Призрак Демона

Глава 6

Сначала внутрь кинул мешочки с золотом. Раз этот портфель так сложно открыть, значит, золотой запас там и нужно хранить. Стал складывать книжки, внимательно рассматривая каждую. Они были разного размера, потому в тетрис поиграть пришлось. Не влезли две книжки из простых, и та, что с черной маской. И сандалии с халатами. Брать их с собой или не брать, я ещё не решил. Нитей волшебства в них не было, но ведь зачем-то их прятали в сундуке. Может, это сандалии-скороходы. Или халаты-невидимки. Ладно, потом решу.

Закрыл портфель, резко вскинул его на плечи и… чуть не упал. Портфель весил максимум полкило! Так-так… Магия! Она облегчила вес в несколько раз. Вот это удача! Тогда сюда надо положить всю наличку в первую очередь, монеты и камни тяжелее книжек. То, что те зелёные камни — стекляшки, я теперь не верил.

Притащил мешочки с мелкими камнями из ящиков, что не забрал в прошлый раз, открыл портфель и замер, не веря своим глазам. Портфель был наполовину пуст! Дно как будто провалилось ниже, оставив сверху достаточно места, чтобы туда влезли и остальные книги и камешки. Но ведь внешне портфель не изменился. Как такое может быть, это же против всех законов физики?

И опять сам себе ответил: магия. Как удобно, ничего не надо понимать, а ею можно объяснить всё.

Доложил вещи до верхушки, на этот раз, запихав для массовости и халат. Закрыл, открыл: точно. Опять портфель до середины пуст. Но то, что снизу, сразу даже не достать, у меня рука не дотянется до дна. Опять выложил всё, один раз закрывая портфель, чтобы дно поднялось, потом сложил деньги и камни вниз. Надо бы и большие туда положить, что в самодельный мешок засунул. Подальше положишь — поближе возьмёшь. Эта пословица актуальна для всех миров, уверен.

Халаты я прихватил. Нет, носить я их не собирался, но в них оказалось удобно завернуть бутыльки с полок. Все светящиеся завернул отдельно. Раз такая халява с багажом, то ничего оставлять нельзя. Хотя нет, сандалии пусть остаются, не буду жадничать. Подумав, взял и самодельный мешок, просто кинув его сверху. Тряпка плотная, будет вместо одеяла мне в путешествии.

Теперь внутренняя длина сумки была почти с мой рост, но внешне размер не изменился, только дно портфеля стало светиться ярче. Свечение увеличивалось каждый раз, когда я добавлял следующую порцию багажа, выявляя, что рисунок там был разноцветный и во множество слоёв.

Вышел, закрыв за собой люк, возвращаться в вивисекторную я больше не планировал. Теперь взять жратвы, забрать вещи, что реквизировал в спальне, и на выход.

Но перед выходом из кладовки с гербариями пришлось замереть.

— Не, он не сказал, куда направился. — Голос Сенилы, совсем рядом, на кухне. И шаги. Тяжёлые такие, как будто в кованных сапогах ходят несколько человек. — Думаю, нужно спросить об этом у Ганнидара, это он мне сказал о том, что хозяин уехал.

— И где мы его можем найти? — Суровый громкий голос. Очень похожий на голос нашего ротного, который, как в том анекдоте, мог им заглушить танк.

— Я не видела, куда он ушёл, но вы вполне можете его подождать. Принести вам чего-нибудь?

— Нет, не надо. А ты давно знаешь этого Ганнидара?

— Хозяин купил их три дня назад.

— Купил? — Так, мной заинтересовались органы. Не к добру это. — Он раб?

— Да, был рабом. Но вчера он сказал, что мистер Венеруйло его освободил за какую-то услугу.

— Освободил? Он показывал тебе документ об освобождении? — Оп-па, а тут бюрократия процветает. Сдал, принял, протокол, отпечатки пальцев.

