Прикосновение (СИ)

Глава 4 Экзамен

— Дия! Вставай! Мы же опоздаем…

— Шая. Пять минуточек.

— Пять минуточек было десять минут назад, — наставительно заметила послушница и неожиданно пропела: — Вставай, вставай, дружок. С постели на горшок.

Голос Шаи был таким нежным и звонким, а слова забавными, что Дия засмеялась и, приоткрыв один глаз, поинтересовалась:

— Что это было?

— Так наша старшая сестра будила ребятишек. И раз ты не хочешь вставать по-взрослому, буду будить тебя, как нерадивое дитя, совсем не желающее торопиться на экзамен.

— Шая. До него еще час! Мы точно успеем. Идти до зала пять минут.

— А завтрак? А в порядок себя привести?

— Твой завтрак на столе. В порядок себя привести — дело двадцати минут. Экзаменационный зал в соседнем корпусе, и с учетом всего нужного времени у меня есть еще полчаса священного сна.

— Ты не выспалась? — встревожилась Шая. — Я храпела?

— Чего? — от такого вопроса Дия изумленно привстала на локтях.

— Ну, точно, храпела, — расстроенно села на свою кровать Шая. — Мне говорили, что проживание в комнате с кем-то приводит к неудобствам. Таким, как храп и нарушение личного пространства. Прости.

— Во-первых, ты не храпела, а крепко и тихо спала. Что меня очень порадовало, — Диара все же села и недовольно поморщилась, понимая, что вчера все же стоило раздеться, а не заваливаться в платье. — Во-вторых, я выспалась. Просто…

Дия замялась, пытаясь подобрать слова и объяснить сложившуюся за эту ночь ситуацию.

— Просто… — Шая пересела на кровать Диары и взяла ее за руку, запуская вуаль искренности, подбадривая девушку довериться ей. Дия развеяла ее магию ладошкой и, улыбнувшись, пояснила:

— Тебе лучше пойти на экзамен одной. У меня, можно сказать, появились сомнения, что мне дадут его спокойно пройти.

— Что? Почему? Мы же вчера все бумаги заполнили, все тесты прошли. Все же хорошо было!

— Ну да. А потом ты уснула, и пришел Ричард Эльтаун. Принес не то ужин, не то завтрак. Вроде по делу заходил. Передал привет от дедушки Филипа. Помнишь, кто нас вчера от вокзала в Академию привез? А после Эльтауна приперлась его невеста. Решила, что я пытаюсь отбить ее жениха. К сожалению, методы ее убеждения заметил куратор общежития. Ему это не понравилось, и её наказали. Это, в свою очередь, не понравилось княжне…

— Княжне⁈

— Да. Я не сказала? Невестой Эльтауна оказалась княжна Мелинда, единственная доченька нашего пресветлого князя. И она пообещала, что экзамен сдать у меня не получится, и лучше уезжать домой сразу, а не позориться.

— Но ты же многое знаешь и умеешь…

— Тут не в знаниях дело, — Дия отвернулась, не зная, сможет ли она подобрать слова, чтобы объяснить Шае происходящее. — Мне рассказывали, как некоторые ученики не сдавали экзамен, потому что другие поступающие им мешали. Путали задания, подбрасывали обманные магические сполохи. Короче, активно мешали сдавать экзамен. Если эта девушка действительно княжна, а судя по ауре, она явно из княжеского рода, то многие захотят ей угодить. И если ты будешь рядом…

— Я буду рядом, — перебила Дию Шая. — У меня тоже были неприятности. И если бы ты отступила, если бы решила не создавать себе проблем. — Девушку затрясло от воспоминаний, и она крепче сжала руку Диары. — Короче. Я с тобой. До конца!

— Глупая! Зачем тебе эта возня? — Дия смутилась той искренности и боевому настрою милой послушницы.

— Если бы не я, ты бы не встретилась с Гансом и Ричардом. Не попала бы на разборки с невестой последнего. И вообще, я все проспала.

— Не бери всю ответственность на себя. Человеческая глупость была всегда.

— Я останусь с тобой!

Дия посмотрела на девушку. У нее никогда не было подруг. В прочем это не удивительно. На границе мало детей, а тем более девочек. Но даже в пансионе Диара не смогла сдружиться ни с кем из послушниц. А вот с Шаей чувство родственных душ было так сильно, что Дия только кивнула на ее боевой настрой. Та, чуть не захлопав в ладоши, довольно вскочила и захлопотала над тарелкой с завтраком, запуская магию подогрева.

