Предатель выбирает один раз

Глава 12

Dort am Klavier

Lauschte ich ihr

Und wenn ihr Spiel begann

Hielt ich den Atem an

(Там около рояля

Я внимательно слушал ее

И когда она начинала играть

Я не дышал)

Klavier — Rammstein

Шпатц разглядывал похудевшее лицо своей мачехи. Вокруг глаз — темные тени, скулы обострились, отросшие волосы заплетены в косу. Она трогала ложечкой взбитые сливки десерта, не решаясь его попробовать. Выглядела ли она сломленной?

— В Дунклетайх нас разделили, — тихо рассказывала она. — Со мной оставили только Ингара, двух старших увели в другой барак, и больше я их не видела.

— Двух? — переспросил Шпатц.

— Арне ушел на фронт сразу же, в первый призыв, Берси погиб, — Глаза Джерд были сухи. Голос не дрожал. — Было раннее утро, первая бомба разорвалась рядом с нашим домом. Стена обрушилась, началась паника, давка... Берси оттеснили, а потом... Прости, не хочу докучать подробностями, сам же понимаешь, что произошло.

— Конечно, — Шпатц кивнул. Нет, пока еще не понимал. Он слышал новости про бомбы, сброшенные на Билегебен и на Пелльниц, но здесь в глуши, рядом с Заубервальдом, совершенно не ощущалось, что где-то прямо сейчас идет война. — А отец?

— А ты не знаешь? — взгляд Джерд стал... странным. — Ах да. Когда Блум умерла, а ты сбежал, я надеялась, что этот кошмар закончился. Ты же помнишь, должен помнить, каким был Хаук в то время. Но стало только хуже. Он вдруг увлекся политикой, начал собирать дома всякий сброд, они что-то там обсуждали горячо и громко. Арне старался, как мог, чтобы сводить концы с концами в делах, но он совсем молодой. Сначала мы потеряли шахты, потом все остальное тоже пришло в упадок. Я несколько раз пыталась с ним поговорить, но он меня больше не слушал. Только обещал, что скоро все будет отлично. Потому что Ди считает... Ди! — ее глаза зло сверкнули. — Ди разве что не спал с нами в одной постели! Ди сказал, Ди считает... Мне казалось, что твой отец сошел с ума. А однажды он исчез совсем. Оставил записку, чтобы его не искали, и пропал. Где-то за месяц до начала войны. Хаук этой проклятой войной просто бредил. Как и все эти его новые приятели. Что вот начнется война, и Вейсланду придет конец, а Шварцланд распадется обратно на части. И тогда они получат свои доли в добыче и станут богаче короля. Проклятье! Это даже сейчас звучит как полный бред!

— Почему ты решила сюда приехать? — Шпатц коснулся руки мачехи.

— А сам-то как думаешь? — тонкие губы Джерд скривились в подобие улыбки. — Наш дом был разрушен, денег не осталось. А мне нужно было думать о детях и об их будущем. У меня не было возможности ждать, когда Хаук со своими горлопанами-приятелями принесут свои сказочные богатства. Однажды Джарни мне показала эту листовку. Ну... вашу... Шпатц... — она окинула взглядом своего пасынка, задержавшись на дорогих ботинках. — Как ты сюда попал? Я вижу, что ты неплохо устроился...

— Моя мать была из Фогельзангов, — сказал Шпатц.

— Фогельзангов? — и снова этот странный взгляд.

— Разве отец тебе не сказал? — Шпатц изумленно поднял брови. — Ее звали Пферт-Катрин-Блум штамм Фогельзанг.

— Я... Я знала, что она откуда-то из Вейсланда, но даже не подозревала... — Тонкие пальцы Джерд вцепились в руку Шпатца. — Шпатц, что нас здесь ждет?! В карантинной зоне был полнейший кошмар, нас измеряли, проводили какие-то анализы, некоторых расстреляли прямо на глазах у остальных. Никто не отвечал на вопросы, потом нас просто погрузили в ластвагене, и мы несколько дней ехали куда-то в неизвестность. Нам никто не сказал, куда нас везут, и что с нами будет...

— Попробуй десерт, Джерд, — Шпатц накрыл дрожащую руку мачехи своей ладонью. — Герр Блазе гордится своей кухней. Джерд послушно погрузила ложечку в белоснежную пену крема. — Здесь немного странноватые места, совсем не такие, к каким ты привыкла. Тебя и Ингара сначала поселят в доме вдовы Майерхофф. У вас будет одна комната, но она большая. Старший сын женат, у него свой дом и двое сыновей. Он помогает матери с огородом. Она написала, что хочет поселить у себя компаньонку, чтобы ей не было скучно в одиночестве. Тебе нравятся цветы?

