Пропавшая

Глава 20

Я не спала всю ночь. Ежин, так звали парнишку, сын местного Верховного, одного из главных по пиратам и торговле, как мне потом рассказали слуги, метался в жару. Пришлось срочно готовить ему жаропонижающее и прикладывать ко лбу смоченную холодной водой тряпицу. Поила его каждые два часа и меняла компресс каждые десять минут. И только под утро жар спал и он уснул. С ним и я прикорнула тут же на лавке.

Утром меня разбудила мать паренька. Она расспросила о состоянии здоровья сына и рассказала, что он у нее единственный и у Верховного тоже. И хоть они не муж и жена, но сына тот любит и бережет.

— Правда, вчера чуть не потеряли.

Она всхлипнула.

— А тебе, лекарка, я по гроб жизни обязана. Расскажи, как все было.

Я рассказала, что сама видела и не стала говорить, что вчера слышала в кабинете хозяина. А там я узнала, за что порезали мальчишку. Оказывается «не все хорошо в датском королевстве», как говорится. С началом налетов, обострились отношения между кланами пиратов и работниками порта. Причина проста — не поделили добычу. Захваченную магруду везут на кораблях, а пираты перехватывают, и продают мимо складов, тем самым лишая их прибыли, но налог королевству платят исправно и Титус не обращает внимание на их мелкие распри, главное, чтобы казне было выгодно. А кто там берет и кто не получает, ему все равно. Разговор о несправедливости и безнаказанности клана пиратов велся давно, но сейчас разгорелся с новой силой. Уже дошли слухи о готовящейся войне с имперцами и возможностью отнять часть территорий с магрудами, и кланы уже выстраивали стратегию и тактику своих дел. И показалось несправедливым, что лучшую долю получает клан пиратов: магруду, рабов, перевозку воинства короля. Хотя и работы было больше и ответственности, но каждому хотелось побольше отщипнуть от королевского каравая заказов.

Здесь закон — смерть. Если не пришлось доказать словом, доказывают ножом. И вот оно пришло ударом по сыну Верховного, хоть тот и не считался таковым официально. Они не вступали в брак, чтобы не обзаводиться собственной семьей, ибо его семья — весь клан. А тут ребенок и его он любил.

Так что я неожиданно, не глядя, попала в «дамки».

Это была удача! В лице пиратского главы я получила бы карт бланш на свои дальнейшие действия. Теперь необходимо узнать, где содержится принц и как его можно вызволить.

Сделать было труднее, нежели сказать. Кругом были недоброжелатели, смотрели с недоверием и даже с враждой. Хотя чего уж мне завидовать — лекарка-травница. Правда документ сельский еще больше вызывал подозрение Верхового, а после моего путанного рассказа о своем происхождении и вовсе смотрел со злобой, но терпел, так как я лечила и выхаживала его сына.

На мои осторожные вопросы домашние и слуги отвечали нехотя, или вовсе молчали, а жена его, мать Ежина, вообще больше плакала, чем говорила.

Время шло. Уже начал парень вставать и ходить самостоятельно, а я за эти дни практически не продвинулась дальше места, где находился сам дворец короля и где его тюрьма. Заводить разговор о принце и его местонахождении, боялась, так как не чувствовала желания делиться информацией, как только не пыталась. Слуги делали вид, что не понимают о чем это я, а спрашивать приближенных к главарю я не могла, чтобы себя не выдать.

Топталась на месте и злилась. Да еще и расстраивалась от того, что мои глаза из карих превращались в зеленые без Гулиных капель. Их-то я оставила еще в лагере ополчения. Волосы покрасила здесь, в доме Верхового, так как это было обычное дело женщин, закрашивать седину, а вот глаза. Да, их-то не спрячешь. Поэтому была озабочена скорым осветлением и боялась еще большего разоблачения. Прятала взгляд, пряталась сама. Надо было уходить и искать травника. Я вспомнила старика-лекаря и пожалела, что не рассказала ему обо всем. Он-то смог бы мне помочь.

— Что теперь говорить, — вздыхала я, — пора что-то предпринимать, пока еще могла ходить открыто по дому и городу.

Ежин выздоровел и был расположен ко мне, как и его мать, а вот остальные не очень. Рассчитывать приходилось на себя.

Заплатив некоторую сумму Верховный бесцеремонно вытолкал из дома и я поплелась к себе несолоно хлебавши.

— А на что рассчитывала? — усмехалась горестно, — Что тебя понесут как королеву на руках и будут выполнять твои пожелания? Ага! Разбежались. Хорошо, что заплатили и отпустили с миром. И то, благодаря Ежину. Это он спорил с отцом за меня. Я услышала случайно, когда проходила мимо кабинета главы. Он укорял того за жадность и за то, что не ценил его жизнь. В конце концов, я быстро ушла из дома по первому же удобному случаю, а то уже слышала от слуг, что Верховный хотел меня привязать к себе, так как лекари ценились, особенно в сегодняшнее неспокойное время. Но все обошлось, меня не остановили, и спокойно добралась до дома, в свою съемную квартиру.

