Присяга леди Аделаиды

Глава XXI ОБЫСК В ДЭНСКОМ ЗАМКЕ

Между тем, Брефф провожал этого авантюриста или джентльмена. Буфетчика несколько тревожило это странное исчезновение, и он не мог отпустить мистера Лидни, не попытавшись извиниться перед ним.

— Надеюсь, сэр, что вы не приписываете эту потерю моей вине или небрежности?

— Нет, — прозвучал искренний ответ, — но вы должны согласиться, что пропажа этой шкатулки чрезвычайно странна.

— Я не могу этого понять, сэр. Как я ни думаю, не представляется никакой вероятности, за что ухватиться.

— Лорд Дэн отдал вам ключ немедленно после того, как вещи эти внесены были в комнату?

— Немедленно, сэр, — отвечал Брефф. — После того, как работники мельника отнесли вещи, я проводил их до ворот и видел, как они уехали с пустой телегой. Тогда я воротился назад по коридору в комнату; у дверей стоял милорд и ждал меня, он запер дверь при мне, отдал мне ключ и приказал не впускать никого. Он вышел с этими словами и воротился только теперь, а ключ я не вынимал из кармана, кроме того, когда отворял комнату для вас и мисс Дэн. Теперь, сэр, если допустить, что милорд хотел отнести эту шкатулку в другое место, как вы, кажется, подозреваете, он не имел времени ни сделать это сам, ни заставить сделать это кого-нибудь; я совершенно убежден, что эта шкатулка никогда не была в замке. Я не сказал бы столько, сэр, если бы вы не думали, что милорд виноват, а он не может быть виноват в этом.

— По крайней мере, я не думаю, чтобы вы были виноваты, Брефф, — было ответом, данным с приятной улыбкою, и Лидни сунул золотую монету в руку буфетчика.

— О, сэр! Вы, право, слишком добры. Я… Эй! ты, шпион, что ты здесь делаешь?

Эти слова обращались к мальчику, прокрадывавшемуся к замку. Это был Шад. Лидни торопливо повернулся и ему показалось, что он никогда не видал такого странного юного человека. Буфетчик погрозил пальцем, и мальчик убежал.

— Если бы шкатулка была легка, я мог бы подумать, что этот молокосос утащил ее из телеги, — заметил Брефф. — Он, должно быть, подкрался под телегу, когда она ехала с берега, потому что я видел, как он вертелся возле, когда работники вынимали вещи. Такую тяжелую шкатулку, разумеется, он взять не мог.

Лидни ушел, нагнал Шада и положил руку на его плечо.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Шад.

— А еще как?

— У меня никогда не было другого имени.

— Водолазы вытащили сегодня утром несколько вещей и на телеге отвезли их в Дэнский замок. Ты, кажется, шел за телегой; ты видел, как с телеги снимали вещи?

— Я ничего не утащил, — отвечал мальчик.

— Я не об этом спрашиваю тебя. Можешь ты говорить правду? — продолжал Лидни, потому что в голове его промелькнуло сомнение, может ли мальчик с такой физиономией быть правдив.

Шад не отвечал, только его широкий рот раскрылся в усмешке. Лидни вынул из кармана шестипенсовую монету и показал ему.

— Видишь это, Шад? Я задам тебе вопрос или два, отвечай мне строгую правду, и эти деньги будут твои. Скажи хоть одно слово неправды, и вместо шести пенсов ты получишь кое-что вовсе не столь приятное.

— Я знаю, о чем вы будете меня спрашивать, — сказал мальчик, забыв свою обычную роль простачка от очарования, которое на него произвели шесть пенсов. — Это насчет пропавшей шкатулки, на которой три медные буквы, да еще что-то такое наверху? Я видел, как ее отвезли в замок.

— Ты видел?

— Я видел собственными глазами, — признался Шад, подняв свои лукавые глаза, теперь сверкавшие, на мистера Лидни. — Она почти последняя осталась в телеге; оба работника относили ее, а мистер Брефф шел за ними по коридору.

— Где же был тогда лорд Дэн?

