Прибывшие

Эпизод 12. Стук в дверь

— Никита Сергеевич… Сорок один год, не женат, детей не имеется. Ученый-астроном. Лауреат нобелевской премии… Как почетно…

В перерывах между чтением командир посматривал на Никиту, а тому, казалось, было совершенно безразлично происходящее. Смиренные глаза глядели в пустоту. Ему плевать.

— Рассказывайте…

— Что рассказывать? — прозвучал отстраненный вопрос.

— Что вы делали в деревне, например. Как там оказались?

— В аварию попал… Автостопом доехал…

— Ясно… — хмыкнул командир, — А из города вы как уехали?

— На машине. — Никита отвечал быстро. Хоть и нехотя. Еще не до конца понимал, где оказался и почему на него так подозрительно смотрят.

— Но города уже почти две недели закрыты. Вам было это известно? — Взгляд пронизывает насквозь. Грубый голос. Недовольный вид внушает ужас.

— Проехал… И всё…

— Ясно. — Командир приподнялся со скрипучего кресла и принялся ходить из стороны в сторону. — Мне бы хотелось узнать еще кое-что… Про вашу квартиру. Вы в курсе, что там случилось?

Никита неожиданно вздрогнул. Квартира… Он уже и позабыл. Выплюнул эти воспоминания.

— На меня напали… — Он ответил сразу. Как-то беспомощно. Выдумывать что-то, объяснять — нет сил.

— Напали? Кто же?

— Я… я не знаю. Какой-то мужчина…

— Тот, которого вы безжалостно пристрелили?

— Я не хотел…

— Конечно! Но у меня есть некоторые смутные сомнения. Кое-какие вопросы не дают мне покоя… — Он резко остановился. — Почему вы убежали? Никуда не обратились?

— Я… испугался…

— Интересно… Не перестаю удивляться…

Звонок. От резкого звука Никита подпрыгнул. Но командир не спешил брать телефонную трубку. Несколько секунд он продолжал смотреть на Никиту, свирепо обгладывая его изнутри.

— Алло? Кто?

Командир нахмурился. Неожиданно выпрямился и очень внимательно слушал голос на том конце провода.

— Да… — ответил он, после чего снова поглядел на Никиту. Но уже как-то иначе. Менее безжалостно. — Так точно…

И злобно бросил пластиковую трубку на аппарат.

— Вы свободны… — обернувшись в сторону окна, пробурчал он.

Никита не стал ничего говорить или спрашивать. Ошарашенно поднялся с места и, стараясь ни издавать ни звука, удалился из кабинета. Ведь произошедшее явно шло вразрез с планами разгневанного командира.

Никита выполз на улицу. Ощущение побега. Кажется, что прямо сейчас из-за спины раздастся: «Стоять на месте!». Но этого не произошло. Отходя всё дальше и дальше от участка, он прибавлял ход. Всё быстрее и быстрее. Шаг за шагом…

Квартира. Сломанные дверные замки. Беспорядок. Истоптанный пол.

Местами заметны ссохшиеся капли крови. Видно, что кто-то пытался отмыть, но как-то спустя рукава.

Однако Никита запомнил свою квартиру другой. Что-то изменилось.

Доска с бумажками для его статьи была вся взъерошена. Фотографии, записки, булавки валялись на полу рядом. Кто-то явно изучал собранную им информацию.

Некоторые ящики открыты. Вещи не на своих местах. Мебель передвинута.

Обыск. Здесь был обыск, догадывается Никита.

Нужно выпить…

Губы щипало. Немалый глоток из горла бутылки изысканного виски. Никита облизнулся, чтобы жжение усилилось. Бар трогать не стали, а выпивки там на целую роту…

Несколько дней дома прошли как один. Эта квартира сводит с ума. Этот кофейный столик, этот диван, эти безвкусные занавески напоминают о прошлой жизни. Затягивают в круговорот воспоминаний и саморазрушения. Хочется закрыть глаза, чтобы забыть.

Идиот. Чего ты добился? Для чего ты вообще отсюда уходил? Всё равно оказался здесь.

