Прибывшие

Эпизод 19. Холодильник

Он бесконечно грызет ногти.

Снова ночь, снова одиночество, снова навязчивые мысли.

Отбой объявили несколько часов назад. Но, как и в любой другой тюрьме, тихая ночь здесь — огромная редкость.

За стенкой кто-то громко храпит. Кто-то шепчется. Его соседям есть что обсудить. Многие новенькие за то время, что провели здесь, успели познакомиться друг с другом поближе. Заключили взаимовыгодные союзы. Ведь как-никак это тюрьма, и знакомства тут имеют огромное значение.

Но Никите выходить из своей камеры запрещено. Его не отправляют на какие-либо работы. Разговаривать с ним воспрещается абсолютно всем — даже надзирателям. Это явно делается намеренно, чтобы его пребывание здесь стало еще невыносимее. Пока его судьбу решают за занавесом, необходимо соблюдать полную изоляцию. Одиночество — вот самое страшное оружие против личности.

Лучи света со стороны улицы разрезаются на равные полосы железными прутьями. Это проезжает техника — ее всегда можно видеть здесь в одно и то же время.

Никита прислушивается не просто так. Ведь он знает, что уже очень скоро тут будет совсем неспокойно.

В голове строятся предположения. Что Андрей собирается делать дальше? Никита пытается предугадать действия с его стороны, поставить себя на его место. Жаль, что нет возможности проникнуть в чужой разум…

Но непонятно другое. Если Никиту смогли выкрасть из его камеры, насколько же у Андрея здесь большие связи? Неужели у него так много людей под прикрытием?

Но, несмотря на такие преимущества, всё это очень плохо кончится. Андрей понятия не имеет, что делает.

Весь его рассказ выглядел очень правдоподобно. Вероятно, у него появилось доверие к Никите, раз он решил всё это выложить.

Но что он опять собирается делать? Разнести это место в щепки? Снова бездумная самонадеянность… Или же гениальный план, детали которого Никита не знает только потому, что это может как-то повлиять на успех?

Неужели у Андрея и правда получилось избавиться от влияния прибывшего? Это же полностью меняет правила игры. Звучит слишком фантастично…

Никита разглядывает часы на запястье. Проводит пальцем по исцарапанному стеклу. Хочет снять их, но не решается. Вдруг это повлияет на их работу? Да и вряд ли получится, он уже не раз пытался.

Ничем особым они не отличаются. Самые обыкновенные часы. Что в них такого? Неужели столь простая с виду вещь может остановить прибывшего? Или это всё была ухищренная ложь, с целью убедить всех примкнуть на сторону сопротивления?

На самом деле совершенно не важно, верит ли Никита в успех этой эпохальной затеи. Как и в рассказанную историю, которая якобы расставляет всё по своим местам. Андрей и сам это понимает, вряд ли он надеялся на доверчивость. Скорее, он просто хочет использовать людей в своих целях, вот и всё. Он еще тот чертов манипулятор.

Не совсем ясно, какую роль он собирается отдать Никите. Наверняка в его плане есть соответствующий пункт. Ведь даже Соф там нашлось место. Кто бы мог подумать, что девчонка окажется настолько важна? В Никите заиграла зависть, граничащая с ревностью. Но лишь на миг. Ведь ситуация слишком напряженная для подобного. Боже, как в нем могут возникать такие чувства? К черту самовлюбленность!

Время тянется неохотно. Жаль, что эти загадочные часы не работают. Не мешало бы знать, сколько примерно осталось. Хоть Андрей и не говорил, когда именно он и его соратники собираются действовать.

Эти гребаные игры обретают глобальный масштаб… Никому до настоящего момента не удавалось переиграть прибывшего. А Андрей всерьез намерен это сделать. Но главный вопрос не в том, как он собирается осуществить свой замысел, а какой ценой.

Мандраж мешает притворяться спящим. Хочется вскочить с кровати и бесцельно бродить из угла в угол.

Соф… Что если ее раскроют? Как можно было доверить ей столь важную задачу? А может, прибывший уже знает об этом плане? Тогда их всех точно убьют. И тебя в том числе. Ты и так прожил удивительно долго. Это затея однозначно плохо кончится…

Утро. Оно наступило слишком внезапно.