— Я его не видал. Он, кажется, прежде прошел в замок.

— Зачем ты пошел за телегой в замок?

— Мичель прогнал меня с берега и мне нечего было делать. Я шел без всякого дурного умысла. Я видел, как с телеги сняли вещи и как она уехала пустая.

— Ты знаешь точно, что она была пустая?

— Точно, в ней не осталось ни одной вещи, — серьезно отвечал мальчик. — Теперь я сказал вам правду, пожалуйте мне деньги.

— Если я узнаю после, что ты солгал, я жестоко поступлю с тобою, — сказал Лидни, опуская шестипенсовую монету в руку мальчика. — Но если бы ты мог научиться, Шад, насколько лучше говорить правду, чем ложь, от скольких неприятностей это избавляет, ты никогда не произносил бы слова неправды.

Шад вместо ответа убежал, махая руками от восторга, что получил шесть пенсов, и Лидни отправился в «Отдых Моряков» и тотчас увидался с своим старшим товарищем, спрашивая его совета. Рэвенсберд был призван в комнату и ему было сделано несколько вопросов о характере и привычках лорда Дэна.

Мнение мистера Гома — он выражал его сидя с малиновым зонтиком на глазах — состояло в том, что лорд Дэн захватил эту шкатулку и спрятал ее где-нибудь. В голове его, однако, пробежало также сомнение, не была ли она украдена, когда телега ехала в замок, какими-нибудь проворными удальцами, которым, по словам Рэвенсберда, был полон Дэншельд, и это сомнение также пришло в голову Лидни.

— Шкатулка была такая заметная, — заметил Лидни Гому, — от позолоченного креста и начальных букв. Я удивляюсь, если шкатулка действительно была отвезена в замок, что буфетчик Брефф не приметил ее. Лорд Дэн также сказал, что он не видал шкатулки между вещами, когда они были привезены в замок.

— Если лорд Дэн спрятал шкатулку из какой-нибудь цели, он, разумеется, не признается, что видел ее там, — заметил Гом. — Хозяин, как вы думаете?

— Я думаю, все зависит от того, имеет ли лорд Дэн причину захватить шкатулку или нет. Если имеет, нет никакого сомнения, что он захватил ее; если не имеет, я думаю, что она была украдена по дороге в замок.

— Есть одно подозрительное обстоятельство в этом деле, — горячо сказал Уильям Лидни Гому. — Зачем эту шкатулку взяли в замок. Мичель сказал лорду Дэну, что эта шкатулка моя, что я пошел с берега привести людей, чтоб взять ее, но он все-таки велел везти ее в замок, несмотря на возражения, которые осмелился сделать ему Мичель. Я готов побиться об заклад, что шкатулка у него.

Но даже если это предположение было справедливо, что ему следовало делать? Лидни чувствовал себя в положении птицы с подрезанными крыльями. Лорд Дэн был лорд Дэн, — человек знатный, которого не легко было обвинить без основательной причины, и он, по-видимому, ничего не знал о шкатулке. Уильям Лидни ходил по комнате больного в лихорадочном беспокойстве, и это движение не могло быть приятно больному.

— Что вы мне посоветуете, сэр? — вдруг спросил он.

— Если вы сядете, я вам скажу, — отвечал Гом. — Я думаю, что лорд Дэн взял шкатулку, и в таком случае… я не могу говорить, если вы не сядете.

Лидни запер дверь и сел, стараясь, насколько мог, преодолеть свое нетерпение. Они были одни, потому что хозяина гостиницы позвали, и Гом спокойно рассуждал об этом деле и сказал свое мнение и свой совет. Когда он говорил таким образом, молодой человек все более убеждался, что шкатулка находилась в Дэнском замке, спрятанная его владельцем. Он не спрашивал, как это могло быть, ввиду невероятностей, о которых упоминал Брефф; он просто был убежден в душе, что это было так.

Несколько позднее отправился он в Дэншельдский замок, к сквайру Лестеру, и встретил его с леди Аделаидой. Карета ждала их у дверей, и они, очевидно, торопились.