Глоток.

Зачем отпустили? У них были все поводы арестовать тебя. Уничтожить окончательно. Твоя судьба буквально решалась в той тесной комнате для допроса. Нет, тут должна быть какая-то причина… Хотя, скорее всего, это лишь намек. Намек на твою беспомощность и ничтожность.

Глоток.

А что можно было сделать? Это не в твоей власти. И не во власти какого бы то ни было другого человека на этой планете. Они уже начали. У нас нет шансов. Остается только жить дальше. Наблюдать со стороны, как весь наш гребаный мир катится к чертям. Тебе выдали билет на первый ряд. Наслаждайся.

Глоток.

А как же те бедные люди? Они помогли тебе. Показали, что еще не всё потеряно. Женщины, дети. Они бежали отсюда. Хотели спастись, осознали опасность происходящего. А сколько ничего не подозревающих? Ведь даже ты сам толком не понимаешь, что будет дальше. Как далеко это зайдет. Они ни в чем не виноваты…

Глоток.

И что теперь? Будешь бухать и изводить себя мыслями? Оля тебе это не простит… Она всегда пыталась вытащить тебя из саморазрушения и одиночества. А ты лишь отмахивался. Игнорировал протянутую руку помощи.

Нужно что-то делать, дерьма ты кусок!

Каков следующий шаг? Они контролируют города. Контролируют людей-марионеток. Солдаты лишь ждут команды. И если их цель — ресурсы, то человеческий ресурс уже у них в руках. Но что дальше?

Никита приподнял тяжелые веки. Доска. Он смотрит на нее. Пытается вспомнить значение всех этих заметок, которые когда-то делал.

Скрючившись, встал с дивана. Кривыми шагами подошел поближе.

Нужно разобраться… В последний раз всё твое жалкое расследование слабо сработало. У тебя нет нормальных доказательств и фактов о последующих действиях. Они уже должны были начать торговлю или обмен… Ресурсы на технологии. Предположительно. Но как именно они будут это проворачивать? У них же должны быть какие-то базы, склады, производства. И куда эти ресурсы доставляются? На орбиту? Это не могло остаться незамеченным… Твою мать, ты ни хрена не знаешь. Мир будто и не изменился! Всем плевать! Хотя…

Не может же быть, что ты единственный, кто догадался о том ужасе, в который мы катимся? Ведь даже в таких условиях гребаной диктатуры всегда найдутся люди, прущие против шерсти. Нужно больше новой информации. Вернуться в инфополе. Интернет не работает. ТВ под контролем этих ублюдков. Надо найти способ поиска необходимых сведений.

Стук в дверь.

Кто это? Кому понадобилось к тебе приходить? Твою мать!

Никита суетливо подбежал к своей доске. Резким движением снял ее со стены и закинул под диван. Поправил взъерошенные волосы. Тяжело выдохнул.

— Я знаю, что вы здесь!

Женский голос. Знакомый.

Всколыхнувшийся страх мигом ослаб. Ведь женщин в форме национальной гвардии Никита никогда не встречал.

Он подошел к двери и уткнулся в глазок.

— Это Соф! Мы уже встречались…

Девушка. Она смотрит прямо на него. Будто знает, что по другую сторону за ней наблюдают. Осторожно оглядывается. Карие глаза. Уставший вид. Белоснежная кепка. Густые каштановые волосы, собранные в плотный пучок. Дверные замки поломаны, но вместо попытки приоткрыть дверь она поднимает руку, чтобы постучать снова. Вежливо с ее стороны.

— Что тебе нужно? — Никита опередил ее.

— Я пришла поговорить.

— О чем?

— Мне необходимо знать, что происходит…

Никита замешкался перед следующим вопросом.

— Ты пришла одна?

— Нет… Мой знакомый стоит на улице. Он помог мне добраться сюда без лишнего внимания.

