Преступный мир. Очерки из быта профессиональных преступников

XI «ИГРОКИ»

К приведенной в предыдущей главе грани между ворами и мошенниками, в том смысле, что мошенники в противоположность ворам берут чужую собственность открыто, но без физического насилия над жертвой, следует добавить следующее. Мошенники бывают двоякого рода: берущие чужую собственность посредством утилизирования каким-либо образом в свою пользу человеческой простоты, наивности, глупости и добродушия, наконец, и мошенники, утилизирующие для своего дела нравственные недостатки своих жертв, пользующиеся для своей пользы способностью жертвы на нечестный поступок и даже на преступление. Иначе сказать, обирают людей «блатных» по натуре, но не по профессии. Первого рода мошенники, так сказать, высшей категории, производят свои операции крайне разнообразными способами, пользуясь своей богатой фантазией и умом, и об их методе нельзя ничего сказать, так как у них его нет. С их деятельностью можно ознакомиться только благодаря отдельным фактам, которых я здесь приводить не буду прежде всего потому, что им нет числа, и, как я уже указывал раньше, вследствие того, что о похождениях такого рода мошенников — «червонных валетов» — существует уже книга, и к ней вряд ли можно прибавить что-либо новое.

То же самое можно сказать относительно общества «шулеров», о деятельности которых также много писали разные разоблачители проделок героев зеленого стола. Хотя сказать новое об этой области профессиональных преступников надежды мало, обойти ее вовсе здесь все-таки нельзя во избежание пробела, так как у шулеров существуют свои специальные способы для обирания жертв, выработанные приемы и т. д. Об обществе шулеров придется сказать немного, так как автор принужден сознаться, что он не посвящен так уже детально в приемы шулеров вследствие того, что этим может похвастаться только человек играющий и умеющий лично проделывать все те способы, которые употребляют шулера.

Слово «шулер» употребляется только среди честных людей, сами же представители этого рода преступников называют себя и своих товарищей игроками, что, конечно, ни к чему не обязывает их. Приступив к повествованию относительно шулеров, автор принужден сознаться, что поставлен в крайне затруднительное положение тем обстоятельством, что не знает, как более точно формулировать положение шулеров среди честного общества и каким образом отделить их от общества, провести известную грань, выделить их, как это ему удавалось относительно других профессиональных преступников.

Где нет шулеров? Какое общество может похвастаться, что оно не имеет в своей среде профессионального игрока, какое сословие может утвердительно сказать, что никто из его членов не позволит себе выиграть «наверняка» в карты деньги, не пускает в ход способа, дающего ему возможность без риска со своей стороны выиграть у партнера крупный куш? Такого общества, корпорации, сословия и т. д. нет — нет по той причине, что не существует такого общества, где бы не играли в карты. Да это, впрочем, ни для кого не ново, и распространяться об этом лишнее. Известно, что шулерством нередко занимаются у нас люди с солидными общественными положениями, с высшим образованием, помещики, военные и т. д. Такие господа оперируют среди своих знакомых, в клубах, общественных собраниях и других подобных местах. Во всех отношениях — они честные и благородные люди, как все в их обществе, за исключением игры в карты. При этом следует отметить, что бывают люди, занимающиеся кражами и другими преступлениями только по нужде, вследствие скверных жизненных условий, толкнувших их на преступление, но образовавшегося исключительно вследствие нужды шулера вы не встретите.

Каждый шулер прежде всего игрок по призванию, карты — это его страсть, жизнь, цель существования, и никакие миллионы, никакие условия не в состоянии его заставить бросить игру в карты. Какое-то особое наслаждение, не даваемое никаким другим времяпрепровождением, ощущает такой игрок во время процесса карточной игры, и чем игра азартнее и опаснее, тем наслаждение это выше и острее. Любовь к картам доходит у таких игроков до болезненности, мании, их можно сравнить только с людьми, пьющими запоем. Как многие из числа последних сознают в минуты просветления свою слабость, страдают из-за нее, но вместе с тем лишены силы воли, чтобы оставить, бросить опасную вредную привычку, так и игрок иногда страдает от своей страсти. Все у него функционирует правильно, он у другого копейки не возьмет, долги платит, слово держит, о семье заботится и бедным людям помогает, — одним словом, во всех отношениях честный и нормальный человек, но, когда садится за зеленый стол, человек этот меняется. Карты — его культ, он из-за служения ему не пощадит ни отца, ни друга, ни семьи; он, может быть, ничего не скажет, если ему не заплатят по векселю, но карточный долг он требует, неплатеж денег, проигранных в карты, его глубоко возмущает. И человек, не уплативший за зеленым столом, лишается навсегда его доверия, сочувствия, он от души его презирает и пренебрегает знакомством с ним, будь этот человек гений, сановник или миллионер.

Шулеров можно разделить на две категории: занимающихся мошенничеством во время игры в карты между прочим, при случае, добывающих игрой побочные средства, и занимающихся только игрой в карты, составляющей главный источник их существования, причем общественные положения и официальные занятия таких шулеров в противоположность шулерам первой категории имеют только побочный характер, для вывески и ширмы, дающей им возможность вращаться среди нужного общества для своих целей.

Игроки первой категории большей частью не выходят из своего кружка партнеров и берут своих партнеров большей частью на «характер», изучают слабые стороны партнера, умело эксплуатируют его во время игры, соединяются с другими такими же игроками и незаметно для жертвы сообща играют против нее, и это, конечно, является большим шансом у игроков: они скорее выигрывают, чем отдают деньги. Также бывает, что они научаются какому-либо шулерскому приему, т. е., выражаясь на языке профессиональных игроков, «умеют обращаться» с картами, и этот прием, иначе выражаясь, «верняк», они и практикуют в своем кругу. Хотя редко, но бывает, что «верняк» «сорвется», и тогда дело плохо для такого несчастливца. Главным образом, конечно, на первых порах такому «сгоревшему» игроку следует опасаться удара подсвечником. Да это вполне понятно: жертва, обнаружив шулерскую проделку и возмущаясь, сейчас же хватается за подсвечник как за ближайший под рукой тяжеловесный предмет. Ну а далее все зависит от условий, места, общества; где изобьют открыто и вытолкают за дверь, в другом месте позовут полицию, но большей частью дело тушат — во избежание общего скандала, и только виновник в нечестной игре уже больше не является в это общество. Это ему, впрочем, не мешает обзавестись другой компанией и действовать по-прежнему.

