Приятные вещи

Глава 4 Тяготы похмелья

Мне, наверное, стоило бы радоваться всем сердцем и пребывать в состоянии эйфории, ведь значение произошедшего не получилось бы выразить словами. Моя космических масштабов авантюра, создание невозможного на фундаменте из нереального не просто удалась, но и привела к совершенно неожиданным последствиям.

Тот факт, что Ирулин признал Мирувал, один из Всемогущих Владык, являлось не просто крестом на фюзеляже или зарубкой на прикладе фигуральных достижений богини. Бог исцеления увидел мою госпожу, из этого следовало, что вся несметная армия последователей тем или иным способом узнает, а значит и поверит в её целительную силу. И с этого момента становится не важно, что чудодейственное исцеление Мирены являлось плодом трудов одного паладина, результатом выворачивающих наизнанку и выжигающих мозг чрезмерных усилий. Произошло настоящее божественное чудо в её Царстве, летопись Ирулин пополнилась новой невидимой записью. И теперь Право моей госпожи включило в себя, помимо исцеления души, ещё и исцеление тела.

Я прекрасно понимал, как сильно надорвался, как перетянул лук, подвергая собственный организм смертельной опасности. Возможно, если бы не вмешалась Ирулин, поддержав и сняв с моих плеч часть тяжести, я мог бы просто остаться валяться на полу, пускать слюни и смотреть невидящими глазами овоща в расчерченный ритуальными узорами потолок. Несмотря на помощь госпожи, ситуация выходила безрадостной. Элир Мирены и Кениры помогла мне продержаться, но даже после подстёгнутой магией регенерации повреждения, нанесённые мозгу, не могли не оставить нехороших следов.

Однако возник один интересный нюанс. Теперь я почувствовал изменения Права моей богини, ощутил новые почти незаметные грани. И понял, что стоит мне заснуть, стоит погрузиться в её Царство, как случится чудо.

Процесс восстановления не будет ни простым, ни быстрым, так что не стоит записывать себя в Высшие Целители, способные исцелить любого инвалида, пусть формально я таковым и стал. Но, возможно, в будущей смертельно опасной операции по изменению собственной души именно этот ритуал станет той каплей, что вызвала наводнение, позволив выжить там, где в ином случае поджидала бы смерть.

И если раньше я злился на Мирувала, мысленно слал ему все возможные проклятия, считал бесчувственной всемогущей дырой в заднице, незаслуженно относящейся к благим богам, то теперь эта злость практически прошла. Как оказалось, по привычке, проявленной уже не одним знакомым мне богом, Страж Чистоты опять заглянул в будущее и, нарушив все принципы причинности, поспособствовал желанному для него результата. И, разумеется, на чувства Мирены, Кениры и мои ему было совершенно наплевать.

Кто-то мог бы решить, что Мирувал поступает нерационально. Появление новой богини, делающей то же, что и он, неизбежно привело бы к уменьшению числа его последователей. Сначала, конечно, небольшому, но кто знает, какие сюрпризы готовит будущее? Возможно, не пройдёт и нескольких сотен лет, как культ Ирулин станет господствующим на Итшес, а самого Мирувала постигнет забвение. Вот только боги — не люди, инстинкты самосохранения у них отсутствуют, а все действия направляются руслом, проложенным их же Правом. По сути, бог является функцией, в данном случае отвечающей за искоренение недугов. И чем в этом мире здоровее люди, чем меньше существует болезней и увечий, тем для Мирувала лучше, даже если этот путь приведёт к его неизбежной гибели.

Как я уже и говорил, несмотря на оглушительный успех ритуала, несмотря на серьёзное продвижение Ирулин в небесной иерархии, несмотря на моё собственное выживание, а также важный шаг на пути к моей главной цели, я не радовался. И не делал это по самой что на ни есть простой причине — крепко спал. Не имели значения ни гости в доме, ни устроенный ритуалом беспорядок, ни необходимость обустроить Мирену в новой комнате, куда она уже могла спокойно подняться на своих здоровых ногах, ни схождение всех богов или приход Эгора ауф Каапо — моральная усталость, несмотря ни на какие божественные силы моей госпожи, оказалась столь велика, что даже смерть я бы воспринял как не самый лучший, но вполне приемлемый способ отдохнуть.

Таким образом из моей жизни выпали целые три дня, в течение которых я провалялся в полном беспамятстве, лишь краем сознания или, возможно, глубинами души, отвечающими за связь с божественным, слыша песнь Ирулин и ощущая мягкие объятия её туманных крыльев. Ну а потом, когда проснулся, то внезапно осознал, что не просто каким-то образом выжил, но и способен на вполне сносное существование.

Выпавшее на мою долю испытание в полной мере показало, что дальше медлить не просто нет смысла, но и очень опасно. И если я в ближайшее время не найду своего монстра, то моё тело начнёт стремительно деградировать, а от обычного и самого естественного процесса старения сила Ирулин защитить не сможет.

Я серьёзно задумался над тем, не повторить на себе ли ритуал, которым я исцелил Мирену. Я имел возможность провести его в любое время, все необходимые средства у меня имелись очень давно. И если бы я не являлся глупцом, если бы действовал рассудительно, как положено настоящему магу, не шёл бы на поводу эмоций, чтобы порадовать любимую женщину, то занялся бы не исцелением будущей тёщи, а начал бы с себя самого. Увы, все мои расчёты показывали, что ещё один ритуал я выдержать не смогу. Так что проводить его следует только тогда, когда я заполучу свою магию, а значит, смогу переложить на неё значительную часть нагрузки.

Как бы это странно и смешно ни звучало, для меня изменение души, при всей своей значимости, являлось гораздо более простым процессом. Да, оно требовало кропотливости и точности, боялось любых помех и вмешательств, несло полный набор непредсказуемых последствий, но чего-чего, а просчитывать строение каждой клетки во время инкрементального процесса развития человеческого тела, тут не приходилось.

Впрочем, столь манящую идею вновь стать молодым откладывать или отбрасывать я не стал. У меня имелась гора денег и теперь уже знакомая верховная жрица храма Мирувала, так что если получится провести ритуал под бдительным оком Рассветного Доктора, тогда и откладывать смысла нет.

Пока я находился в отключке, мои домашние тоже времени зря не теряли. Кенира свозила маму в город, где они основательно скупились. Мирене вещи дочери были тесноваты в груди, да и в магазинах имелось не так много подходящей одежды, поэтому они посетили нескольких портных. А раз ушли трудности с использованием лестниц, Мирена переселилась на второй этаж. На мой вкус комнатки там были слишком маленькими, да и новых постояльцев мы не планировали, так что имело смысл снести некоторые перегородки, предоставив что Хартану, что Мирене побольше места. Для такого дела у меня имелись умелые работники, поэтому, позвонив в бюро на свалке, я отдал распоряжения Жагену.

