Прибывшие

Эпизод 21. Двор хрущевки

— Быстрее, мать вашу!

Никита был готов сам сесть за руль машины, в которую им пришлось забираться всей толпой. Его панические просьбы не имеют никакого эффекта, ведь никто и не собирается медлить.

На улице, куда им с большим трудом удалось выбраться, грохочет бой.

Пытаясь втиснуться в старый УАЗ национальной гвардии, Саша, Соф, несколько бойцов сопротивления и сам Никита старались помочь друг другу. Никто и не думает о том, чтобы кого-то бросить на произвол судьбы из-за медлительности.

— Гоните! Мы найдем, на чем уехать! — кричит один из тех, кому места в машине не нашлось.

Двигатель жалобно заревел, прежде чем авто рвануло вперед, шлифуя асфальт покрышками.

Многие не сразу заметили, что за рулем оказалась женщина. Она сорвала с лица уродливую маску, которая искажала всё это время голос. Кажется, ее зовут Марина. Соф хорошо запомнила эту женщину, с которой когда-то встречалась в городской подворотне.

— Здесь надо будет направо! — выкрикивает с заднего ряда Саша. Он неплохо ориентируется по местности и крайне не уверен в водительских способностях незнакомки.

— Я знаю, куда ехать! — раздраженно отвечает она.

— И куда конкретно? У нас есть план?

— Мы едем на сборную точку… Оттуда нас эвакуируют из города.

— Да, но сначала заедем ко мне домой! — тут же поправляет Саша.

— Что?

В кузов их авто начали врезаться пули, выбивая хаотичную дробь. Окна рассыпались в мелкую стеклянную крошку.

— Твою мать! — Саша резко обернулся, чтобы разглядеть обстановку позади. Видно, что некоторые военные нацелили стволы прямо на них.

Машина резко повернула в сторону. На дороге полно препятствий. Горящая техника, тела людей, группы заключенных, пытающихся спастись.

Вокруг грохочут автоматные очереди. Начали распространяться уличные бои. Люди Андрея, отступая в сторону выезда из этого закрытого комплекса, ведут ответный огонь по нацгвардии, что в ярости пытается их остановить. Поражает, сколько у них оказалось сторонников.

Хаос, сквозь который чудом удается проехать, тянется вслед за машиной. Вероятно, кто-то дал команду остановить их любой ценой.

— Чем быстрее мы доедем до дома Саши, тем быстрее окажемся в вашей точке! — неожиданно выкрикивает Соф.

— Я не могу этого сделать! — женщина начинает выходить из себя. Ей явно не до разборок.

— Придется! Мы должны забрать наших людей! Андрей обещал нам!

— Я не знаю, что вам наобещал Андрей! Мы должны придерживаться четкого плана!

— Ты серьезно думаешь, что я брошу свою семью? Мы поедем туда с тобой или без!

Машина снова резко поворачивает. Впереди выезд. Каждый пытается ухватиться хоть за что-то, лишь бы не вылететь через окно от таких резких маневров.

Марина решает посмотреть на Никиту. Вынужденно, ибо вряд ли признает его каким-либо авторитетом. Во всяком случае, на данный момент. Однако теперь именно ему предстоит принимать решения: таков приказ Андрея, как бы ей это ни претило.

Пауза. До него не сразу доходит.

— Сколько у нас времени?

— Его нет! — раздраженно отвечает она.

— Мы не можем бросить тех людей. Или тебе придется ехать одной…

— Твою мать! Ладно!

Дорога свободна. Машина проносится мимо блокпоста на огромной скорости. Пули продолжают лететь в их сторону, но уже куда реже. Наконец-то они покидают этот район навсегда.

Гул. Прямо позади них.

Почти все оборачиваются.

Гигантский механизм, что висит в воздухе, отсюда выглядит еще более устрашающим. Он издает странный звук. Словно пароходный гудок.

В небе видны стаи птиц, что разлетаются в разные стороны — подальше от этого места.

— Куда ехать? — решает спросить женщина.

Город.

Внимание каждого жителя приковано лишь к одному. К невероятных размеров механизму в небе. Его видно из каждой точки. Всех горожан сейчас объединяет нависшая угроза. Для многих это стало сигналом к действию. Для кого-то — кошмаром наяву. Люди выходят из своих домов. Поднимают головы. Пялятся, перебрасываясь предположениями.

Начинаются беспорядки. Где-то проходят самые настоящие бои. Толпы простых граждан против обезличенных солдат. Угловатая военная техника перекрывает улицы. Из громкоговорителей повторяют: «Оставайтесь дома». На некоторых улицах скапливаются пробки: в отчаянии люди стремятся выехать из города, хоть это и запрещено вот уже несколько месяцев.

Всё вокруг в очередной раз погружается в хаос.

