — ты звонишь среди ночи, — она зевнула, — будешь меня, требуешь купить двести пятьдесят килограммов стали, и нанять рабочих для постройки отливочной формы. Зачем тебе это? Я понимаю, что это важное дело, — рыженькая отхлебнула из стакана, неприязненно скривила губки, — но, мне кажется, ты забыл кое о каком другом важном деле. А мы, между прочим, не виделись несколько дней. Возможно, я соскучилась! И это важно!

Девушка замолчала, прислушалась к голосу Ифритора.

— Ну ладно-ладно. Литейный цех? Не знаю я. В Красе нет литейных цехов. Ну… кузница есть, но небольшая. Так. Куют безделушки для дворян. О… предки, — она тронула заспанные глаза, — зачем тебе двести пятьдесят килограммов стали?

— Ром, — с интересом посмотрела на меня Нина.

— Да?

— Может, ты все же поспишь? Уже поздно, — она зевнула, — вернее… Рано.

— Высплюсь днем, — я отложил смартфон, — а вечером снова за дело. Предстоит тяжелая неделя.

— А у тебя были легкие? — Несколько иронично улыбнулась девушка, — такое ощущение, что каждая твоя неделя — тяжелая.

Я не ответил, сдержанно засмеялся, потом тихо сказал:

— Иди спать. Я скоро присоединюсь.

— Ага, — Нина встала из-за барной стойки, потянулась, — если все еще смогу заснуть. И кстати, думаю, ты не выспишься днем.

— Это еще почему? — я оторвал взгляд от Фырчика, который превратился в простую бумажную фигурку. Взглянув на Нину, я изогнул бровь.

— Напоминаю, — Нина зашлепал босыми ногами, уходя из кухни. Ее попа была невероятно аппетитной даже в растянутой футболке, — что сегодня у тебя суд. Ты забыл? Этот Волго-Вятский подал иск.

— А… Зараза, — нервно выдохнул я, — я действительно забыл про этот балаган, — кроме повестки ничего больше не приходило?

— Нет, — отрицательно качнула головой девушка.— Плохо. Но ладно. Придумаю, что с этим делать утром.

— Может, не пойдешь? — девушка застыла в широкой межкомнатной арке, — красиво повернулась на носочках, будто демонстрируя фигуру. Язык ее тела явно давал понять, что она хочет видеть меня в своей постели.

— Нет. Схожу, — я мотнул головой, — я ответчик, а это значит, что они могут решить там что-нибудь даже без моего присутствия. Хочу иметь возможность как-то влиять на процесс. Да и наверняка там какая-то мелочь.

— Ну, как хочешь. Блин, — Нина потерла шею, — ты разбудил меня. Точно теперь не засну.

— Заснешь. Я тебе с этим помогу, — я подмигнул девушке.

— Жду, — она сладко улыбнулась. Хотела было уйти, но остановилась, обернулась, — Ром.

— Ну что? — я снова оторвался от Фырчика.

— Что ты так пристально смотришь на эту бумажонку?

Мда… Не расскажешь же Нине, что я не просто смотрел на “бумажонку”. Я использовал ифритное зрение, чтобы понять, какие элементы ифрита лишние, какие следует убрать, чтобы он работал эффективнее, а какие переиначить, чтобы его развитие пошло как можно быстрее.

— Ничего. Не обращай внимание. Иди, Нин. Скоро приду.

— Угу, — девушка задумчиво подняла взгляд к потолку, — и вот еще что. А зачем тебе двести пятьдесят килограмм стали?

— Это, — я показал Нине бумажную лисичку, — для Фырчика.

Конечно же, я не выспался и явился в здание сословного суда Нового Краса в ужаснейшем настроении. Причин тому было две. Первая, как раз отсутствие нормального сна. Ну тут уж я сам виноват. Нужно было ложиться, а не сидеть и размышлять всю ночь о том, как действовать дальше.

Вторая же причина заключалась в том, что я не смог снять с Ниной все нервное напряжение. Мне просто не хватило одной девушки. Мы занимались любовью долго, но тихо. И к семи утра Нина совершенно выдохлась.

— Рома, — глубоко дыша, слабым голосом проговорила она, я не могу… У меня во всем теле мышцы сводит… И соски болят. Который это уже раз?.. — ммм... А ты обещал, что поможешь мне заснуть!— Я не обманул, — глядя в потолок, спокойно сказал я, — днем будешь спать, как убитая.