Главным образом, карточных скандалов у нас не пускают в свет клубы, которые ревниво охраняют репутацию своего собрания, хотя, по совести сказать, в России найдется, выражаясь осторожно, не более одного клуба, где не оперировали бы шулера, и этим клубом будет тот, который вздумает протестовать против приведенных слов.

Что же касается другой категории шулеров, то это уже люди, которые специально промышляют в карты, интересуются этим так, как каждый человек интересуется состоянием дела своей специальности, его прогрессом, новостями и т. д. Большинство шулеров — или люди вполне интеллигентные, или полуинтеллигентные, которые благодаря природной способности, ловкости и умению ориентироваться во всяком обществе за карточным столом сходят вполне за интеллигентных.

Все такие представители общества профессиональных игроков любят хорошо пожить, тратить большие деньги, у них барские привычки, после карт они большую часть времени уделяют женщинам. Они любят щеголять золотом, бриллиантами, одеты с иголочки, стараются всегда, выражаясь на их языке, держать «фасон», вести себя гордо, с претензиями, и благодаря этому их жертва при знакомстве с такими шулерами никогда не будет сомневаться, что имеет дело с людьми благородными, неспособными на бесчестные поступки, — вид шулера всегда импонирует «фрайеру». Да это будет вполне понятно, если принять во внимание то обстоятельство, что большинство шулеров и принадлежат к интеллигентному классу, а если есть между ними выходцы из податных сословий, то они, понатершись между «коллегами» и, подражая им, скоро сами принимают вид или отставного военного или помещика. Шулера высшей школы, если можно так выразиться, оперируют разными способами и только гоняются за людьми более или менее состоятельными. Часто они внезапно наезжают в города под видом военных ремонтеров или железнодорожных подрядчиков и директоров банков, знакомятся с кем-нибудь из членов клуба, который вводит денежного человека в клуб, и приезжий на другой день с сенсацией уезжает из города, обыграв всех в пух и прах на солидную сумму. Нередко такой специалист приезжает по приглашению более мелких местных шулеров, принадлежащих к числу членов клуба. Такие «наводчики» узнают хорошо обстоятельства каждого члена и гостя, его манеру и слабости, и если убедятся, что «фрайер» подходящий, у которого «верняк» может «пройти», они списываются с вышеописанным игроком-«дергачем», т. е. с тем, который передергивает карты, что является очень трудным способом. «Дергач» приезжает, входит в сделку с «наводчиками» и дает им с выигрыша «долю»: 20 копеек, 30 копеек, полтинник и т. д., что, приспособляясь к их манере выражаться, означает 20, 30 и т. д. процентов.

Для того, чтобы обыграть «фрайера», приехавший шулер вовсе не должен лично выигрывать. Часто шулер, беспрестанно выигрывая, вселяет подозрение у обыгрываемого партнера, и последний начинает следить за выигрывающим, что часто приводит к тому, что он ловит шулера на месте преступления. Тогда главный шулер, употребляя при игре шулерские способы, стремится к тому, чтобы выиграли его «наводчики», соучастники, которые не употребляют никаких шулерских приемов. Вследствие этого происходит то, что обыгрываемая жертва сочувствует главному шулеру, так как он тоже проигрывает и даже больше жертвы. Жертве, конечно, при таких условиях не может прийти в голову, что проигрывающий вместе с ним партнер — шулер, это логически не вяжется. И если даже у жертвы является иногда подозрение, что игра ведется нечистая, она начинает следить за выигрывающими партнерами, т. е. соучастниками шулера, но эти партнеры играют правильно, и поймать их ни в чем нельзя. К тому же, такие партнеры являются хорошими знакомыми «фрайера», часто с ним играли и неоднократно раньше ему проигрывали, конечно, не такие крупные суммы, какую проиграл он, но все зависит «от счастья»: «Сегодня я, а завтра ты» — обычное выражение любителей карточной игры в таких случаях. По окончании игры соучастники сходятся где-нибудь, отдают сначала главному действующему лицу всю проигранную им сумму, а затем уже делятся согласно условию выигранными у «фрайера» деньгами.

Шулерская игра не непременно должна происходить посредством особых нечестных приемов непосредственно с картами. Есть много приемов, где картами действуют правильно, потому что жертва такова, что технический прием не «пройдет», или игра такая, что технический прием не нужен. В иных случаях бывает, как я уже упоминал раньше, что несколько партнеров, которые являются соучастниками, играют против одного, их жертвы, незаметно осведомляют друг друга о своих картах и, конечно, уже могут угадывать карты жертвы. Игра в таком роде называется «игра с шансом», т. е. у игроков есть больше преимуществ выиграть, чем проиграть. Есть же игры, как я уже говорил, на «верняк», когда жертва неизбежно должна проиграть, и никакое умение тут не поможет, не спасет «фрайера». Игра на «верняк» также не обязательна путем непосредственных приемов с картами. Игра с приемами вообще опасна, и шулера насколько возможно избегают их: может при малейшей неловкости «сорваться», что, конечно, не особенно приятно. На «верняк» играют, например, посредством сигналов.

Для того, чтобы «взять» жертву на сигналы, должно быть не менее двух «игроков». Один из них принимает участие в игре, а другой, «сигналист», не играет. Он только сидит якобы для компании, для времяпрепровождения, притворяясь, что он не в настроении для игры, нездоров, или чаще всего объясняет, что он не при деньгах. И вот, не принимая участия в игре, «сигналист» наблюдает за игрой, что никого не удивляет, так как это в порядке вещей, чтобы около играющих сидело несколько человек любопытных. Не принимающий участия в игре шулер усаживается всегда так, что он находится рядом или позади «фрайера», и карты последнего одинаково видны и шулеру; «фрайер», конечно, ничего против этого не имеет, лишь бы его сосед молчал. И он молчит, но у него с играющим соучастником есть условленные сигналы, посредством которых он дает ему знать о состоянии карт «фрайера» — идти ли шулеру или пасовать, бить или нет, и т. д. Сигналы заключаются, например, в том, что шулер покрутит правый или левый ус, посмотрит на часы, высморкается, поправит галстук, берет в рот папиросу, сбивает с нее пепел, потрет глаз и т. д. Одним словом, он мимическим способом незаметно переговаривается со своим товарищем. Конечно, при таких условиях «фрайеру» выиграть трудно. При этом следует добавить, что выбор шулерами приема для обыгрывания жертвы зависит во многом от того, во что они играют с «пассажиром», как именуется иногда «фрайер».

