Про звезду

Финик финик

Он был здоровенный, веснушчатый и белый. Белые щёгольские валенки в бурых пятнах питерского грязного снега; белый свитер с серыми оленями (или лосями?); белые ресницы хлопали над пустыми светло-голубыми, почти белыми зрачками.

Правильно предки называли их «чудь белоглазая». Лучше и не пометишь.

Чухонец опрокинул полстакана водки. Начал судорожно искать на ощупь чего-нибудь закусить, схватил со стойки перечницу. Куснул, скривился. Потом облизал, понюхал – и рухнул на затоптанный пол. По помещению пробежали волны лёгкого землетрясения, на секунду перекрыв грохот музыки и озадачив диджея.

Брюнетка обернулась на звук катастрофы. Сказала:

– Господи, опять. Ахти, бестолочь, поднимайся!

Парень в очках рассмеялся:

– Как у вас это смешно прозвучало. «Ах ти, бестолочь». Моя бабушка так говорила: «тютюнюшка», «тятя», «ах ти, ирод малолетний». Последнее – разумеется, про меня. Кстати, меня зовут Андрей.

Девушка окинула собеседника взглядом черешневых глаз. Хмыкнула.

Парень растерялся:

– Э-э-э. Вы не подумайте, я не хотел вас обидеть. Я бабушку очень любил.

Красотка улыбнулась:

– Ну, сразу видно, что ты больше по бабушкам. Этого субъекта зовут Ахти, я так и сказала. Потому что он – финик.

– Как, простите? – удивился Андрей.

– Ну, попробую тебе объяснить. В мире много разных стран. В России живут чеченцы, башкиры, молдаване, русские встречаются. В Англии – англичане. А в Финляндии – финики. Теперь понятно?

– А! – облегчённо кивнул парень, – то есть гость из страны тысячи озёр, прекрасной Суоми. Проще говоря – финн. Он – ваш парень?

Задавая вопрос, Андрей зачем-то сложил в кармане пальцы крестиком. Наверное, на удачу.

– Ещё чего, – фыркнула брюнетка, – я девушка свободная. Уже двое суток как. Ахти к нам приехал по обмену из Турку, из родственного вуза. Вот, сегодня моя очередь его прогуливать. Скорее бы уж отмучиться, а то он жрёт, как не в себя. Да, ты же представился. А я – Анастасия.

– О, какое прекрасное имя! На древнегреческом означает «возвращённая к жизни», «воскресшая»!

– Спасибо. А то двадцать лет уже с этим именем, типа не в курсе, – хмыкнула девица, – ты откуда такой взялся, ботаник? С какого факультета? Наверняка на бухучёте учишься, они там все такие, прибабахнутые.

– Нет, я вообще не из… Я университет заканчивал, – покраснел Андрей, – аспирантуру вот. Скоро. И вы почти угадали, только я не ботаник, а биолог. Ещё математик. Моя специализация – генетика. Точнее, математическая расшифровка и кодирование генома и…

– А, понятно, – перебила Настя, – подожди, проверю нашего интервента.

Подошла, носком сапожка постучала гостя северной столицы по уху.

– Ахти, ты ещё живой?

Прикорнувший было блондин всхрапнул, распахнул зеньки. Вылупился, протянул поросшую рыжим волосом ручищу к точёной ножке.

– Саираан хююва! Отсюта такой вит, Наастья, очень хорошо!

– Так, кончай пялиться, – разозлилась брюнетка, одёрнула коротенькую пародию на юбку, – не для тебя цвету, засранец. Вставай. И переезжай, вон, на диван. А то скажут, что мы тут иностранцев в грязь втаптываем.

Анастасия махнула – подскочили ребята, видимо, однокурсники. Подхватили Ахти под руки, унесли на диван, придвинутый к стене кафе. Чухонец болтался между студентами, выворачивал голову и кричал:

– Наастья! А кокта пуудет оргия? Мне нужна оргия, Наастья!

Красавица вернулась к стойке, ловко забралась на высокий табурет. Улыбнулась:

– Вот так и живём. А я в финансово – экономическом учусь, как ты понял, наверное. Словом, финики мы.

– Ага, – догадался Андрей, – а теперь «финики» в ваших устах означает «финансисты»?

– Ну да, – улыбнулась девушка.

– Значит, ваш заграничный приятель из родственного учебного заведения – финик финик?

– Точно, – рассмеялась девушка, будто горсть жемчуга высыпала на каменный пол, – а ты ничего, прикольный. Ну, так и будешь тут стоять, как у патера на монашку? Или пойдём, потанцуем?

«Какие смелые у неё метафоры!» – восхищённо подумал генетик, увлекаемый на танцпол.

