Представь меня

ГЛАВА 1

— Что, если мы поженимся?

— Чт… — Шок помешал мне закончить это слово.

— Выходи за меня замуж, — повторил Хадсон. На этот раз его голос звучал более искренне, и не было похоже, что он наугад выбрасывает какую-то нелепую идею. — Тогда ты можешь вернуться домой и прекратить этот фарс в Цинциннати.

Мои глаза расширились, когда мое замешательство смешалось с гневом. Фарс?

— Мы не были вместе и года. — Мой голос был пронзительным, и я изо всех сил старалась говорить тише, пока мы стояли среди толпы людей, пытающихся сдать свои сумки и направиться к своим выходам. — Кроме того, у тебя даже нет кольца.

— Да ладно тебе, Джулс. Мы всегда были лучшими друзьями. — Лучший друг — это было преувеличением. — Наши семьи близки, и вполне логично, что в конечном итоге мы будем вместе. Мы подходим друг другу. Я никогда не представлял, что рядом со мной будет кто-то еще.

— Но ты встречался с другими, когда мы расстались. Не похоже на то, что ты тосковал по мне и пытался вернуть меня обратно. — Мне казалось, что он испытал почти облегчение, получив возможность встречаться с другими женщинами с тех пор, как мы расстались. Мой нос сморщился. Его неожиданное предложение рассеяло все мои мысли.

— Да, но я всегда предполагал, что в конечном итоге мы поженимся. Я подумал, что тебе просто нужно немного пространства, чтобы ты могла почувствовать, что немного пожила до того, как мы остепенились.

До того, как я стала идеальной южной красавицей и вышла замуж за человека, который должен был возглавить компанию моего отца? Хадсон никогда никого больше не водил на благотворительные мероприятия моей семьи, потому что было бы оскорбительно приглашать кого-то на свидание, когда предполагалось, что я в конечном итоге стану миссис Хадсон Мерфи.

Мой рот приоткрылся, пока я пыталась подобрать слова, чтобы заставить его понять. Оказалось, что ему не нужен был мой ответ, чтобы продолжать говорить.

— Я имею в виду, чего ты еще хочешь? Твои родители разрешили тебе поступить в колледж. Они даже разрешили тебе поступить в аспирантуру. И как ты им отплачиваешь? Тем, что не вернешься домой после окончания учебы. Подумай об этом.

Глухой рев эхом отозвался в моей голове.

— Они мне позволили? — недоверчиво спросила я. — Я взрослый человек.

— Ты — ребенок в семье.

— Это не значит, что я заслуживаю меньшего. Мое лицо вспыхнуло от разочарования из-за того, что мне пришлось отстаивать свое право быть самой собой. — Я думала, ты меня понял. Сколько у нас было разговоров, в которых я раскрывала тебе свои секреты? Сколько раз я говорила тебе, что хочу большего, чем быть светской женой?

Он пожал плечами, как будто со мной было трудно. Как будто он на самом деле не оскорблял меня.

— Я полагал, что это был определенный этап. Тот, который тебе нужно было изучить самостоятельно, пока у тебя еще было время в аспирантуре. Так что, да. Я поддержал его и ничего не сказал. Я не сопротивлялся и позволил тебе побыть одной, потому что я любил тебя и хотел, чтобы ты выбросила это из головы. Я полагал, что у тебя зуд, который тебе нужно было изучить, но, честно говоря, после твоей поездки на Ямайку, кажется, стало только хуже.

Я проигнорировала комментарий о Ямайке, не желая объяснять, что именно из-за поездки мне захотелось исследовать. Он понятия не имел, что я встретила там человека, который зажег во мне огонь сильнее, чем мог надеяться разжечь любой Хадсон. Вместо этого я сосредоточилась на его молчании, когда он мог бы рассказать мне о своих чувствах год назад.

Не то чтобы это имело какое-то значение.

— Ты не сказал ни слова, когда я объяснила свой план поехать в Цинциннати и остаться с Джеком. Я думала, ты меня поддерживаешь.

— На самом деле я не думал, что ты последуешь за своим братом в другой штат, когда твой отец пригрозил прекратить всю финансовую поддержку. Я полагал, что в какой-то момент ты образумишься.

— Образумишься, — горячо пробормотал я.

— Я знаю, какая ты упрямая, Джулс. — Он сказал это мягко, как будто пытался напомнить мне, как хорошо он меня знал. И все же он стоял там, сбитый с толку тем, что я не отказываюсь от своего будущего, своих надежд и мечтаний, чтобы выполнить роль, которую ожидали от меня мои родители. — Если бы я позволил тебе увидеть, как сильно ты меня расстраиваешь, ты бы еще больше уперлась.