Затем мы уютно расселись в столовой — всей нашей маленькой, но крепкой семьёй, съели поздний завтрак, приготовленный, кстати, совместными стараниями Мирены и Хартана, а потом приступили к обсуждению дел. Я, признаюсь, чувствовал себя каким-то извращенцем: то и дело украдкой кидал взгляды на Мирену, и вовсе не потому, что хотел убедиться в успехе процесса лечения. Да, безусловно, она ошеломляла своей красотой, но Кенира ей не уступала ни в чём, кроме одной-единственной области. И эта самая область, выпирающая из короткого шнурованного топика, просто гипнотизировала. Этому гипнозу оказался подвержен не только я: лицо Хартана выражало самые настоящие страдания. Кенира прекрасно видела, какой эффект производила её мама на нас, мужчин, так что по нашей связи я получал от неё потоки безудержного веселья. Прекрасно осознавала силу своей внешности и сама Мирена, которая, вместо того чтобы попросить что-то передать, время от время тянулась через стол за чайником, печеньем или фруктом из вазы. И, конечно же, мы с Хартаном на подобные провокации с лёгкостью попадались, заглядывая в вырез топика, как две кобры в дудочку факира.

На такое поведение меня так и порывало разозлиться и как-то Мирену осадить — но это было бы неправильно по множеству причин, в первую очередь из-за того, что навязывать особенности своего воспитания другим взрослым людям я не имел морального права. К тому же Мирена недавно пережила ужасную трагедию и считала, что ей придётся всю оставшуюся жизнь провести уродом, поэтому теперь, после исцеления, подобным нехитрым способом убеждалась, что снова привлекательна и желанна. Да и какого-то особого вреда её поведение не несло, не считать же таковой тесноту в штанах? И пусть меня считают жалким лицемером, если я скажу, что зрелище этих упругих колыхающихся полушарий несло хоть что-то, кроме настоящего удовольствия!

— Тана, у меня к тебе есть важное дело, — заявил я, чтобы отвлечься самому, а заодно отвлечь и нашего «пасынка».

Никакого дела у меня, разумеется не было, так что не успел я договорить, как принялся лихорадочно обдумывать предмет предстоящего разговора.

— Я вижу, как вы оба уставились на это «дело», — рассмеялась Кенира. — Мама, я счастлива, что ты снова здорова, но перестань отбивать у меня мужа!

— Меня пусть отбивает сколько угодно! — с готовностью воскликнул Хартан, похоже, уже позабыв про мои слова.

— А как же разница в возрасте, как же «бабушка»? — ехидно поинтересовался я.

— Ули, вы с Алирой были совершенно правы! — ничуть не смутился Хартан. — Нельзя оставаться в плену у предрассудков! Настоящей любви покорны все возрасты, взять бы хотя бы вас!

— Наш случай не считается, — возразила Кенира, — мы почти ровесники.

— Мы с Миреной тоже! — не сдавался Тана. — Ну, Улириш же сказал, что возраст её тела, как это правильно… а, точно, биологический возраст почти такой же, как у меня.

— Прости, малыш, ничего не получится, — вздохнула Мирена. — Как говорят на рынках Архипелага: «Смотреть, но не трогать!» Ничего против тебя не имею, собой ты недурён, да и за спасение я благодарна, но… Простите все, что порчу настроение, но не уверена, что мне когда-нибудь снова захочется разделить с кем-то ложе. Вернее, уверена, что не захочется, по крайней мере с мужчиной.

Я сцепил зубы от злости. Мирена продолжала своё Искупление и говорила только правду. И как оказалось, даже несмотря на крылья Ирулин, на её исцеляющую песнь, на душе Мирены остались незажившие шрамы.

— Этот сраный ублюдок навозной мухи и выкидыша крысы! — выругался Хартан, словно прочитав мои мысли. — Жаль, что мы с ним не повстречались раньше! И жаль, что торопились, и он подох слишком рано!

— Тана, лексикон! — рявкнул я, но тут же продолжил гораздо более мягким голосом: — Несмотря на спешку, лёгкой его смерть назвать нельзя. Он умирал от чар канцерофага, модифицированного таким образом, чтобы атаковать ткани нервной системы. Будешь у Лексны, спроси по ним монографию. Или можем разделить сон, тогда покажу сам. В общем, поверь, не было это ни быстро, ни безболезненно. Жагжар делился со мною выжимками из рапортов агентов и газетными статьями. Знай, что мы — коварные изуверы, отродья Арунула, с особой жестокостью лишившие Сориниз надежды и будущего — многообещающего и талантливого наследника.

— О да, Одари привёл бы Сориниз к яркому солнечному будущему, — фыркнула Кенира. — Мне, если честно, наплевать как, главное, что он подох и исчез из наших жизней. И, благодаря тебе, Ули, с последствиями мы разберёмся. В любом случае, Королевство — одна из наших незначительных проблем. К тому же, ты её уже решил.

— Ну, я бы не назвал это решением, скорее, мы замели все текущие проблемы под ковёр, — возразил я. — С другой стороны, через пару лет ты сможешь вернуть реликвию Керуват обратно в храм и поехать на Огенраэ, а тем не останется ничего другого, кроме как очень вежливо поинтересоваться, чего желает Властительница Чар.

Если я и преувеличивал, то совсем чуть-чуть, сейчас Кениру от всемогущего мага отличал разве что чистый объём опыта и знаний. Возможно, её контроль тоже не стал достаточно хорош, но над решением этой проблемы она работала неустанно. Даже сейчас, как показала вылазка в Королевство, чисто за счёт объёма элир она могла выступать в качестве оружия стратегического масштаба, плюс была знакома с достаточным количеством хороших боевых и атакующих чар, чтобы при столкновении с армией Сориниза выйти победителем.

Как оказалось, толика тщеславия моей девушке всё же была присуща, после моих последних слов и мыслей она расплылась в самодовольстве.

— Так что у тебя было за дело? — напомнил Хартан, тщательно пытаясь отвести взгляд от Мирены.

— Я так понимаю, от Тараже пока что вестей не было? — поинтересовался я.

— Не-а, но я сам бегал, интересовался, — ответил Тана. — Мишар занимается этим лично, собрал данные по всем практикующим химерологам столицы и нашей провинции, теперь разыскивает охотников. Кое-кого нашёл, но пока что слишком мало, чтобы говорить о каком-то результате.

— Отлично. Мне нужно соорудить артефакт связи, а заодно побывать на факультете. Возьми у Мишара адреса, тебе придётся нанести этим магам свой визит.

— Ты хочешь предложить им услуги по защите жилища? — удивился Хартан. — Но мне кажется, есть цели поближе и побогаче.

