Призрачный город

Глава 12. ПРИМАНКА

Солнце еще не взошло. Оно было достаточно близко к горизонту, чтобы по небу разлилась алая лихорадка, преследуя звезды и луну. Жар нарастал; все больше света заливало кровью ленивую поверхность Аравийского моря.

Ренни в рубке "Хеллдайвера" опустил огромную правую руку на карту побережья. На карте была прямая красная линия, начинающаяся у города Бустан и пересекающая весь лист. Это был радиопеленг, который Док взял на передатчик Мохаллета.

Осторожно подняв рыжую стеклянную булавку, Ренни сверился с какими-то цифрами, начерченными на бумаге, а затем воткнул булавку обратно в карту, примерно в четверти дюйма от красной линии.

— Около тридцати миль! — сказал он, и его огромный голос завибрировал в стальной камере. — Конечно, мы не знаем, где находился Мохаллет на этой красной линии. Он мог быть даже на берегу.

Ренни, опытный инженер, каким он был, имел мало равных в качестве штурмана. Он определял курс подводной лодки.

— Интересно, находится ли Мохаллет рядом с этой Плачущей скалой, что бы это ни было, — размышлял Джонни, полируя лупу в очках.

— Скоро узнаем, — сказал им Док.

Большой бронзовый человек вышел на палубу. Море было спокойным, но из-за скорости "Хеллдайвера" на палубу постоянно падали брызги.

Одетый только в спортивные плавки, Док приступил к двухчасовым упражнениям, которые с детства были его ежедневным ритуалом. Они сильно отличались от обычных, эти упражнения, и только они были ответственны за удивительные физические способности бронзового человека.

Он заставлял свои мышцы работать одна против другой, напрягаясь до тех пор, пока пот не смешивался с морскими брызгами. Он жонглировал множеством цифр в своей голове, умножая, деля, извлекая квадратные и кубические корни, усиливая способность к концентрации.

Он использовал механизм, создающий звуковые волны столь высоких и низких частот, что обычное человеческое ухо не могло их различить. За всю жизнь Док довел свой слух до такого совершенства, что мог слышать эти звуки за пределами обычного восприятия. Он называл десятки различных запахов после быстрого обонятельного теста маленьких флаконов, стоящих в специальном футляре.

Он читал страницы Брайля - письменности для слепых, которая представляет собой систему поднятых вверх точек на бумаге, причем пальцы двигались так быстро, что казалось, они просто гладят листы. Это должно было обострить его осязание.

У него было много других деталей в распорядке дня. Они занимали все два часа, не оставляя времени на отдых.

В удивительных способностях Дока не было никакой магии. Наверное, ни один человек, начиная с колыбели, не занимался подобными упражнениями в течение столь длительного ежедневного периода. Если бы нашлись люди, которые делали это, их сила, ловкость и острота чувств могли бы сравниться с Доком Сэвиджем.

Длинный Том вышел на палубу, когда Док закончил. Маг-электрик выглядел усталым. Он просидел у радиоприборов много часов - непрерывно с тех пор, как они отплыли из Бустана.

— Из радиопередатчика Мохалета не доносится ни звука, — доложил он. — Но я засек кое-что еще, что может быть важно.

— Да? — спросил Док.

— Арабские власти в Бустане поддерживают радиосвязь со своей столицей, — пояснил Длинный Том, стирая брызги с лица, выглядевшего довольно нездорово. — Я прослушал сообщения, которые они передавали ночью. Они не были закодированы. Они нашли часть добычи Мохаллета в доме Карла Зада. И они напугали Карла Зада, заставив его рассказать все, что он знал о Мохаллете.

— А это было не так уж и много, готов поспорить, — предложил Док.

— Точно! Это так. Но они передали весь рассказ в свою столицу, вплоть до подробностей о том, что Карла Зада вырубили в его доме. Они не знают, кто совершил это нападение.

— Они упомянули о разбитом беспроводном аппарате Карла Зада?

— Да!

— Не очень хорошо! — сухо сказал Док. — Мохаллет, если он все это подслушал, достаточно умен, чтобы догадаться, что разгром радиопередатчика - моя работа. Несомненно, он знает все о радиопеленгации. Кроме того, у Мохаллета наверняка есть люди, прослушивающие правительственные беспроводные станции, чтобы узнавать новости о любых экспедициях, отправляемых против него.

Длинный Том кивнул. — И еще одно - Карл Зад мертв.

Бронзовые черты лица Дока оставались невыразительными. — Как же так?