— Наши люди попытаются покинуть город. Сегодня абсолютно все силы будут брошены на борьбу с нацгвардией. — Судорожно сжатыми руками Марина крутит руль старенького внедорожника, стараясь объезжать места стычек гражданских и нацгвардии. — Но боюсь, это конец… Сейчас самое главное — эвакуировать как можно больше наших…

— Мы выберемся отсюда… — вставляет Никита.

Это звучит обнадеживающе. Вот только верит ли он сам в свои слова?

Соф и Саша выскакивают из машины одновременно, практически на ходу.

Их окружает пустующий двор советской «панельки». Слышны хлопки. Это на соседних улицах. Бои проходят явно неподалеку.

— Я даю вам пару минут! — назойливо поторапливает женщина. — Остальным быть наготове!

Она выпрыгнула из машины и принялась заряжать пистолет, оценивая обстановку вокруг. Пока тихо.

— Я с вами, ребят… — Никита тоже решил пойти.

На заднем сиденье машины лежал чей-то пистолет. Наверное, какой-то солдат нацгвардии его попросту забыл. Никита недолго думая решил поменять тяжелую и неудобную винтовку на оружие попроще. Опыта владения пистолетом у него куда больше: был все-таки прок от походов на стрельбище.

Внезапное желание помочь сбило с толку Сашу, но он одобрительно кивнул. Этому есть своя причина. Кажется, они доверяют друг другу. По крайней мере, в данный момент. Ситуация не позволяет вести себя иначе. Как бы Саша ни утверждал самому себе, что помощь ему не нужна, это не так. Им нужно выбраться из города как можно скорее. Всем вместе.

Саша шел впереди с оружием наготове, ведь опасность может поджидать на каждом шагу.

Подъезд.

Лестница.

Лифт, к сожалению, не работает, да и, судя по всему, электричества нет практически во всем городе.

Уже через несколько секунд они стучат в нужную квартиру, жадно глотая воздух. Как же давно они здесь не были. Желтовато-зеленая дверь кажется незнакомой. Темные мысли о том, что, возможно, их тут уже никто не ждет, пробирают до мурашек. Но они отмахиваются. Не дают им задержаться в голове надолго. Этого не может быть. Просто нужно постучать снова.

Они успели лишь синхронно замахнуться, но тут как раз защелкал старый замок.

Никогда прежде эта дверь не распахивалась настолько быстро.

Мария.

Приоткрыв рот, она замерла в проеме, что выглядело слегка странно.

— Да… Я красивый… — подмигивает Саша в попытке разрядить обстановку.

Оцепенение длится недолго. На глазах у нее заблестели слезы. Руки страшно задрожали, лицо распухло выступающими венами от резкого прилива крови — она готова упасть в обморок. Но вместо этого со всей силы, чуть не снеся здорового мужика с ног, обнимает его, уткнувшись лицом в грудь.

— Маша, я… — у него даже голос на мгновение дрогнул. — Нам нужно уходить…

Соф решила обойти их, чтобы нырнуть в квартиру.

Нат.

Она появилась настолько неожиданно, что произнести какие-либо слова девушка не успела.

Лишь остолбенело стояла, понятия не имея, что делать дальше.

Нат тоже замерла на месте на пару секунд. Но у нее решительности явно побольше — она просто молча ринулась с места и крепко обняла Соф за талию.

Предположения в голове были разные. Прошло очень много времени. Возникали опасения, что девочка не сможет простить очередное исчезновение. Соф не очень хороший родитель. По крайней мере, так ей кажется.

Она не придумала ничего лучше, чем повторить слова Саши:

— Нат, нам нужно уходить…

— Куда? — Вполне нормальный вопрос. Но ответа ни у кого нет.

— Подальше отсюда…

Еще какое-то время пришлось потратить на то, чтобы успокоить Ваню. Уж слишком долго он не видел отца. Никак не мог отлепиться.

Квартира наполнилась атмосферой воссоединения. Время будто замерло.

Хочется наконец-то присесть. Отдохнуть от нескончаемой беготни. Поговорить друг с другом. Просто побыть вместе. Обсудить всё произошедшее. Или, скорее, наоборот, постараться забыть. Отвлечь друг друга от нескончаемого ужаса, арестов, жестоких солдат, насилия. Всей толпой дружно усесться вокруг большого накрытого стола со всяческой домашней едой. Может, даже выпить пару рюмок старой доброй водки, закусывая луком, что кладут сверху селедки. Повспоминать истории из далекого прошлого. Поделиться переживаниями. От души посмеяться. Или поплакать.

Но, увы, не сейчас.

— Никит, проводишь Соф и Нат к машине. Мне нужно прихватить кое-что, — скомандовал Саша, подгоняя жену, чтобы та собрала самые необходимые вещи.

Без раздумий они так и сделали.

Комната.

Саша не нуждается в одежде, деньгах или документах. Здесь у него припрятана другая, куда более нужная вещь.