— Ими тоже займёшься, но позже. А вообще, подумай, надо ли это тебе? Денег у тебя хватит не только на учёбу в любом из университетов Итшес, но и останется на твой любимый бассейн.

— Ты чего, Ули? — удивился Хартан. — Так же неинтересно! Ну и не привык я просиживать штаны. Вот представь, встречу какую-то девчонку, типа Алиры или Мирены, и что я ей буду дуть в уши? Что у меня куча деньжищ? В твоё время такое может и прокатывало, но сейчас девки любят не столько богатых, сколько умелых. А ещё лучше и то, и другое вместе! Короче, ты хочешь, чтобы я навестил химерологов. Но, наверное, не просто разложил им проспекты с нашими услугами, учитывая, что мы их пока не напечатали.

— Ты прав, не просто, — улыбнулся я подобному энтузиазму. — Мне нужно будет, чтобы ты их ещё и ограбил. Не по-настоящему, конечно, только украл информацию, ну, как делал для Тараже. Но главное, чтобы похитил образцы тканей всех монстров, что у них есть.

Хартан смерил меня пристальным взглядом и непонимающе мотнул головой.

— Погоди, ты же говорил, что трупы монстров тебе не подходят, что нужны только живые!

— Не подходят, — кивнул я, — и нужны живые. Но зонд, который я создам, будет благословлён Фаолонде, а силы богов — штука загадочная. Кто знает, может и сработает.

— Храм Фаолонде? — похабно улыбнулся Хартан. — То есть та красотка-жрица? Хотел бы я, чтобы она освятила мой зонд!

— Хартан, манера речи! — строго прикрикнула Кенира, но я почувствовал, что на самом деле подобная похабщина ей понравилась. К тому же с этим пошлым намёком Тана оказался очень недалёк от истины.

— Жрица? — удивилась Мирена. — Во время визитов в храмы мне показалось, что Ули не очень чтит других богов. Думала, может наша богиня испытывает к ним какую-то враждебность.

— Н аша богиня? — довольно улыбнулся я. — Но да, ты не слишком ошиблась, решение Мирувала привело меня в настоящее бешенство, да и вердикт Керуват был далёк от того, что ждёшь от богини справедливости. Но Фаолонде… Признаюсь честно, без его святой силы я, наверное, всё же смог бы исцелить и Ксандаша, и тебя, но далось бы это намного тяжелее. Испытание Мирувала ты бы точно провалила, и мы оба получили бы его гнев.

— Но, допустим, сработает, — не унимался Хартан. — И что дальше? Ну, ткнёшь ты своим «зондом», который, ха-ха, освятит красотка-жрица, в этот «образец», чем бы он ни был…

— Обычно кровь, мне достаточно капли. Но бывает и мясо, и шерсть и чешуя, пусть они и гораздо хуже.

— Ну так вот, принесу я тебе кусок мяса, и что?

— Если образец окажется подходящим, то я просто размещу заказ либо на факультете, либо у химеролога. У того, у которого ты этот образец похитишь, так будет честно. Это избавит нас от беготни, завершим дела, не выезжая из Нирвины.

Услышав мои слова, Тана заметно приуныл. Меня это, признаюсь удивило, ведь известие о возможности избавления от совершенно ненужного тяжёлого пути не могло принести ничего, кроме радости.

— В чём дело? — спросил я. — Ты выглядишь не очень довольным.

— А чему радоваться? — ответил Хартан. — Словно сидеть тут — это что-то хорошее. Я, конечно, не Броттор, но тоже хотел бы повидать мир. Может встречу девку посмазливей, или ещё лучше вытяну из неприятностей.

— Ты пересмотрел иллюзий, — попытался я подрезать крылья его фантазиям. — В жизни так не бывает.

— Да что ты говоришь? — захохотал Тана. — Прямо-таки не бывает? Видать, мне пора в приют безумцев, так как две именно такие красотки, сидящие с нами за одним столом, мне сейчас мерещатся.

Я немедленно заткнулся, ведь действительно, тут Хартан меня хорошенько уел. Лишь смерил недовольным взглядом Кениру, которая, сохраняя серьёзное лицо, откровенно наслаждалась моим конфузом и мысленно аплодировала Хартану. Мирена же в открытую улыбалась.

— Вообще-то я думал отправиться вдвоём с Ксандашем, — не сдавался я. — Не вижу нужды страдать всем. Если бы было можно, я бы никуда не ехал, но увы, нужную тварь смогу опознать только я. А Санд нужен, чтобы меня защитить от чего-то, с чем я не справился бы сам. Ну и он достаточно силён, чтобы урвать у подходящей твари кусок мяса или пустить кровь. Твои же воровские навыки там точно не понадобятся.

— Эй, я иду с тобой! — безапелляционно заявил Хартан.

Я лишь закатил глаза, не в силах вынести подобную глупость. Словно Тане, едва разминувшемуся со смертью от рук бывших подельников, и принимавшему участию в штурме королевского дворца, который мог закончиться чем угодно, в жизни не хватало опасностей.

— Кенира, ну скажи хоть ты ему! — обратился я к своей девушке, так как прекрасно знал, что у кого-кого, а у неё я всегда найду поддержку любого своего решения.

Это при вылазке в Королевство без помощи Хартана обойтись было бы трудно, без Кениры вообще невозможно, Ксандаш же был нужен для подстраховки, и такая необходимость в итоге возникла. В остальных же случаях я предпочёл бы свести риски к нулю, в идеале — просто заплатить денег.

— Скажу. Тана, ты всё делаешь правильно, нечего, как ты говоришь, «просиживать жопу» в столице. Я с тобой.

От подобного удара ножом в спину у меня перехватило дыхание. Я прекрасно понимал, что элир Кениры бы пригодилась, но такой уж сильно необходимой не была, учитывая, что в нашем распоряжении имелось три Сердца — одно из которых я всегда мог забрать со свалки.

Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. К счастью, рациональное мышление Кенире никогда не было чуждо, я знал, что её всегда можно переубедить аргументами. Поэтому я зашёл с козырей.

— Милая, мне кажется, ты кое-чего не учитываешь, — сказал я, кивая на Мирену. — Твоя мама в столице совсем недавно, ничего тут не знает. Опять-таки, она совсем недавно пережила травматический опыт, причём, даже исцеление не смогло исцелить все душевные раны. В столице кроме Ксандаша и Лексны ни с кем не знакома, Ксандаш едет со мной, а Лексна практику, несмотря на богатство, бросать не собирается, так что уделить времени не сможет. Я, конечно, могу попросить Жагена, он с радостью поможет ей устроиться в Нирвине, но в любом случае было бы лучше, чтобы рядом находился родной человек.

— О, Улириш, — засмеялась Мирена, — ты можешь быть абсолютно спокоен, я знаю прекрасный способ вынудить дочку быть рядом.