Так, неприятное чувство напряженности, отдававшееся во мне повышенной раздражительностью, все еще свербело в мозгу. Эмоции стало сложнее контролировать. Я держался, хотя чувствовал себя вредным и колким.

Войдя в большое, с колоннами, здание сословного суда, я прошел приставов. Те, кратко осмотрев меня и пропищав детектором, указали, куда идти.

— Вам на второй этаж, в приемную, — гортанно пробурчал старый усатый пристав из детей боярских, — и предупреждаю, господин Селихов, что в здании суда запрещено использовать магию. Это влечет за собой уголовную ответственность.

— И часто бывают прецеденты? — я сунул паспорт в карман черного кителя, поправил серебряный дворянский орден в петлице.

— Обычно нет. Но вот недавно был случай. В прошлом году один унтер поджарил судью молнией, — понизил голос другой, молодой пристав. И хотя ему явно было меньше тридцати, на высоком лбу, у висков, уже появились залысины.

— Это за что же?

— Бракоразводный процесс, — пожал плечами усатый, — сложный был и длинный.

— Угу, — и скандальный, — сказал молодой. За ним полгорода следило. Вы разве не слышали?

— Нет, не слышал.

— Надо же, — удивленно моргнул усатый, — в общем, судью убили молнией.

— Угу. Когда решение вынесли, — молодой хлопнул детектором по ладони, — истец, он же убийца, взбесился. Заявил, что его супруга, уважаемая боярыня, ушла от него именно к этому судье.

— Вот так мелодрамам, — хохотнул я, — настоящий сюжет для кино.

— Вот и судья так сказала, — пожал плечами усач, — а потом заявила что все это поклеп и тут же получила шаровую молнию в лоб.

— Сказала? Она женщиной что ли была?

— Ага. Зоя Михайловна Лахтенхгаузен, да упокоят предки ее душу.

— У нее осталось трое мужей, — буркнул молодой.

— После двух браков, — внезапно добавил усатый.

— О боги... — Спеша удалиться, раздраженно пробурчал я себе под нос.

— Встать! Суд идет! — пискнула секретарь, молодая, но полноватая девушка, с кудрявыми рыжими волосами и веснушками на пухленьких щеках.

Истец, светловолосый боярин с худощавым лицом, впалыми щеками и аккуратно стриженными усами, подскочил со своего места. Вытянулся по струнке. Его адвокат, невысокий и плотный дворянин с высоким лбом и баками, переходящими в короткую бороду тоже поднялся. Правда, в отличие от своего подзащитного сделал это чинно и с чувством собственного достоинства.

Я поднялся нехотя, только когда в большой, но пустой зал судебного заседания вошел долговязый судья. Одетый в широкую мантию с белым воротником, он проследовал за широкую трибуну, громко положил на стол материалы судебного дела.

— Садитесь, пожалуйста, — неприятным голосом проговорил он. Его лицо, худощавое и бледное, словно бы обтянутое кожей, приняло строгое выражение. Судья изломил бровь, привстал, как бы вглядываясь в лица окружающих. Потом сел на место. Извлек из недр мантии крохотные очёчки, нацепил на крючковатый нос.

— Дело истца, Евграфа Семеновича Волго-Вятского из бояр, при участии его адвоката, Захара Алексеевича Мыткина из бояр, к ответчику Роману Евгеньевичу Селихову отступнику из детей боярских, о возмещении ущерба, объявляется открытым, — он посмотрел на меня из-под очков, перевел взгляд на истца. — Истец, — строго сказал судья, — слово предоставляется вам, — иск поддерживаете?

— Поддерживаю! — подскочив, пискнул Волго-Вятский.

— Хорошо. Представитель истца, иск поддерживаете?

— Поддерживаю, — встал мужчина, которого назвали Захаром Мыткиным, — прошу удовлетворить в полном объеме.

Происходящее начинало меня раздражать. Я решительно не понимал, что тут происходит. Совершенно не был в курсе дел, и у меня создалось впечатление, что никто и не собирался разъяснять суть иска. Я нахмурился.

— Я прошу прощения, — встал я, — я не понимаю, в чем суть происходящего? Какие претензии ко мне существуют у этого, — я кивнул на истца, — человека.