И все-таки я узнала, где могут прятать принца. А помог мне в этом Ежин.

Как-то, еще при лечении, я рассказала ему, как вылечила хромавшего старшину в селе. Он ухватился за этот рассказ и повел меня к своему дяде по матери, который служил в конторе, обслуживающей тюрьму доставками продовольствия. Тот, тоже был пиратом, плавал на корабле и в одном из боев получил тяжелое ранение в плечо и руку. Лечили скоро и неудачно. С тех самых пор его левое плечо было ниже правого, а рука плохо слушалась и даже сохла. И боли. Вечные боли по ночам. Что он только не пробовал! Но всё только ненадолго облегчало, и оставалось по-прежнему. Вот и привел он меня к нему в каморку у тюрьмы. Я ликовала. Это была прямая дорога к моему принцу. Хотя была неуверенна, там ли он, но все-таки первые камни хороших известий сдвинулись с места, а там я рассчитывала на их лавину.

Плечо и руку осмотрела, подлечила магией, и вернула первичные ощущения пальцам. Посоветовала травы для снятия болей и получила в круг своих поклонников еще одного из клана пиратов. Кроме сестры и племянника еще и дядю. Итак, они в моих приятелях и они мне обязаны. Можно начинать действовать.

Пока готовила лекарство мужчине, ближе сошлась с матерью Ежина. Теперь мы встречались у дяди в каморке и даже пили вместе пиво, хотя это было не в чести у морских разбойников. Те предпочитали крепкие напитки.

Наконец мне поведали под большим секретом, после возлияния и принятия на грудь, о том, что здесь в тюрьме, в отдельной камере содержится важный пленник, к которому дядя возит каждый день специальную пищу.

— Есть! — чуть не закричала я, — Эврика!

Потихоньку, пряча собственное любопытство, я узнала, что тот молод, знатен и хорошо охраняем, но кто таков, не знает никто. И хотя на нем специальные магические браслеты да еще и цепи на руках и ногах, к нему никого из обслуги не допускают, кроме специальных стражей, приставленных самим королем. Дядя сам его не видел, но говорит, что ходит слух, что это кто-то из высших магов империи.

Долго думала, как бы мне попасть к нему и как его освободить. Но что я могла, даже невозможно передать весточку, не то что увидеться.

Решение пришло неожиданно и попахивало отчаянным авантюризмом, как и все, за что бралась.

— Я могу попасть в тюрьму в одной из корзин с продуктами, — рассуждала я, — Там меня доставят в погреб, где хранят запасы, затем попытаюсь пробраться на кухню, прикинувшись помощником или кухонным работником. Судя по рассказам дяди там тех было достаточно много, ведь тюрьма большая, и готовилась пища не только стражам, но и сидельцам, при том разным — и высоких кровей и нищим. Вот и тому важному тоже там же готовилось.

— План утвержден и обжалованию не подлежит! — мечтала я, горя желанием делать все немедленно.

Но время еще не пришло. Надо было как-то еще договориться с дядей.

— А что ему сказать?

И я придумала. Все-таки, оказывается, авантюризм у меня в крови.

Как-то в особо сильном его подпитии, уговорила провести меня на ту кухню в корзинке с продуктами, и прикинувшись поваренком, повидать того пленника.

Дядя даже пьяный опешил, но увидев мою смешливую мордочку, лукаво улыбнулся.

— Ох, и хитрая же ты, лекарка. И зачем это тебе? А если поймают?

— Да я одну ночку только, а на завтра опять в корзинку и ты заберешь обратно. Никто не заметит. А потом это мой каприз. Хочу! — тянула я, смеясь, — Сам же говорил, что сделаешь, все что захочу.

Дядя мотал пьяной головой и хихикал. Я напирала, вспоминая его болезнь и мое лечение. Все-таки согласился. Мой план начинался претворяться в жизнь.

Купила на рынке одежонку подростка, обрезала волосы, приобрела два напильника: один для магбраслета, (еле-еле такой нашла, подсказала где, та, моя хозяйка рыбной лавки), другой для цепей и решетки на окне.

— Ему надо будет сделать все тихо, а как дальше, то решать самому — не мальчик, боевой маг, к тому же Орел. И я уверена в его победе, так как сама видела в деле — он один стоил отряда воинов. Так что главное Я сделаю, а потом всё остальное в Его руках.

Улыбающаяся и довольная я заснула.