По камерам начали развозить завтрак. Как и всегда. Ничего необычного. Никита и так не особо сытно здесь питался, а сейчас аппетита тем более нет.

Однако сегодня заключенных не торопились отправлять на работу. Прошло уже достаточно много времени. Народ снова принялся перешептываться.

Подобное вызывает очередные опасения. Своеобразный выходной? Или же их уже раскрыли?

Но внезапно писклявый сигнал всё же прозвучал. Красные лампы у каждой из камер одобрительно моргнули. Огромное помещение наполнилось оглушающим лязгом механизмов. Ворота медленно отодвигаются в сторону. Абсолютно каждая камера вмиг оказалась открытой.

Но никаких солдат нет. Ни один из надзирателей не пришел, чтобы встретить заключенных, тыкая в них оружием, как это бывает обычно. Никто и ничего им перед этим не сказал.

Люди замерли. Они продолжали стоять, не двигаясь с места. Словно ничего и не произошло, словно камеры по-прежнему закрыты.

Никита вскочил с кровати минуту назад. Но точно так же застыл без движения, будто оцепенел.

Спустя время некоторые осмелились что-то сказать. Принялись перекрикиваться друг с другом. Озадаченно пытались найти смысл в произошедшем.

— Наверное, сбой, — предполагает кто-то.

— Может, проверка такая? — подкидывают еще один вариант.

Никакой это не сбой и не проверка. Никита единственный, кто знает, что происходит на самом деле. Это начало их безумного плана. Один из пунктов, который им удалось выполнить. А именно — выпустить всех заключенных.

Грохот. Со стороны улицы.

Спустя секунду — хлопок. От него задрожали стальные прутья.

Наконец из камеры осмелился выйти первый.

— Это наш шанс! — кричит он, после чего срывается с места.

За ним последовал второй, третий…

Люди рванули к выходу, собираясь в группы.

— Твою мать… — шепчет Никита.

Со стороны улицы продолжают звучать хлопки. Теперь слышны и автоматные очереди. Кажется, люди Андрея начали штурм.

Так же внезапно заорала сирена.

— Эй! — выкрикивает проходящий мимо незнакомец. Никита выпал из ступора. — Ты останешься здесь?

Черт бы его побрал… Надо действовать, как бы ни хотелось держаться от всего этого подальше.

— Нет.

Пришлось поддаться поведению толпы. Последовать за напуганными и одновременно воодушевленными людьми. Наверняка таков план. Вот только куда идти и что делать? Если они наткнутся на солдат, их всех расстреляют автоматной очередью.

И не он один об этом подумал.

— Эй, народ! Смотрите! — Мужчина средних лет указал трясущейся рукой на открытую дверь.

В обычное время она всегда заперта, однако сейчас…

— То что нужно! — уверенно ответил двухметровый здоровяк. Он мигом направился в помещение.

Осмелились подойти и остальные. Они разглядывают висящие на стенах автоматические винтовки национальной гвардии. Электрошокеры, перцовые баллончики, резиновые дубинки. Тут каждый найдет необходимое на свой вкус. Однако не все этому рады.

— Мы что… будем использовать это? Нас же убьют… — Пухлая пожилая женщина, казалось, вот-вот расплачется. Она, как и многие, не была готова к столь радикальному исходу.

— Или они нас, или мы… — хладнокровно ответил здоровяк, хватая тяжелое оружие. В его руках оно выглядит игрушечным.

Он протягивает винтовку в сторону людей. А точнее, удачно стоящему перед ним Никите.

В суровом взгляде мужика горит вызов. Сможешь ли ты протянуть руку в ответ? Однако он явно не настаивает. Скорее всего, с пониманием воспримет отказ, после чего тут же предложит винтовку следующему. Никита от неожиданности сжал ягодицы. Остальные пристально смотрят на эту сцену.

Твою-то мать… Ладно. Понеслась…

Он уверенно выхватывает у здоровяка оружие.

Мужик одобрительно кивнул.

Сирена не умолкает. Хлопки доносятся всё чаще и, кажется, даже приближаются.

Оружие есть у каждого, кто пожелал его получить. Толпа взволнованно собирается у главного выхода.

— Вываливаем все сразу. Как окажемся на улице — прыгаем за укрытия. Справа и слева от входа есть бетонные ограждения, все мы их помним…

— И что дальше⁈ — кричит один из тех, кто не пожелал брать в руки оружие. — Куда нам идти? Это самоубийство!

