Прикосновение (СИ)

Глава 1 Шаг во взрослую жизнь

Диара Клерос, вздрогнув, открыла глаза и огляделась. Мирный стук колес скороката сменил свою монотонность, начиная торможение перед небольшим городком. Девушка встревоженно огляделась. Вот не думала, что ее сморит в дороге, и она потеряет бдительность. С волнением всматриваясь в проплывающий мимо перрон, она искала взглядом знакомые фигуры дяди и его помощника Калеба. И хотя никого похожего на них не наблюдалось, она с волнением наблюдала за всеми пассажирами, входящими в вагон. Только когда скорокат тронулся с места, медленно покидая станцию, девушка облегченно выдохнула и улыбнулась. Побег удался! Военная Академия, жди меня!

Смотря в окошко, девушка понимала, что путешествие только начинается, но самое главное уже выполнено. Дядя не успел её перехватить. Следующий магический скорокат отправится в Лидамос только через три дня. Если выехать с границы на лошадях, то дорога займет столько же времени. А большего ей и не нужно. Она, в любом случае, успеет сделать всё, что задумала. Не зря она так дотошно выспрашивала магистра Тредина об академии и о правилах поступления. И тот, словно провоцируя её бунт, рассказывал об этом, тайком прячась от дяди и его вездесущего помощника Калеба.

Итак, она прибудет на перрон рано утром. Это будет последний день подачи заявки на поступление. Дия была уверенна, что еще до обеда успеет все сделать и вселиться в общежитие для поступающих. Во второй половине дня будет несколько тестирований и проверок на знания по анатомии, травоведению, магической скорости и реакции. Но это мелочи, самый главный для нее день — это второй. Экзаменационный. Утром письменный экзамен, а после обеда практика. На третий день объявят результаты, и если она поступит, дядя уже не в силах будет этого изменить.

Дия довольно огляделась. Она всё продумала идеально. Ей так хотелось закричать от радости, но это привлекло бы много ненужного внимания, и потому, сдержавшись, она вновь уставилась в окно, улыбаясь самой себе. Диаре исполнилось двадцать лет. Одетая в дорожную юбку и жакет, она отличалась от других только тем, что, несмотря на свой возраст, путешествовала одна. Но, сидя на лавке рядом с пожилой семейной парой, девушка слилась с основной массой пассажиров и не привлекала внимание.

Имея сильный дар целителя, Диара сбежала из-под строгой опеки своего дяди, опекуна и наставника, магистра Адама Клероса, дабы взять свою судьбу в свои руки и поступить в Военную Академию. На целительский факультет. В её сумке лежало рекомендательное письмо магистра Тредина. Старого и довольно вредного мага, с которым девушка неожиданно для всех сдружилась.

Доставать письмо беглянка намеревалась только в исключительном случае. Например, если ее таланты и способности действительно не впечатлят приемную комиссию. Так как, зная характер и своеобразное чувство юмора старого мага, девушка подозревала, что магистр мог подложить в него какую-нибудь пакость. Не зря же он был лучшим магистром по темным искусствам, признанным самим императором.

С господином Оливером Тредином девушка познакомилась на заставе. Куда старого мага вызвали для консультации по одному важному делу, а тот задержался, решив так же изучить новые магические заклинания проклятых, что остались на солдатах после очередной стычки на границе. Парни выжили только благодаря заботе и уходу Диары, и старый маг по достоинству оценил знания девушки и впервые заговорил об академии. Дядя был этим очень недоволен и резко отказал темному магистру в гостеприимстве, заметив, что для племянницы тут хватает работы и не стоит тратить время на то, что она и так знает. Дия не посмела возразить, но все последующие встречи с магистром Тредином походили на встречи заговорщиков. И вот результат: она сидит в вагоне скороката и едет поступать в Академию.

Воспоминание о дяде заставили девушку тяжко вздохнуть. Она искренне любила дядю. Потеряв родителей в свое десятилетие, она выжила только благодаря своевременной заботе и целительному дару дяди. Именно он забрал сироту к себе, поселил в своих комнатах, выданных в казарменном доме, и выходил, несмотря на смертельный диагноз. Дядя был военным целителем, и Дия искренне считала, что только благодаря его вниманию и заботе она поправилась.