— Я боюсь, что я пришел некстати, — заметил Лидни. — Я хотел поговорить с вами, мистер Лестер, о деле.

Леди Аделаиде еще не случалось встретиться с молодым человеком. Она видела его на улице, и он показался ей очень привлекательным Привлекательные мужчины еще имели свое очарование для леди Аделаиды, и она была теперь очень любезна с мистером Лидни.

— Надеюсь, что ваше дело может подождать, — сказала она. — Мистер Лестер едет со мною, и мы уже и так опоздали. Нельзя ли вам отложить до вечера?

— Конечно, можно, — отвечал Лидни.

— Зайдите же сегодня вечером, мистер Лидни, — прибавил Лестер. — Когда хотите, в восемь или в девять часов. Леди Аделаида даст вам чашку чая.

Лестер был ласково расположен к молодому Лидни. Он поблагодарил его за услугу, оказанную Марии, и, встречаясь с ним, разговаривал как со знакомым. Лестер считал его джентльменом, а то ему и в голову не пришло бы пригласить его.

В девятом часу пришел Уильям Лидни. Но когда слуга вел его в гостиную, он остановил его и сказал, что хочет говорить с его господином наедине. Слуга провел его в кабинет Лестера и тот подошел к нему.

— Это не весьма удобный час для дел, и я должен просить у вас извинения, что приступаю к делу, — сказал Лидни, когда они пожали друг другу руку и сели. — Вы, кажется, мировой судья в этом графстве?

Лестер утвердительно кивнул головой.

— Если так, я обращаюсь к вам с просьбой, которая, может быть, удивит вас, но я надеюсь, что вы все-таки исполните ее. Я желаю, чтобы вы дали мне разрешение сделать обыск в Дэнском замке.

Если бы Лестера просили дать разрешение обыскать его собственный дом, он не мог бы выказать большого удивления. Несколько минут он лишь смотрел на Лидни, вытаращив глаза.

— Обыскать Дэнский замок! — повторил он.

Лидни стал объяснять. Непонятная пропажа шкатулки была уже известна Лестеру, как и всему Дэншельду.

— Поверьте, мистер Лестер, эта шкатулка в Дэнском замке, с умыслом там спрятана.

Если что-нибудь могло увеличить удивление Лестера, то это уверение. Оно рассердило его.

— Какие причины у вас для такого мнения? — спросил он строгим тоном.

— Я делаю заключение из фактов, — было ответом. — Какое право имел лорд Дэн брать эту шкатулку? Мичель сказал ему, что эта шкатулка моя, что я очень тревожусь, найдется ли сна, что я пошел за людьми, чтобы отнести ее в гостиницу, где я живу. Несмотря на это, он взял ее и отослал в свой замок. Спрашиваю, какую причину мог он иметь?

— Я сам не вижу, чтобы для этого была какая-нибудь необходимость, — задумчиво отвечал Лестер. — Что касается причины, она могла исходить от усердия, излишнего усердия, чтобы с вещами не случилось ничего дурного, и с вашей шкатулкой в том числе. Он не мог иметь причины удерживать или скрыть вашу шкатулку. Если бы она была в его руках, он был бы рад передать ее вам.

— Кажется, следовало бы думать так, — прозвучал ответ, в котором слышался тон сарказма.

Если бы я осмелился составить предположение, я сказал бы, что шкатулка упала неприметно с телеги по дороге к замку.

— Я не думаю, чтобы вы составили это предположение, если бы знали, как тяжела шкатулка, мистер Лестер. Она не могла упасть неприметно или неслышно. Один из работников мельника шел за телегой, и лорд Дэн, как я слышал, также шел позади, не теряя телегу из вида. Эта предположение можно совершенно отстранить, потому что видели, как шкатулка была отнесена в замок.

Лестер навострил уши. Последнее сведение было для него новостью.

— Видели? Кто?

— Довольно замечательный мальчик, Шад по имени, видел, как ее относили…

Сквайр Лестер перебил, громко засмеявшись:

— Извините, мистер Лидни, но это замечание доказывает, что вы не здешний житель. Шад! Это первейший лгун; он говорит больше лжи в один час, чем скажет другой во всю свою жизнь. Я сомневаюсь, сказал ли он когда-нибудь хоть одно слово правды.