— Правда? — обрадовался я. — Спасибо, Мирена, хоть кто-то в этом доме не сошёл с ума. И что же это за способ?

— Я просто-напросто отправлюсь с вами. Если кому и надоело сидеть на одном месте, так это мне.

— И куда дальше? — спросил Хартан, крепко вцепившись в рулевое колесо Чотоша.

— Улица Верхний Вал, на следующем перекрёстке налево, — подсказал я. — Там проехать ещё три квартала, повернуть направо, и ехать практически до самой окраины.

— Далеко этот торговец забрался, — проворчал Хартан. — Мы могли бы найти кого-то и поближе.

Тана настолько напоминал мне меня самого в те времена, когда я только учился водить, что удержаться от улыбки оказалось очень трудно. И пусть это была не первая его поездка, но в качестве водителя он до сих пор чувствовал себя не очень уверенно.

— Жаген порекомендовал, — пояснил я. — Сказал, что кто-то из новеньких, цены пока не дерёт, мобили у него в хорошем состоянии, и вроде есть что-то, что нам требуется. Если не хочешь, давай становись вон возле того дома, за руль сяду я.

— Или я, — сказала Кенира. — Мне тоже нужно практиковаться.

— Сам доеду, — буркнул Хартан. — К тому же, денег у нас полно, могли бы взять что-то крутое. К примеру, какой-то из представительских Жалзанов, или заказать Гурушад Ветер, говорят, может разогнаться до полумили в минуту. А ты хочешь взять какую-то повозку.

Я вздохнул, покачав головой. Разговор снова свернул в ту сторону, которую мы не раз мусолили ещё со спасения Мирены.

— У тебя полно денег, — напомнил я. — Ты можешь взять хоть Ветер, хоть Жалзан, хоть оба. Или можешь купить участок, где построить гараж достаточный, чтобы влезла коллекция изо всех моделей столицы. Я тебе не отец…

— Пока не отец! — поправила Кенира.

— … пока не отец, — согласился я, — так что говорить, что делать с деньгами, не собираюсь.

— Да и после нашей свадьбы, уверен, тоже не будет, — засмеялась Кенира. — Нет ничего смешнее, чем когда Ули пытается казаться строгим.

— Эй, не пытайтесь меня отвлечь! — воскликнул Тана. — Ну так вот, вы оба дураки и жениться должны были уже давно, но я рад, что моими родителями станете именно вы. На мобили, на которых я всё равно ездить не буду, жалко денег. Но всё равно, покупать по сути крестьянскую теле… в жопу себе подуди, урод! Как могу, так и еду, сраный выкидыш навозной мухи! Да если выйду, засуну пятки тебе же в рот по колено! Да мой Чотош лучше твоей колымаги в тысячу…

Я переглянулся с Кенирой и мы тихо засмеялись. Я протянул руку назад и сжал её ладонь. Разговоры о предстоящей свадьбе меня настраивали на романтический лад, так что я даже не стал обращать внимания на базарную ругань Хартана. И жалел сейчас только об одном — что уселся на переднее сидение, а не остался с ней сзади, сколь бы неудобным и узким оно ни было. Так что мы просто смотрели друг другу в глаза, обменивались эмоциями и купались в тепле и любви друг друга, умудряясь не замечать свару Хартана и извозчика, в задаша которого тот едва не въехал.

— Эй, ласковые воробушки! — оторвал нас от процесса выкрик Хартана. — Я не договорил! Ну так вот, хотите купить крестьянскую телегу, почти как у этого пожирателя навоза, в виде мобиля.

— Тана, — опять вздохнул я. — Ты делаешь трагедию на ровном месте. Когда мы с Кенирой были вдвоём, нам хватало Чотоша. Затем в нашей жизни появился ты, для одного на заднем сидении тесновато, но всё равно приемлемо.

— Ага, как же, «приемлемо», — наморщила носик Кенира. — Это не твои колени упираются в сидения и не тебе приходится вертеться, чтобы устроиться хоть как-то.

— Мы с Ксандашем проехали там до самого Королевства, и ничего! — буркнул Хартан.

— Ну так вот, — продолжил я, — теперь с нами Мирена. И если бы она не решила остаться сегодня дома, было бы совсем тесно. Теперь представь, что нам надо взять Ксандаша. В принципе, это сделать тоже можно, но придётся сидеть плотно, как селёдка в бочке. А если с Ксандашем захочет поехать Лексна? А если они возьмут с собой Палу?

— Да, да, — отмахнулся Хартан. — И ты хочешь взять омни, похожий на эту самую «народную колесницу» второго типа с твоей родины, чтобы туда влезли мы все, и можно было бы взять кого-то ещё. Вот только это… Такие омни — это тупо! Надо взять что-то горячее!

— Обещаю, если увидишь что понравится, я куплю только для того, чтобы ты не ныл, — вздохнул я. — Кстати, почти приехали, вот тут поверни снова направо и езжай вон к тем воротам.

— Я бы взял омнигон, — сказал Хартан. — Всегда о таком мечтал и завидовал тем, у кого он есть.

— Можно и омнигон, — спокойно согласился я. — А если станешь заряжать собственной элир, сможешь носить всегда с собой, в кармане или сундуке. Поначалу будет трудно, но лучше тренировки не придумать. Только если купишь, отдашь нам с Таагом, мы доработаем.

— Эй, а что ты собираешься с ним делать? — настороженно спросил Тана.

— Поставлю инерционные демпферы и артефакт аварийного стазиса, — пояснил я.

— Но зачем?

— Уверен, ты не будешь брать какого-то одноногого грулдара, а выберешь модель побыстрее, верно?

— Конечно, нет смысла тратить деньги на старушечью повозку.

— Омнигон с форсированным приводом запросто выдаст шестьдесят или даже семьдесят миль в час. Ну так вот, серьёзные системы безопасности на них ставят редко, так что исправить этот недостаток предстоит мне. Пока что ты ездишь не слишком хорошо, так что никакие предосторожности не помешают.

— Но Ули, даже если я въеду в стену, то пострадает только стена, — возразил Хартан. — Меня же тренировал Санд, научил, как себя защитить. К тому же это просто удар, без магии, мне ничего не грозит.

— Тебе — да, — согласился я. — А девушке?

— Какой девушке? — не понял Хартан.

— Ту, которую ты собираешься на нём возить, — рассмеялся я. — Думаешь я не знаю, для чего молодые парни покупают омнигоны? По крайней мере, свой Крайдлер я покупал именно для этого.

— У тебя был омнигон? — удивился Хартан. — Знаешь, мне почему-то всегда казалось, что ты родился уже старым пердуном!

Кенира задорно рассмеялась.

— Тана прав! — безапелляционно заявила она. — Ты часто ведёшь себя как настоящий старик.