Крик, вероятно, заставил бы службу безопасности разбежаться во все стороны, но это было именно то, что я хотела сделать.

— Я не была каким-то упрямым ребенком, Хадсон, который закатывал истерику.

Он приподнял бровь, глядя на меня так, словно я была именно таким упрямым ребенком. Мне пришлось сдержаться, чтобы не топнуть ногой. Если бы он подумал, что я сейчас закатываю истерику, то я бы с радостью показала ему, насколько сильную истерику я могу закатить.

— И теперь ты живешь в Цинциннати с небезопасной машиной. На какие еще риски ты готова пойти ради этой так называемой независимости?

Он использовал воздушные кавычки в отношении независимости, и мне захотелось прищемить его глупые пальцы. И как он смеет оскорблять Бетси, мою старую «Хонду Сивик»? Она не всегда была самой надежной, но она была вся моя. Я гордилась собой, когда пришла домой на День благодарения, чтобы поделиться новостями. Мой отец ворчал, что я подвергаю себя опасности, а Хадсон наблюдал за мной, стиснув зубы.

Его тон смягчился, но его слова все еще давали мне понять, как мало его заботило то, чего я хотела.

— Тебе двадцать пять, Джулс. Сколько еще ты собираешься продолжать эту чепуху? Большинство женщин твоего возраста уже остепенились с мужем и думают о детях.

Я не могла поверить, что это происходит на самом деле.

— Ты меня совсем не знаешь. — Разочарование, которое я испытывала, заставило меня практически зарычать.

— Джулиана. — Он выдохнул мое имя и провел рукой по волосам.

— И это не чепуха. — Я ткнула пальцем ему в лицо и с этим прощальным напоминанием повернулась, чтобы умчаться прочь. Я была немедленно остановлена его сильными пальцами, обхватившими мое тонкое запястье.

— Не уходи вот так, — взмолился он. Он посмотрел на меня по-настоящему нежными глазами. — Мне жаль, что я это сказал. Это было неправильно с моей стороны.

Он посмотрел на меня как друг, с которым я выросла. Тот, кто понимал меня и никогда не любил спорить со мной. Но я пока не была готова спустить его с крючка.

— Черт возьми, так оно и было.

— Ты мой друг, и всегда им была. — Он заговорил мягче и провел рукой вниз по моему запястью, обхватывая мои пальцы. — Всегда так будет.

— Тогда к чему все это? — Хоть убей, я не могла понять, как мы перешли от того, что он проводил меня в аэропорт, к предложению выйти за него замуж прямо перед тем, как я вошла на контрольно-пропускной пункт.

Он провел рукой по своим темным волосам и потянул за них.

— Я не знаю, Джулс. Наверное, я не ожидал, что ты уйдешь. А потом, когда ты это сделала, я предположил, что ты скоро решишь вернуться. Я подумал, что, может быть, ты ждешь чего-то, что удержит тебя здесь, и, если я скажу это, ты сможешь вернуться домой.

— Я не какой-то бунтующий подросток, пытающийся навязать это своей семье. Как ты и сказал, мне двадцать пять. И вместо того, чтобы рассматривать это как повод остепениться, я рассматриваю это как время, чтобы жить. Чтобы исследовать. — Я широко раскинула руки и покачала головой. — Я понимаю, что я ребенок и девочка, но в какой-то момент мне должно быть позволено жить своей собственной жизнью.

Он провел губами по зубам, оценивая меня.

— Ты вообще уже подыскала квартиру? Или ты собираешься жить со своим братом и его женой бесконечно? — его тон был пронизан скептицизмом.

— Я ищу, — чопорно ответила я, высоко подняв подбородок.

Он вздохнул и поджал губы, прежде чем задать свой второй вопрос, на который он тоже уже знал ответ.

— А твоя машина?

— У нас с Бетси все в порядке, большое тебе спасибо.

— Джулиана.

— Хадсон. — Я опустила руки по бокам и расслабила позу. — Я ищу квартиру, но я хочу, чтобы она того стоила. И я куплю машину получше, как только у меня будет больше сбережений. Я начала свою работу только в сентябре, так что мне нужно время, чтобы сколотить заначку. Мои родители хорошо научили меня распоряжаться деньгами, и теперь мне нужно научиться это применять. — Мне нужно было поскорее добраться до выхода, и я не хотела уходить на кислой ноте. Я пошутила, как мы всегда делали до всей этой напряженности.

— Я благодарю тебя за твое экстравагантное предложение. Ты был одним из многих моих первых, так что кажется справедливым, что ты будешь первым человеком, который попросит меня выйти за него замуж.