— Цветы? — Джерд замерла с ложечкой в руке.

— Розы, главным образом, — Шпатц продолжал держать мачеху за руку. — Она ими просто бредит. Они у нее в доме, в саду, в горшках на окнах, на балконе...

— Что... Что ты такое говоришь? — на лице Джерд появилось болезненное выражение. — Я думала... Думала... А ты можешь узнать, куда отправили мальчиков?

— О них позаботятся, — Шпатц снял крышечку с кувшина и наполнил стакан Джерд вишневым компотом. — Им тринадцать и четырнадцать. Скорее всего, их определили в один из интернатов. Их протестируют и обучат подходящей профессии.

— Я могу их увидеть? — пальцы Джерд снова сжали руку Шпатца.

— Джерд, — тихо сказал Шпатц, глядя ей прямо в глаза. — Не думаю, что сейчас это хорошая идея. Теперь твой дом здесь. Познакомься с фрау Маерхофф, заведи подруг. Тебе помогут найти работу. А когда закончится война, обещаю устроить тебе встречу с мальчиками. Не сейчас.

— Ты стал другим, Шпатц, — Джерд взяла стакан и сделала глоток. — Такой важный. Уверенный. Никогда не думала, что из тебя что-то получится.

— Я тоже, Джерд.

— Надеюсь, я не пожалею о своем решении.

— Теперь уже неважно, — Шпатц встал. — Обратного пути у тебя все равно нет.

Гостиница «Вайнрибе»,

Окраина Берги, Сеймсвилль

Крессенштейн стоял рядом с окном и курил в приоткрытую форточку. Он уже привык к кисло-горькому привкусу плохого сеймсвилльского табака, а вот Адлер так и не смог. Он безмятежно валялся на узкой кровати, потягивая из бутылки светлое пиво. К которому как раз не мог привыкнуть Крессенштейн.

— Да перестань ты уже таращится в это окно, Гейнц! — Адлер отложил в сторону газету. — Что ты там пытаешься увидеть? Вейсландский люфтшифф? Он все равно не будет рисковать и опускаться ниже облаков ради этой дыры. Ну может сбросит несколько бомб в порядке устрашения... Но с таким же успехом на голову может кирпич упасть.

— Я не доверяю этому Хауку, — гауптманн затушил сигарету в чайной кружке, которая уже была похожа на ежа от его окурков. — Мне кажется, он тебя узнал.

— Он же сказал, что обознался, — Адлер пожал плечами. Правда, голос его звучал не очень уверенно.

— За гостиницей следят, — без выражения сказал Крессенштейн. — Тот мобиль я вижу уже третий день. И чистильщик обуви слишком взрослый. И не умеет чистить ботинки. И еще...

— Что ты предлагаешь, гауптман? — Адлер сел на кровати.

— Нам надо уходить отсюда, — сказал Крессенштейн, продолжая смотреть в окно. — Сбежим через задний выход, переберемся через забор...

— А потом что? — Адлер встал и прошелся взад вперед по комнате. — Завербуемся в местную армию и дезертируем?

— Да хотя бы и так, — Крессенштейн хмыкнул. — У меня плохие предчувствия.

— Другой путь тоже не будет безопасным, — Адлер подошел к окну и встал рядом с гауптманном. — Вон тот чистильщик? Который сейчас болтает с типом в черной кепке?

В дверь комнаты раздался настойчивый стук. Адлер и Крессенштейн резко обернулись.

— Откройте, уборка номеров! — раздался из-за двери голос молодой девушки.

— Какая еще уборка? Они тут даже пол не подметают! — прошептал Адлер, потянувшись за пистолетом.

— У нас чисто, не надо убирать, — Крессенштейн тихо подошел к двери.

— Ну пожалуйста, откройте, а то меня накажут... Дайте хотя бы пыль вытру... — заныла горничная. Крессенштейн выглянул в щель. Там действительно топталась девчонка лет тринадцати.

— Давай мы дадим тебе чаевые, и ты купишь себе мороженого, — сказал Адлер.

— Ломайте уже проклятую дверь! — раздался из коридора громкий мужской голос.

— Адлер, быстро в окно! — Крессенштейн схватил хлипкий стул и швырнул его в стекло. Оно со звоном разлетелось, и осколки сверкающим дождем посыпались на тротуар. Снаружи кто-то завизжал. Адлер одним прыжком перемахнул через подоконник и сгруппировался. Благо, лететь было невысоко, всего-то второй этаж. Крессенштейн приземлился рядом мгновением позже. Чистильщик обуви моментально бросил свои щетки и вскочил.