Когда Диаре исполнилось одиннадцать лет, магистр Клерос поддался на уговоры других целителей заставы, что граница все же не место для ребенка, и отправил племянницу в пансион для девочек при женском монастыре святой целительницы Иоланты. Монашки, помимо заучивания псалмов и священных писаний, преподавали травничество, анатомию и основы целительского искусства, позволяющие ухаживать за смертельно больными людьми, находящимися на попечении монастыря.

Вот только ум и способности Диары выбивались из общих правил и норм. Прочитав и выучив все книги в библиотеке, сдав в течение года все лекарские основы, что девочки учили годами, малышка заскучала и стала развлекаться, как могла. Сбегала из серых стен монастыря, гуляла по местным холмам и лесам. Возвращаясь в обитель только под вечер, она приносила целебные цветы и травы, разносила их по кельям умирающих и заставляла их улыбаться и выползать из своих кроватей погреться на солнышке.

Монашки это воспринимали как бессердечное нарушение покоя молящихся и готовящихся к смерти пациентам. Но ни наказания, ни уговоры не могли повлиять на девочку. Новый день, как всегда, заканчивался ее звонкими речами в кельях пациентов и их желанием выйти из своих покоев. Такое нарушение порядка долго вытерпеть не могли, и в тринадцать лет Диару выставили вон из монастыря, порекомендовав дяде учить и воспитывать ее самостоятельно. Что дядя и сделал, приписав племянницу к своему корпусу в роли подмастерья целителя, и занялся ее личным обучением.

В то время Диара была счастлива. Она не только могла ухаживать за больными, но и училась тому, о чем всегда мечтала — исцелять людей! Солдаты с улыбкой встречали девочку в своих палатах. Называя ее Светлым Духом, так как та всегда приходила к ним с улыбкой и могла растормошить даже смертельно раненого бойца. Своими песнями и заботой возвращала им желание жить. И даже те, кто потерял свои конечности, благодаря ей, находили себе занятие по душе и отправлялись на выписку, расправив плечи.

Дядя учил Диару лично, но довольно часто в лечебнице при границе появлялись врачи, заключавшие контракты с военным министерством, и девушка, общаясь с ними, получала новые знания и опыт. С некоторыми целителями у Дии завязывалась дружба по переписке, и обучение продолжалось. У всех всегда был один вопрос: почему, обладая таким даром, девушка до сих пор в подмастерьях? Но дядя и слышать не хотел об отъезде племянницы на учебу. То, напоминая, что произошло в монастыре, то, указывая, что ее работу целителя на границе никто не ограничивает, и она может заниматься любимым делом и без диплома.

Но появление магистра Тредина многое изменило. Он рассказал ей не только об Академии, но и новых возможностях исцеления, что там разрабатывают. Рассказы о проделках студентов, их активной учебе и библиотеке, где стеллажи поднимаются под самый потолок, стали для Дии в прямом смысле наваждением. А разговоры, что диплом и возможность при его наличии открыть свою практику, стали решающим фактором. Ведь тогда она могла выйти из-под опеки дяди и исцелять людей не только на заставе, но и в приграничных городах. И самое главное, так, как ей самой хотелось, а не под строгим контролем именитых целителей.

Диара с улыбкой витала в мечтах, когда в вагон вбежал встревоженный мужчина, разом приковавший к себе внимание всех пассажиров.

— Целитель! Есть здесь целитель? Моя девочка! Моя девочка умирает!

Секундная заминка, и Диара не удержалась. Поднялась, предупреждая:

— Я подмастерье, но могу посмотреть, что с вашей девочкой. Я давно работаю с целителями на границе и точно смогу удержать её жизнь до приезда в город или до прихода целителя, если таковой здесь найдётся.

В десять лет, благодаря высшим существам, ребенок получает магический дар. Как правило, он несет в себе наследие родных ему людей. Дочь белошвейки раскрывает в себе способность работать с материей и плести тончайшие кружева. Сын фермера или земледельца начинал чувствовать энергию земли и растений. Сыновья военных получали силу и боевую способность.

Но были дети, которые сами выбирали свой дар. Сын библиотекаря, начитавшись книг о подвигах, мог получить не дар скорочтения, а боевой навык. А девочка из семьи простых рабочих могла получить в дар невероятный голос, или дар актерского мастерства, всего один раз увидев яркую афишу и представив себя на месте главной героини представления.