— В следующий раз будет лучше. С кольцом. — В его тоне было не так много юмора, как я ожидала. Это больше походило на обещание. — Я всегда здесь, Джулс. И я буду ждать, когда ты будешь готова вернуться домой.

— Не жди меня, Хадсон.

Он не ответил, просто грустно улыбнулся мне и притянул к себе, чтобы обнять. Я обняла его за талию и вдохнула его знакомый пряный аромат — Дольче и Габбана Light Blue.

— Спасибо, что отвез меня в аэропорт, — пробормотала я ему в грудь. — Я должна вернуться к Пасхе.

— В любое время. Дай мне знать, когда приземлишься. — С этими словами он нежно поцеловал меня в волосы, отстранился и помахал на прощание, прежде чем исчезнуть в толпе.

Я сняла свою сумку с ленты конвейера почти на тридцать минут раньше запланированного. Я связалась с Эви, лучшей подругой моей невестки, и она дала мне знать, что будет там. Мой брат должен был забрать меня, но он сбежал и отправил Эви вместо себя. Пока мне не приходилось платить за долгую поездку домой в Убер, все было в порядке.

Двери скользнули в сторону, и в меня ударила струя холодного воздуха, так отличающаяся от техасской жары, которая, казалось, никогда не спадет. Я оглядела ряд машин в поисках маленького красного «Мини-купера» моей Эви.

Но прежде чем я смогла найти ее, мое внимание было отвлечено копной темных кудрей, развевающихся на ветру и прилегающих к миниатюрному телу. Я почти решила, что стоимость Убера того стоит, когда прочитала вывеску, которой помахала мне Эви.

Модель МакКейб

Добро пожаловать домой из тюрьмы

— Джулиана Маккейб, я так сильно по тебе скучала, — крикнула она с расстояния в десять футов. — Ты так хорошо выглядишь. Эта тюремная еда, должно быть, лучше, чем я предполагала.

Люди оборачивались, чтобы поглазеть, и я пожалела, что не была ниже своих пяти футов десяти дюймов (прим. 178 см), чтобы можно было спрятаться в толпе. Жар вспыхнул у меня на щеках, и я направилась к ней, хотя бы для того, чтобы заставить ее перестать кричать.

— Серьезно, Эвелин?

— Что? — она невинно улыбнулась, взглянув на вывеску. — Ты действительно выглядишь как модель со своими острыми скулами и телом, готовым к подиуму. И ты упомянула, что пребывание дома с родителями иногда может быть похоже на тюрьму. Я не понимаю, что такого плохого в этой табличке.

Она была так честна в этом, что мне просто не оставалось ничего другого, как рассмеяться. Она приподняла брови и ухмыльнулась, зная, что победила.

— Где твоя машина? Я готова вернуться домой. И что случилось с Джеком?

— Он сказал, что кое-что произошло, — она пожала плечами и открыла свой багажник.

Я погрузила свой чемодан, и мы отправились в путь. Эви взглянула на меня.

— Тяжелая поездка домой?

Я рассмеялась от того, насколько это было преуменьшением. Не то чтобы это была плохая поездка. Джек и Луэлла пробыли там пару дней, что помогло отвлечь моих родителей, но все остальное время они смотрели на меня как на заблудшего подростка на грани психического срыва. Я поняла это, я была ребенком. Я появилась через десять лет после Джека, скрытое благословение, и они нянчились со мной с первого дня. Не поймите меня неправильно, я безумно люблю свою семью, но мне нужно было пространство, чтобы вырасти и узнать, кто я такая.

Мое поспешное желание покинуть Техас и помчаться в Цинциннати не имело ничего общего с той страстной ночью, которую я провела на Ямайке. Это не имело никакого отношения к другу моего брата, Шейну, который пробудил во мне потребность, о существовании которой я и не подозревала. Тот, которого я сомневалась, что когда-нибудь встречу снова, если останусь в Техасе. Это не имело никакого отношения к тому факту, что Шейн жил в Цинциннати, и я представила себе возможность снова переспать с ним.

Нет. Совсем. Не. Так.

— Могу я тебя кое о чем спросить? — спросила я, уклоняясь от ее вопроса. Когда она кивнула, я продолжила. — Раньше ты была независимой, верно?

Эви усмехнулась.

— Сучка, я все еще независима. Просто сейчас рядом со мной мужчина, сексуальный как грех.

— Достаточно справедливо. — Я подняла руки в знак поражения. Сделав глубокий вдох, я решила поделиться тем, что произошло с Эви. — Мой бывший парень попросил меня выйти за него замуж перед тем, как я сбежала.

Ее брови взлетели вверх, а взгляд переместился на мою руку.

— И? Я не вижу кольца у тебя на пальце.

— Для этого у него должно было быть кольцо.