— Снаружи явно что-то происходит, — спокойно басит здоровяк. — И именно это поможет нам сбежать. Или вы собираетесь сидеть здесь, пока нас всех не уведут черт знает куда?

— Ну нас же всё равно потом поймают и вернут сюда! Или вовсе поубивают! Стоит ли себя обманывать?

— Я никого не заставляю. Пойдут те, кто этого желает…

Люди наготове. Кто-то молится. Кто-то вполне спокоен. Некоторые отошли подальше. Не все осмелятся выбежать отсюда прямиком в неизвестность. Впереди стоят лишь самые отважные, и Никита в их числе.

— Раз… — отсчитывает здоровяк. — Два…

И вот, когда они уже были готовы к резкому старту, по ту сторону послышались выстрелы, топот и оглушающие хлопки.

Через секунду дверь насквозь пробивает пуля.

— Твою-то мать! — кричит Никита. Свинцовая посланница смерти пролетела совсем рядом от него.

Люди рассыпаются в разные стороны.

— Все назад! — командует здоровяк.

Теперь уже пули хлещут в дверь бешеным потоком. Лишь чудом никого не задело.

Почти все прижались спинами к бетонной стене.

Но огонь так же внезапно прекращается. Толпа настороженно нахохлилась, направляя оружие на дырявую дверь.

— Эй! — внезапно кричат снаружи.

Люди переглянулись. Но никто не издает ни звука.

— Это свои! — вновь доносится голос. — Слышите?

Все продолжают молчать.

— У вас там есть человек по имени Никита?

Вся толпа в ту же секунду поглядела на заключенного с этим именем. Каждый в корпусе его знает.

— Не понял… — шепчет Никита. Ну неужели он здесь единственный, кого так зовут? Тошнит уже от подобного.

— Это Андрей! Из сопротивления!

Странно, почему-то его голос кажется незнакомым. Скорее всего, из-за того что он никогда не слышал, как кричит Андрей.

Заключенные продолжают пристально пялиться на Никиту, ожидая действий. Кажется, даже готовы подтолкнуть к этой чертовой двери. Но до этого не доходит. Никита направляется к выходу добровольно.

Выдыхает.

— Никому не стрелять! — снова доносится снаружи.

Он медленно тянется к ручке.

— Выхожу! — кричит дрожащим голосом.

Поворачивает. Но дверь после малейшего движения просто слетает с петель, опрокидывается и с грохотом падает на землю, поднимая клубы пыли.

Никита ошарашенно стоит в проеме, держа отвалившеюся ручку.

А на него глядит толпа солдат. Солдат сопротивления.

— Ну здравствуй! — Прямо перед ним, улыбаясь, появляется Андрей в камуфляжной форме. На поясе — кобура с громадным пистолетом. Очень странно видеть его в таком амплуа.

Поняв, что снаружи относительно безопасно, из здания выглядывают другие заключенные.

Андрей мигом к ним обращается:

— Не бойтесь! Мы — сопротивление! Вам помогут покинуть это место! Выходите по одному, приподняв руки!

Людям пришлось недоверчиво послушаться.

— Что происходит? — Никита нервно оглядывается. Всюду солдаты. Но, кажется, все свои.

— Этот сектор практически под нашим контролем, — поясняет Андрей. — Теперь мы двинем в сторону закрытого…

— Опять ты! — послышался крик.

Кажется, это адресовано Никите. Он медленно оборачивается в сторону возгласа.

Из толпы солдат выныривает улыбающийся Саша. Странно, что он рад встрече. И крайне неожиданно его здесь видеть.

— Тебя тоже вытащили? — Никита откашлялся в кулак, чтобы скрыть легкое раздражение. Саша его всегда напрягал своим импульсивным характером.

— Ага.

Неподалеку вновь послышались хлопки. Андрей мигом дал команду следовать за ним. Куда именно — неясно.

— И что теперь? — Никита дергано оглядывается каждую секунду, боясь услышать выстрелы. Не верится, что можно так спокойно прогуливаться по этим улицам.

Они втроем шагают в окружении толпы солдат. Такое количество бойцов впечатляет. В этом секторе, если верить Андрею, они всё «зачистили», что бы это ни значило.

— Где Соф? — Кажется, этот вопрос Саша задает уже не в первый раз.