Он встает на колени, наклоняется и сует руку под кровать. Нащупав искомое, вытаскивает.

Всё в пыли. Это старый чехол для ружья. Раньше оно нужно было для излюбленного досуга — охоты. Но времена изменились.

Он аккуратно вынимает оружие. Проверяет затвор. Достает пару пачек патронов.

— Саш… — внезапно звучит за спиной.

Он резко оборачивается. Мария со слезами на глазах разглядывает мужа, что сидит на полу с оружием в руках. Эта картина пугает ее.

— Мы уедем отсюда в безопасное место… Всё будет хорошо… Собирайтесь… — проговаривает он.

Никита идет впереди, спускаясь по лестнице обшарпанного подъезда. Соф старается поспевать следом, держа за руку Нат, чтобы та не оступилась. Многие двери квартир приоткрыты. Видимо, жители впопыхах покидали свои жилища. Или же здесь побывала национальная гвардия, со своей жестокой и непонятной целью, которой нужно было добиться любой ценой.

Не совсем ясно, сколько им придется добираться до некоей сборочной точки. И что будет дальше? Народу уже немало — может, стоит отыскать еще одну машину? Черт, мысли так и давят. Уже которые сутки без сна дают о себе знать.

Прежде чем шагнуть за порог подъезда, Никита остановился. Их машина недалеко, буквально в пяти метрах. Но в голове у него что-то щелкнуло. Будто инстинкт.

Свист.

Где-то неподалеку слышен рев двигателя. Через секунду стала видна и машина, что на большой скорости неслась в их сторону. Это военный пикап. К кузову прикреплен огромный пулемет, за которым виднеется стрелок.

Всё шло до этого момента слишком хорошо. И очевидно, что просто так их никто не отпустит.

Выстрелы.

Пули посыпались прямо в них. Каким-то бешеным потоком.

Своим телом Никита затолкнул девчонок обратно в подъезд. Так быстро, что все просто рухнули на пол.

Они рассыпались по разным углам, закрывая головы руками. Бетонная крошка, осколки стекла, искры — всё разлетается в разные стороны. По ним неумолимо ведут огонь.

Внезапно стрельба прекращается. Никита пользуется возможностью выглянуть из-за укрытия, чтобы оценить обстановку.

Стрелок полностью уничтожил их транспортное средство: «уазик» весь прошит насквозь. От попаданий машина загорелась.

— Боже… — прошептал Никита, когда увидел два мертвых тела на земле рядом с автомобилем.

Марина. Она погибла.

— Что делать⁈ — Соф в панике. Она крепко обняла Нат, а та в ужасе хныкает ей в грудь.

— Твою же мать…

Хлопок.

Откуда-то сверху прямо перед подъездом посыпались обломки дома. Стрелок выпустил снаряд из гранатомета в верхний этаж. И, кажется, именно в их квартиру.

Последовал еще один выстрел.

Стрелок заряжает снова и снова.

— Твою-то мать!

В этот момент время начало идти как-то иначе. Безвыходность ситуации заставляет ненавидеть всё вокруг. Какого хрена они опять влипли в это дерьмо⁈

Никита решает вмешаться, продолжая выглядывать из-за укрытия. Кажется, этот стрелок не заметил их. Или подумал, что пристрелил.

Но отсюда попытаться что-то сделать очень трудно. Слишком далеко. Черт.

Хватит ныть!

Трясущимися руками он крепко обхватил рукоять пистолета. Навел в сторону пикапа. Пока стрелок в ярости закидывал очередной снаряд в гранатомет, стало ясно, что им движет. Животный гнев. Этот человек не берет в расчет, что могут погибнуть ни в чем не повинные люди, живущие в этом доме. Он желает уничтожить подъезд. Разнести его в щепки. Он даже не прячется от возможного ответного огня. Чем и хочет воспользоваться Никита. Это Владимир. Он не мог отпустить их просто так.

— Ну? Сукины дети! — кричит этот ублюдок.

Никита прицеливается. За рулем сидит еще один человек. Вероятно, он ждет команды, раз решил не покидать кабину. Но необходимо попасть именно в стрелка. Ведь этот мерзавец уже давно заслужил смерти.

Стены трещат по швам. Советские закройщики не подразумевали подобного. Нескончаемые взрывы снарядов могут сложить этот бедный подъезд, как карточный домик.

Падающие обломки затрудняют задачу. Вход скоро окончательно завалит, из-за чего времени всё меньше — есть риск вообще не успеть покинуть это место.

Никита выравнивает дыхание. Жаль, что занятий по стрельбе было не так много.

Ну же. Вдох.

Выдох.

Он жмет на спусковой крючок.

Хлопок.

Уши сразу же заложило. Стрелять в замкнутом помещении — не очень хорошая идея.

Он пытается понять, попал ли в цель.