— Туда! — гауптман указал вправо, туда, где замызганные окраины Берги превращались вовсе уж в беспросветные трущобы. Адлер не стал спорить и рванул в том направлении. Сверху раздался выстрел, за ним другой.

— Не стрелять! Они нужны мне живыми! — заорали из того окна, откуда Адлер и Крессенштейн только что выпрыгнули. — Адлер Фогельзанг, ты арестован! Стой! Тебе все равно уже не скрыться!

Громкий командирский голос утонул в вое сирены воздушной тревоги.

Город Угель-Гугель,

Регион Шверге, Шварцланд.

— Это здесь, — Шпатц остановился напротив приземистого каменного домика. «Стеклянный городок» был совсем не похож на Шриенхоф. Ни тебе просторных домов с громоздкими крышами, ни широких улиц, ни обширных цветников. Крохотные каменные домики наползали друг на друга, как щенки, пытающиеся согреться. Узкие улочки вились самым причудливым образом, взбегая лестницами по склонам гор. Над городом возвышалась серая громада старого замка. Он был давно заброшен, сейчас от него остались только стены с обломанными зубцами и частично обрушившиеся массивные квадратные башни. Но зрелище все еще было величественным. Стела домов, выходящих на улицы, были сложены цветной мозаикой. Должно быть, в сумерках, когда жители уютных маленьких домиков зажигают лампы, улицы приобретают совершенно волшебный вид. Дом, у которого остановился Шпатц, был точно таким же, как и его соседи. Только его деревянная полукруглая дверь была заколочена накрест двумя досками.

— Здесь жил наш связной? — спросил Крамм, делая вид, что разглядывает цветной витраж дома на противоположной стороне улицы.

— Увы, — Шпатц неспешно направился дальше по улице, делая вид, что совершенно не интересуется заколоченным домом. — Хотя я ожидал чего-то подобного...

— И что теперь? Возвращаемся в Шриенхоф? — Крамм подстроился под шаг Шпатца и полез в карман за портсигаром.

— Нет, — Шпатц покачал головой. — Мы доберемся до Угель-Гугель-банхофф, сядем на поезд и поедем в Борг. Вроде бы, рейсовые люфтшиффы до сих пор летают...

— Подожди, — Крамм остановился. — А как же Болдер? И твой телохранитель? Ульфбраун? Ты никому ничего не сказал?

— Мы сменим аусвайсы, — продолжил Шпатц, не обращая на вопросы анвальта внимания. — Кальтенкорбл надеялся, что они не пригодятся, но на всякий случай их все равно выдал, такие правила.

— Герр Шпатц, что происходит? — Крамм остановился и придержал Шпатца за плечо.

— Как вы думаете, герр Крамм, Кальтенкорбл стал бы отправлять ко мне виссена? — Шпатц смотрел вниз, на носки своих ботинок. Хорошие ботинки. Джерд даже не удержалась и спросила, сколько он за них заплатил.

— Ты думаешь, Болдер — виссен? — Крамм прищурился.

— Я не Готтесанбитерсдорф, у меня нет чемоданчика со реактивами, — Шпатц повернулся к Крамму. — Но вспомните его прибытие. Его фогель врезался в дуб на огромной скорости. Потом он голыми руками убил четверых. После газа ему пришлось скорее изображать недомогание, когда он думал, что я не смотрю, он об этом забывал. Он слишком сильный для обычного человека. Слишком выносливый. Зато для одного из типов виссенов это вполне нормально.

— Сейчас, когда ты сказал, это все тоже кажется мне странноватым, — Крамм наконец открыл портсигар и сунул в зубы сигарету. Протянул Шпатцу, но он отрицательно покачал головой. — У меня было еще несколько вопросов, но сейчас я думаю, что они прозвучат глупо и неуместно. Возле той башни что-то произошло, да? Хотя нет, ничего не отвечай. Раз ты не рассказал, значит на то были причины. Так куда нам, говоришь, нужно добраться? Банхофф?

— Но сначала нам нужно избавиться от старых документов и переодеться, — Шпатц уверенно зашагал вниз по улице.

