Пробуждение мёртвых богов 2

ГЛАВА VII. ФИНАНСИСТЫ И КОРОЛИ

Я скомкал очередной лист драгоценной бумаги и выбросил его в ведро. Как и предыдущие, он был исписан и изрисован с обеих сторон. Я в который раз зашёл в тупик. Во времена расцвета Рима, его казна во многом наполнялась за счёт военных походов, сопровождавшихся сбором дани, притоком новых рабов и грабежами. Одной из причин упадка послужил тот факт, что территория империи, и без того огромная, прекратила дальше расширяться. Империя стала работать не на расширение, а на удержание, однако на смену рабовладельческому строю, подпитываемому постоянными войнами, не пришло ничего нового. Пытаясь выжить, государство сосредоточилось на добыче зерна, став аграрной державой, а, следовательно, бросив все усилия на добычу еды.

Придя к власти, я решил исправить этот момент, запустив новую экономическую модель, позволявшую наполнить страну товарами местного производства и обеспечив население деньгами, которые они смогли бы тратить. На первый взгляд всё было понятно. Строим множество фабрик, производящих товары, которые уходят на внутренний и внешний рынок. Население, получающее хорошие доходы, может позволить себе покупать эти товары, идёт развитие экономики. На деле же выходило так, что денег на старте нет ни у населения, ни в казне и мне как-то надо разорвать этот порочный круг.

Поднявшись из-за стола, я потянулся, спина предательски захрустела, напоминая о возрасте. Мне ведь уже пятый десяток идёт, как-никак! Взяв кружку с неким подобием чая, я поднялся, выглянул в окно и посмотрел на город. Несмотря на все проблемы, он оставался крупнейшим мегаполисом современного мира, сосредоточившим в себе капиталы и власть всей западной Европы.

От резко осенившей меня идеи, я чуть было не поперхнулся. Конечно! Ответ ведь лежал на поверхности! Мегаполис и капиталы! Быстро схватив новый лист бумаги, я стал фиксировать на нём план, который мне вскоре предстояло озвучить богатейшим и влиятельнейшим людям страны.

– Давайте ещё раз проясним, – пожилой и тучный Прокул Помпей погладил жиденькую бородку и задумчиво посмотрел на меня, – вы предлагаете нам внести деньги в открытие вашего нового предприятия и обещаете часть прибыли с него?

– Не совсем, уважаемый Прокул, я предлагаю внести деньги в развитие нашего общего предприятия, – оглядев присутствующих, я продолжил, – Каждый из вас будет иметь долю, соответственно внесённой сумме. В зависимости от размера этой доли, у вас будет определённое количество голосов в управлении предприятием, а также от этого будет зависеть размер прибыли, которую каждый из вас будет постоянно иметь с данного производства.

– Что значит «количество голосов в управлении предприятием»?

– Все решения о том, как развивать производство, что выпускать дальше, и прочее, выносят все участники коллегиально, но не равнозначно, а в зависимости от внесённой суммы. Например, вы внесёте тысячу солидов, а другие смогут побольше – две тысячи, пять, десять. И когда будем голосовать по важному вопросу, тот, кто внёс десять тысяч будет принимать решение, даже если остальные, кто внёс одну, две и пять тысяч все вместе будут против!

– Вон оно как, – задумчиво протянул Прокул, – интересно…

Очевидно, я заинтересовал его, да и остальных вносить побольше, но, разумеется, умолчал о пресловутом «контрольном пакете» из 51 %, который в любом случае будет находиться у меня, а, следовательно, и окончательное решение останется всегда за мной!

– И как же быстро мы сможем увидеть наши деньги, – поинтересовался ещё один финансист, сухощавый мужчина средних лет, – сколько времени понадобится, чтобы вернуть наши вложения?

– Уважаемые господа, – я постарался придать голосу убедительности, – вы знаете, что я не просто император с высокими идеями. В первую очередь я – предприниматель. Вы знаете, что мне принадлежит основная доля средиземноморской торговли, а также видели мои успехи в налаживании производств различных товаров на Сардинии. Вам известно, что я умею делать деньги и прошу вас довериться мне. Фабрика, которую я хочу открыть, будет производить вооружение и доспехи как для действующей римской армии, так и для продажи. Моими силами сформирован ещё один легион старого образца, его необходимо одеть и вооружить, а значит, первые крупные заказы поступят сразу же. Так что по моим предварительным подсчётам, весьма приблизительным, конечно же, вы сможете выйти на окупаемость уже через пару лет, максимум через три года. В штате будет работать человек, отвечающий за финансы, который имеет богатый опыт работы на моих предприятиях, он составит подробный план, с которым каждый сможет ознакомиться.