— Это потому что я и есть старик. И в своём мире я либо уже умер бы от старости, либо доживал бы свой век старой развалиной. Эй Тана, этот старик отхватил себе такую девушку, которая тебе и не снилась!

Хартан набрал в рот воздуха, чтобы ответить какой-то колкостью, но я его оборвал:

— Если Жаген не ошибся, то приехали, вот эти ворота. Мы с Алирой сойдём тут, а ты найди место, куда поставить омни и догоняй.

— Э-э-э, — замялся Хартан, — а давай это сделаешь ты? Я умею это ещё не очень хорошо.

— А не начнёшь, никогда и не научишься! — назидательно поднял я палец.

— Валите оба, — вздохнула Кенира. — Чотош я поставлю сама.

Мы не стали спорить, выскочили из мобиля и направились к воротам, вернее, к небольшой калитке в этих воротах. И пока Кенира пересела наперёд и поехала дальше по улице, я нажал на пластину звонка. Ждать пришлось недолго, через минуту с той стороны послышался лязг засова и калитка распахнулась.

— Вас приветствуют «Великолепные мобили Танажара»! — послышался бодрый и чем-то знакомый голос.

Мы зашли внутрь и я осмотрелся. В большом дворе, огороженном высокой стеной стояло восемь омни разных моделей, один из которых привлёк моё внимание тем, что, очевидно, и являлся предметом нашего интереса. Внешний вид внушал уважение: массивный, с чёткими лаконичными линиями, которые вызывали ассоциации с крепостью на колёсах. Широкие колёсные арки и колёса, облачённые в массивные шины с глубоким протектором, подчёркивали его готовность справляться с любыми дорогами, будь то покрытые камнем тракты или грунтовые тропы. В целом этот омни напоминал классический Виллис МБ, у которого сильно укоротили капот, но удлинили салон, что позволило разместить там три ряда сидений. Учитывая, что для омни не требовался объёмный двигатель, а хватало не слишком сложного артефакта на каждом из колёс, капот, как и в нашем Чотоше, служил багажным отделением. Как и у Виллиса, у этого омни имелись две круглые фары и словно обрубленная передняя часть, напоминающая морду ротвейлера, однако характерная для всех джипов решётка отсутствовала за ненадобностью. Защиту от дождя и ветра обеспечивал длинный тент, натянутый на трубчатую раму, которая обеспечивала омни надёжный силовой каркас. Массивные передние и задние бамперы как бы говорили, что если этот мобиль столкнётся с препятствием, то не поздоровится именно этому препятствию. Кузов был окрашен в тёпло-жёлтый цвет, что в сочетании с чёрными колёсными арками и тентом придавало ему совершенно несерьёзный вид. При этом чёрный с жёлтым прекрасно сочетались и поднимали настроение. Если добавить красный цвет, получились бы чёрно-красно-золотые цвета флага родины, да и в таком виде выходил флаг Баден-Вюртемберга, где я столько лет проучился в университете. Я был благодарен Жагену за отличный совет, ведь даже не побывав в салоне и не проехав и ярда, я уже знал, что этот мобиль обязательно куплю. В конце концов, любые недостатки подвески или движущих артефактов мы с Таагом запросто можем решить сами, а неудобные сиденья, имея деньги, всегда можно заменить.

Судя по лицу Хартана, этот омни тоже привлёк его внимание, так что от былого скепсиса не осталось и следа.

Заметил наш интерес и торговец, который тут же, не давя и секунды передышки, начал ковать железо, пока оно не успело остыть.

— Вижу, вам понравился этот красавец! — сходу бросился в атаку он. — Прекрасно понимаю ваше желание его купить. Несомненно, это не какая-то дешёвая колымага и обойдётся в длинную монету, но, поверьте, Дарш Лавина стоит каждой своей деции! Я, конечно, торговец, и моя задача продать как можно больше омнимобилей подороже, но продавать именно этот мне совершенно не хочется, слишком уж хорош. Жаль, что не могу оставить его себе, иначе ни за что бы с ним не расстался.

Меня опять накрыло чувством какого-то дежа вю, так что я внимательно присмотрелся к торговцу. Увы, пусть голос и манера речи казались странно знакомыми, ничего в его внешнем виде никаких воспоминаний не будило. Выглядел он не старше тридцати, но в мире Итшес это значило мало, лучшим свидетельством чего служили моя невеста и её мама. Судя по развитой ауре, он либо занимался боевыми дисциплинами, либо шёл по пути магии, но каких-то серьёзных результатов не достиг. Иссиня-чёрные короткие волосы и гладко выбритое вполне мужественное лицо вкупе с открытой дружелюбной манерой располагали к себе собеседника, хоть речь и несла, пусть и не чрезмерно, толику приторной навязчивости.

— У меня что-то на лице? — заметив мой взгляд, спросил торговец.

— Да нет, — смутился я. — Просто у меня почему-то стойкое впечатление, что я вас где-то видел.

— Полностью разделяю ваше чувство, — засмеялся торговец. — Мне вы тоже кажетесь знакомым. Вот только я приехал сюда совсем недавно, а на лица у меня память хорошая. Профессиональная привычка. Но, увы, не припомню.

Я мотнул головой, отгоняя наваждение. Мне захотелось войти в форсированный режим, подстегнуть память, чтобы решить эту загадку, но я этого делать не стал — в конце концов, кого-то важного я бы точно не забыл.

— Я не до конца уверен, что мне нужен именно этот омни, — перешёл я сразу к делу, пусть и понимал, что сильно лукавлю, а решение уже принял. — Семья у меня небольшая, но иногда люблю прокатиться с друзьями, так что хотелось бы разместиться с комфортом. Сейчас у меня Чотош…

— Надеюсь, не тридцать вторая модель? — спросил торговец таким тоном, словно отпускает шутку, над которой мы сможем вместе посмеяться.

— Именно она, — улыбнулся в ответ я. — Но для меня потребление элир не проблема, а в остальном машина состоит из достоинств. Почти.

— В этом случае да, имеет смысл, — серьёзно кивнул торговец. — И в список этих достоинств входят только передние сидения.

— Совершенно верно. Пару раз мы проехались впятером, незабываемые впечатления.

— В этом случае можете не беспокоиться, — заверил меня собеседник. — Дарш славен именно своей вместимостью. На втором ряду вполне можно разместиться вчетвером, а задние сидения складываются, позволяя вместить дополнительный багаж. Если же понадобится какая-то серьёзная вылазка, оба задних ряда можно вообще снять, и тогда вы просто удивитесь его вместимости. Снимаются также тент и боковые двери — тогда становится очень удобно забираться внутрь или, наоборот, выходить. А уж если вы любите встречный ветер, тогда переднее стекло откидывается вперёд, единственное, чтобы открыть багажный отсек, придётся тогда совершить больше действий. Предупреждаю, омни тяжёлый и надёжный, магию ест соответственно, но, конечно, по этому параметру с вашим Чотошем не сравнить. Можно сказать, для своих размеров он очень экономичен. Но мне кажется, что вы пришли сюда не слушать мой голос, а одна поездка вокруг квартала скажет больше, чем целое заседание Коллегии Восьми.

