Простительные грехи

Глава 1

Самара

Я побежала.

Я бежала быстрее, чем когда-либо прежде. Мои босые ноги оставляли кровавый след при каждом шаге по лестнице.

Поскользнувшись на твердой древесине, я влетела в дверь с болезненным стуком, от которого мой и без того чувствительный желудок сжался от удара дверной ручки. Кровь покрыла мои пальцы, и я застонала, не в силах взяться за замок. Он не поворачивался. Не открывался.

Стон и стук раздались наверху лестницы, где я оставила дверь спальни широко открытой, пытаясь поспешно сбежать.

— Самара! Ты тупая пизда! — проревел он во всю мощь своих легких, и я снова заскулила, наконец, подтянув ночную рубашку, чтобы обернуть ее вокруг ручки и открыть дверь. Свежий, холодный воздух распахнул дверь шире, ударив мне в лицо. С одной стороны моей головы волосы развевались на ветру. С другой стороны, они остались прилипшими к коже головы в кровавом месиве.

Его кровь.

За дверь. Мои ноги стучали по тротуару, я бежала к соседскому дому. Тротуар превратился в траву. Удары каждой травинки по порезам на моих ногах отзывались эхом от холодного ночного воздуха, пронзающего мои легкие, когда я задыхалась. Я упала на ступеньку крыльца, наконец-то крикнув Линде, чтобы она открыла дверь. Болело все. Болела душа, болело сердце, болело тело.

Он приближался.

Пьяный. Отчаянный.

— Линда! — Закричала я, вставая, чтобы еще яростнее стучать в дверь.

Она ахнула, когда распахнула ее, и я упала внутрь лужей из крови и ушибов.

— Самара! — снова крикнул он, но дверь закрылась и заперлась, отсекая ярость его голоса.

Безопасность. Безопасность за закрытыми дверями.

Пока что.

Мои глаза распахнулись, и я резко села в постели. В моей пустой кровати, с моим новым матрасом.

Это не имело значения. Каждый раз, когда я открывала глаза, я все еще видела разбитое зеркало на полу, кровь на основании лампы, которой я ударила его по голове. Меня лихорадило, мое тело было скользким от пота, когда я сбросила одеяло. Я подогнула ноги, скрестила их и провела пальцем по шрамам на ступнях. Толстые отвратительные белые полосы покрывали ступни от пальцев ног до пяток.

Линде потребовалось несколько часов, чтобы вытащить все осколки стекла.

Почти столько же времени ушло на то, чтобы смыть кровь с меня, с моих волос, из-под ногтей.

Я все еще не чувствовала себя чистой. До сих пор каждый день просыпалась с ощущением крови на моей коже и пятном его прикосновений на мне.

Я встала, чтобы принять душ, и направилась в ванную. Я избегала смотреться в зеркало, пока шла. Я не хотела видеть своё бледное лицо, смотрящее на меня, или видеть пустой взгляд моих испуганных глаз. Этот взгляд останется до тех пор, пока я не смою весь ужас со своей кожи.

Смыть его прикосновения в канализацию, пока снова не стану чистой.

Еще один день, еще один кошмар по моей вине. Мой телефон пискнул от сообщения из спальни, и я почувствовала, как мои губы изогнулись в нерешительной улыбке. Мне не нужно было проверять, чтобы узнать, от кого оно или что в нем написано.

Мое ежедневное «с добрым утром» от Лино было тем, что сводило Коннора с ума во время нашего слишком долгого брака. В большинстве случаев я желала доброго утра своему лучшему другу раньше, чем бывшему мужу, даже когда он лежал в постели рядом со мной. Сейчас это вырвало меня из воспоминаний, и мне было приятно осознавать, что, хотя Коннор и был частью моего прошлого, Лино остался.

Я встала под душ, глубоко вздохнула и заставила себя напевать какую-то веселую песню, пока смывала пот. Никто не слышал меня, никто не мог сказать мне прекратить, потому что не выносит звука моего голоса. Только я и мои демоны, возвращающие себе нашу силу.

Это будет хороший день, несмотря на трудное начало.

Я просто знаю это.

