Прибыток в доме с секретом

Глава 17. Что такое лисья сваха

Вран опасался, что приятель уже собирается в дорогу, но выяснилось, что они с бабулей никуда не спешат.

– Бабушка давненько не приезжала в Москву, вот и решила задержаться. К тому же она твоей Таней хочет заняться, – легкомысленно сказал Лелланд, наслаждаясь тем, что говорит свободно и легко.

– Не понял… в каком смысле заняться? – озадачился Вран.

– Ну как в каком? В прямом! Бабуля же у меня лисья сваха. Ты разве не знал?

– Понятия не имел, – суховато ответил Вран, сделав вид, что вспомнил о каком-то важном деле, и торопливо убравшись в комнату.

Сделал он это вовсе не просто так – ему внезапно захотелось вспылить, заорать на нового приятеля, но тот был таким сияющим, что стало жалко на него срываться.

«Да и потом… он-то при чём? У него ж бабка как этот… бронетранспортёр – не остановить, попросту снесёт и не заметит. Но как же так можно! Зачем? За-чем лезть в жизнь человека, когда он об этом не просит? Вот кто её уполномочил, а?»

Вран, мрачнее тучи, выбрался из комнаты и сразу наткнулся на деловитую Шушану.

– Вот! Вот ты-то мне и нужна! Слушай, а можно сделать так, чтобы эта Рууха свалила отсюда поскорее?

– Зачем? – удивилась норушь. – Мне казалось, что и она, и её внук тебе понравились.

– Внук нормальный, а бабка… Ты в курсе, что она Тане хочет жениха какого-то искать?

– Ой… ну ты и смешной, конечно, в курсе. И, более того, я её в этом полностью поддерживаю. Не ори на приличную норушь! Тем более недослушав! – Шушана притопнула лапкой, и в доме ощутимо похолодало.

– Да что там дослушивать? Ты… ну ты-то как влезла в такую гадость? Это что, как меня, что ли? Женить насильно?

– Ты вменяемый? – с сомнением осмотрела Врана норушь. – Ты хоть что-то знаешь про лисьих свах?

– Нет, и знать не хоч… ой! – Вран ойкнул и присел, потому что на него с вешалки внезапно свалился увесистый зонт, больно треснув по макушке.

– Всё понял, или добавить? – холодно уточнила норушь.

– Понял, – вздохнул Вран, потирая голову.

– Тогда пошли, я тебе расскажу про лисьих свах, – норушь заторопилась вперёд по коридору, открыла какую-то ранее не виденную Враном дверцу и, запустив туда ворона, прошла сама.

– Лисы образуют пары на всю жизнь, – начала норушь, усаживаясь на низенький диванчик.

– Как и вороны… – вставил Вран.

– Да, но вороны летают где хотят, а лисьи территории строго поделены, и бегать туда-сюда, разыскивая подходящую пару, – это дело рискованное. Могут и холку потрепать, и хвост накрутить, запросто решив, что это покушение на чужую охотничью территорию.

– Ну, это да… могут, – согласился Вран.

– Вот поэтому-то в местах, где много лис, и появляются лисьи свахи. Они никуда не торопятся, никогда не делают что-то поспешно и частенько отсоветуют лисам связываться друг с другом по первой симпатии – можно ошибиться, а потом всю жизнь жалеть об этом. Когда лисы все пристроены и у свахи есть время и желание, она может и другим видам помочь, в том числе и людям. Нам повезло, Рууха – отличная и очень опытная сваха. Таня ей помогла, так что она вдвойне постарается!

– Да с чего вы взяли-то, что ей это нужно, а? – возмутился Вран.

– С того, что она хочет мышат. Ну, в смысле, детей, конечно. Ещё в браке с Димой хотела. А сейчас что у неё получается?

– Что? – хмуро буркнул Вран.

– Она занята работой, нами, гостиницей, чем угодно, только не собой. Люди живут не так долго, как мы, понимаешь? А увлекаться могут сильно. Ну, нырять с головой в то, что делают, думая, что у них ещё очень много времени на то, чтобы заняться своей жизнью, найти кого-то, создать семью. Они могут даже не замечать кого-то, кому нравятся и кто нравится им, или проходить мимо, рассчитывая, что всё это ерунда, что дальше таких найдут много-много, а то и лучше найдут!