– Ну что, свобода? Замутим пати? Танцульки, плавно переходящие в оргию?

Мес – самый нахальный. Ручонки распускает, норовит прихватить ближайшую из девчонок за кормовые уплотнения, и они с визгом разбегаются.

Но Фину даже он побаивается. Вот и сейчас остановился, как вкопанный. Царственная осанка девушки, грозный взор, мечущий молнии – всё, как у отца. Мес заканючил:

– Ну чего ты, Финочка? Предки в шестое надолго отправились. Надо же хоть иногда отдыхать.

Тут хулиган прав. Старшие переместились в шестое измерение, на собрание. Наверное, опять будут новую вселенную создавать. Это дело долгое. Пока обсудят, пока всё спланируют, то-сё. А от этой учёбы уже голова пухнет. И качество страдает, усвоение падает, оценки – к абсолютному нулю.

Фина, нагоняя солидности, покашляла. Похлопала в ладоши:

– Так, внимание!

Все обратили взгляды на старосту: Арик перестал втолковывать Гефу про варкрафт и танчики; афрокрасотка Дита отвлеклась от зеркальной туманности, в которой, как обычно, любовалась своим отражением.

– Объявляю игру! Квест. В финале – танцы.

Все обрадовались, зашумели. Мес сразу принялся мастерить из половинки планеты и оторванных кометных хвостов лютню для танцулек. Хозяйственный Геф молча доставал из чёрной дыры упаковки пива.

Финна объясняла правила:

– Мы с девочками отправляемся в первую точку, там прячем послание. Мальчишки через полчаса вслед за нами. Находят и расшифровывают записку, узнают координаты вечеринки. Быстрее сообразите – быстрее начнём. Чур, не подсматривать! И Гончих Псов не использовать. А то неинтересно будет.

– Ну вот, – заканючил Мес, – зачем такие сложности? Делать тебе нечего, Финочка.

– А затем, что через тернии – к звёздам! – строго сказала староста, – мужчина обязан добиваться искомого, а не на тарелке с огненной каёмочкой получать. Тебе полезно будет жир растрясти.

– Да я вроде в форме, – растерянно оглядел себя Мес.

– В голове у тебя жир! Вместо мозгов! – разозлилась девушка, – только танцульки да девки на уме. Ни украсть, ни покараулить.

Мес усмехнулся, но возражать не стал. Даже если что-то удалось успешно стырить, хвалиться этим глупо.

Попрощались. Девчонки хихикали, подмигивали. Пол, как всегда, долго не мог расстаться с Мидой. Просил держаться подальше от пылевых туманностей – у сестрёнки была аллергия на космическую пыль.

– Всё, отворачивайтесь и закрывайте глаза, – велела староста.

Мес вздохнул. Засёк на своих метагалактических полчаса и зажмурился.

– Вы и не представляете, насколько это интересная наука!

Андрей приканчивал третий коктейль. Ежеминутно протирал очки, потел, подталкивал Настю и хихикал. Его явно несло.

– Как вы думаете, – прищурившись, поймал луковое колечко в тарелке с закуской, продемонстрировал, – что сложнее с генетической точки зрения: лук или человек?

Студенты – финики переглянулись, хмыкнули.

– Человек, разумеется.

– А вот и нет! – радостно закричал аспирант, – вот и нет, геном лука в пять раз больше человеческого! И вообще. Тут есть какая-то тайна.

Загадочно подмигнул. Переполненный чувствами, вскочил. Начал размахивать руками и завалился на бок. Восстанавливая равновесие, покачнулся, нечаянно схватил Настю за грудь.

Густо покраснел, забормотал:

– Ради Бога, Анастасия, извините…

Брюнетка проводила оценивающим взглядом мужскую руку. Усмехнулась:

– Да ничего, ты не отвлекайся. Рассказывай, что за тайна.

Ахти проснулся. Обвёл мутным взглядом кафе, спросил:

– Мися он весса? Э-э. Ватерклозет?

И начал расстёгивать ширинку. Настя всполошилась:

– Ребята, проводите его в туалет. И потом на улицу, пусть проветрится немного.

Повернулась к Андрею, попросила:

– А ты продолжай. Очень интересно.

– Правда? – обрадовался генетик, – словом, девяносто процентов человеческого генома не несёт никакой смысловой нагрузки. Просто набор данных, которые никогда не используются. Больше двух с половиной миллиардов пар оснований! Гигантский объём информации. Мои коллеги считают их мусором. Но я подобрал код, основываясь на древних материалах: работах Пифагора, на шифре из «Илиады» Гомера. Записал шестидесятиричной вавилонской системой. И знаешь, что выяснил?

– Ну, и что имеем?