Ограничений в дарах не было, но все же родителям было проще взращивать то, что было им знакомо и привычно. Потому воспитание и подготовка детей к появлению дара велась родителями и родными в строгости и благоразумии. Никто не хотел, чтобы сиюминутный детский каприз раз и навсегда изменил судьбу их чада. Но и от дара, что получил ребенок, вопреки наставлениям, никогда не отмахивались и прилагали все силы, чтобы сделать его сильнее и крепче.

Именно для увеличения сил и возможностей развития дара существовал ритуал крещения. Ровно в день десятилетия духовные наставники проводили священный обряд, помогающий расширить магический потенциал ребенка до возможностей взрослого мага, образцом для которого выступал крестный. Ритуал копировал развитые потоки взрослого и магически накладывал их на потоки в теле ребенка, тем самым усиливая магический резерв и повышая скорость и возможности развития дара.

Желая лучшее будущее своему чаду, родители заранее искали людей с хорошим резервом и платили тем за участие в крещении. Но где есть спрос, там обязательно будут и те, кто захочет поживиться. И не всегда честным путем. Появились «добродетели», предлагающие себя в роли крёстных. Увеличивая при помощи зелий свой магический резерв, они казались выгодным вариантом. Наивные родители раскошеливались, в тайне радуясь, что их ребенок получит лучшее будущее. А иногда родня собирала и дарила такого крестного, как подарок на десятилетие. Ни духовный наставник, ни родители не могли распознать обмана, ведь ритуал проходил как надо.

Вот только раздутый магический резерв был состоянием временным, и полноценной копии с него не получалось. Спустя несколько дней после праздника пробуждения дара искривленная магическая копия не только отторгалась организмом ребенка, но и обрывала детские нестабильные потоки силы. Хорошо, если помощь оказывали вовремя, и магию удавалось сохранить. Но часто пострадавший именинник терял не только свои дар и силы, но и жизнь, так как проснувшаяся магия не терпела обмана.

Родители знали о рисках, и все же желание усилить резерв и, тем самым, обеспечить своему чаду больше возможностей в будущем упускать не хотели. Потому история семьи Суминых, что позвали на помощь Диару, мало чем отличалась от остальных. Хотя им повезло, и о мошеннике крестном родители узнали наследующий день после торжества. В полицию пришла наводка, и в небольшом городке новость, что заезжий отставной военный оказался мошенником, разнеслась быстро. Родители схватили дочь и рванули в Лидамос, где в военной академии высококлассные целители принимали детей бесплатно.

— Думали, обойдется, — причитала госпожа Сумина, пока ее муж вновь отправился на поиски профессионального целителя, так как Диара предупредила, что является лишь подмастерьем. — Но только отъехали от станции, как дочка стала жаловаться на головокружение, а потом стала кричать от боли и упала в обморок. Как не пытались привести в чувство, ничего не получалось. Ручки холодеть стали, губки совсем побелели. Сердечко еле-еле трепыхается.

Диара кивнула и склонилась над ребенком. Девочку уложили на лавку, что занимала ее семья. Остальные пассажиры затихли и взволнованно наблюдали за происходящим. Запустив сразу несколько сканирующих импульсов, Дия прислушалась, ловя магический отклик.

Импульсами была быстрая магия по выявлению нарушений в организме. При боли или отравлении аура в теле меняется и реагирует на магический импульс иначе. Это сразу привлекает внимание к поврежденному органу, и целитель уже начинает точечную работу. При нарушенном обряде крещения должна отзываться вся кровеносная система, так как магические потоки копируют именно ее. Гоня от сердца энергию, заставляют магию постоянно двигаться в теле, что, в свою очередь, укрепляет организм, усиливает регенерацию и выносливость.

Получив отклик из тела девочки, девушка нахмурилась. Отголоски импульса выделили сердце и шею пациентки. Получается, что не крещение виновато в том, что происходит с девочкой!

— А он такой был бравый, — продолжала жаловаться госпожа Сумина. — Грудь в орденах, сам без ноги, но держался молодцом.

— В орденах? — нахмурилась Диара. Догадка холодком прошлась по позвоночнику. — Подскажите, а во время ритуала крещения крестный держал вашу дочку за плечо или шею?

— Да, он погладил ее по голове и положил руку на плечо, слегка приобняв. Лили волновалась, и он сказал, что все будет хорошо.