Несколько невероятно долгих минут олигархи перешёптывались между собой, искоса поглядывая на меня, после чего слово взял сенатор Кезон Клавдий, поддержавший мою кандидатуру во время того знаменательного заседания, на котором избирали императора. В отличие от моего «дорогого друга» Гая Севера, всегда державшего нос по ветру, Клавдий был более прямолинеен и не боялся высказать свою точку зрения, даже если она могла расходиться с «генеральной линией».

– Когда вы предлагали свою кандидатуру на пост императора, – начал он, – я задал вам вопросы о том, что конкретно планируется сделать. Что же, сейчас вы, очевидно, стараетесь претворить эти планы в жизнь. Скажу откровенно, для нас, людей старой закалки, ваши новшества кажутся непривычными, непонятными и немного пугающими, мы не привыкли так работать.

Сидящие за большим столом люди активно зашевелились и загудели, выражая своё согласие с выступающим.

– Однако, – Клавдий назидательно поднял вверх указательный палец, давая понять, что ещё не закончил, – лично я готов рискнуть определённой суммой, чтобы дать нашему императору шанс осуществить всё то, о чём он говорил тогда в Сенате. Возможно, Риму действительно требуется свежий подход, если мы не хотим чтобы империя прекратила своё существование.

Я выдохнул. Очевидно, Кезон Клавдий пользовался авторитетом среди остальных, поэтому после его выступления, один за другим влиятельные богачи осторожно согласились внести пусть и не очень большую, но вполне ощутимую сумму в развитие предприятия.

На самом деле я мог в данный момент обойтись и без них, наверное. Объединив возможности казны и собственные ресурсы, мне хватило бы средств, однако хотелось прикормить богачей, показать им возможности подобных “акционерных обществ” на заранее беспроигрышном и выгодном производстве. Я рассчитывал, что в будущем они активнее станут участвовать в подобных мероприятиях и это позволит раскрутить маховик плотных рыночных отношений внутри страны. И кроме очевидной выгоды от вливания капитала в открытие мануфактур, я надеялся добиться ещё одного эффекта: смены вектора мышления современных олигархов.

На мой взгляд, рыночные отношения, кто бы и как к ним не относился, это как законы природы: их не обойти. Сколько бы ни рождалось в мире идей вроде коммунизма, призывающих всех поставить в равные условия, на практике одни люди всегда будут активнее, инициативнее, хитрее и сильнее других. Все идеи по сдерживанию амбиций таких людей опираются на то, что за ними должна следить система, но парадокс заключается в том, что система состоит тоже из людей, а люди наверх проходят как раз те самые: активные, инициативные, хитрые и сильные. Поэтому вместо того, чтобы бороться с ветряными мельницами, лучше возглавить подобное движение.

Пусть богатые люди богатеют, однако их капитал служит также и обществу, чтобы не высасывать ресурсы у населения, а, напротив, давать ему возможность хоть немного, но увеличивать свои доходы. В открытии первых акционерных предприятий я планировал участвовать лично и сразу заложить ростки правильного развития, закрепив какие-то вещи законодательно. Разработанные совместно с Мариной и Ларом Септимием законы против махинаторов с недвижимостью и владельцев борделей я решил пока придержать. Пусть те, кто готов работать на моих условиях, получат возможность мягко свернуть свои не самые честные дела и направить ресурсы в развитие предприятий. Затем мы выпустим законы, которые ударят лишь по тем, кто решит пойти против меня.

Кстати, снова меня порадовал мой старый добрый Гай Антоний Север! Он явился ко мне приватным, так сказать, порядком, и заявил о своём желании вложить некоторую сумму в оружейное предприятие. Я испытывал смешанные чувства: забавляла осторожность аппаратного лиса, не желающего афишировать перед другими своё участие, и в то же время, радовало его решение – раз уж старый хитрюга почуял добычу, значит, моё дело верное!

Что же, теперь, пока будет идти подготовка к запуску первого производства, мне предстояло заняться ещё одним важным вопросом, который больше нельзя было откладывать: королевством вестготов.

Король вестготов Теодорих II был давним романофилом. Он сверг своего старшего брата Торисмунда, который был противником сближения с Империей. Ему нравилась римская культура, вся его политика была направлена дружбу с Римом и он даже признал в своё время Петрония Максима законным императором. Ради этого Максим направил к королю его давнего друга и учителя, привившего ему когда-то любовь к романской культуре, Марка Мецилия Флавия Эпархия Авита. Однако когда Петроний не справился с взятой на себя ношей власти, и всё привело к событиям, в которые мне пришлось вмешаться, сформировалась интересная ситуация.

