Прибыток в доме с секретом

Глава 26. Кто-кто… Норушь в пальто

Норушь по инерции пробежал несколько шагов вперёд, сердито оглянулся на стену, вновь ставшую абсолютно целой, и машинально потёр спину чуть пониже поясницы.

– Шушанес! – Шушана с трудом удержалась от хихиканья. – Ты ли это?

– Я, разумеется! – откликнулся её старший брат, причём достаточно ворчливо. – Ну, здравствуй!

– И тебе доброго денёчка! – Шушана ощущала себя исключительно уверенно и внезапно поняла, что из этого визита может извлечь массу удовольствия.

Особым источником этого была личность посланца.

Шушанес был одним из её братьев – самым старшим, самым степенным, положительным до занудности, правильным до…

«До желания укусить его за хвост, просто для того чтобы посмотреть, как он подпрыгнет!» – именно так формулировала Шушана эти неожиданные для себя хулиганские желания.

Она прекрасно понимала, почему братец появился с таким «сопровождением» – видимо, он так замучил семейство занудным рассказом, как именно им надо ему помочь, что…

«Что они не выдержали и помогли все скопом, пропихнув его в открытый проход несколько более энергично, чем следовало! С одной стороны, он очень хороший, а с другой, от него в больших дозах аж зубы сводит!»

Шушанес, сознавая, что появился он как-то не очень торжественно, обиженно покрутил усами, потёр лапой нос и сердито воззрился на сестру. Он очень не любил попадать в неловкие ситуации, а тут получилась именно такая! Да ещё когда?

«Именно тогда, когда мне нужно было выглядеть достойно и солидно, чтобы моя глупышка быстро собралась и отправилась со мной! А тут ещё эта…» – он хмуро покосился на человека.

При этой девице следовало держать себя ещё более важно! А как тут важничать, если вылетел из стены, как с размаху выпнутый… И вообще! Почему тут человек? Это было абсолютно не по правилам!

Нет, иногда норуши приглашали к себе людей – хозяев своих домов, но это было скорее исключение, чем правило! А Шушанес вообще не одобрял подобные вещи.

Он откашлялся, изобразил небрежный кивок в Танину сторону и строго воззрился на сестру:

– Я прибыл от имени нашего рода, чтобы проводить тебя домой!

– Очень рада тебя видеть, – радушно пискнула Шушана. – Только ты что-то перепутал. Меня провожать никуда не нужно. Я и так дома!

– Шушана! Мы все поняли, что ты продолжаешь упорствовать! – надулся Шушанес как мышь на крупу. – Именно поэтому и прислали меня!

– А, кстати, почему «поэтому»? – Шушане очень захотелось пошалить. А что? Является такой надуто-важный, прямо так и хочется его в бочок коготком потыкать – чтобы сдулся!

– В смысле? – Шушанес начал подмигивать, намекая глупышке-сестре о том, что серьёзные разговоры при человеке вести не следует.

– У тебя нервный тик? Или морда чешется? – ласково уточнила Шушана. – И на вопрос ты не ответил!

– Я хотел… но не считаю, что эти разговоры надо проводить при человеке! Кстати, здрасьте! – он покосился на Таню, а та вежливо поздоровалась с этим исключительно забавным, кругленьким и преисполненным собственной важности норушем.

– И ты знаешь, что проводить кого-то из людей в междустенье – это нарушение правил! – Шушанес всегда очень любил просвещать окружающих.

– Так, братец, – Шушана решила, что забава забавой, но пора призвать этого зануду к порядку. – Это не кто-то из людей, а моя Танечка. Именно она помогла мне удержать дом и укрепить междустенье. И мало этого, она просто моя подруга и я её люблю. Это тот самый человек, которого так долго ждала вся наша семья! Так что она может ходить где угодно и делать всё, что ей захочется! И я не верю, что ты об этом не знал, – я всё писала в письме.

– Я читал… – кивнул Шушанес, который сходу преисполнился самоуважения – он так точно угадал, что сестричка начнёт упираться с самого порога! – И хочу тебе сказать, что удержание дома – это прекрасно, но оно не имеет смысла, если семья там, а ты одна тут!

– А я и не одна! – развела лапками Шушана.

– Люди не считаются!

– Разве? – невинно уточнила норушка.