Профессиональные игроки, разъезжающие по городам для игры, с большой охотой посещают ярмарки, вследствие того, что в городе, где бывают ярмарка или выставка, находится много приезжего люда, купцов, помещиков и т. д. Приезжие прежде всего скучают вне семьи и охотно по вечерам развлекаются картишками, и игроки справедливо рассчитывают на то, что приезжий при «бабках». Затем, много значит то, что в чужом городе приезжие не так строго относятся к знакомствам, в гостинице — тоска берет, всякий рад приличному и интересному играющему соседу, с которым можно скоротать вечер. Кроме этого, игроки уже по дороге в такой город, в поездах и на пароходах «готовят пассажира», т. е. выискивают жертву. Шулер знакомится с подходящим субъектом, узнает о его средствах, любит ли он играть и в какой именно гостинице он остановится. Приезжая в город, шулер находит себе товарища по шулерской части, если только они раньше не согласились сообща обделывать дела, рассказывает ему свои соображения относительно подходящих «пассажиров». Тогда устраивается так, что другой шулер в свою очередь знакомится с намеченным «пассажиром», но только не при посредстве своего соучастника. И вот, когда устраивается игра, причем инициатива всегда в большей степени принадлежит жертве, налицо бывает один из «игроков» и партнеров не хватает. Тогда «пассажир» вспоминает, что в этой же гостинице живет очень приличный господин, с которым он познакомился в дороге или даже в этой гостинице, и сейчас же посылает ему приглашение прийти на «стакан чаю». Тот является, встречается здесь с сообщником, но, конечно, не подает виду, что знает его. И вот «пассажир» знакомит соучастников, представляет их друг другу, и начинается игра.

Таким образом, неоднократно случается, что жертва сама созовет к себе целую шайку шулеров и еще таких же «пассажиров» с деньгами, всех знакомит друг с другом, скоро все сходятся, люди кажутся все симпатичными, и тут начинается игра. Для шулеров здесь полное раздолье, положительно они грабят купцов, помещиков и полковников, пускают в ход все, что «проходит». Берут их на «характер», «сигналы» и т. д. Большая часть шулеров якобы проигрывает, и если даже сильно проигравшийся «фрайер» приходит в отчаяние и начинает волноваться и «петь», т. е. подымает шум, начинает придираться к выигравшим шулерам, проигравшие для виду шулера начинают возмущаться, стыдить его, указывая на то, что они сами в крупном проигрыше, а между тем, ведут себя спокойно. Они говорят ему о выдержке, благородстве, напоминают о возможности появления в газете описания карточного скандала, что скомпрометирует его, и часто убеждают бедного «фрайера». Если же «фрайер» уже в большом отчаянии, они начинают убеждать выигравших шулеров возвратить ему часть выигрыша «на разживу», что те, конечно, во избежание скандала исполняют. Но при этом они берут с «пассажира» слово, что он не будет требовать от них возобновления игры, чтобы дать ему возможность отыграться на возвращенную ему часть проигранных денег. Шулера выражают готовность возобновить с ним игру лишь в том случае, если он возвратит деньги, данные ему на «разживу».

Всякого рода игра в карты имеет свои условия, правила; главные боевые карты не во всех играх одинаковы: как известно, в одних случаях главную роль и решающее значение имеют тузы, в других — масть, в третьих — короли, дамы и валеты и т. д. И потому шулера имеют много разных специальных приемов технического характера для верного обыгрывания доверчивых партнеров и в игре пускают тот прием, который можно приспособить к настоящей игре. Но я этим не хочу сказать, что каждый профессиональный шулер умеет употреблять все приемы. Каждый шулер имеет свой «конек», на котором он и выезжает во время игры; он специализируется в этом приеме. Это, впрочем, не мешает ему быть знакомым со всеми шулерскими приемами, но, во всяком случае, есть мало таких игроков, которые с одинаковым успехом берут жертву на какие угодно приемы.

Взявшись несколько познакомить читателей с такими приемами игроков, автор должен тут присовокупить, что он будет уклоняться от специального языка игроков на том основании, что такой жаргон принадлежит не только шулерам, но вообще всем играющим в карты, между которыми уже выработались специальные технические выражения, а затем, автор желает, чтобы его понимали не только люди, играющие в карты, но и не посвященные в это искусство. Поступая же иначе, пришлось бы при каждом новом приеме описывать правила и сущность каждой отдельной игры, при которой употребляется данный прием, что прежде всего будет утомительно, а главное — в настоящем случае совершенно лишнее. Нет ничего, конечно, легче, как играть мечеными картами, или краплеными. Каждая карта имеет свой индивидуальный знак на рубашке, и, читая по этим знакам, можно свободно знать всякую карту. Эти знаки шулера читают так же свободно, как телеграфист читает свои телеграфные черточки и точки. Крап производится посредством булавки и незаметен непосвященному игроку. К тому же, редко перемечивается вся колода, а только главные, боевые карты. Затем, карты перемечиваются посредством резинки, которой в известном месте натирается блестящая рубашка карты, и это место тускнеет. Далее, на нужных картах сгибаются углы, а затем эти карты кладутся под пресс, где они лежат известное время, затем они вынимаются совершенно гладкими, и только легкая тень на углах, прежде согнутых, дает знать шулеру, с какой картой он имеет дело. Нередко бывает, что шулер во время процесса игры за столом перемечивает важные карты посредством «ломки», т. е. шулер карту слегка ломает и по «ломке» узнает ее среди колоды.