И выстрелы действительно прекратились. Владимира не видно.

Но машина продолжает стоять на месте.

Никита еще раз спускает курок. Только уже целя в водителя.

Снова и снова.

Зазвучал пронзительный гудок. Непрекращающийся. Он попал.

Здание опять задрожало. На стенах появились трещины.

— На выход!

Никита быстро оборачивается. Соф прекрасно поняла команду. Схватив за руку Нат, подбежала, чтобы протиснуться к заваленному выходу.

Они выпрыгивают на улицу.

— Сюда!

Снова укрытие — несколько железных мусорных баков.

— Боже… Где Саша? — Соф в панике смотрит наверх. Из окон их квартиры вырываются языки пламени. Несколько этажей охвачены огнем.

— Сидите здесь…

Никиту волнует совсем другое.

Полуприсев, он направляется в сторону пикапа. Не совсем понятно, сколько у него осталось патронов.

Сердце готово выпрыгнуть из груди. Голова кружится. Такой стресс в его возрасте имеет последствия.

Звучит гром. Небо уже успело затянуть густыми тучами. Дождь усиливается, разводя под ногами скользкое болото из грязи. Асфальта в этом дворе практически нет.

Он заглядывает в кабину. Никого, кроме застреленного бойца, что уткнулся пробитой головой в руль.

Медленно, прислушиваясь, он подходит к задней части.

Снова выстрелы.

Никита отпрыгивает чуть назад, но ловит пулю.

Прямо в ногу — в районе лодыжки хлещет кровь.

Крича от адской боли, продолжает пятиться назад ближе к кабине. Под ногами по-прежнему свистят пули. Враг жив и отстреливается, пользуясь высоким клиренсом авто.

Никита предпринял попытку ответить — нелепо направил ствол под машину и принялся хаотично стрелять. Выпустил всё до последнего патрона.

— Ах ты сука!

Но внезапно ответный огонь прекратился.

Никита решает обойти машину с другой стороны. И видит Соф, что в ярости вцепилась в этого ублюдка со спины.

Какого черта она творит? Ей же было сказано сидеть и ждать!

Они крутятся на месте. Соф кусается, бьет ногами и не дает Владимиру даже шанса выстрелить снова.

Никита хочет прицелиться, но вспоминает, что патронов не осталось.

В этот момент Владимир роняет ружье. Девчонка слишком яростно в него вцепилась. Но он сильнее. И в руке у него уже оказался нож. Через секунду лезвие вонзается ей в ногу, словно в кусок теплого масла.

Она визжит от боли. Хватка ослабевает, чем Владимир с радостью пользуется. Он разворачивает девушку, хватает пятерней за затылок и со всей дури бьет ее лицом о кузов пикапа, оставляя в металле вмятину. Соф замертво плюхается в грязь.

— Соф! — Никита тут же в ярости набрасывается на Владимира. Он уже позабыл о своем недавнем ранении.

Благодаря столь неожиданной атаке ему повезло отбить у оппонента клинок. Тот затерялся в грязи.

Со стороны это выглядит как самая настоящая животная борьба. Словно дикие звери, они пыхтят, орут, кусаются, пытаются выдавить друг у друга глазные яблоки.

Дождь усиливается, смывая с их тел кровь. Оба ранены. Силы на исходе. Но проигрыш в этой схватке слишком велик. Никаких правил быть не может. На этом моменте всё должно закончиться.

После очередной стычки они отталкивают друг друга. Пытаются отдышаться.

Дождь перешел в самый настоящий ливень. С неба льет как из ведра.

Владимир решает завязать диалог. Громко кричит, играючи размахивая кулаками. Он уверен в своей победе. Сил у него явно больше, несмотря на простреленный живот.

— Ну и зачем всё это? Чего вы добились?

Слова здесь лишние. Дыхалки на разговоры практически не осталось. Но Никита ведется. Его подначивают на этот диалог, которого они оба давно жаждут.

— Мы добились⁈ — он вопит во всю глотку. Боль от ранения и эмоции окончательно выводят из себя. — Ты гребаный кусок дерьма, что пляшет под дудку прибывшего! Что ты наделал⁈ Ты позволил им нас захватить!

— Позволил захватить? — Владимир смеется. Издевательски. — Ты понятия не имеешь, что несешь!

— Да? Тогда поясни!

— Думаешь, ты самый умный? Вынь голову из задницы!

— Ты позволил этому ублюдку захватить нас! Предал людей ради теплого места! Вот что произошло!

— Если бы не я, мы бы уже все были мертвы! Слышишь? Я видел собственными глазами, что было бы, если бы я поступил иначе! Он показывал мне! Разрушенные города, кучи трупов и позорное поражение!

— Он манипулятор! Ты своей тупой башкой не мог предположить, что это обман? Оглянись! Здесь нет никого, кроме нас! Он использует тебя и меня для достижения своей цели!