Он пытается перегнать Андрея.

Тот настороженно повернулся.

— Я не знаю… Ситуация слегка вышла из-под контроля. — Нужно обладать храбростью, чтобы сейчас так отвечать. Тем более Саше.

— Что? Что это, мать твою, значит? А кто знает⁈ — Его бурная реакция последовала незамедлительно.

— Мы сейчас идем туда, где ее видели в последний раз. У входа в сектор «В».

— Ты же обещал, что она будет в безопасности!

— Знаю… Но мы ее найдем.

— Твою мать…

Оружие теперь у каждого.

Саша помог Никите разобраться с винтовкой, военный опыт в данной ситуации только на пользу. Он явно чувствует себя намного уверенней.

Они подходят к тем самым воротам. Красная табличка предупреждает, что дальше соваться не стоит. Но именно туда им и нужно.

— Все готовы? — спрашивает Андрей.

Вот только знать бы — к чему.

Из ниоткуда появляется машина. УАЗ национальной гвардии. Но за рулем — свои люди.

Толпа разошлась в стороны. Машиной они намерены снести эти ворота к чертовой матери.

По ту сторону никого не видно, однако после того, как УАЗ окажется внутри, по ним однозначно начнут вести огонь. Солдат там, возможно, намного больше, чем в любой другой части комплекса.

— Сначала зайдут мои. А я с вами следом, — командует Андрей.

Черт. Неужели они будут участвовать в самом настоящем штурме? Никита использует специальную технику дыхания, которую когда-то где-то увидел, чтобы успокоить нервы. Удары сердца отдают в горло. Он обхватывает потной ладонью рукоятку тяжелой винтовки. Словно кусок мыла, она так и норовит выскользнуть.

Никита надеется, что ему стрелять не придется.

Двигатель машины страшно заревел. Спустя мгновение, визжа покрышками, она ринулась в сторону ограждения.

Грохот. Внедорожнику не понадобилось много усилий, чтобы снести преграду с пути.

Заходит первая группа. По всем правилам спецназа они рассредотачиваются в разных местах. Многие скрылись из виду.

Проходит пара тихих минут.

У Андрея шуршит рация:

— Прием, никого…

Андрей слегка возмущенно переспрашивает:

— Никого нет?

— Так точно, чисто…

— Странно… Ладно, пошли.

Теперь их очередь. Никита сглотнул густую слюну. Приходится слушаться и не подавать виду, никто здесь трусить не собирается.

Они на территории. Справа — кучи казарм, впереди — тот самый громадный комплекс. На первый взгляд — никого. Но толпа сохраняет осторожность.

Внезапно Андрей достает из кармана какое-то устройство. Приподнимает вверх, будто пытаясь поймать сигнал получше.

— Она здесь… — шепчет Андрей. И тут же срывается с места.

Устройство в его руках указывает в сторону здания главного комплекса, чуть левее видна большая пробоина на фасаде. Оттуда валит дым.

— Туда!

Саша бросается едва ли не первым. Он прекрасно понял, куда нужно идти.

Она приоткрывает веки.

В нос моментально ударил запах гари.

— Соф? Ты слышишь?

Голос. Откуда-то издалека. Он приближается.

Ей очень тяжело прийти в сознание. Полная дезориентация. Голову кружит, вызывая приступы тошноты. Каждый вдох дается с большим трудом.

Теперь ощущаются хлопки по щекам. Кто-то держит ее за голову.

— Ну же! Очнись!

Зрение постепенно возвращается.

Перед ней напуганное лицо Саши. Рядом мелькают и другие силуэты.

— Я…

С каждой секундой сил всё больше. Появилась способность говорить.

— Ну же, вставай. Всё хорошо…

Будто проверяя, она постепенно двигает разными частями тела, начиная с пальцев ног. Прикладывает руку к голове. Кепка на месте.

— Что происходит?

Она перелистывает воспоминания. Саша, тот самый человек, который ей когда-то помог на трассе. Вспыльчивый, решительный и подозрительно добродушный по отношению к ней. За словом в карман никогда не полезет.

Рядом с ним стоит Никита. Взволнованно глядит на ее лежащее на бетонном полу тело. Тот самый хрен, с которого якобы всё началось. Подозрительный, молчаливый и невероятно упертый.