Авит имел весьма знатное происхождение и прочные связи в Сенате, а также очень хорошие отношения с варварами, в частности с вестготами. Именно он, в своё время, убедил Теодориха I (отца нынешнего короля) вступить в союз против Аттилы, несмотря на то, что вестготы являлись тогда врагами Империи. Когда же вандалы, благодаря бездарной политике Петрония Максима атаковали Рим, нашлось лишь две силы, способные оказать им сопротивление. Это мой легион на Сардинии и вестготы, при дворе которых находился Авит. Однако он был слишком далеко, поэтому на помощь пришёл я, заняв теперь императорский трон. Подозреваю что в реальной истории, в которой не было меня, Рим был разграблен, а вестготы, как единственная мощная сила, привели на трон своего друга Авита. А теперь выходило, что я своим вмешательством не только спас Рим, но и лишил Теодориха II возможности привести на трон своего ставленника.

Придя к власти, я написал ряд писем, в том числе императору восточной империи Маркиану и королю вестготов Теодориху II. Последний до сих пор не ответил, что было с одной стороны не очень хорошо, но с другой, позволяло сделать ещё одну попытку наладить диалог, дипломатично списав прошлый раз на неудачу в доставке сообщения. Но меня ждала и другая неприятная новость. В начале нынешнего года, в возрасте 65-ти лет скончался император восточной (Византийской) империи Флавий Маркиан. Как раз вскоре после того, как наши с ним отношения начали налаживаться, и я почти добился признания им моего императорского титула. Сейчас ситуация складывалась таким образом, что и с запада, и с востока от меня находились соседи, обладавшие большой военной мощью и по-прежнему не признавшие меня законным императором Западной империи.

Пока шла подготовка к запуску производства, я совершил то, что было в порядке вещей в XXI веке, но весьма необычно для нынешнего времени: организовал рабочую поездку в дальние провинции, принадлежавшие аланам. Их королю я направил вперёд себя гонцов, которым поручил уведомить о своем скором прибытии и сообщить, что император желает лично посетить их с целью обсуждения торговых соглашений. Естественно это было полной чушью, тем более что для такого вопроса императору не нужно ехать так далеко лично, однако сколько я не ломал голову, объяснить иначе цель своего визита, не вызвав подозрений и опасений со стороны своих вассалов, у меня не получалось. Пусть лучше считают что купец, пробившийся на трон, по-прежнему мыслит категориями торговца.

Истинной же целью моего путешествия была организация встречи с соседями аланов, вестготами. Учитывая их молчание, отправлять приглашение королю в столицу, или даже нейтральную территорию, было опасно. Если они сомневаются в том, чтобы признать меня императором, такое приглашение поставило бы их перед выбором, заставив определиться с позицией, (а в нынешнем положении они скорее могли бы принять опрометчивое решение), поэтому я и хотел сначала встретиться с ними. Ехать же напрямую к ним означало поставить себя в положение просящего. Такие вот сложности дипломатии. Поэтому я и решил организовать поездку к более лояльному союзнику, а затем, как бы между делом, посетить и Теодориха II. При такой схеме я всё равно выглядел чудаком, но у меня появлялся шанс взять ситуацию в свои руки уже на месте.

Сначала я хотел попросить поехать вместе со мной Лицинию, однако быстро сообразил, что это плохая идея. Бывшая императрица хорошо разбиралась в столичных интригах, знала, чем живёт каждый сенатор и понимала все тонкости римской политики, однако мы ехали в королевство варваров, которые живут совсем иным укладом, да и женщина имеет у них совершенно другой статус.

Придётся рассчитывать лишь на свои силы. Поэтому я организовал экспедицию, в которую вошли солдаты моего легиона и некоторые купцы из моей личной торговой сети. С собой мы взяли некоторые экзотические товары из Китая, бумагу моего производства, а также несколько дорогих доспехов, которые нашлись в римском дворце и принадлежавших императорскому двору. Подносить дары должны скорее мне, однако я хорошо понимал, что в данной ситуации придётся проявлять максимальную гибкость и изворотливость и, вероятно, что-нибудь из этого мне пригодится.

Наша экспедиция отправилась с началом весны, следуя сушей как и шесть лет назад, когда мы двигались навстречу Аттиле и его армии гуннов. Тогда объединенная армия римлян, аланов и вестготов, под командованием Флавия Аэция, смогла нанести Аттиле поражение, хоть это и не остановило последнего. Теперь же мне предстояло вновь объединить эти три народа, но уже не против единого врага, а ради возрождения Империи. И почему-то мне казалось, что с очередным Аттилой всё было бы гораздо проще.