✽✽✽

Мои сапоги до колена стучали по гранитному плиточному полу Lamb&Rowe. Такой разительный контраст с тем, как мои босые ноги скользили по деревянному полу в моем сне.

Мои воспоминания.

Люди кивали, когда я проходила мимо, папка с файлами в моей руке была до краев заполнена диаграммами и ежемесячными сводками для моего босса. Сводки обо всех людях, которые смотрели на меня, кивая в знак уважения, оттенённого опасением.

Я подавила желание ухмыльнуться, когда вошла в лифт, который доставит меня на верхний этаж, вспомнив, что думали банкиры, когда Джаспер Роу впервые нанял меня. Не имело значения, что у меня было кольцо на пальце, потому что новости распространялись по Чикаго со скоростью лесного пожара, и я по глупости вышла замуж за партнера в своей последней фирме.

Но это не важно. Моя трудовая этика говорила сама за себя, и хотя мы с Джаспером были дружны, между нами не было абсолютно ничего романтического. Я была его опорой в профессиональном плане.

Выйдя из лифта в наше с Джаспером убежище, я быстро бросила телефон на стол и направилась в его личный кабинет. Я постучала в дверь и вошла без всяких опасений и колебаний еще до того, как он ответил.

— Не забудь, что через час ты обедаешь с Карсоном Дэвисом.

— И тебе доброе утро, Самара. — В его голосе послышалась безошибочная улыбка, и я посмотрела на него, приподняв бровь. Его светлые волосы, как обычно, были идеально уложены, а медовая кожа сияла, словно он хорошо отдохнул. Я не могла понять, что заставило его прийти на работу так поздно. Этот человек постоянно работал.

— Сейчас полдень.

— На самом деле сейчас 11:56, — ответил он, и я положила папку на его стол, скрестив руки на груди. Эта поза позволяла мне чувствовать себя немного более способной свободно дышать в черной водолазке, которую я надела утром в дополнение к своей серой шерстяной юбке. Он ухмыльнулся мне, и самые светло-серые глаза, которые я когда-либо видела, озорно сверкнули, когда он откинулся на спинку стула, даже не удосужившись открыть папку.

— Твоя оценка?

— Счета Марка Добсона не так хороши, как должны быть, учитывая количество часов, которые он отработал в прошлом месяце. Возможно, это как-то связано со слухами о том, что в это время он спит с женой Джима Кларка.

Взгляд Джаспера потух, когда он снова посмотрел на меня, и я заметила внезапную напряжённость в его теле.

— Это очень серьезное обвинение, основанное на слухах.

Несмотря на то, что его слова могли показаться предостережением, этот человек знал меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я далека от интереса к офисным сплетням.

Я кивнула на папку, и он со вздохом открыл ее. Фотографии, которые я распечатала с высокотехнологичных камер безопасности, все сказали сами за себя.

— Черт, — простонал он, проведя рукой по лицу. — Это гораздо больше задницы Добсона, чем мне нужно было видеть. Если это выйдет наружу…

— Я утвердила премию в размере 3000 долларов для Мака в службе безопасности за подписанное соглашение о неразглашении, согласно которому он не должен говорить о том, что мы нашли на этих записях, иначе он будет принадлежать тебе до конца его жизни. Мы просмотрели все дополнительные часы, которые Марк записал в журнал, и я позаботилась о записях внутри его офиса и за его пределами за это время. Фотографии — единственное доказательство. Сохрани их для подстраховки, а затем я предлагаю напомнить Добсону, что, если он хоть слово скажет о своей связи с миссис Кларк, это будет означать, что он обнародует эту интрижку. Если об этом станет известно, он попадёт в черный список других фирм город после увольнения отсюда.

Он кивнул со вздохом.

— Сначала мне нужно поговорить с Келли, но она всегда согласна с тобой. Вы обе — питбули.

— Я позвоню ее ассистенту и договорюсь о встрече на сегодня, когда мы сможем ее провести, и назначу увольнение Добсона первым делом на завтрашнее утро. У тебя к тому же отменена встреча с Кристофером Френчем, и Добсон свободен до 10 утра.