— Как поступим, пойдём в баню, — заявила Шая, наблюдая, как Дия запускает магию очищения и приводит себя в порядок. Расправилась примятая ткань, волосы, растрепавшиеся после сна, вновь легли на свое место.

— Ты читаешь мои мысли, — засмеялась Дия. — Как поступим, обязательно сходим. Тем более у нас теперь есть персональный извозчик.

— Что? Откуда?

— Дедушка Филип нам своего внука в аренду сдал. Не наймем парня, может обидеться.

— О, тогда пусть нас еще до храма прокатит.

— Обязательно.

Позавтракав и сдав посуду куратору общежития, девушки направились в Экзаменационный зал. Большой, светлый, он занимал практически весь этаж. Пять рядов одноместных парт практически терялись на его просторах. Перед партами возвышалась трибуна, и когда поступающие заняли все свободные места, в зал вошли пятеро экзаменаторов. Все с эмблемами целителей, но только трое из них были в военных мундирах.

Мельком оглядевшись, Диара поняла, что свободных мест в зале нет. Получается, всего поступает сто человек. Но в группу возьмут только двадцать. Что ж, это только доказывало престижность академии. И надо постараться, чтобы дядя не разочаровался в ней.

Письменный экзамен прошел без проблем. Написать эссе по поводу выбора профессии и свои размышления о том, как она приняла такое решение, труда не составило. Дядя ежегодно ее об этом спрашивал, и за последние годы ответ Дии не менялся, к явному удовольствию опекуна. Служить на границе, помогать людям, противостоять Проклятым. Дия также упомянула пару знаменитых целителей, вдохновлявших ее своим примером, и, перечитав сочинение, осталась довольна ответом. Шая тут же забрала ее листок и лично отнесла приемной комиссии, явно опасаясь, что самой Дие это помешают сделать, так как несколько колких взглядов уже осмотрели ее с головы до ног.

Написание эссе заняло несколько часов. Но поступающих не отпустили на отдых. Прямо в зал занесли подносы с обедом, а после попросили освободить места для пациентов госпиталя Академии. Старые и молодые мужчины и женщины, пациэнты осторожно входили в зал, с интересом смотрели на будущих целителей и осторожно садились на освободившиеся места.

Абитуриентов предупредили об особых заболеваниях присутствующих тут людей, ставя перед поступающими такие задачи, как выяснение диагноза и обоснованные рекомендации по лечению. Ходить по залу не запрещалось, подходить к пациентам и расспрашивать их о самочувствие — тоже. Важно было обойти всех и составить свое мнение по каждому больному.

И вот тут начались проблемы. Не успевала Дия подойти к первому пациенту, как его окружали абитуриенты, не давая девушке даже шанса приблизиться к больному и сделать диагностику. Шая заволновалась. Крутила головой, показывала на происходящее рукой, призывая комиссию прекратить происходящее, но те только наблюдали, не собираясь вмешиваться. Диара, ожидающая нечто подобное, к такому поведению относилась спокойно. Послушнице показалось, она смирилась с происходящим и не собирается противостоять такому наглому вмешательству. Потому, ухватив Дию за руку, Шая отвела ее в сторону:

— Пробовала масштабную диагностику?

— Нет. В таком не было нужды.

— А у нас была. Порой привозили детей из дальних деревень на проверку. Те боялись незнакомых людей и собирались в группки, не давая нам возможности их осмотреть. Приходилось посылать импульс не напрямую, а по полу.

На объяснение новой для Дии методики ушло не больше пяти минут. Та сходу уловила суть сканирования и после пары проб наловчилась не только направлять импульс, но и более точечно направлять его на интересующего ее человека. Больше не провоцируя скопление рядом с собой других абитуриентов, Дия стала одновременно работать и проверять новую для нее технику. Ступая вдоль рядов и не забывая об экзамене, она захватывала импульсом по пять пациентов в ряду и прописывала их диагнозы.

В точности такого осмотра девушка немного сомневалась. Все же пользовалась она техникой впервые и могла просто не понять или не почувствовать нужного ей ответа. Потому, прислушиваясь к ответам пациентов, отвечавшим другим абитуриентам, дописывала или зачеркивала записи прямо на ходу.