Кроме того, карты перемечиваются посредством подбора. Из нескольких колод карт одинаковой рубашки выбираются несколько главных карт, имеющих индивидуальность своих колод, и присоединяются к одной колоде, из которой такой же масти и рисунка карты, как и выбранные, удаляются и присоединяются в свою очередь к другим колодам. Так что, если в одной колоде есть несколько карт из других колод, то, хотя рисунок на рубашках одинаковый, он имеет разницу со всей колодой в распределении деталей рисунка, например, клеточек на углах карты. Например, одна карта на углу обрезана на половину клетки, а другая карта обрезана как раз на границе клеточки. Одним словом, клеточка на углу карты из другой колоды помещается иначе, чем на остальных картах колоды, к которой она присоединена. Шулерам приходится долго работать, пока им придется совершить такой подбор. Они вскрывают много колод, ищут, присматриваются и, составив себе подобранные колоды, остальные колоды запечатывают в бандероли и снова продают в лавки. В особенности трудно делать подбор в настоящее время, когда имеются рубашки более десяти сортов. Вы можете купить 20 колод, и по вскрытии бандеролей не окажется трех колод одинаковой рубашки. Несколько лет тому назад атласные карты были только двух цветов, красные и синие шотландского рисунка, и тогда сделать подбор было очень легко.

В большом употреблении у шулеров прием, называемый «галантина», которая приготовляется главным образом из двух карт — тройки и шестерки. Как известно, тройка имеет вдоль карты, посредине, на правильном расстоянии одно от другого три очка. И вот для того, чтобы сделать «галантину» на тройке, одно крайнее очко очень ловко соскабливается и сглаживается так, что на карте остается всего два очка. Но они расположены не в таком порядке, как на обыкновенной двойке, а эти два очка занимают лишь одну половину карты, а другая половина, где выскоблено очко, остается чистой. Такая «галантина» в руках шулера играет большую роль. Если во время игры, например, в штосс, «фрайеру» нужно показать туз для его проигрыша, то шулер, вынимая «галантину», показывает ее «пассажиру», держа карту таким образом, что закрывает крайнее очко большим пальцем. «Пассажир» видит только одно среднее очко и чистую верхнюю половину карты, и получается полное представление, что в руке его партнера туз. Если же жертве следует показать тройку, игрок представляет ему «галантину» другим концом и придерживает большим пальцем то место, где должно быть третье очко, удаленное шулером. Жертва видит уже два очка, расположенные в таком порядке, как на тройке, и получает впечатление, что в руке шулера действительно тройка и что совершенно случайно закрыто пальцем одно очко и нет надобности проверять карту. В шестерке же, как известно, по двум сторонам карты расположено по три очка, и для того, чтобы сделать «галантину», с одной стороны выскабливается среднее очко. На карте остается пять очков: с одной стороны три, а с другой два. Если шулеру нужна четверка, он показывает «галантину» своей жертве, закрывая большим пальцем среднее очко с той стороны, где их три, и «пассажир» видит всего четыре очка. Если же надобна шестерка, то наоборот, шулер закрывает пальцем то место, где выскоблено очко, и жертва видит у одного края карты три очка, а с обеих сторон пальца два очка, но психологически для «пассажира» нет сомнения, что под пальцем случайно скрыто шестое очко.

Делаются также более сложные и более опасные «галантины», когда к карте посредством белого волоска незаметно приспособлено движущееся очко. Обыкновенно это лишнее очко лежит на другом, нарисованном на карте, очке и незаметно для не посвященного в секрет. Если же нужно, например, из восьмерки сделать девятку, то шулер ловко передвигает пальцем это очко на середину карты и получается девятка. Но с такой «галантиной» труднее работать и легче «засыпаться», так что ее редко пускают в ход.

Большая часть шулеров обладает отличной памятью, смекалкой, выдержкой и хладнокровием во время процесса игры. Два последних качества являются уже большим «шансом» при игре с «фрайером», который горячится, трусит и рискует, и все эти проявления характера «пассажира» очень умело шулера эксплуатируют для своей выгоды. Холодный сдержанный игрок пользуется большим уважением среди шулеров. Умеющего всегда воспользоваться случаем, вовремя кончить игру, спокойного, среди шулеров называют «офицером».

Профессиональные игроки неутомимы в игре, они могут по несколько десятков часов не вставать из-за игорного стола, но это в конце концов им недешево обходится. Многие из них страдают сердечными болезнями, и не один из них кончает жизнь с картами в руках. Геморрой не редкость среди игроков, головными болями они страдают сплошь и рядом, игра в карты также влияет на зрение.

Профессиональные игроки сильно интересуются прогрессом в их деле, каждый раз изобретаются все новые и новые способы для выигрывания в карты «на верняк»; часто употребляемые способы «портятся», т. е. делаются общеизвестными и уже не «проходят», и они сменяются другими приемами. Профессиональный игрок до того пристрастен к картам, что, будучи дома один по случаю нездоровья, например, не оставляет карт: он раскладывает их, играет сам с собой, комбинирует, изобретает, все ищет новые пути в карточной игре. Он составляет, например, «кругляк» для верной игры в штосс «на одну небитую». «Кругляк» представляет из себя ловкое размещение карт в колоде с таким расчетом, чтобы всегда поблизости и под рукой была карта, противная заданной «пассажиром» карте, так сказать, за и против следуют одна за другой, и шулер с «кругляком» в руках всегда с помощью «сдержки», т. е. передергивая, если это нужно, не дает своему партнеру выиграть. Например, если на сторону «пассажира» готова выпасть карта, ему благоприятная, то шулер очень ловко как будто выбрасывает верхнюю карту, но выбрасывает между тем следующую за ней карту, конечно, убивающую «пассажира». И подряд несколько карт «пассажиру» никоим образом не дадут выиграть.

При случае шулера производят положительно изумительные «вольты» с картами. Ловкость пальцев у таких специалистов необычайная, это настоящие фокусы. На глазах партнера у шулера в руках карты передвигаются, становятся в такой порядок, какой нужен шулеру, опасная карта удаляется из колоды, нижняя карта идет наверх, верхняя перемещается в низ колоды, и всего этого партнер не видит, да ему и в голову не может прийти что-либо подобное.

Все это производится посредством пальцев, рук, да иногда кое-каких приспособлений. Не всегда шулера «берут» свою жертву на такие серьезные приемы. Иногда, если жертва уже совсем наивная, ее «берут» на довольно примитивные способы. Например, сажают жертву спиной к зеркалу, и шулер, сидящий против своего партнера, в зеркало видит его карты. Или шулер, сдавая карты, смотрит в полированную планку ломберного стола, окружающую зеленое сукно. Карты отражаются в полированной доске, и шулер уже осведомлен о картах своей жертвы. Бывает также, что перед шулером на столе лежит серебряный, блестящий, как зеркало, портсигар. Сдавая карты, он держит колоду над портсигаром и видит на полированном серебре отражение карт, которые он сдает своему партнеру.