— Хорошо…

Он снова задумался. Какого хрена ей нужно? Разве он в силах ей помочь? Но деваться некуда, запереться нет возможности, а своим присутствием она может привлечь внимание. Вряд ли она уйдет, если попросить. Черт…

Соф медленными шагами вошла в квартиру. Но Никита встретил ее весьма необычно: схватил за плечи и принялся обыскивать каждый квадратный сантиметр ее тела.

— Что вы делаете?

— У меня уже был печальный опыт…

Темное, неубранное жилище пропитано сигаретным дымом. Пол усеян бычками и пустыми бутылками из-под алкоголя.

Никита уселся на диван в гостиной. Щелкнул зажигалкой, поднеся огонь к сигарете между сжатых губ.

Соф неуверенно присела на кресло рядом, смахнув с него мусор.

— Ну, о чем ты хотела поговорить?

— Я… Что произошло с вами?

— Серьезно? И ради этого ты сюда перлась?

— Не только…

Соф нахмурила лицо. Она полна уверенности. Уверенности в том, что сегодня узнает всё. На ее фоне Никита выглядит жалким. Удручающая атмосфера безнадеги и депрессии. Он совершенно не похож на человека, обладающего ценной информацией.

— И почему же тебя это так интересует?

— Потому, что ваша личная история неотрывна от происходящего вокруг.

Это правда. А девка-то смышленая…

— А зачем тебе это?

— Есть люди, которых я должна уберечь. И мне нужно знать, с чем мы имеем дело и насколько это опасно.

— Интересно…

Никита поднялся и схватил открытую бутылку виски. Хлебнул.

— Ладно… — зажмурившись, выдохнул он. — Насколько опасно… Ты же сама видела. Дальше будет только хуже. Прибывшие устроят здесь штампованную антиутопию.

— Зачем им это?

— Эксплуатация. Нашими же руками они нас захватили. Теперь им проще забрать у нас всё.

— В каком смысле?

— Ресурсы! Всё весьма просто. Вот только методы неочевидные.

— Но как такое возможно? А как же армия? Или… я не знаю, политики? Они разве не понимают?

— Понимают. Скорее всего. Но под страхом смерти и не на такое пойдешь. Или под кучей свежих зеленых банкнот. Тем более что прибывшие куда умнее нас. Хитрее. Я думаю, они проводили такое не раз. Опыт имеется.

— Боже… — Соф ожидала чего-то подобного, однако ей нужно время, чтобы в полной мере осознать услышанное. — И что делать?

— Да откуда я знаю? Я пытался повлиять хоть как-то. Но это невозможно. У него теперь везде свои люди…

— У него? Ты разговаривал с одним из них?

— Да… И поверь, он знает, что делает.

— Но ты же не поддался?

Никита умолк. Девушка словно попала ему в болевой нерв. Неоспоримым фактом.

— Ну да…

— Значит, есть и другие?

— Возможно. Вот только погляди, где теперь я! Сижу в этой дыре.

— Может, стоит уехать отсюда подальше?

— Я пытался. И ты тоже.

— И что теперь? Сидеть на месте, наблюдать со стороны и жалеть себя?

— Эй! — нахмурился Никита. — Я пытался, слышишь? И мне пришлось через многое пройти. Очень легко вот так ворваться к кому-то и что-то предъявлять!

— Та девочка, которая была со мной, помнишь ее?

Неожиданный вопрос вогнал в ступор. Девочка? О чем это она?

— Ну, помню…

Соф изменилась в лице. Небольшая пауза дала понять, что она решается.

— Родители этой девочки погибли…

Никита сморгнул, не зная, что ответить. А Соф, вновь набравшись духу, продолжала:

— Я пыталась их найти. Они не выходили на связь. Мне пришлось ехать сюда. Но… было уже поздно…

— Твою мать…

— И после этого находиться здесь… я не могу. Я должна увезти отсюда Нат. Как можно дальше. Тем более после вчерашнего события…

— А что произошло?

— Этот ублюдок, Владимир… Который был в деревне…

— Я помню.

— Он — самый настоящий монстр, понимаешь? Вчера он пришел к нам в квартиру. Устроил допрос и забрал Сашу. Я не знаю куда. Но ему грозит опасность. Я должна выяснить, куда его увезли…

— Мне очень жаль, но я ничего не знаю.