Станция была совсем крохотной и располагалась она чуть в стороне от города. Жители уютного Угель-Гугеля приняли решение, что не хотят перестраивать свой кукольный городок и не терпят шума, поэтому рельсы еще в незапамятные времена проложили в нескольких километрах от центра, и понастроили вокруг мрачных складов и лабазов. Крамм сдвинул на затылок клетчатую кепочку и принялся изучать информационную доску, которая пестрела объявлениями об изменениях в расписании

— Поезд до Борга будет только через три дня, — Крамм заложил большие пальцы за подтяжки. В новом своем образе он смотрелся очень органично. Его легко можно было себе представить завсегдатаем пивной для работяг. Шпатц переоделся в просторный свитер и замшевую жилетку, так ходят лесорубы или охотники. И натянул на уши вязаную шапочку.

— А что за поезд пыхтит сейчас перед банхоффом? — Шпатц надкусил жирный пирожок, стараясь не испачкать пальцы в масле.

— Как я понимаю, он до Аренберги, — Крамм почесал в затылке. Кажется, что вместе с костюмом он сменил и манеры тоже. — Нам совсем не по пути.

— Значит, сделаем небольшой крюк, — легкомысленно сказал Шпатц и направился к окошечку кассы. Полная девушка скучающим взглядом окинула Шпатца и Крамма.

— Милая фройляйн, нам с другом очень нужно попасть в Аренберги как можно скорее, — Шпатц ослепительно улыбнулся и подмигнул.

— Аусвайс, — неприветливо отозвалась девушка.

— Что? Никогда же не требовалось раньше... — Шпатц нахмурился.

— Военное время, блондинчик, — девушка презрительно усмехнулась. — Или давай аусвайс, или топай до Аренберги пешком.

— Не сердитесь на моего приятеля, фройляйн — вступил в разговор Крамм. — Он из леса выходит раз в год, простите ему невежество. Дай уже девушке аусвайс, дубина!

Шпатц торопливо полез в карман, но на привычном месте его не оказалось. Он прошипел ругательство, вспомнив, что вместо пиджака на нем теперь свитер, а все бумаги и мелочи он переложил в обширные карманы брезентовых штанов, вроде тех, которые носят механики на люфтшиффах. Протянул в окно документы. Короткие пальчики девушки ловко выхватили темно-зеленые книжечки.

— Якоб Брунон и Хольц Кирксена... — она медленно, выводя каждую букву, записала имена в учетный журнал. — Зачем вам в Аренберги?

— Мой друг — пилот гражданских фогелей, а я — механик, — быстро ответил Крамм. — Я слышал, там предлагают неплохие условия для таких, как мы!

— Тогда вам лучше ехать в Борг, — кассирша вывела напротив обоих фамилий слово «вербовка в армию».

— У меня в Аренберги служит приятель, он сказал, что там лучше условия, — Крамм еще раз подмигнул.

— Там комендантский час, — девушка посмотрела на Крамма с сомнением и взяла из пачки два пустых бланка билета. Еще раз сверилась с аусвайсами, вписала вымышленные фамилии Шпатца и Крамма и вернула документы. — Поезд на Аренберги стоит на перроне, до отправления пять минут. Поторопитесь.

Особняк Ранфорца штамм Шпигельбергера,

Пелльниц, Вейсланд.

Сигилд стояла рядом с картой, разложенной на столе в гостиной и покусывала губу. Ее тонкие пальцы сжимались и разжимались на черненом серебре кулона с мутно-зеленым камнем, похожим на бутылочное стекло. Толстяк Шпигельбергер похрапывал во сне, его рыхлое брюхо подрагивало, на лице застыло мечтательно-блаженное выражение, из уголка рта свешивалась ниточка слюны.

— Что тебе здесь нужно? — Сигилд резко обернулась, темные глаза ее сверкнули.

— Простите, фройляйн Сигилд, — пискнула юная горничная и спрятала лицо в ладонях.

— Ты что, не поняла? Убирайся вон! — тонкие губы Сигилд задрожали, в глаза стали почти черными.

— Я только хотела... — пролепетала горничная. — Прикажете подавать...

Сигилд сделала шаг вперед, горничную отбросило к противоположной стене, она застонала, глаза ее закатились, и она стала медленно сползать на бок.

— Тупое мясо, — прошипела Сигилд и подошла поближе. Наклонилась к девушке и проверила пульс. Ничего. Горничная была мертва. Сигилд снова сжала в пальцах кулон. Закрыла глаза. В висках запульсировала боль.

— Да, Сигилд! — зазвучал в ее голове бесплотный голос.

— Почему он все еще жив?! Болдер мог придушить его одним мизинцем! — мысленно закричала она.

— Я хотел бы спросить, о ком речь, но я понимаю, о ком ты. Потому что он нужен нам живым.

— Если он снова явится в Пелльниц, клянусь, я его прикончу!

— Детка, ты этого не сделаешь.

