X ВОРЫ И МОШЕННИКИ

Мир профессиональных преступников — мир очень интересный, разнообразный и характерный. Наблюдателю, которому удалось разобраться в нем, понять этот мир и проследить за его функциями и жизнью спокойно, с точки зрения беспристрастного обозревателя, приходится констатировать следующее. Несмотря на то, что с деятельностью членов этого мира никоим образом нельзя связывать вопросов нравственного характера, у них все-таки такие вопросы существуют; они им следуют и подчиняются. На первый взгляд, этот вывод, может быть, покажется странным, так как прежде всего всякое преступление есть безнравственный поступок. Но дело в том, что масса профессиональных преступников не смотрят на свою профессию как на что-либо безнравственное, потому что это их ремесло, в которое они втянулись, а они смотрят на него лишь с деловой точки зрения. Воры, мошенники и аферисты, как это ни смешно, особенно заботятся о своем благородстве, которое считают выше простой житейской честности. Конечно, понятие о благородстве у них условное. И потому, если карманный вор-специалист похищает бумажники из карманов, — это не доказывает еще, что вы должны бояться ночевать с ним в одной комнате, чтобы он вас не обокрал, или не играть с ним в карты из опасения, что он вам не заплатит, или, если он вам что-либо пообещает, то не исполнит обещания, думая, что если человек способен на кражу, то он уже способен на всякий бесчестный поступок. Такой взгляд будет узким, односторонним и неправильным. В противном случае преступный мир не мог бы существовать при такой организации, какую он имеет, в нем не было бы силы и сплоченности.

Конечно, тут идет речь о преступниках спокойных, сытых и определенных в своей деятельности, а не так называемых «отчаянных», т. е. бросающихся на какое-либо преступление не вследствие того, что они избрали его своей специальностью, а вследствие отчаяния, голода, плохих обстоятельств, беспутства и пьянства; такие преступники бросаются на преступление с отуманенной головой, больше в состоянии ярости, чем сознательной жадности, и не знают, на что они пустились: на кражу, грабеж или убийство, что они возьмут — копейку, тысячи или кусок хлеба. Что выйдет, то и будет, что добудут, то хорошо; им в тюрьме лучше, чем на свободе, и наоборот, на свободе лучше, чем в тюрьме, — одним словом, где их нет. Во всяком положении им плохо, они живут настоящим днем, не думая о будущем.

Это действительно люди отчаянные, но это не члены преступного мира, с которыми я взялся познакомить читателя. Если у них сегодня есть пища, платье и тепло, они не пойдут на преступление, им оно и в голову не придет. Между тем преступники, о которых я взялся говорить, — преступники культивированные или обученные своему делу, как обучаются каждой профессии. Не всегда нужда толкает их на преступление, а тем более не всегда нужда заставляет их предаваться совсем преступной профессии без желания оставить ее, ступить на путь честного человека. И важно то, что профессиональный преступник не бросается на первую возможность совершить кражу тем или иным способом. Нет, как я уже говорил, каждый из них избирает себе профессию более подходящую к его способностям, данным и отвечающую его наклонностям. И таким образом, если поглубже взглянуть на деятельность этого мира, то окажется, что нет почти такого проявления общественной жизни, к которому бы преступный мир не приспособился для своей пользы.

На улице и базаре обывателю грозит маленький и юркий карманный воришка «шишбала», это дитя улицы, выброшенное или оставленное без призора чернорабочими родителями, если таковые имеются. И в большом городе среди ларей и рундуков на базарах, зимой в ночлежках, а летом по садам из таких мальчишек формируются воришки, которые, шныряя в толпе, тащат платки, кошельки у дам и сейчас же проедают похищенное, главным образом тратя деньги на сласти и водку. Стащив что-нибудь, они как стрелы пускаются в бегство, и трудно поймать «шишбала»: они исчезают среди народа на шумных улицах и рынках, ныряют в подворотни, под рундуки, повозки и т. д., бегут во все стороны, и не знает потерпевший или, чаще всего, потерпевшая, за кем сперва бежать. А если и удается внезапно схватить за руку неловкого воришку, он начинает жалобно плакать на всю улицу, просить отпустить, клянется, что больше не будет, упоминает о больной матери и т. д. Кто не сжалится над оборванным, худеньким мальчиком, таким жалким и несчастным на вид; у кого хватит силы передать его полиции, когда сейчас же явится на ум перспектива тюрьмы для малыша, который, может быть, еще исправится? И принимается такой сердобольный человек, чаще женщина, держа мальчика за руку, читать ему краткую нотацию о вреде воровства и т. д. Мальчик смотрит в глаза жалостливыми, полными слез глазами, и в душе у него уже радостно, так как он видит, что «пант» или, как мальчишки произносят, — «понт», удался, но лишь только жертва, уверенная, что мальчик уже наполовину исправлен ее нотацией, отпустит его с Богом, как «шишбала» сразу преображается. Отбежав несколько шагов, он делает гнусный жест или гримасу и разражается такой рыночной грязной бранью по адресу доброго человека, перед которой спасует любой извозчик.