Норушь вздохнула.

– У нас в доме на первом этаже живёт такая… Она в сорок семь лет вдруг опомнилась, сообразила, что возраст уже серьёзный, а она пропустила что-то важное для себя. Нет, понятно, что кому-то все эти семьи-мужья-дети вообще неинтересны, они – одиночки, им и так хорошо. Но кому нужно, потом очень и очень жалеют. Часто мамы напоминают дочкам, что хорошо бы помнить про возраст. Нет, это, конечно, сердит и раздражает, но говорится-то не просто так – мамы уже лучше ощущают скорость времени. Оно чем дальше, тем быстрее идёт, утекает сквозь жизнь, уносит её с собой, вот они и волнуются.

Норушь частенько наблюдала за людьми, многое видела… Пригорюнилась было, а потом спохватилась и добавила:

– Да вот беда – Таниной маме на неё наплевать! Ты хочешь, чтобы Таня так же опомнилась, когда уже поздно будет?

– Нет, не хочу! Но не хочу, чтобы её насильно с кем-то знакомили и замуж выдавали за первого встречного! – сердито фыркнул Вран.

– Ты ничего не услышал из того, что я сказала? – рассердилась Шушана. – Никто и не собирается её СЕЙЧАС сватать или замуж выдавать!

– А что ещё делает сваха?

– Вот баранка крутобокая! – фыркнула норушь. – Сваха сейчас хочет напомнить Тане, что она – молодая женщина, которая утонула в своей работе, которая уже и не помнит, когда ходила с кем-то на нормальное свидание, да хоть в парк погулять да поговорить. Между прочим, как с мужчинами говорить, чтобы они не решили, что она ополоумевшая ветеринарша, – это тоже навык. И слушать – навык. А любой навык без практики не появится.

– Так она же замужем была!

– Была… только её туда взяли, понимаешь? Ну, привели, маме предъявили и взяли – для обслуживания и угождения. Она влюбилась, а он не особо и ухаживал – облагодетельствовал девочку, которая была совсем лишней в своей семье, – норушь пригорюнилась. – Так что нет у неё навыка этого общения. А он нужен, чтобы разбираться в словах, слышать их по-настоящему, не вестись на первого встречного-поперечного… Как Рууха сказала: «Не считать, что этот первовстреченный прямо сразу судьба!»

– То есть она не хочет сразу Таню сватать?

– А я тебе о чём говорю? – удивилась Шушана. – Именно об этом и твержу!

– Слушай, а может, и не надо всех этих сложностей? Может, она сама встретит кого-то на работе? Ну, туда же много мужчин приходит! – воспрял Вран.

– Ага, очень романтично, когда она температуру собаке измеряет… Помнишь, небось, куда градусник ставят? – хитро усмехнулась норушь. – Тебе же Таня предлагала померить температуру при вашей первой встрече!

– Да ну тебя! – покраснел Вран. – Нда… вообще-то не очень того… не романтично!

– Вот именно! А когда кошкам уши чистят и они вопят, как болотники в ливень… Ну, согласись, там уж не до того, чтобы Танечку нашу рассматривать! Да и потом, нам же не какой-то нужен, а её! Тот, который лично ей подойдёт!

– И как эта самая сваха собирается действовать? – с сомнением уточнил Вран.

– Отправить Таню прогуляться с Костиком.

– Этим ветерринарришкой? – сморщился Вран. – Я – прротив! Он Тане не подходит! Аййй!

Рухнувший на его многострадальную маковку зонт, неизвестно откуда взявшийся в этой комнате, заставил его закрыть рот.

– Да что ж ты тут делать будешь, а? – рассердилась норушь. – Я сказала ПРОГУЛЯТЬСЯ, а не замуж за него идти! Он холостой, Таня – свободна. Работают вместе, симпатизируют друг другу как коллеги, им есть о чём поговорить на рабочие темы, а потом, глядишь, поболтают на вольные – Танечке комфортная практика. Ну поедят что-то вкусное, в парке походят, что такого-то? Таня хоть голову поднимет от работы.