— Ты плохо меня знаешь!

— Я хорошо тебя знаю, милая. Точнее сделаешь, но потом. Позже. Никто из них не выживет, и он нам в этом поможет. Ты поняла? Ты не убьешь Шпатца, — каждое слово отдавалось в голове Сигилд острой болью. Она уже почти не могла терпеть ее без стона.

— Хорошо.

— Ты не убьешь его. Повтори это.

— Да не убью я твоего Шпатца, Ди! — Сигилд разжала пальцы и громко застонала. С дивана как будто, отвечая ей раздался протяжный блаженный стон ее возлюбленного.

Флюгплац Аренберги,

Карантинная зона.

Регион Кронцланд, Шварцланд

— Всегда считал, что Кронцланд — это сплошные поля и ничего больше, — Крамм развалился на неудобном табурете и вальяжно выпускал дым. — Даже в голову не приходило, что Аренберги это вообще-то океанский порт, и город не меньше Билегебена.

— Почему-то так неуютно себя чувствую, — Шпатц сделал глоток светлого пива и скривился. — Светлое, еще и разбавленное. Здесь вообще не принято пить темное?

— Карантинная зона у флюгплаца, — Крамм пожал плечами и потянулся за чашкой почти остывшего чая. — Скажи спасибо, что вообще есть пиво. И что нас не держат всех в одной комнате, а позволяют спокойно бродить, где вздумается.

— Сначала Шриенхоф казался мне слишком маленьким, а сейчас кажется, что в Аренберги слишком много людей, — Шпатц попытался устроиться поудобнее на неудобном стуле. — И дома слишком высокие. А еще опять эти проклятые неудобные стулья! Герр Крамм, как вам удается не съезжать с этого скользкого сиденья?

— Долгие годы практики, герр Шпатц, — Крамм засмеялся.

Их поезд прибыл в Аренберги-банхофф ночью. Шпатц рассчитывал, что они спокойно переночуют в первой попавшейся гостинице, потом отправятся на флюгплац, купят билеты на рейсовый люфтшифф до Пелльница, и уже послезавтра будут завтракать в обществе фрау Бригит. Но получилось по-другому. На перроне их ждали угрюмые полицаи. Всех пассажиров согнали в одно здание, вдумчиво проверили аусвайсы и разбили на группы. Ранним утром, когда комендантский час закончился, большую часть выпустили, а остальных погрузили в ластвагены и развезли по двум карантинным зонам — в порту и близ флюгплаца. Впрочем, на этом строгости завершились. Шпатцу и Крамму, в числе еще десятка человек, для которых Аренберги был всего лишь пунктом пересадки, зачитали правила пребывания в городе и оставили ждать своих рейсов. Покинуть карантинную зону и выйти в город было можно, если заполнить анкету и указать точное время возвращения. Но сделать это было можно только с полудня до заката. Если человек оказывается на улице после заката без специального разрешения, то он подлежит транспортировке в арбейтсхауз. Без вариантов. Из-за всех этих бюрократических формальностей, они пропустили люфтшифф в Пелльниц на рассвете, так что теперь им предстояло ждать следующего еще пару дней. И надеяться, что его не отменят из-за сложной обстановки вокруг столицы Вейсланда.

— Интересно, почему у них вообще комендантский час? — Шпатц машинально снова потянулся к своей кружке, но замер и отдернул руку. — Аренберги очень далеко от линии фронта. Как от южной, так и от восточной. Мы что-то еще пропустили, пока сидели в Заубервальде?

— Кто знает, может с архипелагами тоже теперь не все мирно... — Крамм потушил сигарету и в несколько глотков допил свой чай.

— Архипелаги? — Шпатц пожал плечами. — Всегда считал, что там просто какие-то рыболовные деревни и ничего больше.

— Честно говоря, я тоже не знаю, как там обстоят дела, — Крамм поморщился. — Они вышли из изоляции всего лет восемь назад, и торгуют они совсем не только рыбой. В конце концов от Чандора тоже никто не ожидал нападения. Все считали южных соседей немного блаженными философами, и проморгали момент, когда у них появились фогели, люфтшиффы и современное вооружение.

— Я про архипелаги читал только в детстве, — Шпатц взял с соседнего стула забытую кем-то «Аренберги-цайтунг» и раскрыл на середине. — Была целая серия модных приключенческих романов про героев, которые сбегали от закона на архипелаги, преодолевали шторма, боролись с разными кракенами и акулами, а потом искали общий язык с островными аборигенами. Там вообще есть аборигены, или это выдумка писателей?