За работой время пролетело быстро, и пациентов отпустили обратно в палаты. Экзаменационный лист Диары походил на черновик, но переписать на чистовик или хотя бы стереть зачеркнутое ей не дали. Прозвучал строгий приказ: «сдать листы и ждать».

Последний приказ всех поставил в тупик. Все переглядывались, пытаясь понять, почему их не отпускают. Ведь экзамен закончен. Даже экзаменаторы вышли из зала.

— Постарайся отдохнуть, — тихо посоветовала Диара Шае, садясь за парту. — Порой только экзаменаторы понимают суть задуманного экзамена. Если тебе дают время отдыха, лучше им воспользоваться.

Положив голову на руки, Дия задремала. Шая же решила провести это время с пользой и помолиться о благополучном исходе экзамена. Она боялась, что Диара может не поступить, и переживала за нее больше, чем за себя.

Прошел час, второй, а абитуриентов так и не выпускали. За окнами уже начинало темнеть, когда двери зала открылись и наконец-то вернулись экзаменаторы, попросив всех поступающих занять места за партами. Шая и Дия рассчитывали, что будет продолжение экзамена, но в зал вместе с приемной комиссией вошли не пациенты, а гвардейцы императора. Появление элитных воинов заставило всех заволноваться. А капитан, встав между трибуной и абитуриентами, громко стал зачитывать имена с требованием выйти к трибуне. Пятнадцать человек напряженно замерли перед военными.

— Сегодня произошла чрезвычайная ситуация, — хмуро оглядел их капитан. — Во время экзамена в тела пациентов была внедрена магия, изменяющая симптомы и диагноз. Для целителя такое отношение к пациенту недопустимо. Люди, желающие спасать жизни, не смеют причинять вред другим, изменяя данные тела, приводящие к изменению диагноза и, соответственно, лечения. Такое поведение является преступлением против жизни и здоровья. Вы все направляетесь на разбирательство в министерство внутренних дел. Тем, кто дал вам поручительные письма, будет отправлен вотум недоверия и будет проведена проверка их лояльности.

Все поступающие были шокированы происходящим, и только Шая довольно улыбалась. В ее понимании совершилась настоящая справедливость. Ведь все эти абитуриенты мешали Диаре.

Диара же напряженно оглядывалась. Странное волнение охватило сердце, словно дядя застал ее за нарушением правил. Но все было тихо. Председатель приемной комиссии спокойно смотрела на оставшихся абитуриентов и, напомнив о серьезности военной академии, предупредила, что подведение результатов экзамена решили не откладывать. Дия облегченно выдохнула. Ее мечта приближалась. Девушка с восторгом уставилась на стройную женщину с полностью седыми волосами, а та с минуту изучала список, поданный ей соседкой, и спокойным менторским тоном стала зачитывать имена. Абитуриенты подходили к ней по одному и выслушивали монолог о своих ошибках. Часто упоминалась малая мотивация, нехватка знаний, неумение поставить диагноз. Поступающий до последнего не знал, какой «приговор» ему все же вынесут: отправят домой или на учебу. Те, кому отказывали в поступлении, тихо уходили из зала, а те, кому посчастливилось получить одобрение председателя, вставали перед оставшимися абитуриентами не скрывая своей радости.

С волнением наблюдая за пополнением этой группы, Диара считала количество поступивших. Один, два… девятнадцать, двадцать. Шая и Дия переглянулись. Их имена не назвали. Мало того, их намеренно пропустили, так как остальных абитуриентов зачитывали в алфавитном порядке. Секретарь направила сформированную группу поступивших прочь из зала, оставляя двух растерянных девушек наедине с приемной комиссией. Устало усевшись в свое кресло, председатель поманила их рукой:

— Шая Мелдок, Диара Клерос. Подойдите к комиссии, — поторопила их её соседка.

Подходя ближе, Дия заметила, что у всех пятерых имеются отметки военных целителей, несмотря на гражданскую одежду у двух крайних. А вот эмблема военной академии была только у двоих. Но все члены комиссии с одинаковым, не скрываемым интересом изучали приблизившихся девушек. Секретарь, следуя приказу председателя, открыла дверь в зал и позволила войти одной пациентке, ранее уже присутствовавшей на экзамене. Невысокая, очень худая женщина медленно прошла и села на приготовленный для нее стул. Дия и Шая переглянулись.