Андрей, загадочный революционер, из-за которого она сейчас лежит посреди обломков здания. На мгновение захотелось накинуться на него с кулаками. Какого черта он не сдержал собственное обещание? Но, кажется, он не особо обеспокоен ее самочувствием.

Неожиданно Андрей приблизился и тут же принялся расспрашивать.

— Мы прорвали оборону. Это место практически под нашим контролем… — громко объясняет он. — Что произошло? Где Владимир?

У нее тоже много вопросов к этому человеку. Хотелось бы услышать хотя бы извинения. Она должна была погибнуть несколько минут назад.

Наконец девушка решается встать. Саша любезно помогает. Ноги трясутся, ощущение тошноты теперь еще сильнее.

Стала различима громкая сирена.

Здесь есть и незнакомые люди. Около десятка вооруженных солдат окружают их компанию, словно телохранители наркобаронов.

— Скорее всего, он пошел туда… — говорит один из незнакомцев Андрею, показывая пальцем вглубь коридора комплекса.

Вся толпа теперь смотрит в этом направлении. Соф понятия не имеет, куда делся тот ублюдок. Она надеялась, что ему повезло меньше и он погиб. Но тела рядом нет. Он не должен уйти…

Но впереди, возможно, те самые ответы, ради которых был пройден весь этот путь. Темный коридор, освещаемый лишь аварийными лампами, манит. Тянет своими щупальцами за нутро каждого из смотрящих.

— Нужно найти его… — Соф не успела договорить, прежде чем в их сторону через огромную дыру в стене посыпались пули.

Все разом отпрыгнули кто куда.

Похоже, их не собираются пропускать просто так. Откуда ни возьмись через то место, где они снесли ворота, хлынули десятки бойцов нацгвардии. Кажется, даже сотни… По команде, словно муравьи, они продолжают заныривать внутрь территории сектора «В».

Грохочет пальба. На землю замертво падают те, кто не успел спрятаться от столь неожиданной атаки.

Развязывается самая настоящая кровавая битва. Из здания комплекса хорошо видно все детали побоища.

Ребятам пришлось спрятаться: в них палят в первую очередь.

Несколько бойцов, что были рядом, открыли ответный огонь, выглядывая на пару секунд через громадную дырень.

— Мы их задержим!

Прикрывая Соф, Саша тут же отвел ее подальше от свистящих пуль.

— Ну же! — Смельчаки, что яростно обстреливали врага, не давали времени на раздумья.

Назад дороги нет.

Группа поспешно направилась вглубь здания.

Молча толпа шагает ровным строем, держа в руках оружие, которое теперь есть абсолютно у каждого. Соф выдали старенький «макаров» и объяснили, как им пользоваться.

Андрей во главе шеренги: указывает жестами, когда лучше остановиться, чтобы прислушаться и оценить обстановку.

Серый коридор тянется бесконечно долго. Тусклое, бегающее аварийное освещение затрудняет обзор. Пока им на пути никто не встретился.

— Не нравится мне это… — шепчет Саша, держа палец на спусковом крючке.

Абсолютно все с этим согласны. Но никто не может позволить себе остановиться.

На полу впереди что-то виднеется.

Когда подошли ближе, стало ясно, что это кровавые пятна.

Запачканные ошметками плоти листки каких-то документов липнут к ногам. На них ничего не разобрать.

— Наших здесь не было… — проговаривает Андрей.

Справа — первая дверь на пути. Она приоткрыта.

Двое бойцов медленно подходят к ней. Один из них заглядывает внутрь. Подает какой-то знак рукой.

Второй мигом ныряет туда.

Спустя несколько секунд звучит тихое:

— Чисто…

Перед ними небольшой офис. Рабочие столы, бумажки, канцелярские принадлежности. Ничего необычного.

Кроме мертвых тел, валяющихся на полу.

Люди в когда-то белых халатах. Все они застрелены. Свежие лужи еще теплой крови. Их явно убили недавно.

Казалось, все уже привыкли, но эта картина сумела впечатлить абсолютно каждого.

— Что здесь произошло? — Андрей хотел подойти поближе, чтобы рассмотреть некую папку на столе, но внезапно послышались какие-то хрипы.

Толпа тут же отшатнулась.

Андрей решил сделать осторожный шаг в сторону звуков, источник которых находился буквально в нескольких метрах от него…

Стол. Под ним что-то есть.