Но такие способы употребляются в простых играх, когда «фрайер» легко дается и вообще игры не очень серьезные в смысле материального интереса. На хорошем счету у профессиональных игроков шулера, берущие жертву на «скользок». Прежде всего, у такого специалиста очень развита чувствительность в пальцах — «осязание». Есть такие игроки, которые, проведя осторожно пальцем по карте, узнают, какая карта у них в руках, сколько очков, «фигура» или «молодка», как разделяют шулера колоду. Далее шулер, играя на «скользок», часто пускает в колоду свою карту, приготовленную специальным способом. Он эту карту мочит в каком-то растворе и затем вкладывает в целую колоду и холодит колоду каким-либо образом несколько времени. От холода такая приготовленная карта, почти ничем не отличаясь по наружному виду от других, приобретает между тем особую плотность и упругость. Когда вся колода еще свежа, такая карта не выделяется, но, когда карты уже делаются более мягкими, концы гнутся и карты принимают несколько полукруглый вид, треплются, приготовленная карта одна не портится, и тогда она уже выделяется из колоды, она даже делается несколько шире, потому что не согнута. Вся цель шулера состоит в том, чтобы заставить «пассажира» снять так карты, как нужно шулеру. На том месте, где нужно разделить колоду, и лежит вышеупомянутая карта. При этом шулер обе половины колоды гнет предварительно в одну и в другую сторону, и когда складывает колоду, то согнутые половинки колод оттопыриваются одна от другой, и верхняя половина сама лезет в руку «фрайеру», который и снимает невольно эту половину. Это называется делать «коробочку». Кроме того, «пассажир», снимая карты, невольно хватается двумя пальцами за приготовленную карту, края которой выдаются из колоды, и вследствие этого он снимает именно так карты, так разделяет колоду, как это нужно шулеру.

Не в меньшем, если даже не в большем почете среди игроков шулера, мечущие «взапуски». Такой «дергач» вообще обладает удивительной способностью сразу разделить колоду на две идеально равные части, не ошибаясь ни на одну карту. И если он приносит с собой или ему подают для известной игры «материал», как на языке шулеров называются приготовленные карты для обыгрывания жертвы, и эта колода сложена, предположим, так, что в одной половине колоды нечетные карты, а в другой четные, то шулер обычным движением прежде всего дает партнеру снять карты, но так ловко подает ему их, что партнер снимает как раз половину колоды, причем шулер употребляет для этого иногда «коробочку». Если же снимает шулер, то уже наверное разделит колоду пополам. Затем мечущий «взапуски» может взять две половины колоды и, тасуя их, безошибочно, если можно так выразиться, вложит одну карту в другую. Иногда шулер посредством специально отрощенного ногтя безошибочно разделяет колоду. Далее, если он, сдавая карты, видит, что следующая карта за верхней, которая упадет на сторону партнера, благоприятна последнему, шулер не дает ему этой карты, а он ее снимет вместе с верхней картой, сорвет сразу две и сбросит, конечно, на свою сторону. Для этой цели шулера большей частью смазывают углы карт хиной, незаметной уже на карте, но обладающей небольшой клейкостью. Когда нужно сбросить две карты, игрок надавливает верхнюю карту на нижнюю, карты склеиваются и сбрасываются, как одна. Есть также такие игроки, которые имеют на пальце перстень с острым камнем, и, когда нужно сорвать две карты, они прокалывают верхнюю и следующую карты и сбрасывают их вместе.

В большом употреблении у них также «накладки», которые пускаются в ход главным образом тогда, когда играют несколькими колодами, в «макао», например, или «диабелку». Для этого шулер имеет при себе несколько боевых карт, спрятанных в кармане, под лацканом, за жилетом или просто покоящихся во время игры у него на коленях. Карт на столе много, смешано несколько колод, и шулер, когда накладывает в важный для него момент руку на эти карты, чтобы взять часть для игры, имеет уже под ладонью карты, принесенные с собой. Он делает только вид, что берет со стола карты, а открывает он «накладку», принесенную с собой, и, конечно, срывает куш. Не раз бывает так, что шулер во время процесса игры выбирает незаметно главные карты, предположим четыре туза. Партнер не замечает, если даже сам сдает, что в колоде отсутствуют тузы, и, не видя в своих картах тузов, просто предполагает, что ему не везет. Шулер же, когда нужно, бьет карту любым козырным тузом. Конечно, это не все шулерские способы, но в общем они одни на другие очень похожи.

Профессиональные шулера, в особенности высшей категории, увлекающиеся этим делом, — люди не без способностей, и, может быть, при других обстоятельствах из них вышли бы полезные граждане. Но избалованность с детства, отсутствие привычки к труду, любовь или скорая привычка к беспечному и веселому времяпрепровождению, отсутствие силы воли и т. д. подготавливают из них будущих искателей легкого рубля в такой же степени, в какой они раньше, будучи людьми материально обеспеченными, искали легкой жизни, полной удовольствий и наслаждений, не заботясь о завтрашнем дне. Надо сказать, что есть мало профессиональных шулеров, в особенности из дворян и из военных, которые раньше не были бы сами обладателями солидных состояний, полученных, конечно, по наследству. При веселой жизни не обходится без игры в карты, рубль тогда не деньги, и, в конце концов, такой кутящий молодой человек делается жертвой карточной игры и кутежей. Редкий шулер не был раньше сам жертвой шулеров, и тайна искусства карточной игры стоит ему целого состояния. Когда же он постигнет все, практика скажет свое слово, когда такой субъект узнает, какими способами у него брали деньги, тогда бывает поздно, у него уже ничего нет, он на пороге нищеты, у него только знакомство с шулерами.