— Ули, спроси его за омнигоны, — напомнил Хартан.

— Вас зовут Ули? — удивился чему-то торговец. — Простите, я сразу же бросился расхваливать свой товар, что даже не представился. Меня зовут, как вы поняли из вывески, Танажар.

— Улириш, — представился я в ответ.

— Очень приятно, Улириш, — ярко улыбнулся торговец и мотнул головой, словно откидывая какую-то бредовую мысль. — А что вас интересует из омнигонов? Сейчас, как видите, у меня ничего подходящего нет, но я могу заказать, и при покупке Лавины сделаю хорошую скидку.

— Мой сын уже вырос, а Чотошем, как вы сами понимаете, в наши времена девушку не впечатлить.

— Ни слова больше! — воскликнул торговец, картинно вскидывая руки. — Вам необходимо нечто быстрое, стильное и престижное. Я прекрасно знаю, какая модель вам подходит, но давайте пройдёмте в контору, я покажу вам рекламный ката…

Торговец запнулся и уставился куда-то мне за спину с таким видом, словно увидел сошествие одного из Всемогущих Владык. Я повернул голову в том направлении, хоть и так чувствовал, что это пришла Кенира. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать самодовольную улыбку — красота моей женщины порой действовала на мужчин, особенно таких молодых, не хуже удара дубиной по голове.

— Вам бы следовало устроить стоянку для посетителей, — обратилась она к торговцу, проходя через незакрытую калитку. — Я нашла место лишь в конце улицы.

— Могла бы сунуть его в кольцо, — посоветовал Хартан.

— Хотела так сделать с самого начала, но решила не привлекать лишнего внимания. О, вот этот желтенький мне нравится. Выглядит достаточно большим, да и внешне неплох.

— М-мы к-как раз о н-нем говорили! — заикаясь, выдавил из себя торговец. — Дарш Лавина, о-очень хороший выбор.

Внезапно открылась дверь в гараж, откуда вышел высокий широкоплечий парень, на ходу вытирая руки засаленной тряпкой.

— Эй, Танажар, я закончил! — крикнул он. — Лучше бы поручил Рату, раз ему так нравятся эти железки. Ой, прости, не увидел, что у тебя посетители.

— Привет, Куршал, — оскалившись в улыбке, поприветствовал я парня.

— Мы знакомы? — удивился тот.

— И довольно неплохо, — засмеялся я, поворачиваясь обратно к торговцу. — Давненько не виделись, Жореф. И не могу сказать, что слишком уж соскучился.

Атмосфера в бюро Жорефа стояла такая напряжённая, что казалось вот-вот и воздухе начнут собираться грозовые облака, а из них бить разряды молний. Жореф молчал, не говорили ничего и мы, только прихлёбывали чай для особо важных гостей, возможно, тот самый, в который чуть раньше бесстыдно запускали руки Куршал и Гаратан. Кенира смотрела на Жорефа с хищной улыбкой, и, будь я на его месте, мне бы стало очень неуютно. И сколь бы Жореф не пытался казаться невозмутимым, но мой модифицированный разум замечал то небольшую дрожь рук, то ёрзание на стуле, то дёргающуюся бровь.

Чтобы иметь возможность говорить без преград, мы отослали Хартана с Куршалом смотреть омнимобили, но, даже когда остались втроём, разговор не складывался.

— Жореф, мне давно не даёт покоя один вопрос, — наконец, нарушил тишину я. — Ты воспользовался беспомощным положением Кениры, чтобы избавиться от меня, это понятно. Содрал с неё кучу денег — зная тебя, было глупо ожидать чего-то другого. Но Рахар! Если всё-таки захотел нас никогда больше не видеть, то почему продал именно его? Ведь в этом случае худшего варианта не придумать!

— Зато не придумать лучшего, чтобы исполнить пожелание Повелителя Чар, — вздохнув, ответил Жореф. — Он мог посчитать, что отослать тебя с красивой девушкой — не наказание, а награда. Разыскиваемая беглянка, без денег, да ещё и со взбесившимся тигилаша — звучит намного лучше.

Я задумался. В словах Жорефа имелась какая-то безумная, извращённая, искажённая, но логика.

— Эх, Жореф, — сказала Кенира, — сперва я думала, что если когда-то встречу тебя снова, то оторву тебе руки и ноги…

— Это, кстати, не образное выражение, — быстро добавил я, — Кенира могла это сделать и раньше, а уж сейчас…

— Но потом оказалось, что визит в твою богами проклятую дыру стал самым счастливым событием в моей жизни. Но что с тобой случилось? Ты выглядел сильно постарше. Теперь тебя не узнать.

— Нриза тоже, — буркнул Жореф.

— Меня зовут Улириш, — чуть более резко, чем следовало, сказал я. — Не используй эту собачью кличку.

— Улириш, значит Улириш, — покорно согласился он. — Что касается вопроса… Специфика бизнеса. Когда занимаешься солидным и освящённым веками делом, типа продажи зверья, то покупатели больше доверяют людям постарше — ведь возраст в этом деле означает опыт, а значит, и надёжность. А если продаёшь новомодные вещи, типа омнимобилей, то клиент рад видеть кого-то помоложе — молодые более склонны к отслеживанию новинок, больше любят изучать новые модели мобилей, разбираются в характеристиках, любят ковыряться в трансмиссии, рулевой колонке, накопителях или приводных артефактах. Так что я сбрил бороду, перестал красить волосы и колоть эликсиры.

Мне эти слова показались, мягко говоря, странными. Омнимобили получили распространение вот уже пять веков, а назвать «новомодными штучками» не получилось бы даже такую сравнительную новинку, как авто у нас на Земле. Впрочем, кто я такой, чтобы указывать торговцу, как следует вести дела?

— Не могу поверить, что ты всё бросил и переехал именно сюда, — сказала Кенира. — Не будь я на тебя так зла, даже могла бы почувствовать вину.

— О, не беспокойся, — ответил Жореф. — Род деятельности я хотел сменить очень давно, а твой приход события лишь поторопил. Я ещё бы долго никуда не собрался, но стали появляться какие-то странные люди, задавать странные вопросы, не скупясь на угрозы. Но не подумайте, я им ничего не сказал.

— Мы в курсе, — улыбнулся я. — Они нас догнали. К счастью, перед смертью решили немного поболтать. Увы, тогда же погиб и Рахар.