— Сам я их никогда не видел, но вроде бы они похожи на белоглазых обитателей бывшего Таари, — Крамм встал со стула и несколько раз переступил с ноги на ногу, разминаясь. — Может быть, я и зря никогда не интересовался этой темой. Насколько я знаю, в океане несколько крупных групп островов. Их когда-то пытались колонизировать, туда даже переселенцы отправлялись регулярно, но это было опасно, дорого и выгода была сомнительная. Так что когда обитатели самоорганизовались и взбрыкнули, оборвав все связи с берегом, никто даже особо внимания не обратил. Просто махнули рукой и решили, что так даже проще. И лет сто никаких связей не было. А отдельные попытки наладить контакт ни к чему не приводили. Сейчас торговля возобновилась, но жителям архипелагов не дали права свободно приезжать в Шварцланд, так что...

— Да уж, кажется мои познания насчет географии океана устарели еще в детстве, — Шпатц засмеялся.

— Прошу прощения, — раздался из-за соседнего столика голос пожилого мужчины. — Я невольно подслушал ваш разговор, и если вам все еще интересно, могу рассказать кое-что о так называемых архипелагах...

— Ну ждать нам еще долго, так что с удовольствием послушаем, — Крамм повернулся к неожиданному собеседнику и осмотрел его с ног до головы. Он был худощавый, седоволосый, лицо гладко выбрито. Одет в дешевый клетчатый пиджак с потертостями на локтях, характерными для служителей бюрократии, рядом с ним на столе лежала серая шляпа. — Кстати, меня зовут Якоб Брунон. Моего друга — Хольц Кирксена. А вас?

— Я Вольц Дипольден, — собеседник вежливо кивнул. — Вроде бы вы называли вашего друга иначе...

— Это детское прозвище, герр Дипольден, — Крамм легкомысленно махнул рукой. — Так что вы хотели рассказать про архипелаги? Кстати, вы вроде местный? Уроженец Кронцланда?

— Живу в Аренберги всю жизнь, — старик гордо приосанился. — Правда раньше этот город назывался иначе, но вам это уже, наверное, неинтересно будет...

— Мы просто коротаем время, герр Дипольден, — Шпатц вежливо кивнул. — Так что можете рассказывать нам любую историю, которую сочтете интересной.

— Я работаю в порту, в Хафенбюро, — Дипольден поднялся и пересел за стол Шпатца и Крамма. — И работал там же, когда восемь лет назад прибыл корабль из Карпеланы. По вашим глазам вижу, что вы не знаете этого названия. Это одно из островных государств, самое северное.

— То есть, государств на архипелагах еще и несколько? — Шпатц снова схватил свою кружку и сделал глоток. Скривился. За время, пока пиво стояло на столе, лучше оно не стало.

— По словам послов Карпеланы — три, но с двумя из них мы все еще не поддерживаем никаких отношений, — Дипольден передвинул свой стул к столу Шпатца и Крамма. — Они все еще остались в изоляции. Думаю, если бы не война, то островитяне уже бы получили возможность приезжать в Шварцланд. Сейчас они могут бывать только в закрытой части порта и на территории посольства здесь, в Аренберги. Кстати, вы правы. Так называемых аборигенов очень легко отличить по цвету глаз.

— И чем же торгует Карпелана? — спросил Крамм.

— Нефтью, герр Брунон, — Дипольден улыбнулся. — Да, представьте себе! Этим замерзшим северным островам достались богатейшие топливные резервуары, и они намерены их поменять на собственную безопасность.

— От кого же? От своих островных соседей? — Крамм сел обратно на стул, глаза его заблестели живейшим интересом. Зато Шпатцу сразу стало скучновато. Нефть, международная торговля и дипломатия... Он привык воспринимать архипелаги местом приключений для смелых и сильных, и ему совершенно не хотелось слушать о том, что, оказывается, за океаном уже давно такие же города и страны, отягощенные такими же взрослыми и скучными проблемами. Он с надеждой скосил глаза на лежащую на столе газету, но там тоже не было никаких увлекательных новостей.

Лиленгартен,

Малая резиденция кайзера Зогга.

Пелльниц, Вейсланд.

— Шпатц штамм Фогельзанг? — кайзер раздажженно отодвинул от себя бумаги. — Это еще кто такой?

— Это сын Блум, герр кайзер, — доктор пакт Готтесанбитерсдорф говорил очень мягким и вкрадчивым голосом. У кайзера с самого утра болела голова, так что раздражать его не следовало. — Вы же помните Блум? Она оказалась в Сеймсвилле, погибла, а ее сын...