Последние начинают ему сочувствовать, даже немного помогать ему, и постепенно он входит в компанию шулеров, при нем начинают говорить открыто, он мало-помалу начинает входить в их интересы; с постигшим несчастием он примиряется, а будущее грозно наступает на него. И такой молодой человек в конце концов «блатуется», нужда заставляет его делаться «наводчиком», сводить своих бывших товарищей для игры в карты с шулерами и получать, конечно, от последних «долю». Затем, если он человек способный и ловкий, восприимчивый, из него скоро вырабатывается профессиональный шулер, игра в карты превращается в страсть, а деньги для него — все. Немало, конечно, шулеров из разночинцев, но редкие из них проникают в более или менее солидные общества, крупные клубы. А если и случается это, то шулера из привилегированного сословия очень недовольны этим и стараются как-нибудь спровадить такого товарища. Хотя, конечно, не без того, если хорошее «дело», чтобы привилегированный шулер не входил в «долю» с шулером из мещан или купцов. Но надо сознаться, что в старое время мало наблюдалось таких шулеров, а теперь шулера из бывших приказчиков все размножаются. «Мельчает шулерское дело! — не выдержав, воскликнул однажды как-то знаменитый шулер из гусарских офицеров. — Прежде шулерство было дело дворянское, прежде шулер — офицер или помещик, у него кровь была, род. А теперь что? Какие-то сидельцы, бывшие крепостные, которых мой отец драл на конюшне, в шулера идут, передергивают!» И старый шулер грустно поник головой.

Шулера охотно приезжают в города, где есть ярмарки, выставки, вообще какие-нибудь съезды. Здесь они знакомятся посредством «наводчиков» с богатыми людьми и начинают игру. «Наводчики» заманивают также жертв в специальные игорные дома, имеющие вид семейных, с хозяином и хозяйкой налицо. Бывает так, что наводчик знакомит «фрайера» с хозяевами дома, а «фрайер» уже вводит в этот дом шулера и знакомит его с хозяином, не ведая, конечно, того, что это сообщники. Так все это ловко устраивается. Полиция строго следит за игорными домами. Она, если узнает о таком доме, то старается нагрянуть туда во время процесса игры и захватить, если можно, шулеров с поличным. Но поличное редко находят, шулера «материал» ловко прячут. (Во время серьезной «игры в солидном доме» должен быть в камине разведен огонь, чтобы в случае появления полиции или вообще «неприятностей» немедленно бросить «материал» в огонь, и тогда уже нет доказательств преступления.) Затем, шулер умеет в минуты опасности «фасон» держать, влиять на полицию, запугивать ее, если полиция только его досконально не знает. Например, в гостиницах, где часто происходит шулерская игра, при появлении полиции больше всех пугается «фрайер». Он боится суда, скандала, газет и, бледный, начинает извиняться перед полицейскими, что он не знал о запрещении играть в гостиницах. Но если полицейский чиновник успокаивает его и объясняет, что он явился, чтобы оградить его от шулеров, и указывает на N и X, сидящих с картами в руках, «фрайер» в одно и то же время возмущается и смеется: «Как, они оба профессиональные игроки, решившиеся меня обыграть? Может ли это быть, когда я их сам лично познакомил, они ведь не знали друг друга! О, тут какая-то ошибка».

Убеждать такого «целого» пассажира не имеет смысла, из этого навряд ли что-нибудь выйдет. Он просит полицию не беспокоиться, что он не будет в претензии, если проиграет, и полиция уходит; с шулерами ведь нельзя ничего поделать. Это ведь не вор, за которым есть судимость и к нему легко привязаться для пресечения преступления. А шулер ведь часто из хорошей фамилии, по поступкам и манерам — барин, с ним надо считаться, он знает законы и права полиции. Шулера представляют из себя единственную категорию профессиональных преступников, большая часть которых не сидела в тюрьме и вообще не судилась за свою профессию. Шулерство очень трудно доказать, шулера трудно поймать, и не всякий «пассажир» готов на скандал. К тому же, шулера очень осторожны. Если они видят, что «пассажир» уже «рваный» или «порченый», т. е., что он уже был в переделке у игроков и что он присматривается, подозревает, они бросают «работу» и не рискуют употреблять шулерские приемы.

Нередко шулера попадают друг на друга, не будучи знакомыми между собой, и каждый своего партнера считает «пассажиром». В таких случаях происходит крайне интересная игра, каждый из партнеров пускает в ход специальные приемы, желая сорвать «наверняка», а между тем, «верняк» не проходит. Долго бьются игроки, стараются, пока наконец каким-либо образом догадаются, что тут происходит игра «лоб-об-лоб». Например, один шулер устраивает другому «коробочку», а тот, заметив это, не подает виду, что он понимает стремления своего партнера и портит хладнокровно, как будто случайно, эту «коробочку», т. е. снимает карты не так, как ему подставляют, а как в его интересах. Пускавшийся на «верняк» игрок приписывает случайности то обстоятельство, что «коробочка» не прошла, и в следующий раз снова делает попытку. Она снова не проходит, и так продолжается до тех пор, пока наконец партнер не скажет: «Да бросьте вы вашу коробочку, начинайте играть, как следует». Уличенные шулера при таких случаях мало конфузятся, так как знают, что если бы это не был также «блатной» человек, то, уличивши их, он поднял бы скандал. А раз он предупреждает их спокойно, значит, он человек свой. Все ограничивается одним смехом, и уже открывшиеся друг другу игроки начинают играть на «счастье», без всяких хитростей и шулерских приемов, игра и идет «настоящая». Рассказывают, что во время игры один игрок, которому необыкновенно везло, стал по окончании подсчитывать записи и был крайне изумлен тем обстоятельством, что по записям он оказывался проигравшим, и на вопрос он получил следующий спокойный ответ от своего партнера: «А это произошло оттого, что, когда вы передергивали, я приписывал». Разумеется, к обоюдному смеху разъяснилось, что игра была «лоб-об-лоб», и игроки начали сначала. Трудно в таких случаях найти более азартных игроков, чем профессиональные шулера. Когда они играют между собой в честную игру, они и ведут себя уже иначе, чем с «пассажиром», они уже волнуются, увлекаются, одним словом, отличаются теми же качествами, как и большинство играющих людей. Они безжалостны друг к другу, они у близких людей во время игры отнимут последнее, золотые вещи, все, что есть, всю «сбрую», верхнее платье и т. д., так как шулер в таких случаях все ставит на карту, и тут уже на слово не верят — деньги на стол. Играют шулера между собой преимущественно в штос и другие запрещенные игры, где не нужно думать, а все зависит от фортуны.