— Наблюдатели, курирующие ваш экзамен, обратили внимание, что вы не использовали стандартные методики диагностики. Что за метод вы использовали?

— Масштабная диагностика по площади, — ответила Шая. — Впервые была использована двести сорок четыре года назад при…

— Полно, — остановила ее председатель. — Не надо истории. Скажите, вы знаете о проценте погрешности этой методики?

— Да. Она зависит от развития дара и резерва, каким обладает целитель. При среднем уровне резерва процент погрешности составляет шестьдесят на сорок.

— Вы знали об этом, госпожа Клерос?

— Нет, госпожа председатель. Я узнала об этой методике во время экзамена.

— Хотите сказать, что освоили эту методику прямо во время проверки? — встрепенулся целитель, сидевший с краю. Высокий, сухопарый, с острой бородкой и цепким взглядом, он подался вперед, желая уловить правдивый ответ.

— Я с трудом пробивалась к пациентам и запаниковала, что не успею все сделать. Потому госпожа Мелдок поделилась со мной этой методикой, и я ее опробовала.

— Забирая за раз по пять пациентов, — решила уточнить соседка председателя, единственная из этой шестерки, что, несмотря на возраст, всё ещё носила погоны старшей помощницы целителя.

— Да. Я попрактиковалась и поняла, что могу довольно точно ощущать людей на расстоянии двенадцати метров перед собой, но решила не увеличивать диапазон.

— Хотите сказать, что могли его расширить и захватить большую площадь? — вновь задал вопрос мужчина с бородкой.

— При небольшой практике? Да.

— И на сколько?

— Фредерик, — осадила его председатель. — Сейчас важнее результаты. Скажите, использовали ли вы еще что-то, чтобы ставить диагнозы?

— Да. Ответы пациентов на вопросы, что им задавали другие.

— Вы понимаете, что такая диагностика не может быть точной и верной.

— Да, я принимаю процент погрешности.

— Хорошо. Тогда перейдем к практике. Перед вами сидит госпожа Эстелита. У вас есть пять минут у каждой, чтобы провести более детальный осмотр и поставить диагноз.

— Можно спрашивать что угодно? — уточнила Шая.

— Да.

— Можно брать анализы? — уточнила Диара.

— Да. Только без причинения неудобства пациенту. Еще вопросы? Нет? Отлично. Госпожа Мелдок, приступайте. Ваши данные напишете на карточке пациента.

Шая крутилась вокруг женщины все пять минут. Задавала вопросы: где живет, чем занимается, спрашивала про семью и хобби. После окончания времени она прошла за ближайший стол и стала записывать свой отчет.

Дия подошла к женщине и, присев около нее, протянула ей руки. Госпожа Эстелита с осторожностью вложила свои тонкие пальцы, и девушка прислушалась к магическим откликам в ее теле.

— Госпожа, вы верите в святые небеса?

— Да. Я почитаю Светлый Храм Неба, — кивнула госпожа.

— Знаете священную песнь восхождения?

— Разумеется, это же основа основ.

— Можете ее спеть?

— Здесь?

— Да, акустика здесь уникальна. Не хотите попробовать, как эта святая песня здесь зазвучит?

— Хм… — госпожа Эстелита склонила голову и запела. У нее получилось это не сразу. Поначалу голос дрожал, слова прерывались, и женщина растерянно и смущенно смотрела на Дию. А та продолжала ее подбадривать. Наконец, закрыв глаза, женщина запела:

'Пускай уйдут печали прочь,

И слезы высохнут на веки.

Ведь небеса, услышав зов,

Нам отрывают свои двери'.

Шая, услышав знакомую песню, подняла взгляд и следила, как Дия коснулась каждого пальца на руках женщины и то же самое проделала с ее ногами. Комиссия вскочила на ноги и, перегнувшись через стол, наблюдала за работой. Светлые магические кольца один за другим нанизывались на тонкие пальцы и с каждым словом, с каждым звуком становились ярче и продвигались по телу. Соприкасаясь друг с другом, они объединялись и двигались дальше.