Джаспер сделал глоток кофе и поставил чашку обратно на то самое место на своём столе, где он ее хранил. Все имеет свое место в жизни Джаспера. Затем он отвернулся, чтобы запереть фотографии в сейфе, спрятанном за портретом на стене кабинета.

— Есть ли кто-нибудь, кто может взять на себя эту работу, пока мы не наймем замену? Я кивнула, продолжая, хотя он не смотрел на меня.

— Я разделю основные отчёты между Джонсоном и Ромеро, по два на каждого, а менее сложные распределю между Скорцени и Эвансом.

— Отлично. Что бы я делал без тебя?

— Разбился бы и сгорел, совершенно точно. Невероятно, что ты продвинулся так далеко в своей жизни без меня, честно. Я пошла на обед. Как думаешь, ты сможешь удержать крепость, пока я не вернусь?

Он со смехом обернулся, передразнивая ухмылку на моем лице.

— Я уверен, что как-нибудь справлюсь, мисс Махони.

— Замечательно. — Я развернулась на каблуках и пошла к своему столу, чтобы взять сумочку и спуститься вниз, прежде чем встретиться с Лино за нашим обедом, который проходил раз в две недели. Как только я закрыла ящик со всей своей конфиденциальной информацией, двери лифта открылись. Даже если бы я не знала, что у Джаспера нет назначенных встреч до вечера, я бы сразу поняла, кто вышел из этих дверей с важным видом.

Мне даже не нужно смотреть на него, чтобы почувствовать, как меняется атмосфера от его присутствия, и услышать уверенность в его походке. Его туфли стучали по полу, пока он шёл ко мне. Оглянувшись, я окинула его взглядом, от туфель вверх по телу, одетому в серое, и до убийственно угловатого лица, которое заставляло женщин гоняться за ним повсюду, куда бы он ни пошёл. Его полные губы растянулись в ошеломляющей улыбке, когда наши взгляды встретились, его миндалевидные темно-карие глаза засияли, когда его хмурые брови разгладились.

Мерзавец был одет в мой любимый серый костюм-тройку, идеально сидящий на его стройной, но мускулистой фигуре. С тех пор, как я начала процесс развода все эти месяцы назад, мне кажется, что мы с Лино играли с огнем, как будто что-то изменилось в нашей дружбе.

Но мы оба знали, что это невозможно. Я не позволила бы этому случиться.

Я покончила с мужчинами. Надоела боль, которую они причиняла. Не говоря уже о том, что мой брат взбунтовался бы, если бы узнал, что я связалась с Лино. Он и Явин вместе веселились, вместе работали. Лино, возможно, и мой лучший друг, но Явин выполняет роль, которую я никогда не смогу. Нет никаких шансов, что мой лучший друг-защитник возьмёт меня в изнанку мира, где они живут, и это означает, что я остаюсь в стороне. Я никогда не была частью его мира, но и никогда не была вне его.

— Ты когда-нибудь будешь слушать меня, когда я говорю тебе подождать в вестибюле? — спросила я, улыбнувшись и покачав головой, когда он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку.

Нормально. Ожидаемо.

Так почему же показалось, что его губы задержались, как будто он вдохнул меня в свою душу?

И почему мое сердце затрепетало, как в детстве?

— Когда ты поймёшь, что я делаю то, что хочу, Голубка? — Он перекинул мои медные волосы мне через плечо и взял мою правую руку в свою. Его большой палец погладил родимое пятно на моей ладони, что он делал с тех пор, как мы были детьми. На данном этапе нашей жизни это казалось в основном непроизвольным, что-то, что он делает по привычке. Я закатила на него глаза, но позволила ему остаться при своем, пока он вёл меня к лифтам. Не в первый раз я задавалась вопросом, как бы все обернулось, если бы Лино сдержал обещание, данное им много лет назад. То самое, из-за которого я потом долгие годы писала в своем дневнике «миссис Самара Белланди».

Но когда началась старшая школа, он начал встречаться.

Он встречался со всеми, кроме меня. Я не могла винить его, особенно учитывая то, как девушки набрасывались на Маттео и Лино. Я думала, может быть, он ждёт, когда мне исполнится шестнадцать, но шестнадцать пришли и ушли. Затем пришла и ушла старшая школа.