— Я солдат, Никита. Но я далеко не глуп! И то, что он мне показывал, было нечто иное… Тот ужас, что я видел, был реален. Это буквально случилось, только где-то в другом месте.

— Ложь самому себе! Ты просто сдался!

— Да пойми ты, наконец! Все наши действия предсказуемы, все наши идеи банальны, все мы слишком примитивны…

— Посмотрите на него! Хочешь выставить себя хорошим парнем? Жертвой обстоятельств? После всего этого⁈ Сколько людей погибло? Сколько несчастных страдает в этих гребаных капсулах, которые мы видели?

— Да! Это страшная цена, но она нужна ради спасения большинства! Я лишь тот, кто согласился выполнять эту грязную работу! Мы уже давно проиграли, Никита! Задолго до их прибытия! И ты, как никто другой, прекрасно это знаешь, просто боишься признать! Теперь остается только обсуждать условия капитуляции! А вы можете всё испортить!

Вряд ли они способны переубедить друг друга в собственных взглядах, как бы им этого ни хотелось. Они лишь вновь яростно набрасываются друг на друга с кулаками. Никита старается бить по простреленному животу, использует эту слабую точку. Но Владимир действует так же, со всей дури наступая ему на лодыжку.

У Никиты есть преимущество в виде пистолета. И хотя стрелять из него нечем, но, держа его за ствол, можно наносить куда более смертоносные удары, нежели кулаками.

Но очевидно, что профессиональный военный, прошедший годы тренировок, владеет навыками ближнего боя намного лучше. В отличие от Никиты — простого гражданского, которому изредка доводилось участвовать в уличных драках в подростковом возрасте.

Удар Владимира крепче и точнее. Выносливости больше.

Несмотря на ранение, он превосходит по всем пунктам.

Иногда после очередной стычки Владимир отталкивал врага, давая ему отдышаться. Зазывал жестами, язвительно улыбаясь. И чем дольше шел этот бой, тем яснее виделся будущий победитель.

Никита жадно глотает воздух. Трясет головой. Всё двоится. Кровь заливает глаза, на лице уже несколько рассечений. Но силы еще есть. Нужно продолжать бить противника по животу.

— Я давал вам шанс! И не один! — вновь кричит Владимир. — Но вы не слушали! И что теперь? На что вы надеялись?

— Ты… — выдавливает из себя Никита, глотая воздух. — Уповаешь на безоблачное будущее? На что ты обрек стольких людей? Ты хоть сам знаешь, что будет дальше?

— Знаю, поверь. Жаль, что ты сегодня сдохнешь и не увидишь!

Владимир снова бросается в атаку. Метко попадает по лицу, несмотря на ярые попытки увернуться. Скорости реакции не хватает. Никита пропускает удары, один за другим. Боясь окончательно потерять сознание от столь жесткого натиска, он решает накинуться на противника в надежде повалить его на землю.

Ему это удается. Они плюхаются в грязь. Хватают друг друга за горло, стараясь удушить. Никите повезло остаться сверху, он пытается погрузить лицо врага в глубокую лужу, но тщетно: у того осталось слишком много сил.

— Ну же! — кричит во всю глотку Владимир, плюя кровавыми ошметками. Это вызов безумца. Он прекрасно понимает, что сильнее своего противника.

Громкий выстрел. А следом внезапный крик:

— Отойди!

Это заставило обоих остановиться. Голос незнаком. По крайней мере, он серьезно изменился. Колкая и вполне доходчивая просьба, которая подразумевает нечто ужасное. От нее побежали мурашки. Никита решает медленно обернуться, продолжая держать врага за шею.

Соф. Ее качает из стороны в сторону. Лицо всё в крови, нос наверняка сломан. Она нацелила на них ружье. Палец на спусковом крючке. Стиснутые зубы, меж которых пробивается пар от тяжелого дыхания. Залитые кровью глаза. Капли дождя скатываются по замятому козырьку кепки.

Подобное с ней уже происходило. Ей доводилось угрожать оружием. В первый день пребывания в этом городе. Ситуация и антураж повторились. Только тогда она вряд ли бы выстрелила. Но сейчас готова ко всему.

— Соф… — напуганно обращается Никита. Он явно не собирается ей помогать. — Тебе не нужно этого делать… — Необходимо уберечь ее от необдуманного поступка, который повлияет на всю ее жизнь.

— Господи… — Владимир. Это его финальный аккорд. Он прекрасно это осознает. Но вместо того, чтобы просить о пощаде, наслаждается этим моментом. Использует его по максимуму, смакует. Он собирается уйти достойно. — Соф… — Смотреть на него омерзительно. — Моя милая Соф…

Их взгляды столкнулись.

— Как жаль, что я не успел тебе пересунуть прежде, чем всё это произошло. И что теперь?