'И пусть же знают все вокруг —

Достойны все священного спасенья

Лишь душу сохрани свою

И крылья получи для восхожденья'.

Женщина замолчала, допев песню до конца. Её голос медленно растаял и затих. По впалым щекам скатились крупные слезы.

— Спасибо вам. Я совсем забыла о том, как много света приносит священное пение.

— Вот и не забывайте. Пойте. Минимум один раз в день. А лучше два, — госпожа Эстелита распахнула глаза и с надеждой посмотрела на Диару.

— Но могу ли я? После всего, что произошло…

— Разумеется. Ваша душа по-прежнему достойна небес, и каждая ваша песня будет, как новое перо для тех крыльев, что готовят для вас. А крылья у вас большие, пребольшие, и петь вам придется очень долго.

Закрыв лицо руками, женщина заплакала, и председатель дала знак увести ее. У самых дверей пациентка оглянулась и, улыбнувшись, пообещала:

— Я буду петь. Я буду петь каждый день. Для вас.

— Вы знаете, что с ней случилось? — председатель села на свое место, остальные, переглядываясь, последовали ее примеру.

— Да.

— Откуда?

— Госпожа Мелдок довольно о многом её расспросила. Для меня же ключевым стало название её деревни. «Белые Вершины» подверглись нападению Проклятых три года назад. Всех жителей, более ста человек, сделали донорами энергии. Думаю, не стоит объяснять, что это значит. Практически все после этого потеряли желание жить. Многие пытались покончить с собой после освобождения. Капитан, руководящий операцией по освобождению, прислушался к просьбе целителей и приказал разделить людей и направить их в разные госпитали. К нам тоже доставили нескольких.

— Кому из целителей вы помогали?

— Не целителю… Это был духовник. Он прибыл с группой целителей. Каждое утро наставник приходил в палату и пел песню Восхождения. Он говорил, что священные песни были даны для укрепления нашего духа и тела. А нападение Проклятых ослабило первое и второе. Песня и чистая магия укрепляли организм, и спустя пару недель пациенты приходили в себя. Переставали говорить о смерти.

— Вы работали с наставником Денисием? — поинтересовалась соседка председателя.

— Да.

— Ну-у, у меня больше нет вопросов, — хмыкнула она и, написав что-то на листе бумаги, протянула председателю.

— Э-э, — Диара покосилась на секретаря, что вернулась в зал, — а мне дадут бланк?

— Нет.

— Но…

— В этом нет необходимости, — председатель отвлеклась на пару минут, изучая заполненный бланк Шаи, и протянула его остальным. — У вас есть рекомендательные письма? — и, дождавшись синхронного кивка девушек, поинтересовалась, — Тогда почему не предоставили в положенном порядке?

— Я хотела поступить своими силами, — нахмурилась Дия.

— И я, — кивнула Шая.

— Рекомендательные письма несут более серьезный характер. Это военная академия, и человек, который дает вам письмо, также несет ответственность, направляя вас сюда. Письма не влияют на ваши знания. Они как гарант того, что вы достойны доверия империи. Ваши письма, пожалуйста.

Шая первой протянула свой конверт.

— Княгиня⁈ — воскликнула председатель, распечатав конверт.

— Да, она прибыла в наш монастырь и видела, как мы ухаживаем за детьми. Она сказала, что я способна на большее, и дала письмо.

— Принято. Госпожа Клерос?

Диара протянула письмо. На белоснежной поверхности размашисто было написано: «Рекомендация от магистра Оливера Тредина».

— Не верю! — возмутился целитель с острой бородкой. — Этот темный в жизни никому не давал рекомендации!

Председатель развернула конверт и решительно надломила печать.

— А может, не надо? — робко протянула Диара. Но ее уже не слушали. Конверт открыли, и в следующую минуту раздался взрыв.

Магистр Оливер Тредин был славен не только своим трудным характером, но и огромной любовью к розыгрышам. То, что от письма фонило его магией, Диара чувствовала всегда и подозревала, что это не только проявление личной подписи мага. И оказалась права. Когда печать надломили, все, что она успела сделать — это дернуть к себе Шаю и прикрыться универсальной защитой. И не зря. Всю приемную комиссию, включая секретаря, окутала темная дымка. Послышались искренние проклятья и кашель.

— Кто еще сомневается, что это от Тредина? — раздался саркастический вопрос соседки председателя.