— Нет, но я и не спрашивала. Я же рабыня, он не обязан ничего показывать. Он был без ошейника, свободно ходил по дому, спокойно лёг спать со мной. Что я могла подумать?

— Какой интересный мужчина. — Интонация этого человека мне не понравилась. Она была такой, словно тот задумал какую-то пакость против меня. — Ты сказала, что мистер Венеруйло купил «их». Кто был ещё?

— Хозяин потратил все деньги на какую-то сумку, ему пришлось возвращаться за деньгами. Сказал, что выпал случай купить двух одарённых. Взял деньги, ушёл и вернулся с Ганнидаром и Петанией.

— Одарённых… И где эта Петания. — Тут же заинтересовался следователь.

— Ганнидар сказал, что она умерла.

— Вот как? Где и при каких обстоятельствах? Можно осмотреть тело?

— Лер следователь, спальня и кабинет закрыты заклинаниями. — Перебил интересный разговор ещё один голос. — Амулеты показывают, что там что-то серьёзное. Надо звать мага. — Служака прибежал сверху. Слышно было, как громыхал сапогами по лестнице.

— Как-то обойтись без него мы не сможем? — Раздражение следователя в его голосе было очень заметно. — Не могу же я уважаемого человека дёргать по пустякам без оплаты. Да он и не пойдёт.

— Мы может использовать истощители, но там может быть от них защита, нужно позвать заслон, у них есть специальные щиты. И потом вся структура заклинания точно поломается, ничего восстановить будет нельзя, только по новой накладывать.

— Ломайте. Мистер Венеруйло не оставил завещания, пока не объявятся наследники, всё принадлежит муниципалитету.

— Так хозяин умер? — И никаких отрицательных эмоций, только удивление. Сенила, ты вообще живая?

— Да. Он посвятил свою сущность богу Ветису, и примерно час назад его свеча погасла, бог получил сущность. Служители храма сразу же сообщили нам.

Значит, путешествие старика было не очень удачным. Замечательно, я очень рад таким известиям. Только вот, мне теперь надо валить отсюда в темпе. Денежки из спальни только надо тоже кинуть в портфель, а то они так и валяются на полу за панелью. Хотелось дослушать такой интересный разговор, только вот, надо спасать свою тщедушную тушку. Как только они проверят всё, вход в вивисекторную найдут обязательно. А там тела девочки со стариком. Раз я был в курсе, что девочка умерла — значит сам и убил. Обоих. Никто разбираться не будет, как там было на самом деле. Есть труп, есть живой подозреваемый. Который без ошейника и без документа об освобождении.

«Так, а где ваш паспорт? А где регистрация? А пройдёмте для выяснения». А утром, как обычно: «Какие деньги? Не было у тебя в карманах никаких денег. И никто тебя не бил, ты уже таким к нам попал, избитым». Я такое уже проходил пару раз.

Только вот, как проскользнуть мимо этих служак, я не представляю. Ладно, пойду пока денежки закину.

Открыв рюкзак и перекладывая в нём вещи, я наткнулся на один из электрических кинжалов. Деревяшки я с них снял, по отдельности ножички были безопасны, но сейчас понял, как можно попытаться отсюда свалить. Молния. Поджечь сено в гербарии, будет пожар, суматоха, повышенное задымление. Это шанс проскочить, другого я не вижу, если у них там «заслон со специальными щитами».

Искать другие деревяшки было некогда, так что придётся ещё раз «сунуть пальцы в розетку». Эх, мазохист я. Как бы не помереть от таких «приятных» ощущений.

Сено загорелось с первого раза, долго мучить себя не пришлось, но в ту же секунду, от одной стены из висевшей там деревяшки, вырвался яркий синий лучик и тут же погасил, только начинавший разгораться, костёрчик. Эй, так не честно! Я же не знал, что тут и противопожарная система есть.

Огляделся и отметил, что таких вот деревяшек три штуки. Быстро сорвал их со стены и легко сломал. Пробуем второй раз. Нет, я точно мазохист!

