Прибывшие

Эпизод 15. Соф

— Я прошу вас никому об этом не говорить. Это очень опасно. Но поверьте, я постараюсь выяснить, как ему помочь. Хорошо?

Соф уже долго пытается успокоить Марию. После того, как женщина получила надежду на спасение своего мужа, она слишком сильно воодушевилась. Ее переполняли эмоции, ведь до этого момента она понятия не имела, куда забрали главу семьи.

Стоило ли так поступать? У Соф не было выбора. Она не могла делать вид, будто не знает, где Саша и что с ним происходит. Эти люди, возможно, спасли ей и Нат жизнь. Чувство долга пересилило.

Она не стала говорить всю правду. О том, где пропадала, с какими людьми встретилась и что собирается делать дальше.

— Но каким образом?

— Я постараюсь с ним связаться. Если это возможно…

Мария тяжело выдохнула. Она далеко не глупая женщина и должна поступить правильно.

— И что они в этом районе делают?

— Никто не знает. Но, скорее всего, просто работают…

— Работают?

— Помогают, чем могут. Такова стратегия у Содружества. Каждый должен приносить пользу. Я уверена, что с Сашей всё в порядке… Он такой человек.

— Это верно… — Мария сжимала в руке платок. Она не рыдала, но несколько слезинок всё же смогли пробиться к глазам.

Кажется, ее получилось успокоить. Но теперь предстоит еще один разговор. Наверное, самый сложный…

— Можно? — Соф заглянула в детскую.

Нат сидела возле телика. Ваня спал в своей кровати: уже поздний час.

— Да, конечно! — Нат излучает дружелюбие. До сих пор неясно почему. Ведь исчезновение, вероятно, ее сильно напугало.

— Как ты? — Соф присела рядом.

— Я… — Нат решила отвлечься от просмотра. Вопрос заставил ее задуматься. — Я испугалась, Соф. Когда ты пропала. Сначала родители, Саша, потом ты…

— Я понимаю. Но всё в порядке. Влипла в небольшие неприятности…

— Что мы будем делать?

У Соф нет конкретного ответа. Но она постаралась придать себе такой вид, будто четкий план все-таки имеется.

— Мы скоро уедем отсюда. Очень далеко… — Прозвучало неубедительно.

— Надеюсь… Я не хочу здесь оставаться. Я хочу домой. Мария говорит, что на улице небезопасно, что там много плохих людей, поэтому я даже ни разу не выходила из дома… — Девочка очень расстроена, голос дрожит. Но в то же время старается не подавать виду. Как всегда… — Я уверена, что у тебя есть план…

— Знаешь… — Соф терзали пугающие мысли о предстоящих событиях. Но врать ребенку в тысячный раз уже невозможно. Откровения непроизвольно вырывались наружу. — На самом деле я уже долгое время понятия не имею, что творю…

Соф решила выплеснуть свою неуверенность, которая пожирает ее изнутри уже довольно долго. И фраза про некий «план» вызывала улыбку. Ей было стыдно за себя. Кого она обманывает? Она понятия не имеет, что ей делать.

— Я постоянно влипаю в какие-то перипетии. Не знаю, что сказать, куда пойти… Трясусь перед каждым своим шагом. Вечно всех подвожу. И… — Снова это чувство. Пугающее и гнилое. Она не может сказать Нат всей правды, ведь до сих пор не решилась раскрыть судьбу ее родителей, которые давно погибли. Но она тянет и тянет. Сколько еще должно пройти времени? Зачем оставлять надежду, в которой нет никакого смысла?

— Неправда! — неожиданно восклицает Нат. — Ты всегда знала, что делать! У тебя всегда был план! Ну, или ты убедительно притворялась. Я так не умею…

Соф непроизвольно улыбнулась. Это прозвучало мило и успокаивающе. Удивительно, но стало даже легче. Очередная паническая атака резко отступила. Нат — смышленый ребенок, но врать она не умеет или не хочет. И потому эти слова стоят больше, чем может показаться на первый взгляд.

— Ты меня раскрыла. Я очень хорошо притворялась… — отшутилась Соф в ответ.