Не успеет опомниться выруганная жертва, а мальчишки уже и след простыл, он, как ртуть, юркнул в толпу и пошел снова шарить по чужим карманам, останавливаясь у витрин фотографий, окон магазинов, киосков и т. д. «Шишбала» ходят компаниями, девушки и мальчики вместе; несмотря на их малолетство, они уже ведут образ жизни как большие, парочками, и разврат их касается рано и рано губит их. Многие из них, если выживают, спасаются от тифа и оспы, впоследствии попадают в тюрьму, и здесь они уже останавливаются на каком-либо воровском ремесле, становятся уже заправскими ворами.

Зайдет обыватель в банк, музей, почту, театр, — тут также его сторожат воры, посягающие на его часы и бумажник; воры эти — «марвихеры» высокого полета и «шлепперы». В то же время, в опасности квартира обывателя от «скачков» или «скакарей», которые то и дело ходят и выглядывают, какие двери заперты, чтобы ломать замки или отворять их подобранными ключами и отмычками, смотря по обстоятельствам. К богатому человеку вор пролезет через крышу, заберется в ювелирный магазин, вскроет железную кассу; для этого существует сильный, дерзкий и хладнокровный «шнифер», для которого нет препятствий; он и казначейство, и банк ограбит, если пожелает и решится на это дело. Кроме того, для купцов существуют также специальные магазинные воры — «городушники» или «шопемфиллер», обкрадывающие купцов на их глазах во время торговли. В храме Божием ждет обывателя «клюквенник» или «маруха», который в другом месте ничего не тронет, как всякий порядочный человек, а в церкви, «клюкве», не может не украсть, — это его ремесло.

В дороге беспечного обывателя ищет «мойщик», посягающий с тонкой психологией на ваше достояние, и тут же рыщет железнодорожный «шлеппер», который переходит из вагона в вагон, хватает, что попало — чемоданы, саквояжи, подушки и платье. В особенности железнодорожные воры, шныряющие по вагонам, охотно похищают жилеты. Но берут они эту принадлежность мужского туалета не тогда, когда она плохо лежит, как следует предполагать, а тогда, когда воры видят, что жилет виднеется из-под подушки, на которой покоится голова спящего усталого пассажира. Воры по практике знают, что если «фрайер» спрятал жилет под подушку, то сделал он это недаром. Вор с места в карьер подходит к спокойно спящему осторожному путешественнику и быстро «рвет» жилет из-под подушки, и если «фрайер» через несколько секунд откроет глаза, то вора может еще задержать, но жилет навряд ли воротит. Он сейчас же переходит в третьи руки, с жилетом вор выпрыгивает из вагона и т. д. В таком жилете воры часто находят в застегнутом кармане с внутренней стороны крупную сумму денег. Недаром же пассажир так тщательно охранял жилет. Сделать это заставила его осторожность, но, к сожалению, воры хорошо знакомы с приемами «ветошных», т. е. людей, не принадлежащих к их обществу, когда они желают остеречься воров. И всегда именно осторожность, подобная приведенной, только служит во вред пассажиру, он этим выдает себя, привлекает внимание злоумышленников.

Конечно, если исходить из этой точки зрения, то окажется, что следует меньше опасаться воров, если, уходя, оставить квартиру отпертой, чем затворяться, так как «вор-скачок» и не рискнет войти в незапертую квартиру, думая, что в квартире есть люди. Но, с другой стороны, есть специалисты-воры, которые идут только в отворенные квартиры, чтобы «бурчить» прислугу, посылать ее докладывать о себе барину, а тем временем совершать кражу.

Затем, денежного средних лет господина, любящего амурные приключения, ищет хищная и сладострастная «кошка», обирающая его со своим «котом» посредством целой феерической обстановки, с превращениями, исчезновениями и т. д.