– Абсолютно точно! И вообще, неужели мы не можем поговорить с глазу на глаз?

– Шушаночка, я, наверное, пойду… – тактично предложила Таня.

– Да мы обе пойдём, чего тут стоять-то?

– А я? – удивился Шушанес.

– Ну и ты иди, разве что тебе тут очень понравилось с припрыгом бегать от стен, – насмешливо фыркнула вредина-сестрица. – Мы идём в кухню, там и поговорить можно, и угоститься чем-нибудь.

Она важно прошла мимо Тани, открыла выход из междустенья и вплыла в своё любимое помещение во всех трёх домах.

Таня шла за ней, а замыкал это шествие недовольный и разобиженный на весь белый свет Шушанес.

Он-то совсем иначе представлял эту встречу – надеялся на то, что глупышка кинется ему на шею, обрадуется ему, будет благодарить за то, что он пробрался секретным ходом за ней, чтобы помочь воссоединиться с семьёй, а она?

«Безобразие какое-то! – сердился посланец, ворча про себя. – Я сразу был против того, чтобы ей это разрешать! Сколько я спорил с родителями и Шуштоном! Да, понятно, что она упёрлась как осёл, понятно, что родовой дом было очень жалко, я даже понимаю, что её решение было довольно разумно… В конце-то концов, только она в роду была взрослой, но незамужней и без норушат. Кому как не ей оставаться и следить за домом на случай, если роду не удастся благополучно устроиться в исконных землях, но… Но я прямо шкуркой чуял, что всё это лишнее. Что надо её забирать с нами сразу».

Шушанес вообще очень любил такие штуки – он, как норушь разносторонне развитый, обожал размышлять то о том, то о другом, а потом непременно выдёргивал из своих размышлений какую-то из версий, случайно совпавшую с уже произошедшей реальностью, тут же убеждался, что эта версия была основной, да и вообще единственной, и именно так он и знал!

Это его качество очень не одобряли старшие члены рода. Именно поэтому, когда отец Шушаны счёл, что устал руководить семейством, кандидатура Шушанеса на роль главы и не рассматривалась. Зато как посланец он подходил прекрасно – во-первых, очень представительный, во-вторых, говорливый, в-третьих, если его слегка потреплют за шкирку, это все члены семьи поймут, а в-четвёртых, от него хоть немного отдохнёт его супруга…

Впрочем, это внутреннее ворчание Шушанеса стихло, как только он попал в кухню.

Он прекрасно помнил, как тоскливо она выглядела, когда семья уходила из родового дома, а сейчас… сейчас с первого же шага его со всех сторон охватило что-то ласковое, тёплое, милое, словно он примчался к маме, прижался носом к её лапе, а она погладила шёрстку между ушей.

«Приведу Шушану домой, сразу надо к маме сбегать, только так, чтобы я там один был… ну, чтобы погладила!» – запланировал аккуратный норушь. А потом замер – удивление постучало по многомудрёной головушке, обращая внимание на остальные детали.

«И запах… так вкусно и знакомо. И свет – его много, и он тёплый, и… да что тут такое произошло?»

Шушанес начал крутить головой, отмечая детали – очень чисто, через абсолютно прозрачное, незапылённое стекло в кухню заглядывают молоденькие листочки, сквозь которые проникает свет. Новые занавески – лёгкие, белые, воздушные, помогают этому свету и совсем не мешают слышать радостный птичий гомон за окном. Новый кухонный диванчик и стулья. И зачем их так много? На столе радостная скатерть с незабудками, прозрачный чайник с заваркой, а на нём забавная красная в белый горошек крышечка. И пахнет чем-то таким замечательно приятным и вкусным…

Ничего особенного нет, но всё вместе – закрыть глаза, нырнуть туда, в этот свет, запах, атмосферу… Во что-то очень важное, нужное и знакомое.

«Дом чувствует себя как в моём детстве! – вдруг сообразил Шушанес. – Ему хорошо, радостно, вот он и делится этой радостью! Дома – они же такие щедрые!»

Шушанес расслабленно шагнул вперёд, и внезапно на диванчике кто-то зашевелился и уточнил:

– А это ещё кто? Норушь в пальто?

Расслабившийся норушь, не ожидавший никаких подвохов, подпрыгнул вверх и в сторону, моментально приняв свой самый воинственный вид.