— Ах да, вспомнил, — глаза кайзера на мгновение мечтательно затуманились. — И что же нужно этому юному пройдохе? Хочет пожаловаться на Бригит?

— Ни в коем случае, герр кайзер! — Готтесанбитерсдорф сдвинул крохотные красные очки на кончик носа. — Он только что прибыл из Шриенхофа и немедленно хочет с вами встретиться.

— Шриенхоф? — кайзер снова нахмурился. — Это вообще где? Впрочем, неважно. Что за дела у него ко мне? Наверняка ты знаешь, Карл, раз сам явился и уговариваешь меня его принять.

— Понятия не имею, герр кайзер, — доктор развел руками. — Но он был очень убедителен, когда доказывал мне, что информация, которую он желает сообщить, предназначена только для ваших ушей.

— И все равно просишь за него, — пробурчал кайзер. — Кстати, ты принес мне пилюли?

— Разумеется, герр кайзер, — доктор вскочил и длинными шагами направился к своему портфелю. — Только я хотел бы вас предостеречь. В последнее время вы принимаете слишком много лекарств. Я понимаю, что головная боль очень вас донимает, и я уже предлагал вам...

— Я не позволю тебе себя резать, Карл! — кайзер громко хлопнул ладонями по столу. — И перестань мне об этом твердить! Мы ведем войну, и отвлекаться на всякие медицинские дела я не намерен. Отдавай мои пилюли и убирайся.

— Конечно, герр кайзер, — Готтесанбитерсдорф едва заметно пожал плечами и поставил на стол склянку с бледно-желтыми шариками. — Эти должны действовать еще лучше.

— Отлично, — кайзер взял флакон со стола и торопливо убрал в карман. — Почему ты все еще здесь?

— Шпатц штамм Фогельзанг... — Готтесанбитерсдорф замер напротив стола кайзера.

— Что? — кайзер удивленно приподнял брови.

— Вы дадите ему аудиенцию, герр кайзер? — доктор оперся ладонями на спинку стула, на котором сидел до этого.

— Почему ты так о нем печешься? — лицо кайзера Зогга стало брезгливым. — Он твой родственник?

— Никак нет, герр кайзер, — Готтесанбитерсдорф широко улыбнулся. — Просто умный юноша. Свежая кровь. Кроме того, мне самому очень интересно, о чем хочет рассказать вам герр Шпатц.

— Ты же сам сказал, что это только для моих ушей... — кайзер сжал губы и полез в карман за склянкой, которую только что туда и бросил. Извлек крышку и вытряхнул на ладонь две желтоватые пилюли.

— Только одну, герр кайзер, — тихо проговорил доктор. Кайзер зло сверкнул глазами и бросил в рот оба шарика. Прожевал, скривился. Готтесанбитерсдорф торопливо схватил графин и плеснул в стакан немного воды. Кайзер сделал глоток и снова посмотрел на доктора.

— Ладно! — почти рявнул он. — Я приму твоего Шпатца. Имя какое дурацкое... Пусть приходит.

— Когда ему подойти?

— Не знаю, спроси у секретаря, когда там в моем расписании есть свободное время, — кайзер откинулся на спинку стула и указал доктору рукой на дверь. — Но только чтобы не сегодня, Карл. Слышишь? Не сегодня!

Поместье Фалькенест,

Малая резиденция Фогельзангов.

Пелльниц, Вейсланд.

Бригит легонько стукнула серебряной ложечкой стоящее перед ней на подставке яйцо. Шпатц скосил глаза на Крамма, аккуратно расстилающего на коленях салфетку. Лампы на люстре несколько раз мигнули и погасли. Сквозь фанерные щиты, которыми были закрыты окна, свет снаружи почти не проникал.

— Что случилось, герр Хардинг? — нетерпеливо спросила хозяйка.

— Генератор барахлит, фрау штамм Фогельзанг, — отозвался батлер. — Я вам говорил об этом вчера вечером...

— Ну так зажгите свечи! — ложечка звякнула о край тарелки. — Не будем же мы завтракать в темноте!

— Сию же минуту, фрау штамм Фогельзанг! — дверь скрипнула, паркет в коридоре заскрипел под осторожными шагами Батлера.

— Надолго ты задержишься в Пелльнице, герр Шпатц? — спросила Бригит, следя, как Хардинг расставляет на столе тускло поблескивающие серебром канделябры.

— На неделю, — быстро ответил Шпатц. — Может быть, чуть больше или меньше. Вы же понимаете, герр пакт Кальтенкорбл...