— Я согласен с вами во всем этом, — отвечал Лидни, который сидел совершенно хладнокровно, пока продолжался смех Лестера. — Мой хозяин сказал мне, каков он, и насколько я сам мог приметить, я считаю этого мальчика большим негодяем, систематическим обманщиком. Все-таки я признаюсь вам, что, по моему мнению, в этом случае он сказал правду. Он говорит, что два работника отнесли шкатулку в замок, что это была почти последняя вещь, вынутая из телеги, и что буфетчик лорда Дэна шел следом за теми, которые ее несли.

— Но я думал, вы убедились, что шкатулки нет в замке?

— Я убедился, что ее нет там, где сложены все другие вещи. Но я уверен, что она была отнесена в замок.

— Однако, куда же она могла деваться? Вы, вероятно, не подозреваете, чтобы кто-нибудь из слуг украл ее? — торопливо прибавил Лестер. — Брефф — честнейший и почтеннейший человек, он был буфетчиком у покойного лорда.

— Я слуг не подозреваю. Из того, что я мог узнать, никто из них, кроме Бреффа, не подходил даже к этим вещам.

Это были неудачные слова со стороны мистера Лидни. Таким образом он лишился предлога для обыска в замке, по крайней мере, по мнению мирового судьи, сидевшего перед ним.

— Так кого же вы подозреваете? — спросил Лестер, устремив глаза на молодого человека. — Ведь не лорда Дэна?

— Вопрос щекотливый, мистер Лестер; я на него не совсем готов отвечать. Я уверен, что шкатулка в Дэнском замке, или случайно, или с умыслом спрятанная, и поэтому я прошу вас дать мне разрешение сделать обыск в замке.

— Я не могу дать вам это разрешение, — возразил Лестер. — Мне очень жаль, что я должен вам отказать, но, отложив в сторону всякие другие соображения, я думаю, что ни закон, ни обстоятельства не оправдывают этого. Вы убеждены в том, что шкатулка принесена в замок, только из слов Шада, и, основываясь на словах такого свидетеля, мы не можем оскорбить лорда Дэна обыском в его замке. Притом я даже не знаю, не имеет ли он права, как лорд-лейтенант, уничтожить это разрешение. Вы не получите его ни от меня, ни от другого мирового судьи. А теперь пойдемте пить чай.

Лорд Дэн был в гостиной с леди Аделаидой и мисс Лестер. Он пришел провести вечер и узнал, что сквайр Лестер занят с мистером Лидни.

— С мистером Лидни? — повторил лорд Дэн. — Ах, да, с молодым американцем, который живет в «Отдыхе Моряков», — и в его тоне был какой-то презрительный, покровительственный тон, от которого щеки Марии почему-то вспыхнули. — Какое у него дело с мистером Лестером?

— Ничего не знаю, — отвечала лэди Аделаида. — Мы просили его зайти к нам сегодня вечером…

— К вам? Лидни? — с удивлением спросил лорд Дэн.

— Да.

Лорд Дэн сжал губы и мысленно спрашивал себя, в каком костюме американец явится вечером в обществе английских дам.

Его сомнения на этот счет скоро разрешились. Лестер вошел с своим гостем, который был в черном вечернем фраке, таком же приличном и простом, как костюм лорда Дэна.

Опять надо заметить, что они как будто были похожи друг на друга, несмотря на различие в возрасте. Оба одинакового прекрасного роста, с одинаково благородным овалом лица, в одинаковом костюме из черного сукна, и даже в перчатках одного цвета, палевых. Сердце Марии Лестер забилось, когда Лидни пожал ей руку, как никогда ни билось для лорда Дэна.

Здесь нужно заметить, что лорд Дэн не делал еще формального предложения мисс Лестер. Она знала его желание, и это было ему известно, но ее обращение не подавало ему надежды, и он счел лучшим несколько подождать.