Внезапно оттуда выползает силуэт.

От испуга многие были готовы открыть стрельбу. Но сумели сохранить самообладание.

Это человек.

Кровавый след тянется за ним по полу. Он ранен. Бесконечно стонет и хрипит от боли.

— Эй! — выкрикивает Андрей, не сводя ствола с незнакомца.

Но тот продолжает бесцельно ползти, пытаясь спастись.

Андрей раздраженно выдохнул и жестоко наступил ему на ногу.

— Нет… — хрипит мужчина. — Я не мог… У нас не было выбора…

— Повернись ко мне! — командует Андрей.

У бедолаги это заняло некоторые время. Теперь можно разглядеть его лицо.

Круглые очки, козлиная бородка, старческие морщины. Это пожилой ученый. Его выдает окровавленный халат. Бейдж на груди гласит: «Старший ассистент по разработкам».

Трясущимися руками он пытается прикрыть лицо, жалобно моля о пощаде.

— Нет… Пожалуйста…

Но никакого сочувствия Андрей не проявляет.

— Что здесь произошло? — начал он допрос.

— Я-я… — Мужчина пытается отдышаться. Ему явно очень плохо. — Мы не могли поступить иначе… Он собирается начать сегодня…

— Что? О чем ты?

— Я… я… не знаю… — И тут мужчина окончательно расплакался. Его поведение перешло в самую настоящую истерику, и добиться какой-либо полезной информации не представлялось возможным.

— Черт… — шепчет Андрей. — Идем дальше! — хладнокровно скомандовал он. — Вернемся, если сможем. Может, отойдет…

Никто не стал перечить.

Снова коридор.

Впереди еще одна, но теперь железная дверь, открытая настежь. Из помещения вырывается тусклый желтый свет.

Чем ближе, тем отчетливее странный звук. Гул, от которого дрожит грудная клетка.

Группа медленно подходит к проему.

Аккуратно заглядывают внутрь.

Их встречает резкий сквозняк.

Прохладный воздух, пропитанный незнакомым запахом.

По обе стороны ничего необычного. Глухие белоснежные стены. Напоминает больницу.

По высокому потолку простираются извивающиеся, словно клубки змей, трубы. Это они издают пугающий вой.

Впереди виднеется какое-то сооружение, напоминающее шкаф или стеллаж огромных размеров. Именно к нему тянется трубопровод. Отсюда разглядеть трудно, ведь это помещение куда больше предыдущего.

Они решают зайти.

Оружие у каждого наготове.

Чем ближе, тем неприятнее запах.

Они проходят мимо больничных тележек, стоящих как попало. Будто кто-то пробегал здесь, расталкивая их со своего пути. Некоторые опрокинуты. На белоснежных простынях кровавые пятна.

С каждым новым шагом всё различимее детали непонятной штуковины напротив. Это ряды неких ячеек размером с холодильник. Прозрачные стеклянные дверцы. Они чередуются до самого потолка, около десяти метров в высоту. Это похоже на какое-то хранилище. От него веет прохладным воздухом.

Можно насчитать шесть «этажей» своеобразного сооружения. Скудное освещение не позволяет разглядеть, что находится внутри ячеек.

Группа останавливается, крутя головами.

Саша решает включить подствольный фонарик.

И только теперь они понимают, что всё это время за ними наблюдали.

За слегка запотевшими стеклами этих ячеек кто-то есть. Свет фонарика раскрывает всё больше деталей.

За стеклянными дверцами — люди. Или, скорее, то, что от них осталось.

Провода и трубки облепили тела. Лысые головы. Тяжелое дыхание. И стеклянные, широко открытые глаза, в которых замер ужас.

Саша бесконечно водит фонарем из стороны в сторону.

— Что это, мать твою, такое⁈ — выкрикивает он.

Руки и ноги у этих людей отсутствуют. На лицах — маски с подключенными прозрачными трубками. Видно, как по ним перегоняется какая-то жидкость. Чем дольше вглядываешься, тем больше ужасающих и омерзительных деталей замечаешь.

Все они пристально смотрят. Словно хотят закричать, но не могут этого сделать. Кто-то начал бешено дергаться, биться головой о стекло в надежде разбить. Они хором молят о помощи. Или о смерти.

Соф была готова потерять сознание. Ее заклинило.

