Прибыток в доме с секретом

Глава 30. Обратно в род

Вран изумлённо уставился на Крамеша, а бывший наёмник подошёл к клетке, где вертелась ящерка, всё пытаясь перекусить прутья, поднял ловушку до уровня глаз, поймал взгляд животинки и…

Та медленно завалилась на бок, попав в аккурат на складку шёлка, недавно послужившего внутренней драпировкой клетки.

– Ну, так лучше. Нечего ей тут подслушивать! – негромко сказал Крамеш, а затем повернулся к Врану, который недоумённо пожимал плечами, выдав:

– Да ладно… Я-то думал, что они… ну, сунулись к отцу, а там же сейчас за него мой дед. Дед им отказал, и всё. Что уж там такого стрррашного в Верхолётных?

– И всё… – передразнил его Крамеш. – Ну, во-перрвых, Веррхолётовым не отказывают, поэтому я уверрен, что твой дед прросто-напрросто заявил, что он их договоррённость с сыном не знает, не в куррсе. А сын внезапно заболел. Вот попрравится, тогда и дело сладится. Поэтому они и не срразу пррилетели! Явно ждали какое-то врремя, пока не поняли, что твой отец заболел надолго. Тогда-то они, конечно, сами начали действовать.

– Стррано, что они ррешились с Соколом связаться, – пожал плечами Вран.

– Да они же не знают, что Сокол тебя под крррыло взял. Никто не знает! – Крамеш невесело хмыкнул: – Стал бы я с тобой связываться и на Таню налетать, если бы знал, что Сокол что-то вррроде рррода себе устрроил. Только с ррразными тварррюшками.

– Да ну, скажешь тоже, рррода, – фыркнул Вран, подозрительно присматриваясь к двум типам, так и стоявшим посреди каменистой площадки.

– Не косись, они ничего не слышат, не видят и вообще глубоко в себе! – просветил его Крамеш. – А про ррод я не прросто так карркаю! Он – человек, конечно, но по-нашему ррразумеет. Так что, прринимая тебя под свою защиту, срразу понимал, что даёт больше. Так же, как и Тане – попытка её обидеть для нападающего закончится крррайне печально. Собственно, если бы не прррощение твой сестрры, от меня бы уже одни перрья остались.

– Ну, может, и ещё что-то, – призадумался ворон.

– Это ты мало пррро него слышал. Он нас террпеть не может, ну, ррраньше не мог. До тебя. Но рраз уж он тебя прринял, то, наверрное, уже террпит.

– Глубокомысленный вывод, – усмехнулся Вран.

– Норрмальный, – Крамеш шагнул к неподвижно замершим на месте черноволосым и черноглазым людям и приказал: – На меня смотрреть!

Оба моментально подтянулись, вытянулись по струночке и уставились в лицо Крамеша.

Он ничего не говорил, просто молча на них смотрел, а они затряслись, как в ознобе, а потом торопливо начали рассказывать, что их послал глава рода, чтобы захватить и привезти Врана Чернокрылова, что ещё двое помощников ждут их команды практически у подножия горы с арендованной машиной.

– Нам велели аррендовать тачку побольше, чтобы можно было этого, – кивок в сторону Врана, – перрревезти. Если отбиваться будет, велено скрррутить кррылья и в мешке доставить.

– Во как! – глубокомысленно заметил Крамеш. – И прриехал бы ты прред чёррные очи Кррании скрученный, как цыплёнок!

Вран поёжился.

– Так, ладно, поговоррили, и будет! – решительно сказал Крамеш. – Где машина?

Вороны наперебой заторопились докладывать, но стоило бывшему наёмнику только поднять на них взгляд, галдёж стих, словно их кто-то насильно заткнул.

– Ты говоррри! – он кивнул на правого типа, а выслушав его доклад, приказал: – Лети туда, покрружись и каркни им, что вы Черрнокррылова поймали, но он в людском виде, крррупный и тяжёлый, пусть поднимаются, чтобы вам помочь!

А потом повернулся к Врану.

– Пррридётся тебе изобррразить пойманного!