Она была прелестна. Никто не мог чувствовать этого глубже лорда Дэна, когда она стояла перед ним в этот вечер, в вечернем наряде, в светло-голубом шелковом платье, с ожерельем и с браслетами из горного хрусталя, оправленного в золоте, с простой белой розой в волосах. Она была гораздо прелестнее в глазах лорда Дэна, чем была даже леди Аделаида в прежние, давно прошедшие дни. У Аделаиды Эрроль никогда не было нежной физиономии и кроткой души, которые отличали Марию Лестер.

Лорду Дэну не нравилось обращение Лидни. Вместо того, чтобы чувствовать подчиненность своего положения, он держал себя так, как будто считал себя равным. Будь он так же знатен, как лорд Дэн, его обращение не могло бы быть непринужденнее. Оказалось, что он прекрасно знает музыку, играет на фортепиано и поет приятно и искусно. Лорд Дэн заключил, что он, должно быть, был учителем музыки.

Леди Аделаида вдруг спросила его, не может ли он спеть какой-то дуэт; он отвечал, что может, если мисс Лестер споет с ним и сыграет аккомпанемент. Мария села за фортепиано.

— Немножко скорее, чем вы играли вчера, — сказал Лидни Марии, наклоняясь взглянуть на ноты.

— Скорее?

— Я думаю, что так будет лучше.

Лорд Дэн, стоя возле, услыхал этот разговор и удивился.

— Где вы пели это вчера с мистером Лидни? Здесь? — спросил он Марию.

— Нет, не здесь; у мисс Бордильон, — отвечал за нее Лидни.

Этот ответ вовсе не нравился лорду Дэну. Мисс Лестер, как дочери владельца Дэншельдского замка и как его будущей жене, не следовало находиться в обществе молодых американцев, выброшенных морем, особенно таких, которые старались выглядеть джентльменами.

— Что вы знаете о нем? — резко спросил лорд Дэн Лестера, когда вечер кончился и Лидни ушел.

— Что я знаю о нем? Ничего. Молодой человек пришел сюда насчет своей потерянной шкатулки, и я попросил его у нас пить чай.

— Благоразумно ли с вашей стороны пускать к себе в дом неизвестного вам человека?

— О, право не знаю, — равнодушно отвечал Лестер, который ненавидел музыку и устал до смерти. — Это только один раз. Наверно, он никогда больше не будет у меня в доме. Но я думаю, что он джентльмен.

Настало утро. Лидни, помня замечания Лестера, что он не найдет судью, который дал бы ему позволение сделать обыск в Дэнском замке, отправился прямо в полицию, и изъявил желание видеть инспектора. В здании полиции, недавно выстроенном, находились камеры для арестантов и комната порядочной величины, с отделением, окруженным железными перилами, в котором стояли два стула и письменный стол. Окна выходили на улицу, против лавки портного Минна.

Бент был еще в Дэншельде, теперь уже инспектором, а не сержантом. Он растолстел и оплешивел. Бента, однако, не было в полиции, когда пришел Лидни, и один из подчиненных пригласил его сесть на стул за перилами и выслушал его. Просьба его состояла в том, чтоб сделать обыск в Дэнском замке по случаю пропавшей шкатулки.

Полисмен с улыбкой покачал головой. Он не мог сам отвечать на такую просьбу, заметил он, но передаст ее своему начальнику и не угодно ли мистеру Лидни зайти опять.

Мало был знаком Уильям Лидни с обычаями этой местности и с влиянием лорда Дэна, если предполагал, что полиция может принять такую просьбу и не уведомить о том его сиятельство. Сам инспектор отправился в замок, и лорд Дэн принял его наедине.

— Сделать обыск в замке! — иронически вскричал лорд Дэн. — Чего же искать? Пропавшую шкатулку? Разве американец подозревает моих слуг?

Мистер Бент полагал, что американец подозревает.