К королю аланов мы прибыли в середине апреля. Сангибар, которого я помнил ещё по Каталаунской битве, встретил нас с некоторой смесью осторожности и скепсиса, в озвученные причины моего прибытия он совершенно точно не поверил и пытался понять чего же мне от него нужно. Мои воины разместились в столице, вызывая у местных жителей не меньшие опасения и подозрения, а я, вместе с основной делегацией, был приглашён на пир, организованный в честь моего прибытия.

Государство аланов выглядело как типичное раннесредневековое королевство. Деревянные дома, обнесенные изгородью, ютились вокруг центрального здания администрации, служившего своеобразной крепостью, за которой могли укрыться жители в случае налета. Именно туда нас и привели. Пиршественный зал чем-то напоминал тот самый загородный дом, где обитали язычники, и с которого началось моё путешествие в прошлое. Деревянное строение с просторной трапезной, длинные столы, уставленные яствами, огни факелов. Казалось ещё немного, и застучат барабаны, начнут скандировать гости и в двери зайдёт Олег Борисов с дружиной.

Но в реальности всё оказалось гораздо прозаичнее. За столом расселись, очевидно, знатные и уважаемые жители, местные аристократы, затем в зал вошёл король Сангибар со своей небольшой свитой. Мужчина лет пятидесяти на вид, довольно крепкого телосложения, очевидно бывший ранее воином, однако давно не бравшийся всерьёз за оружие. Мы обменялись положенными приветствиями, после чего сели за стол. Обстановка держалась напряжённая, меня изучали, пытались понять зачем я здесь и чего от меня можно ожидать.

Сам король казался растерянным, вероятно перед моим непосредственным появлением он проводил совещание, касающееся этого вопроса, и мнения насчёт меня разошлись. Рядом с ним сидел мужчина лет тридцати пяти на вид, судя по всему воевода, который полностью сосредоточился на поедании птицы и, казалось, абсолютно не интересовался происходящим. По правую руку располагался пожилой господин, совершенно точно знатного происхождения, которое он старательно пытался скрыть. Это интересно! Кажется, что-то намечается.

Уж не ловушку ли мне приготовили? Нет, ерунда, они же не дураки и должны понимать, что подобного им не простят. И тут меня осенила мысль, чудовищная в своей простоте: а ведь если это заговор, то у них всё схвачено. В Риме наверняка за этим стоят сенаторы, которых не устраивает новый император, проводящий реформы и рубящий головы несогласным, а этот пожилой человек, видимо, их представитель здесь.

И кто им будет за меня мстить? Майориан? Учитывая, что у него есть армия, и он верен мне, его устранят точно также, причём одновременно со мной, а Марина не сможет взять ситуацию под контроль. Да, попал я, в очередной раз. Но почему они растеряны и словно не готовы к чему-то? Их смущает моя многочисленная охрана? Ерунда, если они рассчитывали что я приеду с десятком бойцом, то грош цена их заговору. Значит, разногласия коснулись чего-то более масштабного, поэтому пора взять ситуацию в свои руки.

– Уважаемый король Сангибар, – обратился я к нему, поднимая чашу с вином, – благодарю тебя за приём, вижу, ты чтишь древние законы гостеприимства.

Я взглянул на них, стараясь угадать реакцию. Возможно, если хозяева не уверены в правильности принятия подобного решения, напоминание о законах гостеприимства сдержит их от опрометчивого поступка. Однако никакой видимой реакции на свои слова я не заметил.

– Думаю, что и с моей стороны будет честно назвать истинную причину визита, – продолжил тем временем я. Сангибар заинтересовано посмотрел на меня, ожидая продолжения, пожилой мужчина внутренне собрался, словно готовясь распознать ложь в моих следующих словах, а воеводу как будто по-прежнему больше интересовала птица в его тарелке, чем всё происходящее.