Девушка, чуть сдвинув девочку, повернула ее на бок и запустила несколько уже более сложных заклинаний сканирования по ее позвоночнику, особое внимание уделив шее и груди. Черная метка перекачки силы отозвалась ледяным холодом. Лживый крестный не только не поделился своим резервом, но и подсадил на ребенка пиявку Проклятых, что перекачивала ее энергию хозяину. Диа обернулась на дверь, за которой скрылся отец семейства. Найдет ли он целителя?

В своих способностях девушка не сомневалась. Семь лет практики на границе дали невероятный опыт, и снять темную магию она была способна. Но все же должность подмастерья ограничивала, и без документа Диара не имела права творить сложную магию. Но чем дальше пиявка была от хозяина, увозимая скорокатом, тем сильнее и жёстче она отсасывала энергию, тем самым деформируя хрупкие потоки проснувшегося дара. Судя по посиневшим губам девочки, времени до полной остановки сердца практически не осталось. Счет шел на секунды.

— Приготовьте мне стеклянный сосуд, — велела Дия, отворачиваясь от двери и беря ответственность за жизнь девочки на себя. — Крышку лучше жестяную, но можно и деревянную. Главное, чтобы плотно закрывалась!

— Да, да, — госпожа Сумина закопошилась в своих котомках, и пассажиры, не оставаясь в стороне, стали проверять свои пожитки в поиске подходящей посудины. Наблюдение, как спасают жизнь, увлекло всех, но Диара уже не обращала на них внимания, выставляя вокруг себя купол защиты.

Дома дядя собрал целую коллекцию энциклопедий по детским травмам магических потоков. Были и про неполноценное крещение, и про переизбыток резерва, когда ребенка переполняла полученная сила, и он мог заживо сгореть. Были и про аллергические реакции на чужую магию, и про то, как отторгался резерв абсолютно другого, неподходящего дара. Много было всего с детьми, но только книгу по пиявкам Проклятых девушке дал магистр темных искусств Оливер Тредин. Он же и научил ее снимать их.

'Вначале тонкой струйкой погружаем свою магию внутрь тела, — наставлял он, показывая на раненом солдате свою работу. — Затем осторожно раскрываем ее и окутываем место нахождения магической присоски защитой. Как правило, это внутренние органы. Пиявка часто выбирает место, где много переплетений потоков силы. Потому окутывать своей защитой надо так, чтобы моментально лишить присоску возможности ухватить орган заново.

После распределяешь магию заморозки по всей длине пиявки. Учти. Надо точно определить ее хвост, что остается в любом случае на поверхности кожи. Отследить длину её тела, что может оплетать и другие внутренние органы, и голову, что впилась в магические потоки. Только убедившись, что все контролируешь, резко даешь заморозку. Запомни. Секунда промедления или неравномерное поражение заморозкой, и пиявка встанет в форму защиты, погружая свои щупальца в органы человека. И ты до последнего не поймешь, к чему готовиться. Разорвет ли она внутренние органы или уйдет глубже в тело.

Как убедишься в обездвиживании пиявки, у тебя есть одна минута, чтобы отцепить присоску от органа человека и вытащить её тело, обвив своей же магией'.

Диара снимала дома пиявок с солдат. Те поражали в основном печень и почки. Пару раз желудок. Но вот с сердцем работать предстояло впервые, и девушка боялась ошибиться. Все же был риск переборщить с заморозкой, и от нее замерло бы сердце. А сделаешь ее недостаточно сильной, и тут уже сама пиявка может атаковать сердце, и тогда…

Девушка помотала головой, отгоняя не прошеные сомнения. Закрыв глаза, она перешла на магическое зрение, позволявшее заглянуть внутрь тела и действовать более точно. Сейчас рядом не было ни дяди, ни магистра, потому надо было действовать более точно и аккуратно. Магия окутала сердце и тут же осыпалась. Дия нахмурилась, ругая себя, что не учла сердечный ритм и движение, и вновь обволокла сердце светлой пеленой. Защита несла в себе функции не только защиты сердца от атаки пиявки, но и от излишней заморозки, что уже была готова поразить саму пиявку. Проверив темное тельце, что качало детскую энергию, Диара активировала свою магию и, как только пиявка застыла, привычным движением обволокла ее магией и вытащила через разрез в основании шеи, где и была поставлена метка.

— Банку! — резко скомандовала она. И сразу несколько сосудов протянули ей на выбор.