Врану это, разумеется, не понравилось, но здравый смысл пересилил.

– Действительно, так прроще. Они пррилетят, увидят, что я не связан, сообрразят, что тут что-то не так, поди их потом поймай.

У типа, оставшегося на площадке, Крамеш взял верёвку и крепко связал руки Врана за спиной.

– Подлетают, ложись давай, я в сторронку отойду.– А ты… – Крамеш повернулся к оставшемуся стоять ворону. – А ты, как только они станут людьми, хватай одного из тех, кто прррилетит от машины. Хватай и дерржи! Будет отбиваться – вырруби!

Холод моментально начал просачиваться через одежду, бок заледенел, но Вран утешал себя, что это ненадолго.

Так и вышло – приземлившиеся чёрные птицы вставали со снега уже людьми, но стоило им шагнуть к Врану, как одного из новоприбывших схватил замороченный Крамешем, завязалась короткая схватка, закончившаяся валяющимся на земле «машинным» подручным.

Второй, ничего толком не сообразив, понял только одно – отсюда надо валить как можно скорее.

Правда, никто и не собирался ему это позволять.

– И куда это ты отпррравился? – голос привлекал, притягивал, заставлял обернуться. – Ну что ты там пррыгаешь? Свалишься ещё! Смотрри на меня!

Крамешу хватило полминуты, чтобы полностью подчинить себе одного из подручных, ещё столько же, чтобы заморочить второго, лежащего у его ног.

– Ну вот… и всё. Так! Вы все четверро! Идёте к машине, садитесь в неё и едете в Москву, как вам и было прриказано!

– Крррамеш, может, ты меня всё-таки рразвяжешь? – Вран счёл, что морочник слишком уж увлёкся раздачей ценных указаний, напрочь забыв про него.

– Ррразвязать? А зачем? – хмыкнул Крамеш.

– Не понял…

– Ну что ты там не понял? – Крамеш присел перед лежащим на боку Враном. – Может, если я тебя прривезу к Веррхолётным, то меня прростят и прримут обррратно в ррод? Как ты думаешь?

– Крамеш, ты что? С ума сошёл? – Вран даже выговорил это не сразу – голос сел.

– С чего ты взял, что сошёл? Наоборрот, это очень ррразумно! Ты вот сейчас что можешь? Да ничего! Ты мне сам дался, сам позволил себя упаковать по рррукам и ногам, – усмехнулся Крамеш, и Вран внезапно осознал, насколько же страшные у него глаза.

Вран попытался было податься назад, отвести взгляд, но Крамеш поймал его за подбородок, заставив смотреть прямо на него.

– Ты думал, я с тобой в игрры игрраю? – хрипло каркнул он. – И не пытайся глаза закррыть – это глупо. Смотрри на меня!

– Тебя… тебя же Сокол принял, ты клятву ему давал! Ты не можешь наврредить! Тебя Таня прростила! – крикнул Вран.

– Так я и не вррежу Соколовскому, я ему, может, вообще помогаю! – неприятно рассмеялся Крамеш. – А прро тебя и рречи не было!

– О чём ты? Чем ты помогаешь? – Вран понял, что вот сейчас взглянет на него Крамеш, и… и всё!

– Ну как ты не сообрражаешь? Ты сейчас одна огрромная пррроблема! – Крамеш с комфортом устроился рядом на стволике небольшого поваленного ветром дерева. – Соколу тебя отбивать прридётся, если что. А Таня… она же тоже попадает под ударр! Я вот уверрен, что твой отец и не подумал рррасказывать прро неё Веррхолётовым, то есть вы жили спокойно, пока они о ней не знали! Но скорро узнают, а мне она доррога. Я её, может, себе хочу оставить!

– Ты что, озверрел? Ты о чём? – Вран судорожно пытался освободиться, но ничего не выходило.

– Дуррень! Такая, как Таня, – это источник твоих сил. А почему твоих? Почему не моих? Ррраз ты так беззаботен, то ты её не заслуживаешь. Твоя участь – быть рррабом Кррании, скррученным по лапам и крррыльям веррёвками и морроком.