Пацаны рассматривали голубой шарик, летевший вокруг жёлтой звезды. Пол задумчиво почесал затылок:

– Типичный пример кислородно-водяной планеты. Обитаема. Двуногие млекопитающие доминируют, общество организовано по примеру муравьиного. Не знаю, где тут искать.

– Да уж, придумала Финка, где первую точку назначить. И как тут можно координаты зашифровать? Может, очертания материков?

– Нет, – покачал головой Геф, – они меняются быстро. И вообще, разбегаются. За наших метагалактических полчаса планета более миллиона раз обернулась вокруг своего светила. Ребята, думайте. Девчонки тут побывали, что-то изменили. И вот это что-то нас дождалось в неизменном виде. И не должно было исчезнуть до нашего появления. Это не показатели климата, не магнитное поле. Что?

– Парни! – хлопнул себя по лбу Мес, – это доминирующий вид! Когда появилась разумная жизнь здесь?

Пол снял информацию. Зааплодировал:

– Ну, ты даёшь! А ещё под двоечника косил. В точку. Метагалактических полчаса назад один из гоминидов неожиданно рванул, начал прогрессировать и захватил власть над планетой.

– И чего, у них на лбу написаны координаты места вечеринки? – скептически хмыкнул Геф.

– А сейчас и посмотрим.

Пол нагнулся над планетой, пригляделся. Выхватил самца покрупнее, белого окраса.

– Ну, кожные покровы чистые, записей нет.

– Да я же пошутил, – хохотнул Геф, – координаты на коже не поместятся. Надо глубже искать.

Ребята вернулись с улицы без Ахти – тот решил подышать воздухом. Слушали вполуха, что там нёс ботаник.

– Я сразу понял, что здесь нечисто. У природы не бывает ошибок, мусора, лишних движений. Да! Человек – это носитель информации. Сотни тысяч поколений сменились, и каждое несло в себе сообщение.

– Кому сообщение-то? О чём? – поинтересовалась Настя.

– Этого пока я не знаю, – развёл руками Андрей, – но в моём варианте расшифровки получилось… Я не знаю, как сказать. Вы будете смеяться.

– Не будем, – ободряюще погладила его по руке девушка, – давай, колись.

Генетик воспрял. Оглядел гремящее кафе и торжественно начал:

– Я пробовал применить полученный после расшифровки набор данных по-разному. И как текст. И даже, – застенчиво улыбнулся аспирант, – как ноты для мелодии. Но в итоге наложил на карту звёздного неба. Сначала в обычной системе координат, в трёхмерной. Потом…

Дверь кафе распахнулась. Вошёл Ахти – трезвый, бледный и будто светящийся изнутри.

– Я видел богов. Они живут в Пиетари, в Венайя. В России.

Сел за стол. Отказался от водки. Заметил:

– Надо хватит пить, Наастья. Завтра оргия. Э-э-э. Семинар по ор-га-ни-са-ция биснес – процессов.

– Хе-хе, есть. Туманность Андромеды. Пошли?

– Звони ей, проверим.

Аполлон набрал номер:

– Артемида, сестрёнка, как ты? Не замёрзла по дороге? Финке дай трубку.

Гефест протянул руку:

– Дай, я поговорю. Афина! Ну, ты шалунья, конечно, накрутила по полной программе. Расковыряли мы твою загадку. Это же надо – зашить координаты в геном единственной разумной расы! Что, к подружке твоей катим, к Андромеде? А Персей не против? А, в командировке, понятно. Ну, готовьтесь там, теперь до утра куролесить будем. Бухла ещё взять? Что?!

Аполлон нетерпеливо нажал кнопку громкой связи.

– … амброзии две бутылки есть, нектар докупите литра три. И особо губу не раскатывайте. Посейдон звонил, они скоро с папой заканчивают, так что до утра не получится. Никаких оргий, так Месу и скажите.

– Эх! – расстроился Арес, – а я уже своему клану ночную атаку на немцев отменил. Опять в рейтинге упадём.

– Арик, – хлопнул Гефест друга по плечу, – ты уже достал своими танчиками. У тебя зависимость, точно говорю. Пора к Асклепию на приём записываться.

Молодые боги уходили, топча Млечный Путь.

Гермес не удержался, щёлкнул пальцами. Подмигнул голубой планете:

– Девчонкам можно шалить, а я чем хуже? Давайте, человеки. Обогатите личные ощущения.

Студенты вывалились на улицу шумной толпой, кто-то затеял перестрелку снежками. Ахти глянул на свои валенки и ахнул: из войлока вылезли и затрепетали белые крылышки.

– Та! Венайя – страна богов!

Хохоча, Настя под руку с Андреем взлетали в ночное морозное небо.

На новогодний Питер падал медленный лохматый снег.