Проститутка Дева

ГЛАВА 7
1.

Владислав переругался с Алиной и с Борщанским.

Рэйтинг программы был достаточно высок, но акционеры компании и генеральный спонсор полагали, что он может быть еще выше.

– Эти Карабас-Барабас с Русалочкой, они просто неуправляемые, надо их заменить, – жаловался Владислав.

– А кто проводил исследования? – спросил Борщанский.

– Агентство Медиа-Метрикс и Голлоб, – ответила Алина, протягивая Борщанскому буклеты с диаграммами.

Результаты исследований популярности телеканалов и отдельно взятых программ покупались у независимых фирм и стоили больших денег. Обычно большие и всеобъемлющие исследования делались ежеквартально, когда агентства специально нанимали сотни студентов, обзванивавших телезрителей Москвы и других городов вещания, задавая вопросы: какой канал, сколько часов и минут в день те смотрят, какие программы и т.д. и т.п. Такие исследования содержали огромное количество сравнительных графиков и диаграмм, из которых можно было понять причины прироста или падения популярности тех или иных передач. В аккуратных глянцевых буклетах содержались сведения о том, какого возраста, какого образования, какого имущественного состояния были смотрельцы вашего и конкурирующего с вами канала.

Но делались и экстренные, специальные исследования, в которых результат узнавался по так называемой "социальной панели", то есть по контрольной тысяче постоянных зрителей, выразивших когда-то готовность сотрудничать и постоянно отвечать на вопросы социологов. Использовались и иные, так называемые моментальные и интерактивные способы ежедневного контроля, но они не были столь точны, как большие исследования Медиа-Метрикс.

Последнее исследование было специальным. Его заказали, не дожидаясь конца квартала, потому что владельцы "Нормы Ти-Ви" хотели знать о состоянии рейтинга прямо сейчас, когда "Норма Ти-Ви" поменяла формат передач и сетку вещания.

– Вообще, общий рейтинг упал, – сказал Борщанский, глядя на главный график, показывающий удельный вес сегмента московских зрителей в общем круге пирога, поделенного между всеми телеканалами. – Вон и триста тысяч зрителей перешли к "Эн-Ти-Даблью".

– Ну, это-то как раз понятно, – поспешил прокомментировать Владислав. – Это ушли те зрители, которые смотрели "Норму", когда она была информационным каналом, вот они и убежали к информационно-аналитическому конкуренту.

– Зато вон двести тысяч пришли от "Тэ-Эс-Ти", – заметила Алина, глядя на такую же страницу в своей копии результатов.

– Правильно, – кивнул Владислав. – Это те зрители, которые устали от унылых молодежных программ нашего развлекательного конкурента и решили смотреть наше шоу.

– Ну, это-то ладно, – недовольно гмыкнул Борщанский, откладывая буклет в сторону.

– Меня-то беспокоит успех или неуспех ударной фишки нашего канала.

– У генерального спонсора, – торопливо начала Алина, – у фирмы "До-До" в системе их магазинов по Москве ведется своё исследование популярности нашего шоу, всех своих покупателей они просят заполнять анкетки и вот результаты, – Алина протянула буклеты Борщанскому и Владиславу. – Вот, посмотрите…

Буклеты представляли собой стопочку глянцевых страничек, соединенных витой спиралькой. С каждой странички на читателя смотрели веселые, прям-таки искрящиеся весельем участники телешоу – Карабас-Барабас, Белоснежка, Серый Волк, Красная Шапочка, Бармалей и Русалочка. Все они были в футболочках, шортах, брючках, курточках от фирмы "До-До" и радостно приветствовали читателя общим слоганом: "Шоу "Последняя девственница" любит вас и одежду "До-До".

– Ну? – спросил Борщанский, глядя в буклет, – И где здесь рейтинг?

– Вот, – Алина ткнула пальчиком, помогая шефу найти искомые графики. – Вот динамика популярности всей программы за две недели и рейтинги каждого из участников в отдельности.