Воздушная волна прошлась по залу и собрала весь дым в сферу в руках председателя. Спокойно оглядев замерших перед ней девушек и оставшись довольной, что они в порядке, повернула голову к членам комиссии.

— Тредин!! — громкий вопль разнесся по залу, и его эхо смешалось с громким старческим смехом. У всех мужчин из комиссии проявились свиные пятачки, а у женщин выросли бороды.

— Написал же. Большими буквами. Ха-ха-ха. Рекомендация. От магистра Оливера Тредина. Но нет. Ха-ха-ха. Тредин рекомендаций не дает. И что теперь? Только у студенток ума хватило защиту поставить. И это светила целительского искусства. Ха-ха.

Небольшой всполох магии, и в зале проявился сам виновник каверзы. Сколько времени магистр находился рядом, было сложно сказать, но сейчас он довольно скалился. Тыкая в приемную комиссию пальцем и хватаясь за бока, продолжал смеяться.

— Магистр! — с грустью и укором окликнула его Диара. Девушка уже по опыту знала, чем заканчиваются такие розыгрыши. С самим темным никто связываться не захочет. Крайней сделают ту, кто принес письмо. И, судя по покрасневшему пятаку профессора с некогда острой бородкой, до решающей казни осталось считанные секунды.

— Что, магистр? — тут же встрепенулся старичок. Его круглое счастливое лицо выражало такую невинность, что у незнающего человека могли закрасться сомнения. Способен ли такой человек на такой грубый розыгрыш. — Подумаешь. Ну не поступишь ты на целительский, я тебя к себе заберу. На Темный. У нас там весело.

— Ей и на целительском скучать не придется, — неожиданно раздался насмешливый голос, и рядом с девушками снял скрывающее заклинание магистр Бенджамин Певер. Диара тут же узнала целителя, что встретился ей в скорокате, но совсем не ожидала увидеть на нем мундир преподавателя академии и отличия ректора целительского факультета на лацкане.

— Хм, — магистр Тредин нахмурился. Старик дураком не был, и такое поведение коллеги его насторожило. Он рассчитывал на гнев униженных целителей, что выставят Диару прочь. Вмешательство ректора факультета магистр не рассматривал. Они точно не были знакомы, и Певер не мог знать о способностях девушки. — С каких пор ты стал магию сокрытия использовать?

— С тех пор, как понял, что этих студенток я тебе ни за что не отдам!

— И не жалко тебе этих? — ректор темного факультета кивнул в сторону комиссии.

— Ничего. Экзамен для девушек еще не закончился. Как только снимут твою проказу, подпишем договор.

Магистр Тредин улыбаться перестал и недовольно фыркнул:

— Эта сможет, — признал он, указывая на Дию. — Да и вторая сильная. Догадается быстро. — Оглядел с головы до ног Шаю, но отступать от своего желания заполучить Диару на темный факультет не хотел. — Бенджи, зачем тебе сразу двое? А? Я сам все сниму. Отдай мне Клерос!

— Она пришла на целительский, на нем и останется, — твердо заявил Певер. Ему было любопытно, чем привлекла девушка магистра. Не своим же даром целителя. У темных своя специфика работы. Такой уникальный дар, как у девушки, им, в любом случае, не подойдет. Сам ректор после того, что видел в скорокате, отдавать Диару темным не собирался. — Тем более после твоей «шутки» тебе не до Клерос будет.

— Уж это я точно гарантирую, — прогнусавила председатель, поглаживая седую бороду и сверля темного магистра взглядом.

— Какие мы нежные! — фыркнул Тредин и подмигнул Диаре. — Если что, ищи меня на темном. Одно слово, и место для тебя готово.

Старик бодро отпрыгнул, и в место, где он стоял, ударило сразу несколько заклинаний заморозки. По залу потянуло озоном, но темный только рассмеялся и, скрывшись заклинанием невидимости, выскользнул из зала, громко хлопнув дверью.

— Ну как? Справитесь? — магистр Певер обернулся на девушек.

— Разумеется. Это не сложно, стоит только прочистить носоглотку от грибных спор, — заметила Дия. — Целители и сами могут это сделать.