— Он пытался скрыться от полиции Бустана. Он убил одного офицера. Потом его самого убили.

— Передышка для Мохаллета, — медленно произнес Док.

— Да. Если они когда-нибудь поймают Мохаллета, они не смогут использовать Карла Зада в качестве свидетеля против него...

Из-под палубы донесся пронзительный вой! Раздались громкие удары, бешеный топот ног. Мгновение спустя Монк выскочил из палубного люка, словно что-то пушистое, извергающееся из шумного вулкана.

Под одной рукой Монк нес поросенка. Свинья была таким же уродливым представителем рода свиней, как и Монк - представителем рода человеческого. Это был лысый поросенок с ногами, длинными, как у собаки, и такими большими ушами, что они напоминали крылья.

Хэм приближался к Монку по пятам, опираясь на свою трость-меч в ножнах. Он был в ярости.

— Ты, волосатое недостающее звено! — завывал он. — Я сдеру с тебя кожу живьем! Я выдолблю тебя до тех пор, пока эта свинья не сможет использовать тебя в качестве гаража! Я...

— В чем проблема? — спросил Док.

Монк с невинным выражением лица почесывал огромные уши своей свиньи. — Похоже, что этому стяжателю не нравится Хабеас Корпус!

Хэм взвизгнул: — Ты нарядил свинью в мой лучший галстук!

— Хабеас Корпус любит кукурузу, — ухмыльнулся Монк. — Галстук был банально желтым, а Хабеаса немного укачало, поэтому галстук вызвал у него аппетит...

— Я тебя уделаю! — прорычал Хэм.

Ренни разразился громоподобным хохотом. — Где ты раздобыл это недостающее звено свиной расы, Монк?

— В Бустане, — усмехнулся Монк. — У него есть задатки отличного борова, Хабеас Корпус. Я нашел его, когда он преследовал собаку, достаточно большую, чтобы сразиться со львом.

— А ты, наверное, его украл! — усмехнулся Хэм.

— Нет! Я заплатил его арабскому хозяину один кирш за него! Это примерно четыре цента на американские деньги. Этот араб сказал, что Хабеас Корпус стал ходить в пустыню и ловить гиен. Монк бросил на Хэма многозначительный взгляд. — Он притащил к дому араба столько мертвых гиен, что это стало помехой, и арабу пришлось от них избавиться...

— А разве в Аравийской пустыне водятся гиены? — спросил Ренни.

— Я забыл спросить у араба, — усмехнулся Монк.

Док спустился вниз и достал пару мощных биноклей. Это всегда происходило примерно так. Хэма, обидчивого на свиней со времен военного инцидента, из-за которого он получил свое имя, ждало тяжелое занятие. Монк наверняка сделает из своего нелепо выглядящего свина дрессированное животное, просто чтобы помучить Хэма.

Вернувшись на палубу, Док взглянул в бинокль. Солнце уже взошло. Он затенял линзы.

— Возьмите окуляры, братья! — предложил он. — Вот на что стоит посмотреть!

Монк и Хэм забыли о своей ссоре. Все бросились к биноклям. Они направили их в ту сторону, которую указал Док.

— Яхта Мохаллета! — прогремел Ренни.

На берегу возвышалась гряда невысоких гор, отвесно поднимавшихся из воды. Растительности не было; местность казалась сплошной скалой. Более того, не было ни одного достаточно ровного места, где могло бы что-то расти.

Прямо впереди было небольшое углубление в хмурых высотах. Оно было окаймлено светлой полосой песчаного пляжа. Насколько хватало глаз, вдоль берега не было ни одного пляжа.

В этой открытой бухте стояла на якоре черная яхта с золотой отделкой. Длина судна превышала сто футов. На ней были заметны линии скорости. На ней не было ни флага, ни вымпела, ни какой-либо другой атрибутики.

На борту не было никаких признаков жизни.

Костлявый Джонни вскарабкался на руль и направил субмарину к мрачной яхте.

— Полегче! — предупредил Док. — Возможно, они используют старую военную хитрость - исчезающую пушку. Один фугасный снаряд во внутренностях этой лодки, и нам действительно будет о чем беспокоиться!

Бронзовый человек не сводил глаз с яхты. Он увидел, что на черном корпусе нет никакого названия.

— Готов поклясться, что на борту никого нет! — пробормотал Ренни, чьи глаза по остроте уступали глазам Дока.

Море было стеклянным. Едва двигаясь, "Хеллдайвер" пробирался вперед. Он был похож на стальную рыбу, преследующую какое-то темное плавающее насекомое. Но насекомое было мертво. Ничего не произошло.