Но в этом была немалая доля правды.

Город изменился. Снова. Теперь он куда более жуткий, чем раньше. Проникающая всюду атмосфера тотального контроля. Прогуливаясь по улицам, ты обязательно ощутишь затылком наблюдение извне. Людей в форме больше, чем когда-либо. И все они чем-то заняты. Но неясно, чем именно. У каждой группы будто есть некая цель.

Вот несколько человек остановили парня на велосипеде. Они грубо поставили его в стойку возле кирпичной стены. Прохожие стараются не замечать этой картины, отстраненно прошмыгивают мимо. Никто не хочет попасть под раздачу.

А вот трое бойцов окружили входную дверь в старый частный домик. Один из них долбит кулаком, приговаривая: «Открывайте! Национальная гвардия!» У кого-то серьезные проблемы.

Странные автомобили служб патрулируют каждую улицу. Теперь они облеплены какими-то проводами и антеннами. Диковинные устройства смотрятся совсем ненатурально на советских «буханках» и КамАЗах.

Провода появились не только на транспорте. Каждый жилой дом отныне покрыт непонятными гаджетами. Экранами, на которых транслируются новости и сводки дня — о том, какое же прекрасное будущее ждет каждого из смотрящих. Камеры видеонаблюдения, что следят за правопорядком. И несколько ответственных бойцов НГ, которые незамедлительно вмешаются, если всё же кто-то решит нарушить закон. Плакаты, напоминающие стилем прошлый век. На них лишь воодушевляющие надписи или призывы вступить в ряды национальной гвардии.

Чтобы попасть в центр города, нужно пройти через несколько постов охраны. Тебя не будут обыскивать или допрашивать, если ты неинтересен.

Вся эта система, которая первое время действовала слегка неуклюже, теперь работает как швейцарские часы. Идеально выверенный механизм разросся по всему городу. И это почувствовал каждый его житель.

Но сейчас система словно приняла боевую стойку. Как дикий зверь, готовится к нападению. И у этого явно есть причины.

На следующий день Соф как ни в чем не бывало пришла на работу, делая вид, будто бы ничего не происходило. Ей повезло, что похищение совпало с выходными и о ее пропаже, кажется, никто не узнал.

Вновь надоедливые покупатели. Строгая начальница. Тяжелые коробки с продуктами…

Но Соф не волновали рабочие трудности. Ведь ощущение наблюдения преследует на каждом шагу. Теперь она — обладательница некоей тайны. Она не просто гражданин, а сообщник странной и незаконной организации. Что будет, если об этом кто-нибудь узнает? Ее убьют? Станут пытать? Но она толком ничего и не знает. Какую полезную информацию из нее могут выудить?

Она присматривалась к людям, в которых заметно необычное поведение. Или вполне обычное?.. Мужчина в строгом костюме, что купил пару бутылок колы, выглядел подозрительно. Как-то странно он расплатился, одной лишь мелочью. Может, в этом был своеобразный намек? Но на что?

Хватит! Прекрати загружать себя подобными мыслями.

А те двое нацгвардейцев, которые молчаливо приобрели несколько банок с тушеной говядиной… Не странная ли покупка? Соф всегда пугали люди в форме, что подходили к кассе. Но теперь их стало больше… А вдруг за ней уже ведут наблюдение? Как они смогли узнать о ее связи с сопротивлением?

— Здравствуйте! — очередная покупательница сбила беспорядочный поток мыслей, из-за которых Соф вела себя слегка неуклюже.

Улыбчивая женщина разложила продукты на прилавок. Соф принялась пикать штрихкоды. Гречка, молоко, хлеб. Ничего необычного. Простая закупка на неделю вперед.

— Вот, держите… — женщина протянула нужную сумму для оплаты. — Здесь без сдачи.

— Хорошо, спасибо…

Соф аккуратно раскладывала купюры в кассу. Но внезапно среди них затесалась посторонняя бумажка. Она оглянулась. Женщина уже успела исчезнуть.

Соф решила развернуть записку.