– Нуу… рразве что так, – призадумался Вран. – Но как вы это сможете устрроить?

– Это уж Рууха знает как… Она же не просто так огневица – у неё искорки разные есть. Запустит тёплую, которая чуть легкомысленная, самую капельку с симпатией, с желанием этим всем с кем-то поделиться. Запомни, упёртая твоя натура, Тане надо осознать, с кем ей захочется быть. А для этого надо общаться с реальными людьми.

Вран вовсе не был уверен в этих самых искорках и осознаниях, но, наученный горьким опытом и явным синяком на голове, решил придержать язык и действовать самостоятельно! В конце-то концов, эти две особы, которые решили вмешаться в Танину жизнь, его просто не послушают, а вот Таня – да! Она его предупреждение услышит!

С этого момента он с готовностью соглашался с Шушаной, опасаясь, что с неё станется его из комнаты просто не выпустить, пока он не выразит всецелую поддержку планам свахи.

Вечером этого же дня он перехватил Таню, которая возвращалась с работы.

– Тань, можно поговорить? – немного смущённо начал он.

– Конечно! Пошли, дома поговорим…

– Нет, давай не дома! – Вран решительно развернул её к скверу. – Там давай.

– Как скажешь… А что случилось, и почему не дома? – удивилась Таня.

– Да понимаешь, какое дело… Я не хочу, чтобы они там знали, что я тебя собираюсь предупредить об их интригах!

– Каких интригах? – заинтересовалась Татьяна.

– Разных! – ёмко, но не очень информативно выдал Вран. – Ты вот знала, что Рууха – лисья сваха и собирается тобой заниматься?

– Знала, она говорила, – рассмеялась Таня.

– И ты… и ты не против? – удивился Вран. – Ну, чтобы тебя сосватали вот так запросто за кого-то?

– Чтобы сосватали запросто – против. А так… ну, она же ничего и не делает!

– Как раз наоборот! Они с Шушаной сговорились сделать так, чтобы ты пошла гулять с Костей вашим.

– С Костей? – удивилась Таня.

– Да, у норуши есть теория, что ты по уши в работе и не умеешь разговаривать с мужчинами, что познакомиться тебе негде, а так, если тебя отправлять на свидания с кем-то – у тебя будет практика возникать. А ещё, что ты детей хочешь! – Вран торопился высказать всё поскорее и свалил сведения в приличную кучу.

Таня шла рядом, аккуратно, обходя лужи, возникшие от растаявшего снега, смотрела под ноги и молчала.

– Тань… ты это… обиделась? – осторожно спросил Вран. – Хочешь, я скажу им, чтобы к тебе не лезли!

– Знаешь, я действительно очень хочу детей, – вздохнула Таня. – Нет, не сейчас, конечно, а когда встречу кого-то, ну… своего. И, да, как это ни стыдно признавать, но они правы, – она слегка покраснела. – Я и правда не очень-то хорошо умею общаться, если это не про работу, не про гостиницу, не про кого-то, а про… про меня саму.

Вран никогда раньше, до разговора с Шушаной, об этом не задумывался и не говорил с Таней на эту тему, поэтому смотрел на названую сестру изумлённо, остро жалея, что вообще завёл этот разговор.

– Спасибо тебе, что предупредил… и, наверное… наверное, не надо мне никаких свиданий, – вздохнула Таня, покосившись на своё отражение в луже и не увидев там на свой взгляд ничего хорошего. Унылая девица не очень-то романтической профессии, со средними внешними данными, и вообще…

– Дима… меня выбрал, как выяснилось, вовсе не по любви… – понурилась она, осознав, что вообще-то успехом у мужчин она никогда похвастаться не могла. – Ну, короче, вряд ли я могу заинтересовать кого-то всерьёз, да ещё и общаться не очень умею. Ну, флиртовать, говорить так, чтобы со мной было легко и интересно. Есть мне чем заниматься, вот и хватит с меня.