В этот раз пожар разгорался без помех. Сено было сухим, что очень плохо, дыма почти не было. О! Надо полить какую-нибудь кучку водичкой из какого-нить бутылька. Из простого, не светящегося.

Быстро скинул портфель, нашел пару подходящих бутылочек. Что там, мне не понять, а Сенилу не позвать, чтобы прочитала. Жаль!

Намочил две охапки различной травы, одну положил недалеко, до неё огонь доберётся не сразу, а вторую кинул в разгорающийся огонь. Дым повалил такой густой, что мне сразу же стало не хватать воздуха. Это я не подумал, тут же задохнуться можно. Большинство погибших при пожаре, не сгорают, а задыхаются.

Спрятался за панелью, но отходить от неё пришлось до самой плиты, а потом и её открыть, иначе воздуха действительно не хватало. В доме поднялась суматоха, кто-то кричал, топали сапоги, а потом случилось что-то. Полыхнуло и грохнуло так, что будь я всё ещё около панели, не пережил бы однозначно.

А вот теперь, самое время пробежать очаг возгорания. Взрывом выдуло воздух, пламя прибило, есть несколько секунд, пока не разгорелось снова. Почему я так решил, непонятно, но был твёрдо уверен в этом, потому, прикрыв лицо рукавом, ринулся в подвал, а потом наверх.

Всё было в дыму, дышать было совершенно нечем. По логике, в доме должно быть два выхода, но я знал только один — через лавку, потому ринулся туда. Никого по пути не встретил, но как только залетел внутрь, услышал, (сквозь дым видно ничего не было), как кто-то открыл входную дверь, которая открывалась, как я помнил, вовнутрь. Нырнул под прилавок, старательно сдерживая дыхание. Наглотаюсь углекислого газа, точно тут и помру.

Мимо прогромыхало как минимум пять человек, пропустив которых, я ринулся к выходу, но около самой двери, пришлось нырять за саму дверь, потому что в проход опять ломились какие-то люди. Но тут уже можно было частично дышать, что я и сделал, прислонив рот к дверной щели. Отдышался и выглянул через эту щель на улицу.

Снаружи стояла пёстрая толпа зевак. И это с начала пожара прошла максимум минуты полторы! Хотя, они могли собраться ещё тогда, когда тут обыски начались. Взрослые бурно обсуждали, как и что могло загореться в доме, а группа пацанов подбивала друг друга забежать внутрь «посмотреть и сразу назад».

На виду у всех сейчас выскакивать было глупо, надо что-то придумать. Оглядел полки, прилавок, которые стали смутно видны, когда открыли дверь, и часть дыма вышла на улицу. Вспомнил, что там тоже есть мешочки с монетами, которые я не прихватил. Отлично, вот и путь к моему спасению.

Вернулся к прилавку, на ощупь нашел ящик, вытащил все мешочки. Они были не завязаны, так что высыпал, не глядя, несколько монет в руку из одного, остальные мешочки взял во вторую руку. Карманов-то нет.

Дима, ты когда-то мечтал стать актёром? Конечно, это было до того, как у тебя появилась подруга-актриса, но ведь было же. Вот твой дебют!

— Отдай, я первым нашёл. — Пропищал я детским голосом. — Ну хоть медные монеты мне оставь.

— Обойдёшься, это всё моё. — Это я уже постарался грубым мужским сказать, а потом выскочил на улицу, прикрывая рукавом начавшиеся слезиться глаза, да и скрывая лицо.

Вся толпа перевела взгляд на меня, вот и мой первый выход на сцену.

— Там монет рассыпано по полу штук сто, а он мне только вот сколько дал. — Опять детским жалобным голосом «пожаловался» я толпе и показал раскрытую ладошку.

Там лежали золотые монеты! Вот это я промахнулся…

— Чур, я первый — Крикнул один из парней, и юркнул мимо меня внутрь лавки.