Дрожь пробежала по всему телу. У паранойи, похоже, вполне реальные причины. Трясущимися руками она как бы невзначай запихнула этот листок в карман джинсов. Ведь написанное адресовано ей лично.

'Улица Ломоносова, 21.

Синий мусорный бак.

Сегодня в 22:30.

p.s. «A»'.

Всюду стрекочут сверчки. Комары не дают расслабиться, приходится постоянно хлопать себя по разным частям тела. Соф пришла заранее и уже успела пожалеть об этом.

Зачем ее вызвали? Что еще за шпионские игры? Она долго решалась, прежде чем оказаться в нужном месте. Пока шла, постоянно боролась с очередной нарастающей панической атакой. Это уже подбешивает. Зачем только Никита произнес тогда этот дебильный термин? Теперь Соф заостряет внимание на своем состоянии куда чаще, чем обычно.

Нацгвардия на каждом шагу. Ее могли остановить и спросить: какого черта одинокая девушка делает в темном переулке поздней ночью? Поэтому в последнее время стала одеваться, как парень. Не то чтобы она раньше любила расхаживать в разноцветных платьях и на высоких каблуках. Просто джинсы, оверсайз-свитер и белая бейсболка, которой можно прикрывать лицо от надоедливых уличных камер. Она старалась не привлекать к себе лишнего внимания и иногда скрытно обходить вооруженных людей. Бесшумно и максимально эффективно.

Что-то приближается. Кажется, автомобиль. Соф посмотрела в сторону звука. По направлению к ней неторопливо подъезжал бронемобиль национальной гвардии. Серое и неуклюжее транспортное средство вызывало самые ужасные ассоциации. И эта гребаная эмблема «НГ»… Возникает желание харкнуть на нее.

Соф решила притаиться в ночи, отойдя вглубь переулка. Но автомобиль резко остановился. Электропривод двери обнажил внутренности салона. Соф задержала дыхание. Какого хрена им нужно?

На тротуар выпрыгивает солдат. Он оглянулся. Потом внезапно снял маску — и Соф сейчас же узнала ту самую женщину из магазина. Девушка удивленно разглядывала ее, но спустя пару секунд осмелилась выйти из укрытия у мусорных баков.

— Хорошо прячешься! — улыбнулась женщина.

Дверь захлопнулась. В темном салоне — несколько человек. Соф стеснительно присела на свободное кресло.

— Соф, тебе нечего бояться. — Женщина была единственная, чье лицо не оставалось спрятано за маской. Эта форма смотрелась на ней совсем неуместно, но было ясно, что она действительно солдат. Манеры выдавали. — Расслабься, здесь все свои.

— Хорошо…

Легче не стало.

— Меня зовут Марина. Я задам тебе несколько вопросов. О’кей?

— Да…

— Как часто в твой магазин приходят нацгвардейцы?

— Ну, не слишком. В последнее время чаще. Раз в день где-то…

— Это одни и те же? Или ты не обращала внимания?

— Я даже не знаю, как их отличать…

— Их можно отличить по порядковому номеру на груди. Его сложно запомнить, но не невозможно. Теперь я скажу, что от тебя потребуется…

Женщина достала какие-то бумажки и вдумчиво изучала написанное. Соф между тем нервно разглядывала атрибуты салона. Ручки регулировки кресел, ковролин, кожаная обивка… Она не знала, куда себя деть. Во что она ввязалась?

— Смотри, сейчас мы находимся в режиме повышенной готовности. А это значит, что нам необходима любая информация о службах города. Старайся запомнить или скрытно записать всё, что посчитаешь нужным. Номера машин и нацгвардейцев. Время, когда они к тебе приезжают. О чем они переговариваются.

Соф внимательно слушала указания. В принципе, ничего страшного. На подобное она вполне способна. И люди эти теперь кажутся не такими угрожающими. Эта женщина словно какой-то инструктор, готовый ответить на любой, даже самый тупой вопрос. Она старается излучать дружелюбие. Но как бы это впечатление не оказалось лживым.

— Да, я поняла…

— Будь очень осторожна. Не привлекай к себе внимание. Хорошо?