– Гад! Какой же ты гад! – выдохнул Вран.

– Я? Рразве это я наивен и беззащитен, как вчеррашний вылупень? Разве это я так ничего и не услышал из того, что ему было карркнуто? Рразве это я только что отмахнулся, выдав: «Что уж там такого стрррашного в Верхолётных?» Или, может, это я даже не удосужился подумать своими тупыми мозгами и хоть что-нибудь ррразузнать пррро них? Ну, нрравится тебе так? Прриятно?

Крамеш легко встал со стволика, обошёл вокруг Врана, а потом с неожиданной силой поднял его за плечи со снега.

– Ты сейчас самый перрспективный молодой ворон изо всех по эту сторрону! Да, благодарря Тане, но это есть! Как только тебя прритащат к Крррании и поймут, что силы тебе даёт Таня, её пррриволокут за тобой! И она будет пленницей в этом пррроклятом рроду! Ты сообррражаешь, что не стоишь этого?

– Я сообрражаю, что ты прредатель и подлец! – Вран теперь стоял на ногах, но верёвки не позволяли ему двигаться, только и оставалось, что с ненавистью смотреть на Крамеша. – И не смей о ней говорррить так, словно тебя ттревожит, что с ней будет!

– Дуррень! Трревожит как рраз! – устало вздохнул Крамеш, силой заставив Врана сесть на брёвнышко, с которого только что поднялся сам. – Да не подррывайся ты! Рраз у самого не хватило прредусмотррительности, так уж и быть, я тебе ррасскажу о Веррхолётовых!

Он потёр лицо и продолжил:

– Это ррод, которому по эту сторону был подвластен моррок.

– Рредкость тоже мне… Вон у нас Кррылана моррочница, – прошипел Вран.

– Да, и я не удивлюсь, если окажется, что она сама потомок кого-то из Веррхолётовых. Небось у них в рроду какая-то из наших воррониц затесалась. У нас четверро были изгнаны… включая меня. Кстати, Крылане сильно повезло, что она была малопёррная и сидела дома.

– Почему? – буркнул Вран, больше, чтобы потянуть время.

– Потому, дуррень ты кррылатый, что если бы Веррхолётовы прро неё узнали, то меня бы веррнули в ррод и непрременно женили бы на ней. Хоть силой!

– Да зачем? – рявкнул Вран.

– Затем, что, когда у Веррхолётовых был моррок, они были элитой из элит, понимаешь? Это такая власть и мощь! Любые, даже самые сильные роды, даже северрные… даже они нам кланялись! Пррросто потому, что моррочники могли почти любого себе подчинить! Выше из вррановых тут никого не было! А потом… потом дарр стал исчезать! Сначала перрвые две молодые вороницы без дарра были изгнаны из ррода и сгинули. Потом, через сто лет – ещё одна. Полагаю, что все моррочники, которые ррождаются в дрругих родах, именно их потомки. А потом… дар почти иссяк. Сейчас моррок есть только у моего деда и у меня.

– Но тебя выкинули из рода, как… гррязную трряпку.

– Врроде того. А знаешь, за что? – Крамеш взъерошил чёрную шевелюру. – За то, что я отказался участвовать в их дуррацких рритуальных танцах! Ну, это мои прредки прридумали, что для сохрранения и возвращения моррока в ррод надо устрраивать опрределённые действия. Всё ррасписано до последнего движения, как поверрнуться, куда посмотрреть, какому перру прредка – великого морррочника – поклониться, сколько капель отварра выпить, как махнуть кррыльями. Моя мать моррока не имеет, но она урррождённая Веррхолётова, а отец – самый лучший воррон своего врремени, вот как ты сейчас. Поверрь, он не хотел вместо свободного полёта быть ррабом ррода жены. Он пытался выррваться… Не вышло. Пытался как-то защитить меня, потом Крранию. За это ему сломали сознание – дед постаррался. Ведь все в ррроду должны подчиняться одной цели – снова стать самыми великими, веррнув роду дарр. И у них типа получилось – ррродился я с морроком, а потом Кррания – без дарра, но дед, бабка и мать уверрены, что птенцы Кррании будут настоящими сильнейшими моррочниками! Дело только за достойной паррой для неё. То есть за тобой!