Ее передернуло. Провокация отлично сработала.

— Отойди, — хрипит Соф. — Я покончу с этим…

Она не намерена отступать. Хватит бояться. Зачем Никита вообще его защищает? Этот ублюдок должен сдохнуть. Здесь и сейчас.

Хромая и мыча от колотого ранения в ногу, она подходит ближе.

— Ну же! Дай ей это сделать, Никита! — снова подначивает Владимир. — Она же так этого хочет!

И пока этот момент тянулся невыносимо долго, все позабыли о человеке, что всё это время наблюдал за ужасной сценой. Его мнение не брали в расчет. Окончательно перестали замечать.

— Соф?

Нат. Она в ужасе смотрит на девушку.

Смотрит на разбитое лицо. На заряженное оружие в руках. На окровавленную, грязную и промокшую одежду. Слышит каждое слово. И не может понять, что ее старшая подруга собирается сейчас сделать.

Соф замерла. Бросает напуганный взгляд на девочку.

Черт. Только не она…

— Ты меня пугаешь… — Эти слова будто нож в сердце.

Соф не хочет, чтобы ее боялись.

— Нат, я…

Что в подобной ситуации можно сказать восьмилетнему ребенку? И Соф не знает…

Она опускает ствол. Из груди вырывается тяжелый вздох.

Никита медленно встает. Подходит ближе, не упуская из виду улыбающегося Владимира. Трясущиеся руки Соф отдают оружие ему. Ей тяжело дается такое решение. Но у этого есть и другая, тяжелым грузом нависающая причина. Враг обезврежен и больше не может никому навредить. Но Саша всё еще не выбрался из полуразрушенного дома.

— Соф! Попробуй их найти. Я пока постою здесь, — скомандовал Никита, не отрывая глаз от Владимира. — И Нат пусть поможет…

— Сама знаю… — бросила она.

После чего сорвалась с места в сторону злосчастного подъезда.

— Саша! — доносится ее отдаляющийся голос.

— Я надеюсь, этот сукин сын мертв… — бубнит Владимир.

Никита остался наедине со своим самым страшным врагом. Всеми способами он пытается оттянуть решение. Быть на месте Бога и решать чью-то судьбу — не про него. Хотя в Бога он не верит и является человеком науки.

— Ты смотришь на меня, как на монстра… — Владимир чувствует себя куда увереннее, чем его потенциальный палач. — Но ты даже не представляешь, что натворил… Вы идиоты. Строите из себя хороших. А сами погрязли в собственной лжи по самые уши…

— У тебя своя правда. У меня — своя…

— Всё в этом мире относительно, верно? Ты же у нас ученый! Что ты собираешься делать дальше?

У Никиты нет ответа на этот вопрос. Он совершенно не готов пристрелить лежащего в грязи человека. Каким бы тот ни был.

— Саша! Мария! — Соф вопит во всю глотку. Вход в подъезд практически завален. Сверху всё еще сыплются горящие обломки. Здание трещит по швам. Она надеется, что ее услышат. После всего, через что им пришлось пройти, конец не может быть таким.

— Саша! — помогает скрипучим детским голоском Нат.

Нужно попасть внутрь. Вдруг они потеряли сознание. Или не могут спуститься вниз по лестнице, потому что та оказалась разрушена. Нельзя просто оставаться на месте и бегать вокруг этого гребаного подъезда.

Но есть все шансы, что в любую секунду подъезд просто сложится в дымящуюся груду бетона. Тогда и сама Соф окажется под обломками. Но надеяться на чудо тоже нельзя.

— Ну же, где вы⁈ Черт!

И вот буквально за несколько секунд до принятия Соф радикального решения — а именно: попытки попасть внутрь и отыскать их самой — у выхода замаячил силуэт.

— Эй! Саша⁈

И это действительно был Саша.

Она ринулась, чтобы помочь ему выбраться. Но падающие куски дома мешают приблизиться.

— Осторожней!

Она пытается предупредить. Но странно: Саша совершенно не торопится. Медленно шагая и переступая через обломки, он выбирается наружу. Его покачивает. На лице ссадины и раны от осколков, пролетавших мимо по касательной. Волосы на голове слегка обгорели.

— Саша!

Как только Соф попыталась к нему притронуться, тот резко и грубо отталкивает ее в сторону, прочь со своего пути, продолжая медленно плестись в неизвестном направлении.

— А где Мария и…

Она не смогла договорить вопрос до конца. Ведь ответ написан у Саши на лице.

Нет. Этого не может быть. Наверное, они должны выйти следом…

— Что случилось⁈ — Соф по-прежнему не верит. Она кричит Саше в спину. Но тот никак не реагирует.

Она никогда не видела его таким. Несмотря на все трудности, этот человек постоянно излучал оптимизм. Он улыбался в любой ситуации. Старался поддержать. Иногда ее это даже раздражало. Но сейчас от прежнего его характера не осталось и следа. В глазах нет абсолютно ничего. Пустота. Это уже совсем другой человек.