— Герр Хардинг, покажите ему! — приказала Бригит. Батлер что-то извлек из кармана, склонился рядом с Шпатцем и поставил перед ним на стол коробочку. Легонько надавил пальцем на замок, и крышка открылась. На бархатной подушечке лежало кольцо из белого золота с изумрудом квадратной формы. — Что скажете, герр Шпатц?

— Красивое кольцо, — Шпатц осторожно коснулся камня.

— Герр Крамм? — Бригит перевела взгляд на анвальта.

— Удивительно изящная работа, фрау штамм Фогельзанг! — немедленно отозвался Крамм.

— Сегодня вечером мы приглашены на прием к Карлхофферам, герр Шпатц, — Бригит снова взяла в руки ложечку. — Там ты сделаешь предложение Герде. В конце недели вы поженитесь.

Шпатц молча схватился за вилку. Бросил взгляд на Крамма, тот криво улыбнулся.

— Мне некогда с тобой пререкаться, герр Шпатц, так что никаких возражений я не приму, — в голосе Бригит послышались стальные нотки. — С Карлхофферами все детали я обсудила. Я понимаю, что не очень прилично устраивать свадьбу практически сразу после помолвки, но такое уж сейчас время. Так что, герр Шпатц, сразу после завтрака попроси герра Хардинга подобрать тебе приличный костюм.

— Фрау Бригит... — сдавленно начал Шпатц.

— Да, еще кое-что, — Бригит снова положила ложечку на тарелку, так и не приступив к своему завтраку. — Менно Рикерт, когда узнал, что ты здесь, сообщил, что хотел бы с тобой встретиться. Не знаю, что от тебя хочет старый интриган, но я бы на твоем месте не отказывалась.

— Да, фрау Бригит, — Шпатц подцепил вилкой кусок яичницы и отправил его в рот. С тоской подумал о недавних приключениях в Шриенхофе. Может быть, рассказать фрау Бригит о том, как в лесу на них устроили засаду? Или о мрачном ритуале с участием виссена? Посмотрел на строгое узкое лицо своей тетки, вздохнул, и принялся молча жевать свой завтрак.

— Теперь вы, герр Крамм, — ложечка фрау Бригит указала на анвальта. Тот замер, не донеся до рта кусочек хлеба. — Вы тоже должны прилично выглядеть. Это ваш лучший костюм?

— Нет, фрау Бригит, — ответил он.

— Герр Хардинг, позаботься о том, чтобы мне не было стыдно, что на моего племянника работают оборванцы, — Бригит поджала тонкие губы.

— Разумеется, фрау Бригит, — батлер склонил голову. Крамм открыл было рот, чтобы возразить, но посмотрел на Шпатца и передумал.

В дверь осторожно поскреблись.

— Доброе утро, фрау штамм Фогельзанг, герр Шпатц, — в крохотных красных очках отразилось пламя свечей. Длинные пальцы Готтесанбитерсдорфа обхватили темно-синюю шляпу и вежливо приподняли ее над гладко зачесанными волосами. — Позвольте присоединиться к вашему завтраку?

— Конечно, герр пакт Готтесанбитерсдорф, — Бригит холодно кивнула. — Герр Хардинг, нам нужен еще один прибор.

— О нет, не утруждайтесь, герр батлер, — длинными шагами доктор быстро пересек гостиную и устроился на стуле рядом с Шпатцем. — Мне достаточно чашки кофе.

— Хорошо, герр доктор, — Хардинг отошел к сервировочному столику.

— Герр Шпатц, вчера я имел честь беседовать с кайзером, — длинные пальцы доктора коснулись рукава Шпатца.

— И что же? — Шпатц затаил дыхание.

— Он согласен дать тебе аудиенцию вечером, — тонкие губы Готтесанбитерсдорфа растянулись в улыбке. — В Лиленгартен.

— Что это значит, герр пакт Готтесанбитерсдоф? — запротестовала фрау Бригит. — Вечером мы должны быть у Карлхофферов!

— О, мне очень жаль, что я нарушаю ваши планы, фрау Бригит, — доктор подался вперед, всем своим видом изображая раскаяние. — Но, увы, у кайзера свое расписание, с которым все мы обязаны считаться... Надеюсь, вы понимаете...

— Разумеется... — Бригит сцепила пальцы в замок. — Но это не значит, герр Шпатц, что ваша помолвка с Гердой штамм Карлхоффер отменяется!

— Очень сожалею, — Шпатц изо всех сил постарался не улыбнуться. — Но не сегодня, фрау Бригит. Не сегодня...

3 февраля 2022 года

Читать продолжение - https://author.today/reader/173446