— Похоже на двойной выигрыш, — заметил Жореф.

— Не тогда, — качнула головой Кенира. — После того, как он помог нам отбиться от солора, в его башке что-то сдвинулось и встало на место. И мне его теперь даже не хватает.

— Солора? Пятнистого солора? — уточнил Жореф. — Твари невидимой, неуязвимой и быстрой, словно карандаш налогового инспектора?

— Ули его и увидел, и уделал, — с гордостью сказала Кенира. — Так что не настолько он неуязвим.

— И шкура оказалась полезной, — добавил я. — Сейчас, конечно, что я, что Кенира могли бы уложить с десяток подобных тварей с закрытыми глазами, но тогда было довольно опасно.

Разговор как-то сам собой затих, мы продолжали сверлить Жорефа взглядами и потягивать чай. Моя злость на него досталась по наследству от субличности, называвшейся Нризом, и давно прошла, так что хмурился я лишь для порядка. Мрачное лицо Кениры тоже являлось маской, потому что внутри она вовсю веселилась и наслаждалась ситуацией.

— И что дальше? — наконец, не выдержал Жореф. — Ну вот, вы меня нашли, и что?

— И ничего, — засмеялся я. — Планируем купить у тебя Дарш, может заказать омнигон для сына. И выбить из тебя такие скидки, чтобы выражение, словно у тебя запор, стало даже сильнее, чем сейчас.

— То есть ты больше не злишься, что был у меня в рабстве? А ты, Кенира, что я вынудил тебя владеть рабом? Судя по всему, ты его как-то освободила!

— Наоборот, — усмехнулась Кенира. — Когда я отдала ему его же Поводок, с моей стороны это оказалось изощрённой уловкой.

— Вот-вот, — согласился я. — Взамен Поводка забрала моё сердце. У женского коварства нет предела, так что теперь я с нею навсегда.

— И ты, Жореф, выступил в качестве копья Фаолонде. Можно сказать, игрушкой в руках богов.

— Кенира права, ты ещё тот Schwanz. Но зла на тебя мы больше не держим, можешь выдохнуть и расслабиться. Более того, если что, я оставлю адрес и код раковины, можешь обращаться за помощью. У нас с Кенирой тут, в Нирвине, есть определённое влияние, причём в очень разных кругах, включая самые высокие.

— Если у меня и возникнут проблемы, — скривился он, — то явно с противоположной стороны.

— О, как раз противоположная сторона к Ули уж точно прислушается, — заявила Кенира. — У нас был с Тенями очень серьёзный конфликт, но он сумел наглядно продемонстрировать их место в городской иерархии.

— Тенями? Речь о Тенях Криаза? Но как?

— Не забывай, чьим человеком я являюсь, — фыркнул я. — И пусть я умудрился этого кого-то разочаровать, некоторые вещи остаются неизменными навсегда.

— Очень странно и немного безумно, но это имеет смысл, — наконец, ответил Жореф. — Даже находясь в опале у Повелителя Чар, ты стоишь намного выше очень многих в этом городе, если не всех. Вот только удивлён, что тебе кто-то поверил. Клятвы клятвами, но некоторые вещи слишком невероятны, чтобы даже Мать Торговли могла помочь их принять.

— Гораздо лучше любых клятв действуют хорошие оплеухи, — пояснила Кенира, — а в этом деле Улиришу нет равных. Так что в итоге Тараже пришлось принять реальность. Честная беседа и бессознательная охрана в штурмовой броне действуют лучше, чем просто честная беседа.

Мы закончили разговор, в ходе которого Жореф окончательно успокоился, и вышли на улицу. Результаты меня сильно удивили, если за таковые считать мою реакцию. Будь я до сих пор подростком, испытывал бы к нему неугасимую ненависть, желание наказать и заставить страдать. Во взрослом возрасте я бы его хотя бы разок ударил, и продолжал бы бить до тех пор, пока нас не растащила бы полиция. Теперь же не испытывал даже особого раздражения. Что это? Возраст и приходящая с ним мудрость? Выгорание, случившееся вследствие опасного путешествия, стычек с мафией, поездки в Королевство и едва не разрушившего мой мозг исцеления Мирены? Предвкушение будущей свадьбы с девушкой своей мечты и обретения сына? Или просто эмоциональное онемение из-за навалившихся забот?

Кенира слышала мои эмоции и прекрасно догадывалась о мечущихся в моей голове мыслях.

— Знаю, что ни за что этого не признаешь, — сказала она, стиснув мою ладонь, — но ты просто очень добрый.

Я никогда не считал себя ни добрым, ни великодушным, наоборот, всегда был желчным и вечно недовольным дерьмом. И надеялся, когда Кенира перестанет смотреть на меня сквозь розово-красные очки, она не слишком разочаруется в своём выборе.

— Разве? — удивлённо оглянулся Жореф, услышавший только часть диалога и принявший её фразу на свой счёт. — Дорогая, я торговец. И мы всегда будем рассказывать клиентам, насколько мы добрые, великодушные и щедрые. Насколько действуем в ущерб себе, продавая этого замечательного зверя или великолепный омнимобиль. Даже если в это время всучиваем тебе едва движущуюся колымагу, из накопителей которого магия вытекает не до конца только потому, что мы обмазали его дерьмом и соплями, или старую хромую доходягу, способную стоять только после инъекции эликсира. Не забывай, я же продал тебе Рахара.

— Мы были в Кшроте, — сказал я, — и хотели зайти к тебе в гости. Удивительно, что ты бросил свой дом и зверинец. Мне казалось, ты перевернёшь каждую децию дважды, прежде чем снова сунуть в карман. А за пару жёлтых продашь родную маму.

— Эй, обижаешь! — рассмеялся Жореф. — За маму не меньше пяти чёрных! Что касается дома, мне, конечно, пришлось сваливать побыстрей, но не всё так драматично, как кажется. Ильга решила пока остаться, так что я поручил заняться продажей ей. Но знаешь, удивлён, что вы возвращались в Сориниз. Поиски Кениры, конечно, поутихли, но плакаты кое-где всё ещё висят. Хотя, после того, как кто-то убил принца, вряд ли остались дураки, считающие, что смогут получить за неё награду.

У Жорефа не возникло и тени подозрения, что к этому убийству мы хоть сколько причастны. В этом я тоже видел проявление силы Керуват — в обычное время он отличался большой подозрительностью и любовью строить самые странные теории.

— Ладно, Жореф, было приятно повидаться, — сказал я и удивился, осознав, что действительно рад его увидеть, — но нам пора. Дарш мы берём, возьмём и омнигон, но позже. А ты не забудь организовать такую скидку, чтобы при виде этой цифры тебе захотелось плакать кровавыми слезами.