– Римские императоры нечасто приезжают сюда на Север, – я вложил в свой голос максимум дипломатичности, накопленной за долгие годы ведения переговоров, – а когда всё же они приезжали, это редко сулило что-то хорошее народам, живущим здесь. Вы уже слышали, что меня называют в Риме не только освободителем, но и реформатором. Я действительно хочу изменить ситуацию к лучшему и надеюсь, что мне удастся это. В ваших краях находятся провинции, входящие в состав империи, но в данный момент смотрящие на титул императора с опаской и недоверием. Я мог бы и дальше сидеть у себя во дворце и раздавать приказы, но моей целью является не только величие Рима, но также и благополучие всех его жителей, независимо от удалённости. Однако я не намерен насаждать это благополучие твёрдой рукой, сжимающей клинок. Я произошел из семьи купцов и прежде чем стать императором смог построить богатую торговую империю, в которой трудится и богатеет множество моих партнёров. Став ректором Сардинии, я предоставил возможности развития сотням ремесленников и тысячам землепашцев. Все, кто решил со мной сотрудничать, смогли заработать богатое состояние и, тем самым, помогли заработать его и мне. И сейчас я прибыл к вам не просто как император, но как торговец, ремесленник и реформатор. Не для того, чтобы принести свои указы, а чтобы спросить вас, мудрых правителей, живущих здесь, совета. Совета о том, чего не хватает вам и вашему народу и что я смогу дать вам как ваш император и как ваш деловой партнёр.

Я замолчал и оглядел присутствующих. Все гости, знатные аристократы и влиятельные аланы давно смотрели на меня, не отрываясь. То, что я сейчас сделал, было выше их понимания. Король вместе со своей свитой обменялись серией многозначительных взглядов, словно ведя безмолвный диалог. Всё это продлилось секунд десять, показавшихся мне бесконечно долгими. Наконец Сангибар поднялся, вздохнул, словно окончательно принимая внутри себя результат недавнего безмолвного диалога и обратился ко мне.

– Досточтимый император Рима, так вышло, что сегодня я принимаю множество гостей, причём некоторые из них тебе не представлены. Прошу простить меня за этот ход, ты сам верно отметил: подобное посещение императором наших земель – огромная редкость, поэтому мы… эм… несколько растерялись в данной ситуации. Позволь исправить эту оплошность и представить моих гостей как положено. Римского военного магистра при дворе короля вестготов вы, безусловно знаете…

Вот оно! Конечно, я не знал Авита в лицо, поскольку никогда не встречался с ним ранее и старый хитрый лис знал об этом. Он убедился, что в моём окружении нет никого, кто мог бы узнать его в лицо и лишь после вышел на встречу со мной, дабы услышать, что же я скажу. А это значит что молодой мужчина, которого я принял за воеводу…

– … поэтому позвольте сразу представить вам короля вестготов Теодориха II, сына славного Теодориха I, сражавшегося с вами на Каталаунских полях.

Это насколько же их испугало моё восхождение на престол и мой визит сюда, что даже эти два короля, никогда не питавшие друг к другу симпатии, объединились между собой и устроили весь этот спектакль.

– Что же, с уважаемым магистром Авитом мы знакомы лишь опосредованно, нам никогда не доводилось встречаться. Я направлялся сюда в том числе с целью знакомства и весьма расстроен тем, что оно произошло при таких обстоятельствах, – я уже понял, что никакого заговора нет и решил взять реванш, перехватив инициативу и проучив этих конспираторов.

– Как уже ранее мной упоминалось, я – человек деловой, весь этот далёкий путь проделал с целью найти себе здесь партнёров, на которых смогу положиться и быть уверенным, что мои деньги, вложенные в развитие региона, не пропадут зря. К сожалению, я вижу, что с этим мне не повезло. Покажите мне мои покои, я переночую и с рассветом отправлюсь в обратный путь.

Первым среагировал Авит. Старый римлянин мгновенно скинул с себя образ гордого и независимого наместника, встал из-за стола, по-военному отсалютовал, после чего опустился на одно колено и склонил голову.

– Император! Прошу принять наши извинения за столь неподобающий приём и за доверие, которое мы не оправдали. Как военный магистр, я готов нести полную ответственность за произошедшее. До нас доходили разные слухи, в большей степени, очевидно, лживые, это заставило нас принять меры безопасности.

– И что же это были за слухи?

Оба короля вновь переглянулись, после чего король Сангибар скомандовал покинуть помещение всем остальным. Гости, с интересом и опаской наблюдавшие за происходящим, с сожалением поднялись и прошли к выходу, перешептываясь на ходу. Я также попросил свою свиту подождать снаружи. Когда в зале остались лишь мы вчетвером, я вновь вопросительно посмотрел на своих собеседников. Слово взял Теодорих младший.

– Император, около месяца назад к нам прибыл посланник от императора восточной империи Льва Макеллы, занявшего престол после покойного Маркиана. Он сообщил что вы, покончив с вандалами в Карфагене, намерены вести свои войска на нас, и предложил нам в этом случае защиту.