Комиссия переглянулась, слабо веря, что такое поможет. Но соседка председателя, неожиданно улыбнувшись, от чего ее крупное лицо подобрело, взмахом руки запустила заклинание очищения, и светлое облачко влетело ей в нос. Последовало несколько хороших чихов, и уже потемневшее облачко, вырвавшись из ее носа, растаяло вместе с бородой.

— Как вы догадались? — поинтересовалась она, проверяя растительность на лице.

— Почувствовала знакомый грибной запах. У нас на границе часто встречаются мутации обычных растений. Дети недавно обнаружили мутировавший пыльник. Это гриб, что размножается спорами, выстреливая их в воздух. Местные сразу назвали его зверомаской, так как он имеет временный эффект изменять тело. Если съесть грибы сырыми, эффект более обширный и стойкий. Дети его в играх используют, изображают священных зверей. Магистр Тредин изучал его свойства и использовал споры гриба, подшучивая над солдатами. Когда письмо взорвалось, и появился запах, я первым делом подумала именно про него. А то, что изменения произошли только около носоглотки, только подтвердило мои догадки.

— А вот вы успели себя прикрыть, — заметил магистр Певер, с улыбкой наблюдая, как комиссия начала очищение, приняв объяснения девушки.

— Я с магистром Тредином три месяца по границе гуляла. Его первое и основное правило: даже если все хорошо, не стоит забывать про безопасность.

— Хорошее правило, — улыбнулся магистр. Все целители из комиссии, довольно бодро чихая, с изумлением взирали, как вроде настоящая плоть просто испаряется с их лиц. — Вы готовы принять решение?

— Да, господин ректор, — председатель, развеяв остатки своего «украшения», протянула лист с рецензией. — Мы пришли к единогласному мнению, что данным студенткам нечего делать на первом курсе Академии.

— Но как же… — тихо воскликнула Шая, но Дия только крепче сжала ее ладонь.

— Данные по экзамену оказались у них более полные и раскрытые, и это при учете, что им активно мешали. Вопрос, который мы рассматривали: какой курс им подойдет больше.

— И к какому же решению вы пришли?

— Четвертый, — буркнул профессор с острой бородкой.

— Да, — не стала отрицать председатель. — Знаний и сил у девушек хватит, но все же не стоит забывать, что это военная академия, и три года целители так же сдают физическую подготовку. Сразу направлять их в группу магистра Зурба я бы не стала. С другой стороны, третий курс им ничего не даст. Терять год только для того, чтобы укрепить свое тело…

— Ну почему ничего не даст? — нахмурилась соседка председателя. — Третий курс позволит им сдать экстерном обязательные предметы младших курсов.

— И застрять в целительстве, — хмыкнул целитель.

— Господин ректор, — председатель посмотрела на магистра Певера, — Мы полностью согласны с вашим мнением о способностях данных студенток. На темном им точно делать нечего! Потому решающее слово скорей за ними. Третий курс позволит сдать обязательные предметы, но ничему не научит в целительстве. Если же они рискнут и решат пойти сразу на четвертый, то нагрузка будет большая.

— А что насчет индивидуальной программы? — неожиданно поинтересовался невысокий мужчина, один из двоих в комиссии, что носил эмблемы академии. — У нас уже есть спецкласс, почему бы не добавить к ним и наших новеньких.

— В спецкласс проходили особый отбор… — начала было председатель, но ее тут же перебил остробородый.

— Считайте, они его тоже прошли. Ни у одного студента из спецкласса не было таких показателей на экзаменах, и никому из них не давали рекомендации сама княгиня и магистр Тредин.

— Эк он вас зацепил, — усмехнулась председатель. — Но вы правы. Спецкласс позволит составить им индивидуальную программу и снять излишнюю нагрузку.

— Отлично, значит, спецкласс, — ректор кивнул и поманил девушек за собой. — Идемте. Завтра утром подпишем договор и составим вам индивидуальную программу обучения.

— Мы будем стараться и не подведем! — радостно заулыбалась Шая, и Диара довольно выдохнула. Поступила…

Но не успел ректор выйти из зала и отпустить девушек на отдых, как, распахнув двери, вбежал его личный помощник.

— Господин Ректор! Там…

Договорить ему не дали, двери зала вновь открылись, и на пороге появились наставница монастыря, при виде которой Шая тихо охнула, и хмурый Адам Клерос.

— Диара. Ты немедленно едешь домой.