– Ой, а чего это он такой нервный? Тань, он чего? Болящий по весне? – с диванчика на круглого, гневно распушившегося норуша вальяжно смотрел здоровенный рыжий кот.

– Терентий – это брат Шушаны, его зовут Шушанес. Он прибыл, чтобы уговорить нашу Шушану уйти с ним в… ну, туда, где они сейчас поселились, – тактично представила новоприбывшего Таня. – Шушанес – это наш кот, Терентий.

– Да ладно! – Терентий спрыгнул с дивана и уверенно прошёл к меховому помпону на лапках. – Шушаночка, вот этот пухлик реально твой брат? Ничего себе посол!

– Не тыкай в меня лапой! – взвизгнул Шушанес. – Сестра, ты что? Пустила в дом говорящего кота?

– Нет, вы подумайте… «пустила в дом», – фыркнул Терентий. – Котов нашего рода не пускают, а приглашают! Приглашают оказать честь дому и поселиться в нём!

– Нашла коса на камень! – хихикнула Шушана, каким-то удивительным образом оказавшаяся на кухонной полке у Таниного уха. – Тань, напиши Соколовскому, пусть зайдёт – он же хотел посмотреть на это. А то ещё обидится – сидит в своём кабинете и знать не знает, что тут посольство прибыло! Сама понимаешь, обиженный Соколовский это похлеще моего чудака-Шушунчика! Я тебе, кстати, не говорила, что его в детстве Шушунчиком называли? Нет?

Таня сто раз поблагодарила свою профессию за умение держать маску невозмутимости на лице. Покерфейс ей сейчас очень пригодился, иначе нипочём не удержалась бы она от смеха, глядя, как Терентий и Шушунчик обмениваются изысканно-оскорбительными «любезностями».

После отправки начальству сообщения о прибытии «посла» Таня буквально через полминуты обнаружила и самого Соколовского – Шушана беззвучно открыла ему проход.

– Меня болтливыми котами не удивить! – важный и подбоченившийся Шушанес с шерстью, поднятой дыбом, почему-то изумительно напоминал забавную зверушку вида слоновый попрыгунчик… Разве что нос покороче!

– А меня – зазнавшимися типами, которые решили, что их слово означает что-то такое важное-преважное, которое все аж слушаться должны! – пренебрежительно фыркал Терентий. – Чихать я хотел на посторонних норушей, у нас тут хозяйка-норушка имеется!

– Да ничего она не хозяйка! Живёт себе одна, а должна – в семье. Мы ей уже и жениха выбрали! – ещё больше распушился Шушанес, внезапно вспомнивший, зачем, собственно, он прибыл.

Он обернулся к сестре и заявил:

– Ну, что ты тут стоишь? Я же сказал – мы нашли тебе пару! Блестящая партия – норушь из владений у Чудова озера! А если не захочешь этого, можешь с нами жить, выбирать не спеша…

– Я всё уже написала, никуда я не поеду – я дома!

– Шушана, ну что за глупости? Какая у тебя тут может быть судьба? Ну нашла ты девицу, хорошо, я признаю, она помогла дому, она подходящая! Но… ты же знаешь, люди могут меняться, уезжать, стареть, в конце-то концов! А их дети и внуки могут быть… ну, ты помнишь, какими, да? Долго ли ты одна тут протянешь с подобными людьми и без семьи?

Шушанес много раз репетировал эту речь, так что говорил без запинки, вдохновенно, даже не почуяв, что за его спиной целое общество собралось…

– Если бы мы плохо устроились, мы могли бы вернуться, но мы весьма и весьма благополучно вышли из тайного хода, мы процветаем! И хотим, чтобы ты была счастлива с нами.

– Шушунчик, понимаешь, какое дело… я уже счастлива! – Шушана потёрла нос, понимая, что за напыщенностью этого чудака стоит… стоит настоящая забота.

Да, если бы она не встретила Таню, сейчас бы ютилась в махонькой мышиной норке, а дом стремительно бы дряхлел, уповая только на Фонд капитального ремонта и людские руки. Если бы вокруг Тани не собрались эти удивительные создания, если бы она не нашла норушных малышей и Тишинора, если бы, если бы… ничего этого не было, Шушана была бы так рада тому, что её вовсе не забыли, что изо всех сил пробивались к ней из исконных земель, что рады вернуть её в семью.