Представитель истца посмотрел на меня с подозрением. Истец же и вовсе почему-то состроил испуганное лицо. Судья недоуменно изогнул бровь.

— Не торопитесь, ответчик, — проговорил судья, — сядьте и дождитесь своей очереди.

Я не ответил, нахмурился сильнее. Глубоко вдохнул и выдохнул. Потом сел. Судья заглянул в дело, поднял глаза на меня.

— Встаньте, ответчик.

— Ваша честь, — гневно сказал я, поднялся, — при всем уважении, вы издеваетесь?

— Прошу, ответчик, — безэмоционально проговорил судья, — соблюдайте порядок в зале суда.

–Ваша честь, — я хмуро посмотрел на судью, — не нарушайте мое душевное спокойствие. В чем тут дело? В чем суть иска?

— Истец, — судья также безэмоционально перевел взгляд на Волго-Вятского, — вы разве не направили ответчику вашего искового заявления.

— Направил!

— Направил, Ваша Честь.

— Ответчик, — судья посмотрел теперь на меня, — истец утверждает, что направил. У вас была неделя, чтобы ознакомиться с ним.

— Мне ничего не приходило, — решительно возразил я, — только повестка. Вот, — достал бумажку, положил на стол перед собой.

Судья перевалился через кафедру, посмотрел, потом вернулся на место.

— Что скажете на это, истец? — направил он свой взор на исковую сторону.

— Направляли, ваша честь, — встал представитель, — в деле есть почтовая квитанция.

— И правда, есть, — судья снова глянул в бумажку, потом на меня, — иск вам направляли. Посему, скажите, согласны ли вы с требованиями истца?

— Я ничего не получал, — злобно произнес я. Мне казалось, что еще пять минут этого абсурда, и я облачусь в ифритную броню и начну убивать. Спустя мгновение я напряг силу воли, постарался упрятать свое раздражение, — насилие не выход, — произнес я тихо.

— Что-что? — судья привстал.

— Я говорю, что не согласен. Не признаю иска, — пошел я ва-банк.

Волго-Вятский и его адвокат стали шептаться. Судья терпеливо ждал.

— Могу я ознакомиться с материалами дела сейчас? — холодно сказал я.

— Идет судебный процесс, — вздернул острый подбородок судья, — после, конечно, да.

— Мне нужно сейчас.

— Слово предоставляется истцу, — проигнорировал меня судья.

— Издеваешься, да? — я напрягся.

— Соблюдайте порядок в зале суда. Еще замечание и распоряжусь вывести вас прочь.

— Я сейчас сам выйду. Этот фарс уже давно начал действовать мне на нервы.

— Ой нет! — встал защитник истца Мыткин, — мы хотим видеть лицо этого человека, после того как мой доверитель произнесет свою речь!

— С меня хватит, — я встал, направился к выходу.

— Стойте, ответчик, — проговорил судья.

— Останьтесь, ну?

— Вы можете уйти, — драматически воскликнул Волго-Вятский, — но я взываю к вашей совести! Неужто вы хотите остаться неуважаемым в глазах Фемиды, которую олицетворяет сей суд?!

— Фемида, вообще-то, слепая, — я обернулся, — да и на ее уважение мне как-то плевать. Но вы правы, суд ее и правда в полной мере олицетворяет. Такой же слепой.— Нет! Вы не можете так просто уйти, — взвизгнул истец.— Могу. И уйду.— Вот видите, ваша честь, он снова так поступает! — высоким моложавым голосом запричитал он, — тогда, когда обогнал меня на перекрестке, повредил крыло моей машины, то уехал, даже не спросив моего родового имени!

— А-а-а-а, — засмеялся я, — так вот ты кто, — Я вспомнил его. Это был дворянин, который погнался за мной на светофоре, когда я спасал Нину от бегающего пианино.

— Да! Это именно я!

— Кажется, — я замер у выхода, утер слезы что выступили от смеха, — я должен вам крыло машины, я помню, как задел его.

— Ну, — он удивленно моргнул, — Вообще...

— Вот, — я достал бумажник, отсчитал семь тысяч рублей, подошел к их месту, бросил на стол, — должно хватить.

–Ну... — сглотнул ошарашенный истец.