Одним словом, куда ни сунься, куда ни пойди, — везде есть злоумышленники, надо их остерегаться и, несмотря на это, спастись от них трудно. Вору редко, в сравнении с удачами, приходится пасовать. При этом нельзя не признать, что все воровские приемы не лишены остроумия и практического смысла. Перечисляемые мной функции преступного мира не ограничиваются только тайным похищением имущества обывателя. Это есть, так сказать, одна сторона деятельности преступного мира. Этой деятельностью занимаются преступники, которые называются ворами для отличия от других преступников, именуемых мошенниками и аферистами.

Воры являются представителями тех профессиональных преступников, которые используют в своих интересах лишь беспечность, неблагоразумие, неосторожность и рассеянность человека. Эти качества и являются, как я уже однажды упоминал, главными помощниками воров при приведении ими в исполнение воровских замыслов. Между тем, я теперь коснусь других деятелей преступного мира, которые не менее опасны для общества, чем представители воровской профессии. Наоборот, они, не уступая воровским обществам по своей многочисленности, являются между тем более опасными, чем воры, так как последние, не нарушая вашего спокойствия до обнаружения вами кражи, похищают ваше имущество помимо вашего непосредственного содействия. А мошенники, наоборот, действуют таким образом, что вы сами отдаете им свое достояние, деньги, не ведая того, что вас обкрадывают и что вы помогаете еще преступникам.

Как воры бывают крупные — «урки» и мелкие — «оре-бурки», так и мошенники разделяются на разные категории и величины. Немало мошенников среди простого народа, крестьян, причем такие мошенники большей частью побывали в больших городах. Здесь, будучи одно время без работы и нуждаясь в хлебе, они превращаются вследствие необходимости, в погоне за пищей, в «стрелков» или «торбохватов». Это, так сказать, первая ступень профессионального воровства, за которую главным образом принимаются в начале своей преступной карьеры крестьяне сейчас же от сохи, так как они менее сообразительны и не могут начать с более или менее серьезных краж, как городской житель. Решившись уже добывать себе пропитание преступным путем, такой попавший в развращающую сутолоку городской жизни крестьянин не находит для начала более легкого и несложного занятия, как воровать продукты с возов на базарах у своего брата-мужика, тянуть тулупы и свиты, «торбы» с салом, хлебом и т. д. Пожива, конечно, небольшая, но с голоду умереть нельзя, и к тому же это легче, чем работать, таскать тяжелые кули целый день на спине. В конце концов такие стрелки, вообще презираемые другими преступниками, всегда издевающимися над ними, попадают в тюрьму хотя и на короткое время, но в течение которого они успевают потереться около специалистов воровского дела, и выходят из тюрьмы уже более опытными; более сообразительные и умные уже не принимаются за прежнее ремесло, они превращаются в конокрадов, идут в «скачки», мошенничают — кто что более воспринял.

И вот через несколько лет такой преступник уже теряет облик простого мужика, он принимает вид городского базарного завсегдатая, проживающего на улице, в ночлежке и кабаке, не оставляющего неизменно того базара, который он почему-либо облюбовал, встречаемого на каждом шагу на рынках большого города. И вот такой воровской тип, будучи в тесном общении с себе подобными личностями, только и снует по целым дням среди простого народа, все время занимаясь изобретениями всяческих мелких мошенничеств, афер, надувательств и т. д. Он пускает в ход карты, кости, лото, продает медные кольца вместо золотых, одним словом, старается где можно сорвать, а если жертва крепкая и не поддается на все приемы, он просто вырывает с помощью товарищей у мужика кисет с деньгами, часы, покупку какую-нибудь, затем обворованному набьют еще по шее и прогонят его в толпу. И сравнительно редко такие дела доходят до властей, полиции. Все обходится тихо, без шума.

Затем, во время больших годовых праздников, в том числе Святой недели и Рождества Христова, в большинстве крупных городов на площадях устраиваются принявшие традиционный характер развлечения для простого народа, которые пользуются большой популярностью среди простого люда, и сюда в праздничные дни стекается масса народа, состоящего из мастеровых, чернорабочих, прислуги обоего пола, солдат, крестьян из подгородных деревень, жителей окраин и т. д. Этой разношерстной толпе, чувствующей в праздничное время потребность в развлечении и веселье, поневоле приходится, за неимением других, более полезных увеселительных мест, пользоваться теми развлечениями, какие им предлагаются разного рода предпринимателями по этой части. Увеселения эти преимущественно состоят из качелей, каруселей и так называемых «перекидок», всяческих балаганов, где показываются из года в год одни и те же марионетки, акробатические упражнения и пустые детские фокусы. Но главным образом привлекают толпу, так сказать, являющиеся гвоздем праздничных гуляний для народа различного рода игры за плату с «фартом». Выражение это на жаргоне воров и других преступников означает счастье и перешло не без причины, как увидим дальше, на рыночные площади.