Этот возглас и действия пацана как будто спустили всю толпу с цепи. Все просто ломанулись внутрь, мне даже пришлось увернуться от пары взрослых, которые чуть не снесли меня самого, хотя я сразу отскочил от основного направления движения. Так, я засветил золото, надо валить, пока не завалили меня самого.

Я уже видел настойчивые взгляды на мою ладошку тех, кто внутрь лавки не полез. В дверь и не могли сразу пройти все желающие, а потом кто-то включил мозги и вспомнил обо мне. Стартанул с места внутрь толпы, которая всё увеличивалась, но скрывшись от взглядов, тут же остановился.

Так, спокойно. А вот теперь никуда бежать нельзя, бегущий человек сразу привлекает внимание. Этот город я не знаю от слова совсем, местные легко меня поймают.

Встал между двумя высокими мужиками, чуть сзади их, стараясь делать вид, что я с ними. Портфель снял и поставил у ног, так он привлекает меньше внимания, слишком уж яркая расцветка. Надо бы и монеты в портфель спрятать, а то, как дурак, до сих пор их держу в руках.

Простоял я в толпе полчаса, а то и больше. За это время изловчился, и всё же выбрал время убрать всё из рук, а заодно, вытащить свою самодельную сумку и спрятать портфель в неё. Очень хотелось вытащить один из кинжалов, но держать его в руках было бы очень подозрительно, а спрятать его было некуда. Жаль, конечно, я буду совершенно беззащитен, если на меня нападут.

Из-за спин людей мне ничего не было видно, но по пересказам я понял, что толпу вломившихся в лавку, переловила стража. Всех их подозревают в попытке освободить какого-то государственного преступника. Что этот преступник — я, тут и загадывать не надо.

— Маг идёть. — Солидным низким голосом сказал своему приятелю один из моих соседей. — Видимо, дело сурьёзное, раз глава разорился.

— Да, шпиёнов споймали, будут магом допрашивать. — Ответил ему второй.

— С чего взял? — Первый явно заинтересовался. — Ничо ж никто не знает. Повязали, грят, толпу, но всех в участок повезли.

— А чего он сам тады пришёл, а не евойный помощник? — Тут же отреагировал второй. — Дело государевой важности, во оно как.

Соседи заспорили, по какой причине маг самолично почтил это мероприятие, а я задумался.

Маг — это серьёзно. Кто их знает, местных магов, чего они могут, а чего нет. Кажется, придётся всё же покинуть эту гостеприимную толпу. Только вот, всё ещё остро стоит вопрос: а куда податься бедному мальчику в незнакомом средневековом городе? И где ещё и магия на каждом шагу.

— Слышь, что гутарят. — К моим соседям подошёл ещё один высокий, но намного старше. — Говорят, девку там нашли красивую, что чернокнижники прямо насмерть замучили.

— Откуды знаешь? — Оба заинтересованно повернулись в подошедшему.

— Забыл, у меня же кум в страже, он слышал, как мага из-за этого собрались звать. А ща говорят, что ворота надо закрывать, не то чернокнижник сбежит. Уже закрыли, наверное.

— Как закрывать, день же ешо. — Засуетился один. — Где ночевать будем, цены же поднимуть? И товар не оставить, поворуют в суматохе нелюди.

— Ночевать разрешили прямо в своих телегах, кум говорит, иначе всех не разместить. Тока отметку, что на воротах дали, не потеряйте, без неё всех приказано в холодную тащить, потом будут разбираться.

— Так она ж в телеге осталася! — Ахнул мужик. — Надо вертаться, нечо тут ужо смотреть.

Моё прикрытие в виде этих бугаёв развернулось и стало выбираться, распихивая остальных зевак. Пожалуй, я тоже с ними подамся, может чего ещё интересного узнаю.

— Те чего, парень? — Как только выбрались из плотной толпы, меня сразу же заметили.

— Место, где ночевать ищу, может, пустите к себе в телегу?