Они подошли к борту. Джонни ловким движением подвел нос "Хеллдайвера" на расстояние нескольких футов к якорной цепи яхты.

Пружинистым прыжком, который по легкости исполнения свидетельствовал о выдающемся мускульном развитии Дока, бронзовый человек ухватился за якорную цепь. Держась руками, он помчался вверх, как паук по паутине.

Когда-то доски палубы могли быть чистыми и вычищенными. Теперь они были испачканы, покрыты коркой рассола, завалены бутылками, консервными банками и хлебными корками. Экипаж "Мохаллета" был нечистоплотен.

Прислушавшись, Док не обнаружил никаких звуков, кроме гудения двигателей подлодки позади него. Он прошел вперед, прощупывая каюты, салон, кают-компанию, машинное отделение, камбуз.

Он никого не обнаружил. Зато следов недавнего пребывания здесь было предостаточно. Кольца от спиртного на столах были еще влажными в тех местах, где ставили стаканы. Печь на камбузе обжигала пальцы. Постельное белье было еще влажным там, где на нем спали люди и потели в течение ночи.

В переоборудованной гостевой каюте находилась лаборатория, которая свидетельствовала о том, что Мохаллет - ученый не из простых. Здесь было много приборов, стеллажи с инструментами.

Несколько бесшумных магнитных винтовок находились там, а другие - на разных стадиях изготовления.

Здесь же находился прибор для изготовления яда для наконечников мечей. В соседней каюте Док обнаружил отвратительный ассортимент ядовитых змей - рептилий из разных стран. Очевидно, именно они служили источником яда-сырца.

В личной каюте Мохаллета, отмеченной роскошными висюльками, стоял большой сейф. Док опустился перед ним на колени. Профессиональный взломщик заинтересовался бы результатами: комбинация сработала, и дверца распахнулась на удивление быстро.

На полках хранилась целая сумма денег, как в золотых лирах - монетах Аравии, так и в английских и американских банкнотах. Сумма была значительной. Порывшись, Док нашел несколько драгоценностей, совсем небольших и явно выломанных из оправы.

На почетном месте в сложенном квадрате бархата лежало то, что смутно напоминало браслет из блестящей, слегка закаленной свинцовой проволоки. Однако металл не был свинцом.

Тонкий браслет, когда Док проверил его на прочность, легко погнулся. Работа была немного грубоватой - он различил вмятины, оставленные молотком, которым он был выточен.

Украшение имело следы сильного износа. Орнамент, если он и был, давно стерся от использования.

Док вспомнил, что человек Мохаллета, Балид, рассказывал ему в Нью-Йорке о браслете из белого металла, который носила беловолосая девушка, когда ее нашли. Должно быть, это он. Эта штука как раз подходила для ее запястья.

Док заменил все вещи, запер сейф и вышел на палубу. В бинокль он осмотрел пляж. При первом же взгляде ему открылось удивительное видение.

Беловолосая девушка стояла, укрывшись за большим валуном, и бешено махала рукой в сторону черной яхты.

Девушка продолжала жестикулировать. Ее волосы, длинные и странно белые, развевались, как пряди частично распущенного тюрбана.

Док побежал к носу, перемахнул через него и спустился по якорной цепи. Акробатическое сальто перенесло его на палубу субмарины, между двумя прочными полозьями, похожими на сани.

Ренни и Длинный Том уже задраили палубный люк и вытаскивали разборную металлическую лодку. Док протянул руку помощи. Они с Ренни перевернули маленькую раковину на борт.

— Джонни и Длинный Том останутся на борту, — распорядился Док. — Остальные сойдут на берег.

Пара, которой было предписано остаться на борту, выразила разочарование, но протеста не высказала.

Остальные забрались в складную лодку. Ренни крутанул маховик подвесного мотора одной большой рукой. Двойные цилиндры зашипели.

Маленькая лодка подняла нос и потащила веер волн к берегу.

Монк держал свою свинью, Хабеаса Корпуса, между коленями. Мохнатыми руками он вытащил один из компактных скорострельных пистолетов. Хэм тоже достал один из замечательных пистолетов.

— Уменьшь скорость примерно на сто ярдов от берега! — приказал Док.

Ренни послушно врубил мотор и подвел судно широким боком к берегу. Золотистые глаза Дока буравили, прощупывали. Он использовал бинокль с большим увеличением.

— Эта заброшенная яхта, никого, кроме девушки, на берегу - все это странно! — пробормотал Монк. — Что стало с Мохаллетом?