Вполне понятно, что народ главным образом набрасывается на эти принявшие спортивный характер игры, которые, как оказывается на деле, созданы специально для самого беззастенчивого обирания темного люда, привлекаемого перспективой приобретения, по его понятиям задаром, какого-либо дорогого предмета или даже выигрышем денег. Устройством этих игр, как оказывается, специально занимаются из года в год упомянутые выше различного рода аферисты. Такая компания сплачивается перед праздничным временем и возбуждает ходатайство перед начальством о разрешении устройства игр, причем они называют их «детскими играми». А так как они знают, что вследствие их прошлого никому из них устройство балаганов не будет разрешено, то такая компания имеет какого-либо человека, преимущественно отставного чиновника, который и хлопочет от своего имени о необходимом разрешении, и такое ходатайство в большинстве случаев удовлетворяется. За труд «хозяин», являющийся в случае чего ответственным лицом, получает несколько десятков рублей и его роль этим кончается; он даже не бывает на площади, не интересуется, что происходит в сооруженных на данное ему разрешение балаганах, а орудуют здесь уже члены компаний для обирания посетителей. Они устраивают несколько балаганов, затем, разделяясь на группы, распределяют между собой обязанности, согласно способностям каждого. Обладающий внушительной наружностью, «степенностью», является хозяином балагана. Он, с громким голосом и сильными легкими, становится «звонком», т. е. стоит у входа и орет что есть силы, зазывая публику; другой, разбитной, веселый малый «разоряется» внутри балагана, потешая публику прибаутками и шуточками, развлекает, подзадоривает и т. д. Остальные же члены компании, так называемые «наводчики», специально занимаются тем, что снуют среди публики как в балаганах, так и на площади. Перед балаганом они вступают в разговоры с публикой, возбуждают в ней интерес, приглашают идти с ними «за компанию» в балаган попробовать счастья, рассказывают случаи, как один из них за 5 копеек выиграл самовар, другой — лампу с красным абажуром, третий — настоящую итальянскую гармонию в футляре и т. п. в этом роде.

Игры главным образом состоят из метания колец, бросания мячей и игры в кегли. Первая игра заключается в том, что на расставленные на полках разные вещи прикрепляется нож, если сам предмет не имеет ничего такого, чтобы на него можно было набросить кольцо, и каждому посетителю, уплатившему 5 копеек, вручается два кольца, которые он набрасывает из другого конца балагана или на ножи, или на самые предметы — с тем расчетом, что он получит ту вещь, на которую попадет кольцо. Как оказывается, из нескольких десятков колец редко попадет одно кольцо, но дело в том, что если кому и удается сделать это «фуксом», то он за кольца успеет заплатить больше пятикопеечных монет, чем стоит выигранная им вещь. Но, так как это в конце концов может обратить внимание публики, то для предотвращения каких-либо подозрений среди играющих находятся несколько «наводчиков», которые подговаривают публику играть и сами принимаются метать кольца и попадают очень часто, забирают с полок более или менее ценные вещи и, показывая их публике, возбуждают ее к игре, которая становится азартной, и очень часто бедные люди оставляют здесь последние деньги.

«Наводчики», походив среди публики с выигранными вещами и возбудив общее внимание, затем возвращают вещь обратно хозяину под видом продажи и получают за нее 10, 15 и 20 рублей после некоторого торга, в котором принимает участие и публика. Последняя, конечно, ничего не подозревает; между тем, если бы публика была внимательнее, она обратила бы внимание на то, что кольца, которые бросают счастливцы, т. е. «наводчики», в несколько раз шире тех колец, которые бросает обманываемая публика. Затем, во время игры в кегли, среди играющих десяти человек делается складчина, и собранная сумма вручается хозяину, на обязанности которого лежит вручить банк выигравшему, и за каждую партию хозяин взимает с этой суммы 1 копейку с человека. А так как деньги во все время игры переходят из рук в руки играющих, то постепенно общая сумма тает и выигрыш остается только хозяину, который после десяти партий взимает с каждой компании по 1 рублю. Игра в мяч заключается в том, что в деревянной фигуре сделано круглое отверстие, в которое играющие бросают мяч, диаметр которого равен диаметру отверстия в фигуре. Играющий, конечно, никогда не попадает, а «наводчик», обладающий меньшим мячом, всегда попадает и выигрывает, получая вещь при таких же обстоятельствах, как при метании колец.