Хочется спросить: как? Почему? Возможно ли еще что-то придумать? Выкрутиться? Что произошло в этом чертовом горящем куске бетона?

Она снова глядит на пылающий дом. Шматки штукатурки, деревянные оконные рамы, осколки стекла продолжают с грохотом разбиваться о землю. Почти весь подъезд охвачен ярким желтым пламенем.

И вот уже рухнула первая бетонная плита. Неизвестно, сколько дом еще простоит. Минуту… может, две.

Ну неужели весь этот путь был пройден впустую? Столько всего произошло. Столько раз они были в шаге от смерти. Столько сил Саша потратил для того, чтобы спасти свою семью. Это была его единственная цель. Только она им и двигала.

Вспомнилось тогдашнее: «Мы все умрем». Тот пьяный бред странного, подозрительного незнакомца, что привился к их компании. Фраза, что воспринялась всеми в штыки. Но, кажется, она была случайным предзнаменованием.

Смерть всегда приходит неожиданно. Она никогда не стучит в дверь, прежде чем зайти, она сносит ее с ноги, врываясь с громкими криками. Грубо, мерзко, негаданно.

И все-таки она их настигла.

Только что Саша потерял всю свою семью.

Просто пока в это никто не верит.

Гром. Снова.

Он бьет барабаном над всем этим угрюмым и отчаявшимся городом.

Соф хочет упасть в обморок. Она прикрыла трясущиеся веки.

Но внезапно ее руку кто-то схватил. Соф была готова отпрыгнуть в сторону. Но это оказалась Нат.

Боже, девочку нужно увести отсюда. Возьми себя в руки.

— А где Мария и Ваня? — тихонько спрашивает Нат.

— Пойдем…

Соф тянет ее за собой, стараясь забыть о заданном вопросе. Но кажется, что она ведет девочку к куда более ужасающей сцене.

Саша неторопливо подходит ближе к пикапу. Заглядывает в кабину. Внутри — труп. Он мельком озирает салон.

Теперь его внимание привлечено громадным пулеметом на кузове. Он всматривается. Словно о чем-то размышляет.

Никита. Их взгляды столкнулись.

Сейчас у Саши есть только одна цель. И она находится прямо перед ним. В пяти метрах.

Никита продолжал держать на прицеле Владимира. Но тот вряд ли предпринял бы попытку побега, даже если бы ему ничем не угрожали. В этом не было никакого смысла. Поэтому, когда Никита заглянул в Сашины глаза и осознал, что только что произошло, медленно опустил ствол.

Владимир встает на ноги. Гордо выпрямляется, расправив плечи. Харкает кровавой слюной в сторону.

Они стоят друг перед другом.

— Я сам… — Саша произносит это холодно, не отрывая глаз от своей цели. Никаких эмоций. Лишь четкая фраза, спорить с которой вряд ли кто осмелится.

…Но Никита решается.

— Не нужно… — отчаянно произносит он.

— Я сам… — повторяют ему чуть громче.

Никите не остается ничего, кроме как смиренно отступить на пару шагов. До конца не ясно, зачем именно. Но теперь путь открыт. Никаких преград.

— Ты винишь в этом меня? — внезапно Владимир в очередной раз берет инициативу, глядя своему оппоненту прямо в глаза. Без какого-либо страха и сожаления. — Оглянитесь! — он приподнимает руки. Оглядывается сам. — Это результат ваших действий. Я лишь тот, кто хотел этого избежать. Но вы были слишком уперты!

Капли дождя тарабанят по профлистам старых многоэтажек и полуразваленных построек внутри двора. Под ногами хлюпает грязь. Но все присутствующие терпят холод и мокроту.

Соф вцепилась в маленькую ладонь Нат и думает уйти прочь. То, что будет происходить дальше, не должен видеть ребенок. Но почему-то никак не может решиться. Ведь не до конца ясно, чем всё это закончится.

Но Владимир и не собирается никого отпускать. Каждый обязан услышать его слова. Он намерен говорить честно и гнуть свою линию до самого конца. Тыкать лицом в прошлые неудачи. А самое главное — раскрыть всю правду.

— Вы погрязли во лжи, — он снова обводит всех суровым взглядом. Выдерживает паузу. И внезапно обращается к самому безобидному и напуганному: — Нат! — кричит он, чтобы успеть договорить прежде, чем Соф догадается. — Я знаю, где твои родители!

— Что?.. — Девочка всё это время прятала глаза от происходящего. Без остановки хлюпала носом. Хотела убежать и где-нибудь спрятаться. Но сказанное мигом приковало внимание маленького ребенка. Она выпучилась на страшного командира, что собирается наконец рассказать ей правду.