Док поднял одну руку. Медленно, осторожно он складывал буквы языка глухонемых.

Девушка оставила послание на этом языке, написанное на ванне. Она должна быть в состоянии понять его.

— В чем дело? — просигналил он.

Они подошли ближе; у девушки, должно быть, были острые глаза - она расшифровала его послание. Ее рука поднялась, пальцы сжались.

— Помогите! — взывала она.

— Вы одна? — Док пошевелил пальцами.

Передача была едва читаема, так как большинство слов состояло из букв, имеющих большее или меньшее значение.

— Д, — передала беловолосая девушка. — Плх лд сбжл, сртх!

— Она говорит, что осталась одна и что арабы в страхе разбежались, — уточнил Док, прикидывая в уме.

Монк, держа под мышкой Хабеаса Корпуса, выпрямился.

— Если она может показать английский на пальцах, то должна уметь и говорить на нем, — пробормотал он. — Я ее поприветствую!

— Вы уверены, что вы одна, мисс? — громко позвал он.

— Спроси ее, нет ли поблизости ее мужа! — насмехался Хэм.

Однако беловолосая девушка не подавала признаков того, что понимает английский, который она передавала на пальцах. Она сделала еще несколько знаков на своих тонких коричневых пальцах.

— Она говорит, что не понимает по-английски, — сообщил Док. — И еще она говорит, чтобы мы прекратили болтать, сошли на берег и забрали ее. Так и сделаем, Ренни.

Ренни подлил бензина в маленький подвесной мотор. Лодка понеслась к берегу. Металлическое днище заскрипело по гальке, обточенной прибоем. Песок на этом пляже был очень крупный, вперемешку с гравием.

Монк, сжимавший в руках Хабеаса Корпуса, первым вылез из лодки. Он направился к девушке, приятно ухмыляясь.

И тут произошло удивительное событие. Девушка пристально вгляделась в обезьянью фигуру Монка. Мохнатая фигура мужчины, казалось, испугала ее. Она внезапно отбежала назад.

Монк остановился. — Черт! Она боится меня или Хабеаса Корпуса?

Док шагнул вперед, и девушка нерешительно отступила. Док говорил на пальцах. Девушка ответила ему тем же. Это был первый взгляд на нее при хорошем освещении. Ее красота оказалась еще более пленительной, чем они думали.

— Она хочет, чтобы мы накинули на Монка цепь, пока она не подошла вплотную, — сообщил Док. — Или это, или ударить его по голове.

Монк выглядел измученным. Нарядный Хэм начал хихикать.

— Почему? — Монк хрюкнул.

Док пошевелил пальцами - и получил ответ.

— Мы ей противны!— Док перевел. — Она спрашивает, не знаем ли мы, что Монк - один из Белых Зверей, только черношерстный.

Хэм разразился заливистым смехом. Между залпами смеха он задыхался: — У нее точно есть номер Монка!

— Йа-х-х! — прорычал Монк на Хэма. Потом обратился к Доку: — О чем это она, черт возьми, говорит - о белых зверях?

Девушка смотрела на Хэма, словно размышляя, не означают ли его пароксизмы смеха, что он немного сошел с ума. Она была экзотической фигурой. Она все еще носила почти ту же одежду, что и в Нью-Йорке.

Поскольку она никак не проявляла желания приблизиться к мохнатому Монку, мужчины подошли к ней. Теперь они находились в нескольких ярдах от своей лодки.

Док снова обратился к девушке на языке жестов. Ее ответ был пространным. Английские слова были такими обрывочными, такими неполными, что только Док мог уловить их смысл.

— Она считает, что Монк - один из расы странных белошерстных дикарей, которых она очень боится, — сообщил Док. — Это очень загадочная штука. Это самое странное, с чем я когда-либо сталкивался!

Беловолосая девушка внезапно вытянула перед собой обе руки. Она пронзительно закричала.

— Она может говорить! — Монк вздохнул. — Она не немая...

Хэм покрутился.

— Я подтверждаю, что она не немая! — заорал он. — Смотрите!

Группа вздрогнула. На пляже появились смуглые люди с горящими глазами. Они словно по волшебству материализовались из песка. Они были спрятаны в ямах, искусно прикрытых.

Из укрытия среди скал загрохотал пулемет. Свинцовый шквал был направлен не на банду Дока, а на их лодку. Свинцовые пули били из ствола по маленькому суденышку, буквально разрывая тонкий металлический корпус на ленточки.

Лодка странно сложилась, как будто ей сломали спину. Она была разрезана пополам и стала совершенно бесполезной.