Вещи для выставки на полках берутся напрокат и стоят они в общем несколько тысяч рублей, и вообще мошенники зарабатывают таким образом довольно крупные деньги. При этом следует добавить, что предприниматели делят барыши не поровну, а согласно принесенной каждым пользе, т. е. кто лучше обманывал и подводил публику, и при таких разделах происходят часто ссоры и драки, в дело вмешивается полиция и тогда разоблачаются тайны «народных развлечений».

Мошенники есть всякие: обставляющие своих жертв «чисто», т. е. без всяких насильственных приемов, и есть такие, которые употребляют при своих проделках мошеннического характера воровские приемы, носящие, так сказать, характер вспомогательных средств. Мошенники, практикующие «чисто», объединены только нравственной, конечной целью своей специальности, а не ранее выработанными приемами более или менее шаблонного характера, как воры. У таких мошенников и аферистов шаблона нет, они действуют по вдохновению, наитию, они больше полагаются на свой ум, характер, выдержку, сообразительность, находчивость, красноречие, внешний вид, манеры, костюмы и т. д. Это своего рода актеры, в мошеннических проделках иные доходят до виртуозности, гениальности. Иногда при проделках мошенников не знаешь, чему удивляться: необыкновенной дерзости или смелости их или уму, находчивости, ловкости и молодечеству. Для мошенников нет границ, так как их кормит фантазия, богатая и разнообразная, без конца создающая проекты для всяких мошеннических проделок. Всякие ничтожные и незначительные проявления жизни отдельных лиц они необыкновенно ловко ухитряются приспособить к своему проекту или, скорее, наоборот, создают проекты на основании наблюдений над жизнью выбранной ими жертвы. Они необыкновенно ловко умеют пользоваться ее привычками, общественным и семейным положением, характером, нравственными недостатками и достоинствами и т. д. «Берут» они кого на что можно взять, где что «проходит» — обычное популярное выражение всякого рода аферистов и мошенников. Так человек, по природе имеющий музыкальный талант, не может сыграть ни на каком музыкальном инструменте, а прекрасно исполняет трудные пьесы на подобранных его музыкальным слухом пивных бутылках.

Я не буду описывать фактов из жизни таких членов преступного мира, так как прежде всего сказать о мошенничестве всего невозможно, как невозможно исчерпать всех музыкальных вариаций. К тому же о разнообразных проделках мошенников, или так называемых «червонных валетов», — проделках, имеющих характер анекдотов, — в свое время были выпущены печатные издания, где приводилась масса фактов из жизни этих разнообразных мошенников. К тому же я слишком уклонился бы от прямой цели моего труда — познакомить читателей с бытом профессиональных преступников, имеющих свою определенную в действиях, а не по цели, воровскую профессию. А у вышеупомянутых мошенников цель только одна — деньги! Прямого и определенного метода для добывания этих денег у них нет. Вор, если ему не удалась одна кража, пойдет на другую, но такого же характера, а если у мошенника не прошло какое-либо дело, он пустится на другое уже по иному способу, употребит новую хитрость, где уже не «сорвется».

От вора трудно укрыться, но его еще можно остерегаться, можно принять меры к ограждению себя от воровских покушений; достигнут ли они цели — это вопрос другой. Но против мошенников и аферистов нельзя ничего предпринять, потому что предвидеть мошенничество почти невозможно. Аферисты и мошенники не имеют особенного мира, как члены воровских профессий, они не сторонятся от частого общения с честными людьми. Наоборот, вся их цель в том, чтобы вращаться в обществе среди деловых, коммерческих и богатых людей, и каждый мошенник втирается и оперирует в том обществе, куда он может пройти незамеченным, где он ни по манерам, ни по привычкам и т. д. не будет выделяться, где его примут, как равного себе. Мошенник, или, как их именуют на жаргоне преступников, «фай», за исключением, конечно, мелких базарных и трактирных мошенников, всегда пускается на «дело» из-за солидных кушей, так как вообще мошенничество требует подготовки, продолжительного процесса и даже материальных трат. К тому же, нельзя ведь каждый день пускаться на сложное мошенничество. Но все-таки при этом следует добавить, что в преступном мире создалось несколько шаблонных приемов мошенничества, ранее выработанных. С этими категориями мошенников я постараюсь познакомить читателей в следующей главе.

Загрузка...