— Да…

— Завтра мы встретимся здесь снова. В это же время. А сейчас иди домой.

Эти люди подходят к вопросу серьезно. У них есть собственные агенты в спецслужбах. По сути, они работают прямо под носом у Содружества. Как такое возможно?

Соф высадили на безлюдной улице. Тем же путем она пошла домой, нервно переваривая случившееся.

Рутина. Рабочие дни Соф практически не отличались друг от друга. Но теперь ей приходилось выполнять еще кое-что. Аккуратное наблюдение. Она завела специальный блокнот, в который записывала необходимые сведения. Это не выглядело странным, ведь на работе частенько приходится писать ценники или заполнять рабочую документацию.

Прямых формулировок она старалась не использовать. Придумала свои термины для описания разных вещей.

Но вот номера зашифровать не получится. Автомобильные запомнить нетрудно, а вот бесконечные цифры и знаки бойцов — очень непросто. Их будто нарочно сделали таковыми, чтобы сбить с толку. И у Соф не всегда получалось записать их до конца. Но тем не менее, несмотря на простоту поручения, она очень серьезно подходила к делу. Старалась фиксировать некоторые детали. Нашла укромные места в магазине, где нет видеокамер.

Всё шло гладко. У нее хорошо получалось шпионить. Но как только Соф смогла хоть немного расслабиться под конец рабочего дня, появился он.

— Здравствуйте! — громко выкрикнул, едва зайдя в магазин.

Владимир. Широко улыбаясь, принялся расхаживать между продуктовыми рядами.

— Я пришел проведать вас! Вы не против?

Этот сукин сын оставался вне поле зрения Соф. Лишь промелькнул на секунду, прежде чем затеряться между прилавками.

— Я слышал, что про вас хорошо отзываются!

Другие сотрудники не совсем понимали, о ком именно идет речь. Они лишь замерли на своих местах. И, как бы вежливо этот человек себя ни вел, у всех он вызывает лишь одно чувство — страх.

— Трудитесь как пчелка! Не опаздываете, быстро учитесь!

И вот он стоит перед Соф. В руке — зеленое яблоко. С хрустом откусывает.

— Как вообще у вас дела?

Соф остолбенела. Всё это вежливое общение вызывает только омерзение. У нее нет никакого желания начинать диалог. Но в то же время и выбора нет. Ей остается только улыбаться и отвечать лживой взаимностью.

— Всё хорошо, спасибо…

— Я очень рад!

Владимир подходит ближе, продолжая жадно обгладывать яблоко.

— Я пришел поговорить кое о чем… — Его громкое чавканье раздражает. — Вы не против?

К чему эта иллюзия свободы? Лживый ублюдок…

— Нет. О чем?

Соф старается отвлечь себя. Бесконечно пересчитывает деньги в кассе.

— Должен сказать, что зря тогда вас напугал. Я перегнул палку. Надеюсь, вы меня простите. Я никогда не желал вам зла…

— Что же… — Это искренне? Не похоже. Ему явно что-то нужно. — Хорошо… Ничего страшного…

— Тем более, учитывая ваши непростые обстоятельства… Моя работа не позволяет мне быть другим. Понимаете, о чем я?

Не быть конченным ублюдком, готовым на самую ужасную мерзость? У Соф нет никакого желания даже попытаться проникнуться его словами. Это очередная манипуляция.

— Понимаю… — Она старается отстраниться от глаз, что без остановки ее лапают.

— Но я пришел не только для этого. Просто у меня возникла проблемка… Один человек вдруг пропал… — как бы невзначай вставляет он. Взгляд полон подозрений.

Но Соф действительно не понимает, о чем речь.

— Это очень плохо… Надеюсь, он найдется. — Лживое сопереживание.

— Да… надеюсь. Просто дело в том, что вы с ним виделись… Никита. Помните его?

Сердце дрогнуло.

— Помню… — Слова подбираются очень аккуратно. Но сейчас незачем играть плохую память.

— Так вот… Он вам ничего не говорил? Не казался вам странным?