Потом колледж.

В конце концов, я просто смирилась с тем, что Анджелино Белланди никогда не женится на мне, и отдалась первому мужчине, который относился ко мне так, как будто я что-то для него значила.

Двери лифта закрылись, и воздух внезапно стал удушающим. Я все еще чувствовала это притяжение, это иррациональное влечение к Лино. Пока я убеждала свое сердце, что быть его другом, что его присутствия в моей жизни было достаточно, мое тело — это другая история. Он все ещё водил большими пальцем по моей ладони, все ещё так нежно поглаживал мою кожу, как будто думал, что я могу сломаться от малейшего давления.

Он никогда не узнает, что я пережила гораздо худшую боль. Он никогда не сможет узнать. Я не хочу нести ответственность за то, что с ним случится, если он сделает что-то, от чего уже нельзя будет отступить. Я уверена, что если он узнает о тех случаях, когда Коннор причинял мне боль, я навсегда потеряю Лино. Потеряю его из-за тьмы, которая скрывается под поверхностью.

Я не могу быть причиной этого, не тогда, когда именно моя глупость и упрямство привели меня в это место.

— Где ты только что витала? — спросил Лино, вырывая меня из моих мыслей.

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, чувствуя, как его взгляд изучал каждую частичку моего лица. Как будто он мог видеть мои раны. Видеть внутренние шрамы, которые я носила и которые никогда не позволю ему увидеть. Он нахмурился, и я знала, что в его голове прокручивались все возможные варианты того, что ему нужно сделать, чтобы защитить меня от всего, что заставило меня погрузиться в размышления.

— Ничего существенного, — я пожала плечами. — Сегодня утром работа была сложной. Мне пришлось расследовать слухи, избавиться от улик, чтобы не навредить репутации компании. Я просто отвлеклась, вот и все.

Его брови нахмурились сильнее, испортив образ сексуального бизнесмена ровно настолько, что дьявол показался на его лице.

— Ты могла бы работать на меня.

— Мне нравится моя работа. Я отлично справляюсь со своей работой. Я люблю свою работу.

— Но это стресс. Я могу предложить тебе более спокойную должность. — Двери лифта открылись на нижнем этаже, и мы поспешили через вестибюль, чтобы добраться до места, где, как я знаю, водитель Лино и его телохранитель ждали на обочине. Я кивнула обоим мужчинам, получив в ответ дружеские улыбки.

— Мисс Махони, — почтительно пробормотал Джорджио, телохранитель, и сел на переднее сиденье, молча кивнув Лино. Я закатила глаза от нелепого зрелища, когда Лино открыл дверь, чтобы я смогла забраться внутрь, негласное соглашение о том, что я не могу открыть свою чертову дверь, и настойчивое желание Лино сделать это. Я устроилась на заднем сиденье и пристегнулась, обратив все свое внимание на Лино, как только за ним закрылась дверь.

— Мне нужно встать на ноги, Лино, и ты должен мне это позволить, — прошептала я.

У меня вырвался удовлетворённый вздох, когда он наклонился и взял меня за ноги, чтобы повернуть на сиденье. Он расстегнул молнию на моем сапоге, сняв его, и надавил большими пальцами на свод стопы. Приближался сезон, когда нужно будет надевать туфли-лодочки на работу и не носить носки, которые помогали скрыть мои покрытые шрамами ноги.

Поскольку Лино годами массировал мои ступни и плечи, заботясь обо мне во всех смыслах этого слова, он без сомнения знал, что шрамы не всегда были там.

— Ты будешь стоять. Это не значит, что ты не прилежный работник.

— Нет, Лино, — твердо ответила я, отводя ноги назад и засовывая одну обратно в сапог. Он посмотрел на мои ноги, его руки зависли в воздухе, как будто он не мог поверить, что я остановила его во время массажа. По правде говоря, я тоже не могла поверить.

— Хорошо, что с тобой происходит? — спросил он, и я знала, что если бы ремни безопасности не были застегнуты, он оказался бы у меня перед носом. — Ты отдаляешься от меня. Я хочу знать почему.

