Прикосновение (СИ)

Глава 14 Возвращение души

Мастер-наставник Олирг был явно недоволен беготней по библиотеке. Шая поглядывала на его хмурое лицо и старалась не споткнуться, торопясь следом за Дией, которую практически волоком тащил за собой незнакомец. Из сбивчивых объяснений девушка поняла, что сын этого мужчины являлся пациентом Академии, и они с женой сопровождали его в библиотеку. Здесь юноша услышал, как Дия пела. Слышал ли он песню мастера-наставника, выяснить не удалось. Так, как только мастер Олирг показал на Дию, отвечая на вопрос: «Кто пел?», тот с криком: «Вы должны спасти моего сына!» выволок девушку прочь из комнаты. Мастеру с Шаей не оставалось ничего остального, как последовать за ними и прямо на ходу выяснять, что случилось.

— Может, оглушить его, — неожиданно предложила Шая. Мастер-наставник вздернул бровь и удивленно посмотрел на девушку. Смутившись своей кровожадности, Шая попыталась оправдаться. — Он же выглядит полубезумным. Мечется и даже не знает, где его сын и жена.

— К сожалению, он сказал фразу, которая не остановит Диару, — заметил мастер Олирг. — Пока она не выяснит, кому нужна помощь, остановить ее будет невозможно.

— Вы так хорошо знаете Дию?

— Было достаточно времени, чтобы узнать эту черту ее характера.

Они практически оббежали весь первый этаж, когда один из кадетов подсказал мужчине, что его жена увела сына обратно в госпиталь. Незнакомец, так и не отпуская руку Диары, поспешил на выход. От библиотеки по дорожкам практически бегом добрались до корпуса лекарни. Когда Шая и мастер-наставник нагнали их, зайдя в холл целительного корпуса, перед ними разыгралась целая драма. Бледный юноша, похожий на труп, сидел прямо на полу. Его окружили целители, не решаясь подойти ближе, а между ними металась заплаканная женщина. Она то умоляла помочь сыну, то, хватая целителей за мундиры, требовала заново его осмотреть. Во всей этой истерике мелькали слова о пении и то, что сын заговорил.

Отец юноши, наконец-то отпустив Дию, попытался удержать и успокоить жену, а также объяснить растерянному персоналу, что они говорят правду. Магистр Певер, спустившийся на шум, переглянулся с мастером-наставником и отрицательно покачал головой. Монах тяжко вздохнул и шагнул к Диаре, уже присевшей рядом с замершим парнем.

— Он из обреченных, — тихо прошептал он, опасаясь привлекать внимание взволнованных родителей.

— Как знакомо звучит, — с какой-то непонятной грустью сказала Дия и, положив ладонь на грудь юноши, тихо зашептала:

— Даруй мне свет, что поведет меня сквозь тьму проклятий и неверья,

И путеводною звездой всегда сиять мне будет в сердце.

Лицо юноши дрогнуло, исказилось от страданий, и он всхлипнул. Громко. Надрывно. Жалобно. Мурашки от этого звука пробежались по рукам Шаи и заставили всех разом замолчать.

— Магистр, нам нужен кабинет и никого лишних. — Спокойно и в то же время весомо сказал мастер-наставник, поднимая бледного юношу на руки без видимых усилий.

— За мной, — ректор сориентировался быстрее, чем остальные. И уже через минуту закрывал дверь за Шаей, успевшей юркнуть вслед за монахом. Замерев в углу, девушка, боясь оторвать от происходящего взгляд, неистово молилась, чтобы ее не сочли лишней и не выгнали прочь.

— Невозможно, — прошептал ректор, глядя, как из-под пальцев Диары, что так и не убрала ладонь с груди юноши, пробивается золотистое сияние. Усадив пациента на смотровой стол, мастер-наставник отступил.

— Он опустошен, — прошептал ему ректор. — Заражение обнаружили слишком поздно. Он уже не реагирует даже на родительскую магию. Его душа покинула тело.

— И все же, если есть отклик на святые слова, значит, еще есть надежда на её возвращение. Поверьте, мы на границе видели пустышек и знаем, что это грозит пробуждением Проклятого. Но Диара попытается вернуть парня в любом случае. А вот получится ли нет — уже другой вопрос.

— Она работала с таким?

— Да. На Границе опустошенные встречаются намного чаще, чем здесь.

— Нужна помощь?

— Тут скорей, нельзя мешать! Магия слов слишком хрупка.

— Хорошо.

Шая закрыла себе ладошками рот, чтобы даже звук дыхания не нарушал процесса, который заставлял ее трепетать. Ректор поставил защиту на дверь и оглянулся. Мастер-наставник обошел стол и, встав лицом к Диаре, положил правую руку на голову пациента, а левую приложил к своей груди.

— «Благословение Небес» или «Дарованные крылья»? — тихо уточнил он, называя одни из лучших священных стихов, что зачитывались только в исключительных случаях.

— М-м, — Дия отрицательно мотнула головой, а после, с трудом разлепив губы, еле проговорила. — В тьму вхожу, не теряя света…

— Дия… — заволновался наставник.

— Я вижу его… Приведу… Силу Веры… Надо… — С каждым разом слова давались Дие все труднее и труднее. Словно она выполняла сверх тяжелую работу и с трудом отвлекалась на разговоры.

Больше мастер Олирг не медлил. Закрыв глаза, распустил свою ауру, и в комнате словно стало светлее и неуловимо счастливей. Отступили тревоги и сомнения, страхи стали просто таять, и Шая не могла сообразить, беспокоило ли ее хоть что-то до этого. Ректор тоже почувствовал силу Веры и отошел от двери, чтобы лучше видеть происходящее. Монах запел, и Шая поняла, что знает, о чем поет мастер-наставник, но именно эту песню слышала впервые.

Давным-давно, получив в дар светлую магию слов, один из первых Наставников понес ее людям. Проклятые узнали об этом и решили его остановить. Увидев тьму в глазах людей, что его окружили, мастер-наставник взмолился о помощи Высшим существам. Небесные силы услышали молитву и заморозили противников Наставника. Их сила позволила пройти мимо Проклятых нетронутым и донести священные слова остальным людям.

Смысл истории был в том, что Мастер-наставник не знал, смогут ли Высшие Существа его защитить, и только верил в их помощь. Ступая между Проклятыми, он читал молитву, исходящую у него из сердца. Кто-то поговаривал, что именно она и сберегла его от отравленной магии, потому она числилась в святых письменах.

Но Мастер пел не молитву, а саму историю, и Шая не совсем понимала зачем. Палата тем временем наполнялась светом песни, и от этого становилось не по себе. В помещении словно появилась грань: с одной стороны находился юноша, окутанный тенью, а с другой — все остальные. Диара, держа парня за руки, осторожно перетягивала его к этим остальным.

Сияние песни сползало по ее рукам и передавалось юноше, тем самым изгоняя тени, облепившие его тело. Этот процесс не был быстрым. Мастер-наставник запел песню шестой или уже седьмой раз. Шая сбилась со счёта на пятом, а процесс продолжался. Но то, что он идет, было заметно. Юноша больше не был таким бледным, как вначале. Его дыхание стало более заметным, и в глазах появился блеск, стирающий пугающее безразличие.

А потом произошла беда. Странный, режущий уши звук проник из-за двери, и грянул взрыв, снося косяк двери и выметая из помещения золотистый свет. Шая закричала от страха, видя, как рушится магия слов и сметает весь успех по спасению юноши.