При этом следует пояснить, что места, квартиры, где собираются для игры между собой «блатные» люди, шулера, «червонные валеты» и т. д., называются на «блатном» языке «мельницей» для различия от «малины», где обыгрывают простодушных жертв шулера. На условном языке карты называются «святцами» и, как я уже говорил, делятся на «молодки» и «фигуры». Неоднократно приходится слышать, что есть шулера, берущие на «верняка», но без сигналов, общей компании против «фрайера», «крапа», «сдержки», «вольтов», «коробочки» и т. д.

Для иллюстрации можно рассказать следующий факт, за достоверность которого автор ручается. В одном большом городе богатый студент затеял игру с шулером высокого полета, и, конечно, шулер в короткое время выиграл у него крупную сумму. Молодой человек оказался в крайне неловком положении, приходилось давать отчет перед своими родными. Тогда, взвесив это обстоятельство, шулер заговорил со своей жертвой более или меньше открыто. Он предложил ему для поправления своих обстоятельств вступить с ним в компанию: студент обязывался познакомить шулера со своими богатыми товарищами, ввести его в их общество и устроить игру. Шулер откровенно объяснил ему, что он проиграть никоим образом не может, а выигрыш здесь верный, и обещал студенту 25 копеек с рубля. Одним словом, шулер пытался превратить студента в своего «наводчика». Договаривать, конечно, нечего было, студент отлично сообразил, каким образом проиграл крупную сумму, понял, к какому гусю он попался в руки, и, хотя в душе возмутился предложением шулера, но выдержал характер и согласился на предложение. Он познакомил его с богатыми молодыми людьми, ввел в их общество, но по секрету рассказал своим товарищам, в чем дело, с какой целью шулер добивался знакомства с ними. Приятели решили наказать шулера, уличить его в нечестной игре и доказать его преступную профессию. С этой целью они поехали к полицеймейстеру и, объяснив ему, в чем дело, заявили, что вечером они назначили шулеру игру и потому желали бы, чтобы полиция застала его на месте преступления. Начальник полиции очень заинтересовался этим делом и обещал нагрянуть во время игры со своим «штабом». Сказано — сделано. В подходящий момент, когда вся компания с шулером сидела за зеленым столом, на котором находились груды золота, целые и открытые колоды карт, дверь растворилась и явился полицеймейстер, за ним виднелся пристав, околоточный и двое каких-то господ в партикулярных платья, с поднятыми воротниками пальто и в пенсне с синими стеклами. Шулер, увидев явившееся общество, сейчас же сообразил, в чем дело, понял, что его выдали, но выдержал характер и, слегка лишь побледнев, проговорил с иронией: «Даже полицеймейстер?!» «Точно так, сударь, я полицеймейстер, — ответил пришедший, — а не угодно ли вам пояснить, кто вы такой будете?»

Шулер спокойно достал документ и вручил полицеймейстеру. В паспортной книжке указывалось, что предъявитель ее потомственный дворянин, офицер запаса и т. д. Тогда полицеймейстер с места в карьер объяснил дворянину о причине своего посещения и уличил его в том, что он предлагал обыгранному им молодому человеку «долю», если он будет его сводить с богатыми товарищами для обыгрывания последних.

— Только и всего? — удивился шулер. — Я и не думаю отказываться от этого, я действительно предлагал «долю» с выигрыша, но что это доказывает?

— Это доказывает, что вы, милостивый государь, — шулер! — отчеканил полицеймейстер.

— Чем вы можете все это доказать? — возмутился шулер. — Разве я передергиваю? Не угодно ли посмотреть, разве я играю краплеными картами или произвожу какие-либо манипуляции?

Действительно, карты на столе оказались чистыми, молодые люди должны были признаться, что, хотя они были предупреждены, не могли ничего заметить подозрительного в игре, и подтвердили, что карты были куплены ими, освобождались от казенной бандероли только на столе.

— Да, но ведь вы сознались, что не можете проиграть и что выигрыш всегда будет на вашей стороне.

— Совершенно верно, но разве для этого нужно непременно передергивать? Не угодно ли вам выбрать любую нераспечатанную колоду? — предложил шулер полицеймейстеру.

Последний взял первую пачку и подал ее шулеру. Все с интересом стали следить, что будет. Шулер разорвал бандероль и стал пересматривать рубашки всех 52 карт. На каждую карту он смотрел лишь секунду и, перебравши всю колоду, вручил ее полицеймейстеру с просьбой перетасовать ее. Когда колода была ему возвращена в руки, он, глядя на рубашки, быстро читал по ним карты, масть, «молодку» и «фигуру», не ошибаясь ни на одной карте.

Все были изумлены, а шулер, торжествуя победу, сказал: «Вот видите ли, мне стоит один раз пересмотреть колоду, чтобы знать все карты, но ведь я не делаю на них пометок, не передергиваю. Кому какое дело до того, что я вследствие природных способностей не имею соперников в игре? Конечно, я без риска садился играть с этими молодыми людьми, но я не виноват, что они хуже меня играют! И довольно неблагородно с их стороны поднимать скандал. Я потомственный дворянин, помещик и офицер и не позволю себе вести нечестную игру!» — гордо закончил шулер.

Доводы на первый взгляд показались полиции и даже партнерам шулера довольно убедительными, и, кроме того, всех привело в восторг искусство «помещика» и «офицера». К тому же, действительно, с юридической стороны нельзя было привязаться к нему, а осталось только всю компанию привлечь к ответственности за азартную игру. Но из-за такого «пустяка» полиция редко поднимает шум, так как она понимает, что везде в любом общественном клубе ведутся азартные игры. И шулер, принявши извинение от своих партнеров, удалился с сознанием собственного достоинства, забрав, конечно, с собой крупную сумму, которую он успел выиграть до прихода полицеймейстера.