— Не будь смешным. Я не отдаляюсь от тебя. Ты мой лучший друг.

Я хотела бы сказать ему правду, хотела бы объяснить чувство вины, которое я чувствовала за то, что хранила от него секреты. Игривые моменты между нами исчезали с каждым днем все больше и больше, и я скучала по связи, которая была у меня с моим лучшим другом, как по потерянной конечности.

Остаток пути мы проехали в тишине, рядом со мной вибрировала расстроенная энергия Лино. Даже двое мужчин на переднем сиденье выглядели смущенными, осторожно оглядываясь на нас. Наконец, подъехав к Angel’s, я почувствовала облегчение, ведь я обычно дорожила любым временем, которое могла провести с ним.

Я быстро вышла из машины, не обращая внимания на то, что Лино выглядел готовым убить меня. Я прекрасно знала, что ему нравилось открывать мне дверь, но я имела в виду то, что говорила о необходимости встать на ноги. Развод, полный и абсолютный провал моего брака, заставил меня почувствовать себя неудачницей, и мне нужно было доказать себе, что проблема не во мне. Что я не была слишком зависима от своего лучшего друга. Что я не виновата в том, что гнев Коннора кипел и вспыхивал в последние месяцы нашей совместной жизни.

Лино зарычал, подходя ко мне и прижимая руку к пояснице, чтобы провести меня внутрь. Хозяйка хорошо знала его, так как он водил меня в Angel’s по крайней мере раз в месяц. Я старалась не думать о других женщинах, которых он, вероятно, водил туда же, пыталась убедить себя, что это не имеет значения.

Положив салфетку на колени, я постаралась не вздрогнуть, когда он на меня рявкнул.

— Это из-за развода?

— Почему ты так думаешь?

— Ты перестанешь отвечать на все мои вопросы вопросом на вопрос и дашь мне чертов ответ, Самара? Он все еще тебя беспокоит?

Официант, наполнявший наши стаканы водой, казалось, был не против нашего конфликта, закрывая на него глаза, пока Лино не посмотрел на него, и он не получил сообщение исчезнуть.

— Он не хочет развода. Я знала, что это будет нелегко. У него есть все ресурсы, а я — это только я, — вздохнула я. Я знала, что будет дальше.

— Я разберусь с этим. Это продолжалось слишком долго, и пришло время просто покончить с этим. Тебе нужно наконец освободиться от него и начать смотреть в будущее.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты вмешивался, — возразила я.

— Голубка…

— Не надо называть меня так. — Его черты смягчились, что всегда было непреднамеренным последствием, когда я противостояла ему.

— Ты так и не сказала мне, что заставило тебя подать на развод.

Я поджала губы, прикусив один уголок и решая, что я могу сказать ему, чтобы оправдать, казалось бы, внезапное решение.

— Он начал играть в азартные игры, почти все ночи его не было дома. Я просто не хочу прожить свою жизнь так, задаваясь вопросом, где он. Это не жизнь для меня.

— Господи, Самара. Ты должна была сказать мне. — Его лицо страдальчески исказилось, и я протянула руку, чтобы взять его в свою. Я слабо улыбнулась, чтобы успокоить его. — Ты должна была рассказать Явину.

Упоминание моего брата отрезвило меня, потому что я точно знала, чего это будет стоить двум самым важным людям в моей жизни, если они узнают правду.

Настоящую правду.

И это ужаснуло меня.

— Что ты мог сделать? Мой брак рухнул. Даже если бы я послала тебя выследить его и выяснить, что он задумал, в тот момент, когда мне нужно было послать тебя шпионить за ним, это был бы конец. Я не буду с тем, кому я не могу доверять в финансовом, эмоциональном и сексуальном плане.

Его рука сжалась, и я сдержала смех.

— Теперь мы можем, ради всего святого, просто насладиться нашим обедом? Пожалуйста?

— Все для тебя, Голубка, — прошептал он, и мое сердце сжалось в груди от слов, которые я хотела, чтобы были правдой. Я боролась с обидой, которую чувствовала.

Он сделает для меня все что угодно.

Кроме как отдать мне себя.