– Так… ты чего это глупости говорришь, а? – возмутился Вран, представив, как через много лет Таня горько пожалеет о том, что упустила. – Вот теперрь я вижу, что тебе действительно надо отррабатывать это – ходить и общаться! И видеть, и пррривыкать, что ты ещё как можешь нрравиться, и вообще, очень кррасивая и хоррошая!

Вран так рассердился, что в словах всё чаще проскальзывало раскатистое «р»:

– Я тебя сам пррровожу на свидание с Костей этим… И только попррробуй смыться! Я прррослежу!

– Ну какой ты у меня смешной, – Таня так улыбалась, что Вран был готов самолично приволочь первого кандидата на «погулять». – Ну, разве что проследишь… Только вот Костику-то это зачем?

– Да кто б его ещё спрррашивал, – пробормотал Вран, но очень и очень тихо – так, чтобы Таня не слышала.

Рууха не зря считалась прекрасной свахой – уже на следующий день унылый Константин, всё ещё переживающий свою неудачу в личной жизни, вдруг ощутил что-то такое… прекрасно-весеннее, от чего стало легче дышать, и мелкий заоконный дождик озарился неизвестно откуда взявшимся солнцем, и вообще… Причём это всё было именно неподалёку от Тани. Как только он уходил дальше, тоскливый настрой возвращался.

В конце концов Костя начал топтаться неподалёку, недоумевая, а почему ему не приходило в голову, что хорошим настроением можно поделиться, к примеру, вот с этой приятной и симпатичной коллегой?

– Тань… я вот думаю, а может, нам пройтись вместе, а? Тут в парке кафе новое открыли… Пошли сходим? А то вроде уже весна, а я её и не заметил.

– А давай! – легко улыбнулась Таня, решившая, что от неё не убудет, а посмотреть на мир не только с рабочей стороны может быть весьма полезно! – Если ты не против, я только домой забегу на минутку, ладно? Переоденусь, – она показала на голубые джинсы, на которые один из её сегодняшних пациентов ловко скинул темно-синий «Йодинол». – Сам понимаешь, расцветочка подкачала!

– Ну, у нас это профессиональное, – развеселился Костик, припоминая, какой именно он пришёл домой позавчера… – Конечно, давай переодевайся, а я тебя у дома подожду. Ты же рядом живёшь, да?

Шушана ловко удалила от этих двоих всех коллег, чтобы никто не спугнул Таню и не подслушал этот разговор, и с удовольствием встретила её на пороге квартиры.

– Как ты думаешь, что мне надеть? – рассмеялась Таня.

– Вран рассказал? – догадалась умная норушь. – Сердишься?

– Рассказал, да. И, знаешь… не сержусь. Вы с Руухой правы. Только, раз уж это уже не секрет, вы меня-то в курсе дела держите, ладно? Я не люблю вслепую…

– Рууха! Нас раскусили, но не сердятся! – позвала норушь.

– Как я люблю, когда люди умные и без гордыни – когда могут понять, что им нужна помощь, и не отталкивают её всеми лапами! – констатировала Рууха, когда они с Шушаной проводили Таню на свидание.

Таня вышла из подъезда и помахала рукой Константину, который рассматривал ветки деревьев, росших у норушного дома.

– Ты очень красивая! – с удовольствием констатировал он, увидев Татьяну.

– Без «Йодинола»? – рассмеялась она.

– Ну, он тут ни при чём! Ты и с ним красивая! Пошли? – Костик уже довольно далеко отошёл от дома, а потом обернулся и мечтательно вздохнул.

– Ты чего?

– Странно… вокруг ещё деревья голые, а тут – уже почки раскрылись. Наверное, теплотрасса внизу… Но вот что удивительно! Я такое же видел в детстве, у бабушки в деревне. Там-то точно никакой теплотрассы нет! А вот деревья такие – есть! Три дерева у соседского дома всегда раньше всех одевались в листву и позже всех её сбрасывали. Вот странность-то, да? И бабушки давно нет, и соседки её тоже, и дом тот развалился совсем, а я вот был там в отпуске недавно – так там одно из деревьев, которое ближе к дому, уже тогда несколько почек выпустило… Поразительная штука!