— Да я с ним не особо часто разговаривала…

— Ну, мало ли. Может, вспомните что-нибудь?

Соф перелистывает в памяти максимально безобидные воспоминания о Никите, чтобы выглядеть убедительно. Но таковых очень мало. Она действительно заметила его странное поведение с первой же встречи. Еще тогда о чем-то догадывалась. Наблюдала со стороны. У нее хорошо получается подмечать в людях такие вещи. Но сейчас необходимо играть глуповатую, провинциальную дурочку.

— Даже не знаю… Он просто был попутчиком. Вот и всё…

— Ясно… — Заметно, что Владимир не слишком интересуется ее ответом. Его внимание отвлекло происходящее на улице. Кажется, там кого-то задерживает отряд его бойцов. — Так, Соф, у меня тут появились срочные дела. Я на днях зайду…

Он поспешно покинул помещение. Сквозь витрину было видно, как его группа заводит задержанного в автозак.

Соф тяжело выдохнула. Быстрый пульс звенел в ушах. Этот сукин сын будто намеренно появляется в самые неподходящие моменты. Не может же он знать о связи с сопротивлением? И зачем они ищут Никиту? Нужно сообщить об этом Марине…

Снова те же синие мусорные баки. По дороге сюда Соф очень внимательно следила за проходящими мимо людьми. Сегодняшний визит Владимира не выходит из головы. Вдруг за ней устроили слежку? И в таком случае она может подставить под угрозу людей, с которыми сейчас встретится. Но, с другой стороны, если она уйдет, то это оборвет доверие. И какие будут последствия — неизвестно.

К чему эти шпионские игры? Она никакой не агент, а простая девушка, которая хочет уехать из этого проклятого города.

Но, по крайней мере, у нее есть цель. Есть люди, которым она должна помочь. Есть некая надежда на перемены. Простые горожане лишены этого. А у нее — вполне реальный шанс.

Соф заранее пришла намного раньше, поэтому решила присесть на картонную коробку. В тени переулка, подальше от лишних глаз. Когда ты в одиночестве, мысли сами лезут в голову, заставляя шептать себе под нос.

Нужен план. План действий…

Если Соф продолжит подобное сотрудничество, то, быть может, ей позволят попросить что-нибудь взамен. Вот только что именно?

Очевидно, что оставаться в городе — плохая идея. Раз у сопротивления есть возможность внедряться в Содружество, то наверняка имеются и другие возможности. А вдруг у них существуют некие базы вне города? Какие-нибудь места, где протекает обычная жизнь. Вдали от этого ужаса и нескончаемого тотального контроля. И если постараться, то можно попросить увезти ее и Нат отсюда. Но сначала нужно вытащить Сашу. Этот человек многое сделал для Соф. И, в конце концов, он может помочь в дальнейших действиях…

Послышался гул. К переулку подъехал бронемобиль. Красно-белые огни пробегают по стенам серых зданий. Соф слегка выглянула из-за мусорного бака. Как и в прошлый раз, она не торопится показываться.

Дверь автомобиля открывается. Как и тогда, из салона выпрыгивает солдат. В руке — фонарь. Оглянувшись, направляет свет в переулок. Из-за ярких бликов нельзя разглядеть его лицо.

Нутро Соф дрожит. Что-то не так.

Столб света беспорядочно скачет то вверх, то вниз, будто пытается найти что-то.

— Эй! — кричит солдат. — Давай выходи!

Соф окончательно забилась в угол. Ей захотелось сжаться в маленькую точку или вовсе испариться в воздухе.

Это Владимир.

Его противный голос разбегается эхом.

— Да, я понимаю, неожиданно. Но это конец! Не заставляй меня ждать!

Соф нервно грызет пальцы. Продолжает молчать. Нужно выбираться отсюда.

Отступая назад, она прикидывает, что если медленно уйти в обратную сторону, то есть возможность пробраться на другую улицу. Нужно сделать это очень быстро. Незамеченной пробежать не получится.

— Я всегда знал, что ты не из простого теста! Меня не обмануть! Но у нас есть еще возможность всё исправить!

