— Вечером мне становится стыдно. И я долго не сплю и всё думаю, зачем отдала немцу горбушку, ведь он бомбил Ленинград. Три дня я не хожу на завод, а разгуливаю после уроков по улицам. Я вожу портфель на верёвке по асфальту, мне хочется, чтобы он поскорее разорвался. Но он сшит из парусины, и ему хоть бы что!
Мама ругает меня, что я болтаюсь по улицам, и я снова иду на завод. И тот же самый пленный ждёт меня у песчаной горы. Он что-то говорит, но я не понимаю и не хочу понимать. Это видно по моему лицу.
Тогда он подаёт мне маленькую куклу, выструганную из дерева, и уходит. Я тотчас называю её Буратинкой. Мне нравится кукла, у меня мало игрушек, но я её не беру, а закапываю в песок. Мне ихнего не надо. Я так и говорю вслух.
Но вечером я ещё дольше не засыпаю. Мне жалко куклу Буратинку — зачем я её оставила там! — ведь кукла не до конца немецкая: она сделана из нашей дощечки.
На другой день я сама не своя и еле-еле досиживаю уроки в школе. А потом бегу на завод.
Но у стены уже нет песчаной кучи. Песок увезли на стройку, а немцев отправили в Германию.
Вечером мама ведёт меня в магазин игрушек и покупает пупса — Ванечку. Я забываю про всё. А мама смеётся: «Эх ты, детский сад!»