— Саша хотел с тобой встретиться. Видимо, он надеялся узнать у тебя что-то. Но не успел… Я должна найти его и уехать из этого гребаного города, пока нас всех не увезли в неизвестном направлении!

— Я это прекрасно понимаю. Но…

Стук в дверь.

Оба мигом обернулись в сторону коридора.

— Кто-то кроме тебя еще должен был прийти? — спросил Никита испуганно.

— Нет…

И вдруг дверь резко открывается. В квартиру один за другим начинают заходить люди. Национальная гвардия. Оружие наперевес.

— Руки вверх! Быстро! — выкрикнул обезличенный солдат.

Твою мать, что происходит?

Соф и Никита в панике вскакивают с мест. Но не успевают что-либо предпринять или сказать. Их заваливают на пол.

— Эй! Что вы делаете⁈ — Соф тщетно пытается вырваться.

— Молчать!

Солдаты защелкивают наручники у них на запястьях. Словно кукол, хватают за шкирку и тащат из квартиры.

— Вы арестованы. Если не будете глупить, с вами всё будет хорошо.

— Что вы себе позволяете! — Соф яростно пытается вырваться.

И вот их уже вываливают на улицу перед автозаком. Дверь открывается, и обоих заводят внутрь.

— Не забудь про мешки… — переговариваются военные.

— Что? — Никита в панике оглядывается, но спустя секунду на головы им натягивают тряпичные мешки.

— Эй, какого хрена!..

Отдаленные голоса. Соф давно прекратила попытки вырваться. Вот уже час она сидит на каком-то стуле. Сквозь ткань мешка на голове мелькают силуэты: ходят люди. Она знает, что Никита рядом с ней. Справа. Но переговариваться им запретили. Поэтому остается только молча гадать о своей дальнейшей судьбе.

— Почему их двое? — раздался неподалеку мужской голос.

— Вы назвали нам адрес, — ответил другой. — Эти двое были там. Времени разбираться не было.

— Ладно… — теперь голос слышится ближе. — Хорошо, молодцы. Идите отдохните.

Кто-то подошел к ним. Щелчок. Запахло сигаретным дымом. Какой-то грохот. Вероятно, напротив них поставили стул. Да, это точно стул. Слышно, как он скрипит, пока неизвестный пытается на него усесться.

Тишина.

Спустя пару секунд Соф ослепляет яркое свечение диодных ламп на потолке.

Пустая комната. Без окон. Лишь старая полуоткрытая дверь.

Прямо перед ними сидит мужчина. Густые черные волосы. Щетина. В зубах — сигарета. Он слегка ухмыляется, разглядывая напуганных арестантов.

— Здрасте… — улыбнулся неизвестный.

Никита и Соф лишь ошарашенно переглядываются.

— Что вы себе позволяете? Я ничего не нарушал! — возмущенно обратился Никита к мужчине.

— Разве? — незнакомец вновь улыбнулся. После чего начал разглядывать Соф. — Вы знакомы с Никитой? Откуда вы его знаете?

— Я… Мы как-то встречались…

— Ясно… Ребят… мне, видимо, стоит объясниться.

Мужчина неожиданно встает со стула и достает из кармана какой-то предмет. Никита тут же меняется в лице. Это диктофон.

Как можно было так облажаться?

— Интересно… Я еще с вами не разговаривал, а уже столько всего узнал…

Незнакомец делает паузу. Вновь перебрасывает взгляд то на Никиту, то на Соф.

— Меня зовут Андрей. Мы как-то встречались… Помните меня? — обратился он к Никите.

— Я…

— На совещании по вопросам контакта.

— Кажется, да…

— Не утруждайтесь, это всё равно не имеет никакого значения. Но я потратил много времени и попыток, чтобы встретиться с вами снова.

— Что?.. Зачем?

— Есть одна вещь, которая нас объединяет…

— Какая?

— Мы оба ненавидим прибывших…