— Гораздо было бы приличнее, если бы он позволил обыскать самого себя, а то кто же он такой? — сердито, закричал лорд Дэн. — Сопоставьте факты, Бент. Этот янки спасен от кораблекрушения в том, в чем он был, его приютили в гостинице и он остался в ней, разрядился в новое платье, как джентльмен, и вкрался в лучшие дома. Все это очень хорошо, если он джентльмен, но кто это докажет? Он умалчивает о своей прежней жизни; я знаю, что его спрашивали о ней, но он не отвечал; я говорю, что это очень подозрительно. Откуда мы можем знать, что он не авантюрист, не пройдоха какой-нибудь? Я, со своей стороны, считаю его таким; я имею причины думать таким образом. Он провел вчерашний вечер у сквайра Лестера.

Бент, человек очень проницательный, был поражен этим аргументом, который тем больше произвел на него впечатление, что его сообщил лорд Дэн.

— Он стал близок к дому мисс Бордильон, близок, — продолжал пэр, — может быть, и в других домах. Он пришел в мой замок и вошел к моей сестре, точно у него были кредитные грамоты в руках.

— Неизвестно, чем это может кончиться, ваше сиятельство, если этот человек действительно авантюрист! — воскликнул испуганный инспектор.

— Это кончится тем, что Дэншельд раскается в своем легковерии; по крайней мере, это мое мнение, — сказал лорд Дэн. — Постойте, пока не уходите, Бент; мы еще не кончили с этой шкатулкой, на которую он предъявляет права; он признался мне, что эта шкатулка не его; между нами, не не принадлежала ли она какому-нибудь другому пассажиру, который отправился туда, откуда он не может потребовать ее?

Позвав Бреффа, лорд Дэн пошел с Бентом в кладовую. Буфетчик отпер ее, и лорд Дэн указал на вещи, лежавшие на полу.

— Вот все вещи, Бент, лежат, как были сложены вчера. Возможно ли, чтобы если шкатулка была принесена сюда, она исчезла? Брефф засвидетельствует вам, что никто не мог войти сюда, чтобы унести ее; ключ все время был у него. Я слышал, что этот Лидни пришел минут через пять после того, как вещи были принесены, и сам видел, что шкатулки нет между ними.

Кто знает, не сам ли он утащил ее из телеги и делает это для того, чтоб сбить с толку полицию? Бесконечное множество неприятных подозрений представляется мне.

И Бенту они тоже представлялись.

— Молодец! Еще хочет, милорд, сделать обыск в замке!

— Я скорее увижу его повешенным на мачте самого большого парохода в пристани, прежде чем он добьется этого, — надменно сказал лорд Дэн.

Бент одобрительно кивнул головой.

— Но, — продолжал лорд Дэн, — я вовсе не желаю предписывать это ограничение полиции. Если вы, Бент, желаете пройти по всем комнатам и рассмотреть каждый уголок в замке, вы можете это сделать. Брефф проводит вас, или вы можете идти один, как хотите. Вот чулан, где стоит катафалк, можете начать с него.

— Зачем, милорд, сделаю я это? Разве только, чтобы сделать удовольствие вашему сиятельству, — прибавил Бент, пораженный какой-то мыслью. — Ваше сиятельство не подозреваете никого из слуг? — прибавил он тихим тоном. — Полисмены наши думают, что американец метит на это.

— Нет, я не подозреваю моих слуг, — холодно возразил лорд Дэн. — Но вам лучше бы обойти замок, — заключил он, — это окончило бы дело.

Инспектор Бент обошел замок, но нигде не нашел следов пропавшей шкатулки. Поведение лорда Дэна стало холодным и надменным, когда полицейский офицер воротился к нему.

— Послушайте, инспектор, когда этот человек — Лидни, или как там его зовут — осмелится опять заговорить с вами об обыске Дэнского замка, расспросите его, кто он сам и что он делает здесь.

— Непременно спрошу, ваше сиятельство.

— Поймите меня, Бент, — сказал лорд Дэн, несколько смягчившись, — это вам от меня секретное приказание. Я желаю знать, кто этот человек.

Когда Бент возвращался в Дэншельд, он взвесил, в уме все это дело и дошел до того заключения, что мнение лорда Дэна относительно того, что в поведении этого молодого человека было много подозрительного, было верно.