— А ты кавойный будишь? — Подозрительно прищурился один из них. — Не чернокнижник ты, часом? — Что это шутка, я понял только тогда, когда все трое зашлись громким смехом. А так, сердце пропустило пару ударов точно.

— Не, я от батяни прячусь. — Надо что-то соврать, но не знаю местных реалий. Понадеемся на то, что и они не местные. — Он меня в лавку отправил за похмельным, а тут гляди, пожар. — Давим на жалость, делаем голом более детским. — Возвращаться без лекарства опасаюсь, прибьёт же. Он с похмелюги жуть какой буйный.

— Знакомо дело. — Заулыбались все трое. — А с завтрева как будешь? — Подмигнул мне тот, кто спрашивал про чернокнижника.

— Да батя брата младшего пошлёт на рынок. — Хорошо, что во время этого допроса мы шли не останавливаясь. Дорога была перегорожена настоящими средневековыми стражниками, но третий мужик, что подошёл последним, поздоровался с одним из них, и нас пропустили. — Там тоже можно купить, только дороже. Рынок рядом с домом, а лавка намного дальше.

— А чего ты тогда сразу на рынок не пошёл?

— Так в лавке качество лучше и дешевле. Хотел пару медных монет себе сэкономить.

— А, во оно что. — Понимающе закивали мужики. — Тогда да, из-за пары монет стоит и пробежаться.

— А по скока тут нынче похмельное? — Заинтересовался второй.

— На рынке серебрушка без двух монет, а в лавке было ещё дешевле на две монеты.

— Ого! Целый серебряный! — Цена их впечатлила. Третий мужик, который почему-то смотрел на меня с подозрением, теперь успокоился.

— Отец-то у тебя богатый, смотрю, да и ты в школу ходишь, наверное. Речь, как у благородного, да и одежда, смотрю, не рваньё какое.

Надо же, а я думал, на мне как раз самое дешёвое рваньё. Я ж рабом был, смысл меня в хорошее одевать? Хотя, дед-чернокнижник хотел сам в этом теле обитать, вот и подобрал заранее нормальный прикид. Спасибо ему за это.

— Считать умею, а вот читать — нет. Батя сказал, что с меня и счёта достаточно.

— Да и правильно. — Первый мужик яростно закивал. — Ничо с энтой грамоты нет хорошего. Вот, давеча, мой сосед, отдал сынка в Цесарскую храмскую школу, а тот возьми и уйти в храмовники. Грит, буду служить богу Цесарю, енто мой, значица, путь. А работать кто будет, а? У соседа всего два сына осталось, да оба малые ещё. И баб полный выводок, все жрать просят. Не, грамота — само натурально зло. — И он сплюнул в пыль.

— А как звать тебя, малой? — Задал второй мне вопрос, на который я даже не знал, как ответить. Но тут вспомнил один прикольный фильм.

— Евлампием меня кличут. — А что, очень даже нормальное средневековое имя. — Дормидонтовичем.

— Евлампием? — Удивились все трое. Видимо, такого имени они ещё не слышали. — Чо за чудное имя? — Тут же поинтересовался первый.

— Да в честь одного святого героя назвали. — Если есть храмы, значить, есть и святые, правильно? Что-то я много вру, как бы не запутаться.

— А какого бога святой? — Опять задали мне провокационный вопрос.

— Да я не знаю. — Как можно беспечнее пожал плечами я. — Это надо у бати спросить, он же назвал. Маманя говорит, он тогда пьяный был. Как обычно.

Мужики натурально заржали, хотя лично я не видел в своём рассказе ничего смешного. Одного моего знакомого реально назвали Пафнутием, парень мучился до совершеннолетия, а потом едва успел поменять имя перед армией. Папаня его был бухой, решил пошутить, а регистраторша в ЗАГСе была просто дурой.

— А вас как звать? — Решил я перевести опасный разговор с моей персоны.

— Меня Пелькой кличут. Из Больших Петушков мы. — Мужик гордо вздёрнул нос. — Слыхал, небось?

— Как не слыхать, слыхал. — Решил я поддержать этот фестиваль тщеславия. Да и может эта деревня в километре отсюда, а я не знаю. Подозрительно бы было.

— А меня все зовут дед Сидун. — Улыбнулся мне самый старший, чей кум был в страже. Посмотрел на этого «деда». Да ему лет сорок от силы. Хотя, наверное, внуков уже выводок, потому и дед.

— Он «Сидун», потому что смог пересидеть самого пистуна. — Пелька это говорил, толи с гордостью, толи с завистью, я не понял.

— А кто такой пистун? — Решился поинтересоваться необычным словом, раз магия мне его даже не перевела.

— Так тож рыбина така, к государеву столу идёт тока. В ней много разного такого, что магам надо. — Оживился Пелька. — Он же видит когда кого, ни в жись не споймаешь. И сетями его даж пытались, всё одно уходит, зараза. Магичная рыба, понятно дело.

— Магическая? — Переспросил я.

— Во-во, она и есть. — Интенсивно закивал мужик. — Магичная и хитра, шо наш староста, ты представь. А Дед Сидун её пересидел и споймал. Цельный золотой тоды за неё с мага получил. Вся деревня гуляла. — Вот теперь зависть была слышна хорошо. — А дед потом ешо и корову купил. Правда, пропил её, но всё ж молока попил дней десять.

— Золотой, это да. — Решил поддержать я восхищение. У меня три мешочка по сто золотых в каждом, да ещё и в других перемешано сколько то. Надо бы узнать покупательскую способность этих монеток.

— Да ладно тебе. — Кажется, дед этот случай вспоминать не очень любил. — Твой отец больше всех пил, а расплачиваться перед кабатчиком пришлось одному мне.

— А ещё одну рыбу поймать? — Решил я узнать варианты заработка в деревне. Рыбу ловить я не люблю, но как алиби для денег — почему бы нет?

— Так пистуны ушли сразу, как только их самца споймали. — Пелька с такой радостью это сказал, как будто родственников проводил за порог. — Самок ваще не споймать без магичных снастей, а без самца они уходят другого мужика се искать. Вумные они. Надо было деду только самок ловить, а он сразу самца!

— Сам бы и ловил. — Дед уже начал сердится, что мне не выгодно. — А мне кто попался, тот попался.

— Думаю, деду Сидуну под юбку пистуну было несподручно заглядывать. — Пошутил я, а смех всех троих явно разрядил нагнетающуюся атмосферу.

— Точно, слышь Евм… Евр… Слушай, что за батя у тебя, шо пьяный такое имя сподобил выговорить?

Пожал плечами. Да, надо бы придумать другое имя, попроще. Это моё неуместное чувство юмора проснулось.

Мы дошли до небольшой площади, на которой и был рынок. Этот рынок ничем не отличался от такого же, какой был в районном посёлке у бабушки. Я туда с ней ездил на автобусе в качестве «рабсилы». Разве что, там стояли грузовики, с кунгов которых продавались разные вещи, а тут были телеги. Некоторые крытые, а большинство — просто похожие на прицепы. Четыре деревянных колеса без спиц, сплошные, большие борта, а сверху наваленный «товар» — свёкла, репа, где-то сено. Чуть дальше начинались открытые навесы, на которых были видны товары получше, типа глиняных горшков или какого-то тряпья.

— Дед Сидун, ну чо там? — К старшему подошло несколько мужиков, что до этого с топорами в руках стояли возле телег с различным товаром. — Стража озверела, всем сказали закрыть торговлю.

— Чернокнижника ловят, ворота закрыты, ночевать будем тут. — Дед, как только добрались, сразу стал как будто ещё выше. Он явно тут за старшего.

— Так запрет же ночевать пришлым, тока благородные могут, или в ярмарку, а она завтре тока. Указ же был. — Удивлённо выкрикнул один.

— Миниципалитет разрешил одну ночь переночевать в телегах. А завтра всё равно ярмарка начинается, можно ночевать в городе и по указу.

— Так заплачено жеж ужо на том дворе. Там и бабы с дитями осталися, ну как кто обидит? — Это высказали свое мнение сразу трое.

— Всё будет хорошо, а деньги нам вернут.

— Как же, вернут они. — Скептическое мнение в этом вопросе было практически единодушным.

— Вернут, никуда не денутся. — Дед Сидун излучал полную уверенность в своих словах. — Иначе пожалуемся в магистрат, там быстро их к ответу призовут.

Так он и успокаивал мужиков, возбуждённых новостью. Приказал собрать всех, кто пошёл «выпить и закусить», сказав, чтобы не разбредались. Скоро прибегут «контролёры», и начнутся проверки «входных билетов».

Меня поручили Пельке.

— Покорми парня, у тебя есть, я знаю. И в твоей телеге место выдели, пусть переночует, с тебя не убудет. — Сказал ему Дед, а сам продолжил заниматься организаторской работой. Судя по кислой морде Пельки, тот не особо рвался поделиться со мной своей едой, но, по моему мнению, сам виноват. Нечего было подкалывать деда, пока сюда шли.

— Я те полсеребрушки дам, что мне на похмельное батя дал. — Шепнул я ему и заговорчески подмигнул. У того сразу же заметно поднялось настроение. Я бы назвал цену в медных монетах, так ведь не знаю, сколько медных монет в одной серебряной. Да и в ценах местных вообще ни в зуб ногой. Палюсь на мелочах!

Теперь бы незаметно достать одну серебряную монету. В портфеле у меня сверху валяются мешки «из кассы», там монеты рассортированы, но всё равно, рядом желательно не иметь свидетелей. Уловил момент, когда Пелька ненадолго отошёл и достал пару серебряных и горсть медных, положив их в отдельный мешочек. Как же неудобно без карманов!

Вскоре действительно была проверка, но мужики показали «пропуска», которые выдавались на каждую телегу, потому никто не придирался. Как я понял, налог в воротах платился именно с транспорта, а людей можно было не больше двух на телегу, потому бабы и дети заходили через другие ворота, пешие. Лошадей в город тоже не пускали, мужики тащили телеги на себе до самого городского рынка.

Лошади оставались за стеной, обычно как раз с бабами и детьми, там было для них специально оборудованное место и свой рынок, немного дешевле, но «городских» товаров там не было. Просто, деревенские, что приезжали с соседних деревень выставляли свои товары. Там даже деньги не всегда использовались, потому что сам слышал, как мужики обсуждали, про тамошний обмен «сено на брюкву, что будет осенью», который предложили им из соседней деревни.

Поели мы скромно, но сытно. Хлеб с отрубями, зелень. Мясо сухое пару полосок мне было выделено, но с таким видом, слово Пелька с золотой монетой расставался. Из запивона была вода, разбавленная брагой, но она так отдавала сивухой, что я смог заставить себя сделать пару глотков всего.

Оказалось, что одна серебряная монета — пятьдесят медных. Во всяком случае, Пелька выдал мне двадцать пять штук сдачи, но смотрел при этом так хитро, что я понял: меня нагрели, и очень сильно. Да и ладно.

От телеги я старался не отходить, для естественных надобностей было поставлено ведро, которое куда-то уносили почти каждый час. Когда Пелька от щедрот принёс мне на ночь какое-то покрывало, я уверился в том, что он с меня поимел хорошую выгоду, но не обиделся. То, что периодические проверки (а проверяли ещё два раза) меня не тронули, окупило любые расходы. Пойманный, я бы лишился вообще всего.

Под тряпкой было жарко, но раздеваться и разуваться я не рискнул. Кто знает, с какой скоростью нужно будет удирать утром. Я же сказал, что тут до утра, а потом «пойду домой», так что, выйти из города эти люди мне не помогут.