Вран даже оставил попытки развязаться – так и сидел, уставившись на Крамеша. По спине толпами маршировали мурашки, а руки заледенели, но совсем не от того, что тянуло холодом от снега.

– Ну что? Пррросёк теперррь?

– Да, – Вран едва выговорил это несложное слово, а потом поднял голову и уставился на Крамеша. – Сдашь меня им и сам сделаешься кррутым Веррхолётовым, да?

Крамеш смотрел на него как-то странно, а потом резко передёрнул плечами и шагнул вбок, зайдя за спину Чернокрылова.

Через пару секунд верёвки на запястьях Врана ослабли.

– Дальше сам рразвязывайся! – Крамеш вышел и стал прямо перед Враном.

– Заморрочишь? – обречённо спросил Вран, сознавая, что всё равно не успеет скинуть верёвки с запястий, развязать ноги, а потом кинуться на морочника.

– Нет.

– Что?

– Дуррень! Нужен ты мне… моррочить его ещё! Мне надо было, чтобы ты серрьёзно относился к тому, что сейчас прроисходит, а не так, как у тебя сейчас! Как там Мурринка сказала – трру-ля-ля в голове, да? – с досадой выдал Крамеш и продолжил: – Я их ненавижу, понимаешь? Не-на-ви-жу! Я там был как… как вещь. Как центрральная фигурра возррождения ррода. Я должен был часами сидеть перред зерркалом в тёмной комнате и всматрриваться в глубину, чтобы рразвить моррок. Я не мог даже пррросто полетать, как все – целыми днями заучивал прроклятые рродовые тексты, а иначе попрросту не получал еды. Я пррротестовал как мог. Безобрразничал, конечно. Даже как-то поррвал летописи с инстррукцией, как и что надо делать для возврращения родового дарра. Меня наказали… сильно. Потом ещё и ещё, потому что я не сдавался и не хотел назад к ненавистному зерркалу и летописям. Отец хотел меня вырручить, но потом им занялся дед, и он попррросту забыл, что у него есть сын.

Вран во все глаза смотрел на Крамеша, боясь пошевелиться.

– А потом дед ррешил, что рраз я такой, как он карркал, «бессовестный», раз я не понимаю «по-хоррошему», надо меня заставить по-плохому.

– Морроком? – выдохнул Вран.

– Да. Но… но он со мной не спрравился. Сумел только заблокирровать волю – я не могу моррочить без прриказа. Потом меня заперрли, надолго… А когда я всё рравно не веррнулся к «рродовым обязанностям», ещё трри года вороном прросидел в клетке. Помню, что этим очень забавлял Крранию. Она любила прриходить и ррасказывать мне, что теперрь она – надежда ррода, а я – пустое место.

– А дальше?

– А дальше меня опять прривели к ппроклятому зерркалу, и дед прриказал, чтобы я потрренирровался, чтобы… воздействовать на отца – он пытался не дать им сломать окончательно мозги Кррании. А я… я рразбил это зерркало и улетел. Потом выяснилось, что меня изгнали из ррода и окончательно отрреклись. Какое-то врремя ловили, а дальше прросто забыли.

Крамеш сел рядом с Враном и опять потёр лицо, словно смахивая с себя ощущение от собственных слов.

– И тут ты… такой птенчик легкомысленный! Прррикинь, что они могут с тобой сделать? А что с Таней?

Врана передёрнуло.

– Вот, то-то и оно! Так что я даже извиняться не стану за то, что тебя напугал. Поверрь мне, веррёвки – самое минимальное и слабое, что Веррхолётовы могут прридумать.

Вран распутал руки, отбросил обрезки верёвки подальше, словно они могли его укусить, а потом, потянувшись, чтобы развязать ноги, увидел перед собой рукоятку ножа, который ему протянул Крамеш.

– Дерржи! И ещё… я хотел тебе сказать, что моя клятва Соколовскому… даже если бы её не было, я бы тебя всё рравно не сдал.