Черт! Не прошло и дня. Как обычно, у тебя всё летит к чертовой матери! Как он догадался?

Без паники. Нужно уносить ноги. Шансы есть.

Она оборачивается. Тяжело дыша, готовится к рывку. Как только она окажется в поле зрения этого ублюдка, скорее всего, начнется преследование. Но есть надежда затеряться между домами.

Соф срывается с места. Бежит что есть сил.

Спустя секунду Владимир ее замечает.

— Эй! Куда же ты?

Она решается обернуться.

Владимир неторопливо начинает преследование. Лицо у него светится улыбкой: его забавляет происходящее.

Конец переулка близко. Нужно решить, куда сворачивать. Направо или налево?

Соф в панике принимает решение. Направо. Через несколько улиц будет проспект, там можно попробовать затеряться.

Спотыкаясь, она мчится во весь дух. Никогда в жизни она так быстро не бегала. Спиной ощущается надвигающийся ужас. Оборачиваться нет смысла. Сердце бешено колотится, из-за чего появилось легкое головокружение. Горло щиплет от жадно вдыхаемого холодного воздуха.

Но тут на соседней улице замелькали огни. Перед ней выезжает служебный УАЗ национальной гвардии. Загудела сирена. Транспорт движется прямо на нее.

— Твою мать!

Соф резко тормозит, проскальзывая по уличной плитке.

Нужно перебежать дорогу. Чуть дальше между домами есть узкий проход — там они не проедут.

Рывок. Она стремительно бежит в нужную сторону, пока машина приближается.

Осталась пара метров.

Едва только она ныряет во тьму переулка, как получает удар в голову.

Падает на землю, стукнувшись затылком об уличную плитку.

Двое бойцов заранее поджидали ее там. Соф не могла предвидеть такое. Уже лежачую, ее принялись бить резиновыми дубинками. Удар за ударом. Она пытается защитить голову руками, но такое ощущение, что тонкие кости предплечий вот-вот сломаются от бешеных усилий этих больных ублюдков.

Перед последним ударом, который окончательно смутил сознание, послышалось:

— Стойте!

Медленные шаги приближаются. Это Владимир. Рассматривает ее лежащее тело.

— Эх… — он присел на корточки. — Грузите ее…

Она не хочет открывать глаза.

Голова трещит по швам.

Руки гудят в местах недавних ударов.

Слышатся отдаленные звуки. Сложно понять, что конкретно происходит вокруг.

— Забавно… Я ведь всегда подозревал, что с тобой что-то не так…

Он неторопливо приближается. Соф слышит звук его шагов. Это не вызывает сильного страха, ведь она занята борьбой с головной болью. Звон в ушах и полная дезориентация.

— Но теперь всё стало очевидно… — он усмехнулся. Происходящее доставляет ему необычное удовольствие. Он уже совсем рядом. — Как бы я хотел, чтобы всё сложилось иначе…

Она приоткрыла глаза.

Владимир самодовольно стоит перед ней. Разглядывает измученное лицо.

Незадолго до его появления ее грубо посадили на стул в пустой комнате и заковали наручники за спиной. Специально для него.

— Ну что же… Вся ваша затея провалилась. Не знаю, на кой хрен ты понадобилась этим отморозкам. Но теперь я расскажу, что будет дальше…

Он подошел еще ближе и резко снял с головы девушки запачканную кровью и песком кепку. Когда-то она ярко сияла на солнце, но после пережитых событий изменила цвет.

— Как я говорил, в нашем новом обществе каждый должен приносить пользу. И каждый имеет право на прощение. Можешь выдохнуть… — Он крутил кепку в руках. Соф от этого стало намного хуже. Будто с нее сняли некую защиту, что сохраняла ей жизнь последние месяцы. С этой вещью у нее успела образоваться крепкая связь. — Ты отправишься в исправительный корпус. В центр. Там тебе найдут другую работу… — Он решил примерить головной убор. — Я бы рекомендовал не совершать глупостей… Это твой последний шанс… — Потеряв интерес, вернул кепку — криво напялил ее Соф на голову. — Подробности расскажу там…