Привел я этот факт для того, чтобы показать, как трудно вообще считаться с хорошим шулером, а затем для того, чтобы показать, что если полицеймейстер признал за шулером право выигрывать благодаря хорошей памяти, то неудивительно, что в возможность такой памяти у игрока верят честные люди. А между тем, такое объяснение шулера есть не более и не менее, как ловкий и обычный маневр с его стороны: его замечательная память тут ни при чем, выигрывал он по той причине, что играл с «материалом». Но никому это не могло прийти в голову по той причине, что карты были под казенной бандеролью и т. д. Между тем, это ничего не доказывает: шулерское общество слишком обширно, многочисленно и деятельно, чтобы не устраивать ловко своих дел. Сколько тысяч подобранных по шулерскому способу колод продаются в магазинах, а тем более, сколько этого обандероленного «материала» находится в клубах и подается прислугой для игры. В редком клубе нет служащего человека, который вместе с тем не состоит наводчиком шулеров, принадлежащим к их обществу. Имена таких служителей, экономов и т. д. передаются шулерами друг другу и, когда предстоит дело, «материал» всегда под рукой. Нам известен случай, когда из Одессы был отослан в крупные города России целый транспорт, хотя и обандероленных карт, но тем не менее — подобранных и перемеченных. Тогда шулера охотились за несколькими миллионерами, и это была подготовительная работа, цель которой состояла в том, чтобы везде, где шулерам удастся сойтись с миллионерами, находился налицо «материал». На это широкое шулерское предприятие были израсходованы большие деньги, но оно окончилось с успехом: миллионеры попались в одном купеческом клубе, а затем в дворянском и отдали сообща шулерам около миллиона рублей. В этом деле действовала шулерская компания из сорока человек, считая, конечно, наводчиков, клубных слуг и т. д. Все были в «доле», и все хорошо заработали.

Заканчивая повествование о профессиональных игроках, нельзя обойти молчанием биллиардных игроков, так как специалистов по биллиардной части немало; они наполняют по целым дням все крупные биллиардные города, состоят их завсегдатаями, находятся в тесных деловых отношениях с маркерами, имеют здесь свои кии, пользуются кредитом и предпочтением. Конечно, их никто не думает сравнивать по «положению» и деятельности с карточными игроками, так как мир биллиардных игроков довольно мелкий, и вследствие того, что у нас в России главным образом имеются общественные биллиардные, профессиональные биллиардные игроки поневоле принуждены жить тесно и на виду у публики. Играют они все в биллиард превосходно, между ними есть свои знаменитости, имена которых с уважением произносятся в каждой биллиардной России. Такие знаменитости иногда приезжают на гастроли в другие города; всякий считает за честь с ними играть, местными игроками, им поставляются «пассажиры» для обыгрывания, игроки, конечно, все в доле. Между собой они все играют, конечно, на счастье, но если попадается человек денежный, даже хорошо играющий, но не посвятивший своей жизни игре на биллиарде, его непременно «обставят», «спустят», одним словом, выиграют у него деньги мошенническим способом.

При этом у читателя, конечно, явится вопрос: каким образом можно «наверняка» выиграть в биллиард, когда здесь вся игра на виду, все зависит не от счастья, а от умения и ловкости попасть шаром в лузу. Конечно, непосредственно с биллиардными шарами мошенничать нельзя. Но тут берут «фрайера» другими способами.

Прежде всего, когда в биллиардной появляется «фрайер», не подозревающий о биллиардных специалистах и о возможности мошенничеств в биллиардной игре, против него сплачивается несколько игроков и начинают его наводить на игру. Выходит игрок, который предлагает «фрайеру» или принимает от него предложение сыграть партию. Сейчас же игрок начинает просить у «фрайера» «фору», т. е. несколько очков вперед и т. д., уверяя, ЧТО ОН ПЛОХО ИГРАЕТ. Первую партию игрок проигрывает и платит деньги, вторую выигрывает, и «пассажир», довольный, увеличивает куш, не подозревая, что его партнер играет значительно лучше его и только скрывает игру. Затем следящие за игрой другие игроки подзадоривают «фрайера», который уже не сомневается в своей силе, и держат ему «мазу», носящую характер пари, т. е. отвечают ему известной суммой, если он, например, выиграет. Если же он проиграет, то, конечно, в свою очередь должен заплатить им такую же сумму, кроме, конечно, уплачиваемого проигрыша своему партнеру. Так что если «фрайеру», предположим, 20 человек отвечают «мазу» по 1 рублю, то он в случае выигрыша получает от «мазчиков» 20 рублей. Предположим, он выигрывает 3 партии и получает 60 рублей. Тогда уже партнер «фрайера» делает вид, что он горячится, «зацепился» и заявляет, что он играет последнюю партию, и предлагает «фрайеру» увеличить куш. Например, если они играли по рублю и «фрайер» за три партии выиграет три рубля, игрок предлагает сыграть последнюю партию на пять рублей, для того, мол, чтобы он был или 8 рублей в проигрыше, или 2 рубля в выигрыше. Выигрывавший до сих пор «фрайер», конечно, охотно соглашается на это и с такой же охотой отвечает присутствующим «мазу», которая также увеличивается с 1 до 3 рублей. Эту четвертую партию уже выигрывает игрок, с «трудом» — так, что «фрайер» сам сознается, что проиграл он партию «случайно», не подозревая, что все это делается умышленно. Но все-таки «фрайеру» приходится уплатить 20 «мазчикам» по 3 рубля, что составляет уже 60 рублей, и 5 рублей партнеру. Так что за один прием у него все выигранные деньги уже отобраны. «Фрайер», надеясь, что следующий раз «случайность» не повторится, предлагает еще партию, «мазчики» мажут по 3 рубля, «фрайер» опять проигрывает, снова уплачивает 60 рублей уже своих денег, горячится, его уговаривают, «берут на характер», — он уже «зацепился», играет еще и еще, ему, конечно, выиграть не дают ни одной партии. Большей частью он уходит из биллиардной без денег и все приписывает тому, что ему не везло, и не догадывается, что его «обставили». Затем бывает, что «фрайер», сидя в биллиардной, начинает «мазать», когда играют два профессиональных игрока. Видя, что «мазчик» солидный, игроки переглядываются, и тогда, если такой «мазчик» играет против, предположим, N, этот всегда выиграет, если же он за него играет, он непременно проиграет. Игроки уже играют не для того, чтобы выиграть друг у друга, а для того, чтобы «мазчик» проиграл, и уступают друг другу партии. «Фрайер», которого таким образом «спускают», остается в конце концов без денег. И много есть всяческих способов для обыгрывания простодушных людей посредством игры в биллиард.