Выбрав подходящий, Диара опустила туда живую трепыхающуюся черную магию и тут же запечатала сосуд не только крышкой, но и магией. Не смотря по сторонам, девушка вновь наклонилась к ребенку и, повернув его на спину, положила руки на лоб и на грудь. Исцеление следовало закончить.

Господин Сумин вбежал в вагон.

— Здесь! Здесь! Господин целитель! Она здесь.

Высокий представительный мужчина прошел в вагон следом за господином Суминым. В темных волосах уже проявлялась седина, а в глазах скрывался опыт, приправленный печалью. Он удивленно вздохнул, увидев в руках женщины банку со светящейся в ней пиявкой, и, подойдя ближе, замер, внимательно наблюдая за девушкой. Та, закрыв глаза, одновременно сканировала ребенка и осторожно наполняла его резерв своей силой.

Магия целителей уникальна. Её воспринимают все живые существа мира, и даже те, у кого есть аллергия на чужую магию. Сейчас через сердце ребенка девушка запускала свою энергию, одновременно наполняя и восстанавливая поврежденные потоки, что пересушила черная магия. Можно было бы сказать, что она провела новый обряд крещения, вот только резерв, что Дия создавала для девочки, был строго контролируемый и идеально вписывался под ее будущее развитие.

— Целитель? — растерянно вопросил господин Сумин, видя, как мужчина не трогается с места, а его помощник тоже с интересом наблюдает за девушкой, что склонилась над его дочерью.

— Все в порядке. Я не смог бы сделать это лучше того, что сейчас делает эта целительница.

— Но она только подмастерье, — пояснила госпожа Сумина, с волнением переглядываясь с мужем. — Потому супруг и убежал за вами.

— Вот как? Что ж… Благодарите небеса, что она встретилась вам раньше меня. Так как с этим, — целитель ткнул пальцем в банку, — я бы не рискнул работать в таком месте. И по тому, как вашему ребенку сейчас восстанавливают магию и резерв, я тут вообще не нужен.

— Но целитель… — супруги растерялись и не знали, что делать. За вызов им, в любом случае, придется платить. Но, получается, придется платить двоим.

Целитель забрал банку с пиявкой и, продолжая отслеживать работу девушки, просканировал удаленную магию. Работа была сделана очень тонко, даже сохранились магические присоски и частичная магия хозяина метки. Это означало, что мага, сделавшего это с ребенком, можно будет отследить и поймать.

— Дариэль! — целитель обернулся к своему помощнику. — Срочно отнеси это господину маршалу, что ехал с нами в соседнем купе. Скажи, на метке есть остаточная магия хозяина. Если ее собрать, можно сделать прекрасный поисковик.

Молодой человек кивнул и, перехватив банку, быстро ушёл, а целитель обернулся и еще раз проследил за работой девушки. Потоки ребенка расправлялись, наполнялись силой и, достигнув кончиков пальцев, повернули обратно к сердцу. Целитель щелкнул языком и улыбнулся. Идеальная работа. Но откуда взялось столь юное дарование? На вид девушке было не больше двадцати лет. Стройная, темные волосы перехвачены лентой. Строгий дорожный костюм давно вышел из моды, а ботинки, выглядывающие из-под юбки, больше говорили о практичности, чем о желании подчеркнуть девичью изящность. И при этом никаких кружев и украшений.

— Мама? — удивленный голосок заставил целителя поднять взгляд и осознать, что ребенок полностью пришел в себя. Чуть нагнувшись, коснулся легким сканирующим импульсом тела девочки и, получив отклик, довольно усмехнулся. Идеальное восстановление. Если бы сам не видел пересохшие каналы и пиявку, в жизни бы не поверил, что ребенок был на грани.

— Как ваше имя? — обратился он к незнакомке. Та поднялась, осмотрела его быстрым цепким взглядом и четко ответила:

— Диара Клерос.

Имя показалось целителю знакомым.

— Адам Клерос?

— Мой дядя, опекун и наставник.

— Вот же, — усмехнулся мужчина такой неожиданной встрече. Адам Клерос был одним из лучших целителей, что работал на границе. Его статьи о ядах и их удалении были бесценны. Протянув руку девушке, целитель представился сам. — Магистр Бенджамин Певер.