— По вине господина Селихова мой доверитель угодил в кювет! — Вклинился адвокат.— Он угодил в кювет по собственной вине. Потому что приказал водителю выскочить на линию встречного движения.Истец и адвокат переглянулись.— В рапорте дорожной инспекции, — судья задумчиво потер щеку, — это упомянуто. Судя по тормозному следу вы действительно выбрались на полосу встречного движения. В иске вы указываете, что это господин Селихов спровоцировав аварийную ситуацию, вынудил вас выехать на встречную. Это серьезное административное нарушение. Если оно имело место, вы не можете претендовать на денежную компенсацию по ремонту всего вашего представительского авто.— Крыло я действительно ударил, — кивнул я, — вот прошу, компенсацию возвращаю. Но если там есть требования по ремонту всей машины, то я с ними не согласен. Не потому, что мне жалко на это средств, а потому, что это дело принципа. Вы пытаетесь содрать с меня деньги, за собственную глупость. Этого я не допущу.Волго-Вятский совсем растерялся. Опустил голову. Его адвокат некоторое время мялся, потом наконец сказал:— Это ложь! Ответчик вынудил моего доверителя выбраться на встречную! Он буквально спихнул его машину с дороги!— Как вы нашли меня? — холодно сказал я.–Что? Что значит как? — нервно сглотнул адвокат.— Я не стану повторять дважды. Вы слышали.— Ну... — защитник Мыткин замялся, — нашли по камерам видеонаблюдения.— Отлично, — я посмотрел на судью, — тогда будет нелишним запросить съемку со всех камер на трассе, может, найдется там та, что покажет, что погоню и аварийную ситуацию между нами устроил именно уважаемый истец.— Ну... в этом... не знаю... — замялся и защитник, — это слишком долго... не думаю, что стоит... все же...— А еще, я пожалуй, найму адвоката и для себя, — ухмыльнулся я, — да подороже. Потому что копошиться с вами внутри этих разборок мне противно. Вот только, когда выиграю, судебные издержки по его услугам оплатите именно вы. Потому что я не собираюсь отдавать деньги за вашу глупость.— Да пожалуйста! — начал адвокат, — нанимайте мы... — осекся он, потому что Волго-Вятский тронул его за плечо.— Не стоит, — тихо сказал он, — этого хватит, — он кивнул на деньги, что я кинул им на стол.— Но... Почему? — Мыткин удивленно посмотрел на своего доверителя.— Потому что он знает правду, — хмыкнув, проговорил я, — знает, что если разбирательство начнется серьезно, то вы пролетите. Подозреваю, что фокус с иском был нацелен именно на это. Чтобы сбить меня с толку. Обезоружить. Грязные приемчики. Вы противны мне, — я холодно осмотрел исковую сторону.— И все же, — вклинился судья, который, похоже увлекся спором, — суду нужно выносить решение. Истец, вы все еще поддерживаете иск?Некоторое время Волго-вятский молчал. Его адвокат внимательно сверлил доверителя взглядом.— Нет, Ваша Честь, — наконец грустно сказал дворянин, — будем считать, что мы договорились миром. Я отказываюсь от иска.— Ну зачем вы так?! — вскрикнул адвокат.— Я правильно вас расслышал? — нахмурился судья, — отказ?— Да, Ваша Честь, — повесил голову Волго-Вятский.— Принимаю, — судья кивнул— дело объявляется закрытым.— Ладно, господа, — я направился к выходу, — бывайте, нет у меня на вас больше времени. Удачного дня.

Когда я покинул здание суда, было около трех часов дня. На улице царила зябкая, но безветренная осенняя погода. Небо затянуло серым. Вблизи центра города, где стоял сословный дворец правосудия, оживленно бегали машины. Группки людей, посетителей суда, стояли тут и там у широких ступеней здания.

Я легко сбежал вниз, поправил пальто, накинутое поверх черного кителя. Направился к своей машине. В стояночный карман, где был припаркован мой Витязь, подъехала еще одна машина.

Большой седан представительского класса показался мне очень знакомым. Несмотря на это, я прошел мимо, открыл дверь своего “мускулмобиля”

— Роман? — из седана послышался знакомый женский голос. Я обернулся на звук, — Роман Селихов? Это ведь вы? Ну, конечно, вы! Как же вас можно забыть?!