— Эй, о каких скидках идёт речь? — вскинул руки Жореф. — Не забывай, что ты, уходя, меня подло обворовал! Забрал мои эликсиры, так что мне пришлось потратить кучу денег, чтобы заказать и сделать новые! Украл даже любимый котелок Ильги!

— Я готов заплатить за всё, мною украденное, — сказал я улыбнувшись.

— Отлично! — оживился Жореф. — С тебя, как со своего, я много не возьму. Семь доз тонизирующей тинктуры стоят…

— … только вычту эти деньги из той суммы, которую ты мне задолжал за почти полгода работы в зверинце, а также за услуги бухгалтерского учёта и аудита.

Жореф смерил меня осуждающим взглядом. Кенира, наблюдающая за нашим диалогом, молчала, но внутри почти что хохотала.

— А знаешь, — наконец, сказал Жореф, — какие могут быть долги между старыми друзьями? Давай забудем прошлые недоразумения и перейдём к текущим делам. Как понимаешь, я тут недавно, дела идут очень плохо, так что каких-то скидок за этот прекрасный Дарш со столь просторным удобным салоном, этим замечательным жёлтым цветом, как дарящим прекрасное настроение, так и говорящем об серьёзности и опасности владельца, я дать не смогу. Но только из-за того, что мы с тобой знакомы, я оторву от собственной души аж целых пять процентов!

— Жореф, — наморщился я, — мы же покончили с шутками и приступили к серьёзным деловым разговорам. Пять процентов звучат как насмешка. Вообще-то я нахожу, что четыре с половиной чёрных — чрезмерная цена за омни, который мой пасынок назвал крестьянской телегой или старушечьей повозкой. И двухсот двадцати пяти курзо твоей скидки не хватит даже на бутылку хорошего вина. Чотош обошёлся мне в семь красных, нет никакого смысла переплачивать, легче взять ещё один такой же. А вот тридцать процентов уже звучат неплохо. Не идеально, но неплохо.

Жореф ухватил себя за лацканы куртки и рванул её на груди:

— Вот! Вот сюда ты можешь вонзить свой нож, чтобы добить меня окончательно! Не стоит сдерживаться, раз уж ты решил быть бесчеловечным! Тридцать процентов? Этот Дарш прозвали Лавиной, потому что он столь же быстр, столь же стремителен и его так же невозможно остановить! И ты смеешь сравнивать его с каким-то Чотошем? Телега? Скажи, есть ли телеги, способные проехать по лесу или полю, форсировать неглубокую речку, или одолеть овраг? А цвет! Есть ли хоть одна телега, которая напоминала бы смертоносного шершня, и от обводов которой нельзя было бы отвести глаз? Десять процентов и ни курзо больше!

— Знаешь, Жореф, твои губы шевелятся, изо рта доносятся какие-то звуки, но почему-то не складываются в связную речь. Мне не нужно ездить по лесам, а если когда-то захочу одолеть овраг, тогда просто куплю тигилаша. Да и покрасить в жёлтый свой Чотош я смогу за пять, ха-ха, таких же жёлтых. И скидку в двадцать пять процентов считаю неоправданной щедростью со своей стороны, свидетельствующей о моей широкой душе.

— Скажи, а в какой цвет нужно покрасить твой Чотош, чтобы колени сидящих сзади не закрывали им уши? Сколько тигилаша тебе понадобится, чтобы увезти всё, что влезло бы в багажное отделение этого великолепного Дарша? Да за скидку в пятнадцать процентов, которую я тебе даю, меня следует поместить в приют безумцев!

— Не беспокойся, я паладин Владычицы Снов, а она умеет исцелять любое безумие. И скидка в двадцать процентов, которую ты мне сейчас дашь — хороший способ сохранить отношени я с человеком, которого ты так бесчеловечно эксплуатировал, и девушкой, которой ты всучил совершенно негодного зверя. Так что давай на этом и остановимся: я не умею торговаться, мне новый омни не настолько уж и нужен, да и ты не единственный продавец мобилей в Нирвине. К тому же, откуда у меня деньги?

— Вот только не надо прибедняться, — засмеялся Жореф. — Бедняки не стали бы даже рассматривать покупку омни, особенно такого, как Дарш. К тому же, когда захочешь рассказывать кому-то о бедности, одень что-то попроще, чем рубаху из гарланского шёлка и ботинки из кожи грозового буйвола. Дублет заказывай не у портного, а возьми в магазине готовой одежды. Да и жену с пасынком одень похуже. Ладно, двадцать процентов как двадцать.

— По рукам, — сказал я. — Но эта же скидка и на омнигон для Хартана, плюс ему нужно водительское удостоверение, проверишь его навыки и заверишь.

— Хорошо, сделаю, — ответил Жореф. — Торговался ты, кстати, вполне неплохо, просто это дело приходит с опытом.

— А если честно, за сколько ты готов был уступить? — поинтересовался я.

— Максимум сорок процентов. Дальше мне уже совсем невыгодно. Ну а ты, за сколько ты готов был купить?

— Честно? За десять-пятнадцать чёрных.

— Пятнадцать тысяч курзо? — изумился Жореф.

— Он заплатил бы и больше, — звонко рассмеялась Кенира. — Дела у нас идут очень неплохо, так что, торгуясь, Ули просто морочил тебе голову.

★☆★☆★

• «ритуал станет той каплей, что вызвала наводнение» — Ульрих ссылается на немецкую пословицу «der Tropfen, der das Fass zum Überlaufen bringt». У немцев не соломинки ломают спину верблюду, а капли переполняют бочку. Та самая «последняя капля».

• «мы замели проблему под ковёр» — как и в английском, в немецком есть выражение «Unter den Teppich kehren», означающее «замять проблему», отложив её на потом.

• «плотно, как селёдка в бочке» — wie die Heringe in der Büchse, эта идиома есть и в немецком языке, Ули перевёл дословно.

• «народную колесницу второго типа» — речь идёт, конечно же о Фольксваген Тип 2, можно сказать, самый знаковый микроавтобус всех времён. Тип 1, кстати, это Фольксваген Жук.

• «начал ковать железо, пока оно не успело остыть» — das Eisen schmieden, solange es heiß ist, удивительно, но в Германии тоже куют железо, пока горячо.

• «ты ещё тот Schwanz» — der Schwanz по-немецки — «хвост», но также используется в качестве грубого обозначения полового члена. То есть, по сути, Ульрих сказал, что Жореф — хуй.

• «перестанет смотреть на меня сквозь розово-красные очки» — durch die rosarote Brille sehen, немцы смотрят не через розовые, а через розово-красные очки.

• «прежде чем снова сунуть в карман, ты перевернёшь каждую децию дважды» — Der dreht den Pfennig zweimal um — bevor er ihn wieder einsteckt — немецкая идиома, обозначающая жадного человека, способного удавиться за копейку.