— Соф обманывает тебя. Мне жаль, но они мертвы… — холодно отвечает Владимир.

Это произошло очень быстро. И кажется, даже такому, как он, было крайне тяжело произнести подобное.

Соф реагирует заторможенно, но не сопротивляется. Голова трещит по швам от недавнего удара, одно ухо полностью заложило. Стоять на ногах приходится из последних сил. Она не успела бы убежать вместе с девочкой прочь, чтобы та не услышала этот ужас. Да и, в конце концов, это должно было случиться. Рано или поздно. Соф лишь смиренно опустила голову, сжав детскую ладошку еще сильнее.

— Это… это неправда… — заикаясь, трясет головой девочка.

В поиске ответа она глядит на Соф. Вопросительно. Это единственный здесь человек, которому она действительно доверяет. И не слышит никаких опровержений.

Но Соф не в состоянии даже до конца осознать происходящее. Разум помутнен окончательно.

Она чувствует, как по ноге катится теплый кровавый ручеек от недавнего удара ножом. Крайне необычное и омерзительное ощущение. Крови столько, что она уже хлюпает в ботинке.

Чувствуется, как мозг в черепе разбухает с каждым ударом сердца. Вот-вот голова лопнет.

Резкий приступ головокружения. Она теряет последние силы. Моральные и физические.

Суставы не держат. Ноги непроизвольно сгибаются. Она плюхается на колени, прямо в грязь.

— Соф! — Нат шокированно топчется на месте.

Но та не в силах ничего ответить.

— Это же неправда, Соф?.. — продолжает Нат.

Девушка решает крепко обнять ее. Словно схватив дикого зверька, не дать ей улизнуть. Сжать как можно крепче. И не отпускать.

— Соф, почему?..

— Мне жаль… — находит в себе силы произнести Соф. Шепотом на ухо.

Девочка окончательно разрыдалась. Сегодня самый ужасный день в ее жизни. Этот момент будет крутиться в ее разуме долгие годы. И не только в ее.

Саша. Несмотря на произошедшее, он несколько раз взволнованно взглянул на Соф. Хотел подбежать, чтобы помочь. Но поразмыслил чуть дольше — и порыв тут же угас. Он никак не может привыкнуть к тому, что потерял всю свою семью. Темные мысли окутывают всё сильнее. Он продолжал держать некую пружину между собой и Владимиром, что стоит перед ним. Отсчитывал время.

Но прямо сейчас ему нужно что-то сделать. Нечто ужасное.

Это нельзя оставить просто так. У него нет другого выбора.

После некоторого молчания Владимир решает продолжить. Он замечает странную задумчивость Саши. Находит такое поведение забавным.

— Жалкое зрелище… И что теперь? Будем в гляделки играть?

Это последнее, что он успел произнести, прежде чем Саша на него набросился. Произошло это внезапно.

И если Никита был для Владимира не вполне равным соперником, то Саша стал самым настоящим кошмаром.

Он бил с невообразимой яростью. Кажется, от таких ударов ломались кости.

Никита в страхе отступил на пару шагов. Соф приобняла Нат еще сильнее, в надежде спрятать ее от этой кровавой сцены. Пыталась закрыть девочке уши, чтобы та не слышала звуки ударов. Однако сама продолжала наблюдать — жаждала развязки, какой бы ужасной она ни была.

Саша бил снова и снова. Отбиваться от его ударов Владимиру удавалось редко. Он был слишком слаб.

Никаких слов произнести тоже не получалось. Всё происходило очень быстро. Удивительно, на что способен разъяренный человек, которому больше нечего терять.

Владимир оступается. Падает в грязь. Пытается закрыть голову руками, но Саша не собирается останавливаться. Он бьет и бьет, окончательно ломая врагу руки.

И когда кожа на костяшках была разодрана в кровь, когда противник был уже не в состоянии даже двинуться, Саша решил остановиться, чтобы отдышаться. Лицо ублюдка превратилось в месиво.

Но, на удивление, он был еще жив.

— Ну! Вот он, ваш новый мир! — мерзким, запыхавшимся голосом выкрикивает Владимир, обращаясь ко всем сразу. — Смотрите, чем вам придется заниматься! Впитывайте этот момент, суки!

Ярость и долг мести помутили разум Саши окончательно и бесповоротно. Он вновь пустил в ход кулаки, словно дикая обезьяна в попытках разбить кокосовый орех.

— Вы будете молить о смерти, когда вас поймают…

Саша решает встать, чтобы наносить удары ногой. Кажется, он хочет разбить ему череп, словно арбуз.

Удар страшной силы.

Владимир издает последние, предсмертные звуки, захлебываясь собственной кровью.

Снова удар.

Его тело вздрагивает и замирает. Теперь он — труп.

Последний удар.

Саша падает в грязь. Жадно глотает воздух, прикусывая язык.