Вся толпа в полном ужасе продолжает всматриваться в лица бедных людей. Но, к сожалению, им не мерещится. Никто из них не ожидал увидеть подобного.

— Вот что они собираются с нами сделать… — выговаривает Никита, сдерживая порывы рвоты.

Но тут Соф уткнулась взглядом в одного из этих бедолаг. Различить, кто из них мужчина или женщина, очень трудно. Но эти глаза… Она где-то видела их. Эти густые брови… Родинка на щеке… Этот человек смотрит широко раскрытыми глазами только на нее. Он начинает дергаться, будто привлекая внимание.

Она подходит ближе. Разглядывает изуродованное тело.

Осторожно прикладывает ладонь к холодному, запотевшему стеклу.

Человек по ту сторону моментально реагирует, качает головой.

— Слава?

Соф хватается за ручку, чтобы добраться до него. Дверца не поддается. Она дергает со всей силы. Снова и снова.

— Что ты делаешь⁈ — Андрей схватил ее за руку, чтобы остановить.

Но она вырывается, начинает долбить кулаками о стекло.

— Нужно достать его оттуда… — Она произнесла это вполне спокойно. Несмотря на ярые попытки сломать дверь. Будто ей действительно удастся спасти его, как только получится попасть внутрь. Будто можно всё исправить, нужно только разнести эту чертову дверь. — Ну же!

— Соф, хватит… — Теперь и Саша пытается образумить ее, ведь прекрасно понял, почему она так рвется открыть именно эту ячейку. Он хочет намекнуть на то, что в ее действиях нет никакого смысла. Помочь этим людям не удастся. Так или иначе, они уже мертвы. Но говорить об этом отнюдь не просто. Он подошел поближе, чтобы приобнять ее и отвести подальше. Но тщетно. Она снова вырывается.

— Что вы стоите⁈ — Слезы бегут ручьем по ее щекам. Почему никто не хочет ей помочь?

Она прекратила бесконечно долбить по стеклянной дверце: в голову пришла другая идея.

Пистолет.

Девушка резко нацеливает его прямо на железную ручку для открывания. Пара выстрелов — и она наверняка разлетится на куски.

— Соф! Не надо… — Саша настороженно приподнял руки.

Но она не слышит. Ее внимание приковано к когда-то знакомому ей человеку.

Да, она знала его не слишком долго. У них не было возможности познакомиться поближе. Однако почему ей так больно видеть его таким?

Буквально несколько часов назад этот парень святился улыбкой. Даже в столь непростых обстоятельствах. Он был жив. У него наверняка были друзья, увлечения, таланты, мечты. Но теперь ничего этого не осталось. Его превратили в нечто…

Кто с ним это сотворил? Что происходит в головах у этих людей? С какой целью они это сделали?

Владимир. Этот сукин сын! Это он отправил его сюда! Хладнокровный мерзавец даже и не думал отпускать парня. Он сделал это тебе назло. И он не просто убил его. Он устроил что-то куда более страшное.

Она дергано оглядывает другие ячейки с такими же замученными телами людей.

Что им пришлось пережить? Как они могли здесь оказаться? За что?

Трясущаяся рука продолжает целиться в замок, пока все остальные шокированно переглядываются. Почему-то никто не решается выхватить у девушки оружие. Некоторые зажмурились, ожидая выстрела.

Но чем дольше она всматривается в глаза Славы, тем яснее становится, что ему уже ничем не поможешь. Он едва похож на человека.

Ее ломает. Она скрипит зубами от переполняющей злобы. Хочется зарыдать еще сильнее.

Оставлять это просто так нельзя. Ведь в его глазах читается еще кое-что. Жалобная просьба. Единственное, чего он сейчас хочет. И от этого больнее всего.

Соф наводит ствол прямо на него. В голову.

Хочет отвернуться, но нужно попасть точно в цель, чтобы не обречь несчастного на еще большие муки.

Дрожащий вдох.

Она прищуривается.

Обессиленно нажимает на спусковой крючок.

Выстрел.

Мерзкая, густая жидкость тут же хлынула наружу через пулевое отверстие в стекле, вперемешку с кровью.

Соф опустила дымящийся ствол.

Голова бедняги повисла. Он мертв. Она прекратила его страдания.

Тишина.

Никто не решился что-либо сказать.