— О, — девушка приободрилась, совсем не ожидая, что встретит знаменитого целителя, чьи статьи в научном журнале она зачитывала до дыр. — Я читала ваши статьи о влиянии музыки и звуковых волн на пациентов и…

Вздернув бровь, мужчина взглядом показал на все еще протянутую руку, и девушка смолкла, смутилась и пожала ладонь магистра одними пальцами.

— С какой целью едете в Лидамос?

— Поступать в Военную Академию.

— Надеюсь, на целительский факультет?

— Да.

— Есть рекомендательное письмо?

— Да, магистр Тредин настоял, чтобы я его взяла.

— Это он правильно сделал. Что ж, тогда я откланиваюсь. При случае обязательно встретимся с вами в академии. А вы, — магистр обернулся к чете Суминых, — отвезите дочку по этому адресу. Ее еще раз осмотрят и, возможно, дадут рекомендации по дару.

Господин Певер достал блокнот и, быстро написав адрес, протянул главе семейства. Тот, быстро прочитав, удивленно вздохнул:

— Как вы узнали? Дар у дочки только проснулся.

— Благодаря ее спасительнице, он не только проснулся, но и окреп. А в ботаническом саду вам более точно смогут определить его предрасположенность и скорей всего предложат поступить в их школу.

— Но как же? — охнула госпожа Сумина, садясь на лавку и прижимая к себе дочку. — Туда же только с завышенным резервом берут.

— Не знаю, что за негодяй стоял у вас в храме на месте крестного, но резерв вам восстановила и усилила госпожа Клерос. Я бы считал ее вашей крестной. И поверьте, силы и дара вашей девочки хватит на поступление в школу при Императорском саде.

— Благодарим, господин Певер, — обрадовались супруги, — Сколько мы вам должны?

— Я ничего не делал, — дернул плечом магистр, — а госпожа Клерос по рангу не должна брать деньги. Но если вы накормите свою спасительницу, то успокоите мои переживания и подкрепите ее силы. А вам, милочка, рекомендую до экзаменов больше силу не расходовать. Там будет оценка резерва, жаль, если его понизят из-за вашей опустошенности.

— Спасибо, магистр.

Целитель развернулся и быстро покинул вагон. Диара довольно вздохнула и хотела последовать за ним на свое место, как господин Сумин встал перед ней, звездой раскинув руки.

— Госпожа, умоляю. Не позорьте нас. Раз денег вам дать нельзя, то накормить мы вас просто обязаны. Вы же столько сил потратили. И резерв, — голос мужчины прервался от нахлынувших эмоций.

— Пожалуйста, госпожа, — девочка перехватила руку девушки. — Вы же теперь моя крестная. Позвольте вас угостить.

— Да, да, — закивал отец семейства. — Вы наша крестная. И жизнь, и резерв спасли нашей девочки.

И в вагоне неожиданно все захлопали. Диара смутилась. В госпитале при исцелении к этому относились как должному, а тут… Госпожа Сумина вскочила и усадила девушку на свое место. Тут же подняли небольшой столик и выложили на него все припасы. Но застольем все дело не закончилось. Некоторые из пассажиров стали подходить и класть: кто яблоки, кто соленья, кто каравай хлеба.

— Госпожа целительница, вы хотя бы гляньте, что со мной. А то вот тут болит, тут колит…

И Диара, ободренная таким вниманием, прикасалась к каждому. Импульсы пробегали по телу и помогали определить диагноз. Помня наставления магистра, исцелять всех не посмела, но облегчить страдания смогла и выписывала рекомендации, как делала это много раз в лекарне дяди. Девушка уже собиралась уходить, как народ всполошился. Припасов оказалось на удивление много, и девушка хотела отказаться от них, но старенькая бабушка, что подошла к ней первой со своей больной спиной, протянула старый мешочек на завязках.

— Бери, девочка, тебе он еще сто лет прослужит. Все в нем поместится! Я в монастырь еду, там личные вещи брать нельзя, а тебе пригодится. В него много чего положить можно. Пусть служит тебе и твоему делу светлому.

Поблагодарив всех еще раз, Диара опробовала подарок. В него, и правда, все поместилось, при этом вес мешочка не изменился. И довольная приобретением и своей помощью, девушка вышла из вагона в тамбур. Тишина вагона сменилась грохотом двигающихся колес по пути, но Диара замерла на месте не по этому. На площадке соседнего вагона огромный детина прижал девушку в светлых одеждах послушницы к деревянным переборкам и, зажав ей рот одной рукой, второй лез под платье.