Но все «если» таяли от того, как хорошо и спокойно в норушном доме, от того, что рядом её человек, от того, что у неё уже есть те, кто стали её новой семьёй.

«Осталось только насладиться реакцией Шушунчика на мои новости! – решила Шушана, глядя на братца, изо всех сил выбирающего самые удачные формулировки. – Ой, у него аж уши на макушке сошлись от усердия! Хорошо, что он пришёл! Я так соскучилась!» – умилилась Шушана.

Именно сошедшиеся на макушке уши Шушанеса и уловили какой-то слабый, но явно неправильный звук сзади. Он резко обернулся и уставился на высоченного Соколовского, с насмешливым восхищением рассматривающего «чрезвычайного и полномочного посла», в данный момент присевшего от неожиданности и смахивающего на какого-то тушканчика.

– Лиса… – осипшим голоском выдал Шушанес, переведя взгляд на очень заинтересовавшуюся морду рыжей лисицы, которая выглядывала из-за ног Филиппа. – Ой, то есть лисы…

– Это не просто лисы, а глубокоуважаемая Рууха Рыжевидова и её внук Лелланд Лисовинов. Ну а Филиппа Ивановича Соколовского ты знаешь! – Шушана покачала головой, глядя на ошарашенного братца. – Шушанес, отомри, это ещё не всё!

– Ви-ви-вижу! – пискнул он, воззрившись на чёрного крупного ворона.

– Это – названый брат моей Танечки – ворон Вран из рода Чернокрыловых. Второй ворон – вон он летит по коридору – это Крамеш, а гуси – это сторожа в гостинице.

– А это хто? – осипшим голосом уточнил норушь, уставившись на очень деловитого грызуна, вынырнувшего из-под диванчика.

– Это – карбыш. Он работает у меня, – с превеликим достоинством объяснила Шушана. – В его лапах охрана нижних рубежей и прочие хозяйственные мелочи.

Шушанес прекрасно помнил, что нижние рубежи, то есть граница норушных владений и земель городских крыс, всегда были весьма небезопасны… Крысы не смели лезть к норушному дому, но уж на своей территории могли много чего натворить.

Стоило ему чуть отвлечься, как появилось новое действующее лицо, а точнее морда – на норуша выскочило… выскочила…

– Чего ты так подпрыгиваешь? – недовольно уточнила невозможная сестрица. – Это моя собака! Зовут Мышка.

– Мши… мша… – простое слово как-то подзастряло в голосовых связках слегка деморализованного Шушанеса, но так как он был упёртым занудой, то просто морально отступил обратно к своим позициям и выпалил: – Это всё замечательно, но… но ты же никогда не найдёшь себе норуша. Тут просто нет таких, кто сможет прийти в твой дом!

Лёгкий смешок прокатился по собравшемуся обществу, слегка озадачив почтенного посланца, а Шушана, которая, против его ожиданий, ничуточки не смутилась и не расстроилась, ответила:

– Ты прямо очень-очень в этом уверен, да, Шушунчик?

– Не называй меня так! – сердито отозвался он. – Да, я в этом уверен! Сама знаешь, у нас мало кто становится искателем нового.

– «Мало кто» не значит «никогда не найдёшь», верно? – Шушана изо всех сил давала чудаку возможность отступить и спасти свою самоуверенную морду.

– Шушана, ну будь же ты серьёзной! – возопила эта самая морда, ни в какую не думавшая о том, что может быть не права. – Ты должна пойти со мной! Да, я понимаю, что ты им всем очень нужна, необходима, что они все… – норушь сердито осмотрел собравшихся, – Будут тебя убеждать, что у тебя всё прекрасно, но… но это же неправда! Ты знаешь, что мы поодиночке не выживаем!

– Я исключительно серьёзна! – заверила брата Шушана. – И прекрати подпрыгивать. Неужели ты забыл, что тебе мама в детстве говорила – ты сразу такой смешной становишься.

– Шушана! Я не позволю тебе испортить твою жизнь! – пафос этого заявления слегка подпортил странно знакомый звук – Шушанес невольно сбился с тона и сообразил, что это ему напоминает – так топают маленькие норушата.

«Померещится же!» – вздохнул он про себя, старательно набирая воздуха в грудь, чтобы продолжить увещевания.