– Ага! – сказал Борщанский и углубился в изучение материалов.

Владислав тоже смотрел в свой буклет, хмыкал, булькал и издавал другие звуки, свидетельствовавшие о напряженном состоянии его мыслительного процесса.

– Вот, – обрадовано закричал он. – Я же говорил, глядите, у этой парочки – барана и ярочки – самый низкий рейтинг на неделе!

Владислав в запале даже как-то позабыл о том, что бараном он назвал сына Борщанского.

Но Борщанский, казалось бы, пропустил эту реплику своего врио главреда мимо ушей.

– Вы понимаете, наше шоу не рассчитано на студентов Гарварда, на отпрысков лучших фамилий и на принцев крови, такой народ телевизор вообще не смотрит, – начал Борщанский свой спич. – Наше шоу, оно, откровенно говоря, называя вещи своими именами, оно для быдла и для всякого рода шпаны. Той, что в лучшем случае жрет в макдональдсе, а не в "Короне" на Арбате, что ездит по Москве в метро, а не в спортивном кабриолете, что в качестве спорта может позволить себе не игру в гольф или в поло, а самый дешевый скейтборд или ролики… Вот наша аудитория, а потому и симпатии у нее не к интеллектуалу Карабасу и умненькой Русалочке, а наоборот, к идиоту Серому Волку и глупой шлюхе -этой Красной Шапочке…

– Ну так и что делать? – спросил Владислав.

– А надо не сопли жевать, а ре-жис-си-ро-вать, – по складам сказал Борщанский.

– Это я сопли жую? – хмыкнул Владислав. – Это я не режиссирую? Да я с каждым персонажем по часу ежедневно дрючусь, я каждую фразу, каждую реплику, что в эфир пойдет, обсуждаю.

– Значит, хреново дрючишься, – сказал Борщанский. – Вон, Алина мне до того, как ты пришел, предложила подключить этого их коммерческого директора из "До-До" к руководству программой, у него есть идеи.

– Значит… Значит, меня сливаете, что ли? – вспыхнул Владислав. – Как Мигунова слили?

– Никто тебя не сливает, сиди на заднице ровно, – сказал Борщанский. – Просто одна голова хорошо, а две лучше.

– Это в армии надо единоначалие, – добавила Алина. – А в творческом процессе чем больше хороших идей, тем лучше.

– Сама придумала или твой любовник подсказал? – огрызнулся Владислав.

– Но-но! – прикрикнул Борщанский. – Не забывайтесь.

И после того как повисла пауза, во время которой в стране родились целых пять милиционеров, Борщанский добавил:

– А насчет так называемых непопулярных персонажей, то я вам вот что скажу: всегда и везде есть так называемые нелюбимые. Уберите одних нелюбимых, появятся другие. Так что – работайте с тем материалом, какой есть. И мы по условиям шоу не можем никого поменять. Потому как три девственницы и три месяца.

Выдержки из дневника участника риэлити-шоу "Последняя девственница" Серого Волка Зашел я в гостиную, а там Бармалей к моей Белоснежке лапы тянет, за плечи обнимает. Она ему:

– Ты чё, Бармалей? Ты посуду вчера не помыл, и я вообще с тобой не разговариваю!

А он улыбается, ужимается, как мартышка!

– Белоснежка, ты же у нас главная по кухне, а я главный по части эротической. По части секса! Может, поговорим об этом?

– Ты, козел! – вовремя вмешался я. – Иди, говори об этом сам с собой втихую! А мою Белоснежку не трогай. Вон, поперетирай с Русалочкой о сексе и о высоких чувствах.

– А чё? – он на Русалочку перекинулся. – Русалочка, как ты считаешь, секс до брака – это нехорошо? – И хихикает гнусненько.

Про секс до брака у нас любимая тема. Мне тоже по кайфу поржать, Русалочка поначалу гнала полную пургу, насчет благородства, любви и прочей мути. