— Есть такое выражение «темно в глазах». Это — когда глаза открыты, свет есть, а всё же в глазах темно. Такое бывает от боли или если попадёшь из яркого света в тёмное помещение.
В тот день со мной ничего такого не было. Но в глазах у меня всё равно стало темно.
Все воздушные тревоги я просиживал в бетонном кольце. Раньше из этих колец собирали канализационные трубы, а я его приспособил для наблюдения: устроил там наблюдательный пункт. Сидишь в нём — и сверху тебя не видно, немец из пулемёта стрелять не будет. Зато ты видишь всё небо.
Значит, сидел я там и смотрел на небо. По небу шла туча. И не добрая туча, из которой может хлынуть дождь, а чёрная туча смерти. По небу шли фашистские самолёты. У меня стало темно в глазах — так их было много, и так они противно ревели своим чёрным фашистским гудом. Самолёты прошли мимо и не сбросили поблизости ни одной бомбы. На следующий день я узнал, что они разбомбили Бадаевские склады. Там хранилась еда для всего города — и мука, и масло, и сахар. Скоро весь город закачался от голода.