— Мужчина сделал предложение без чертова кольца? Черт возьми, нет. — Она покачала головой и разочарованно поджала губы.

— Он сделал предложение без всякого плана. Я почти уверена, даже не обдумав это как следует.

— И ты сказала «нет». Молодец. — Она смотрела, как я ковыряю облупившийся лак на ногтях. — Я чувствую, что за этим кроется нечто большее. Начни с самого начала.

— Ха. — Я выдавила из себя смешок. — Я не знаю. Мы встречались долгое время, и мы знаем друг друга целую вечность, но я рассталась с ним чуть больше года назад, потому что мне нужно было исследовать себя. Как только я поступила в аспирантуру, я поняла, что не планирую оставаться в Техасе. Я хотела иметь возможность уйти, не заставляя его ждать меня. Я хотела сама выяснить, кто я такая. Он всегда был моим другом, и я предполагала, что он поддерживал меня. Оказывается, он был согласен с моими родителями в том, что мне следует вернуться домой. — Я перестала ковырять ногти и переплела пальцы на коленях. — Но я хочу жить, Эви. Я не хочу, чтобы меня знали только как жену какого-нибудь богача. Я хочу исследовать. Исследовать мир, себя, свою сексуальность.

Она молчала, и я забеспокоилась, что сказала слишком многое и поставила ее в неловкое положение. Казалось, что с Эви это невозможно, но никогда не знаешь наверняка.

— Сначала о главном. Ты делаешь это сама. Точка. И чтобы сделать это, тебе нужно съехать из дома твоего брата. Потому что он все еще там, и мы все знаем, каким защитником Джек может быть, когда дело касается тебя. Не будет пьяных ночей с глупыми идеями и свиданий на одну ночь рядом с ним.

— Я удивлена, что у него нет трекера на моей лодыжке.

Мы обе рассмеялись над тем, насколько правдивым было это утверждение. Джек управлял собственной охранной компанией, и у него был широкий доступ ко всем этим гаджетам, чтобы не дать мне слишком много свободы. Он знал, что я не хотела той жизни, которой ожидали от меня мои родители. Он понимал это, но это не мешало ему всегда видеть во мне ребенка, который постоянно нуждается в защите.

— Как только ты съедешь, ты сможешь быть настолько свободна, насколько захочешь. Пей весь алкоголь, устраивай вечеринки, разъезжай на своей дерьмовой машине, не слыша об этом каждое утро. Занимайтесь сексом со всеми мужчинами подряд — только пользуйся презервативами. Возможности безграничны.

Секс. Я была удивлена, что не забыла, что это такое, ведь прошло так много времени. Около восьми месяцев, если быть точной. Я не специально соблюдала обет безбрачия. Просто в последний раз, когда у меня был секс, планка была установлена так чертовски высоко, что я боялась делать это с кем-то еще. И, находясь в одном городе с человеком, который установил эту планку, я не могла отрицать, что надеюсь увидеть его снова и, возможно, попробовать еще раз.

Еще одно прикосновение его грубых рук ко мне, когда они раздвигали мои ноги. Еще один рывок, и он обхватывает меня сзади своим телом, прикусывая мое плечо и со стоном высвобождаясь.

Да, мне нужно было собственное жилье. Если у меня когда-нибудь будет еще один шанс, мне нужно будет куда-то его отвести.

Мы подъехали к моему временному дому. На самом деле это был дом моей невестки, семьи Луэллы. Джек переехал, когда они стали жить вместе. Он был довольно большим, особенно по меркам центра города, и они разрешили мне остаться, пока я не найду себе собственное жилье.

Я вставила свой ключ и открыла дверь.

— Да. Да, — произнесенные нараспев слова Луэллы приветствовали меня и Эви, когда мы вошли в парадную дверь.

Голая задница моего брата, выглядывающая из джинсов, когда он изгибался и толкался в Луэллу, была первым, что я увидела, когда дернула головой в сторону гостиной.

Я уронила ручку своего чемодана и закрыла глаза, издав испуганный вопль отвращения. Я дернулась в направлении двери и бросилась наутек, совершенно неправильно оценив расстояние, и врезалась в дверь, отскочив назад и чуть не упав.

— Черт. Ой. — Я выглянула из-за своих рук и протиснулась мимо смеющейся Эви, чтобы выйти.

— Классная задница, МакКейб, — сказала Эви.

— Убирайся, Эвелин, — проревел голос моего брата из открытой двери.

Она подняла руки в знак поражения и вышла.

— Я думаю, что-то действительно произошло, — пробормотала Эви, все еще улыбаясь.

Я вздрогнула, жалея, что не могу выбросить из головы события последних пяти минут.

Да, переезд только что занял первое место в моем списке приоритетов.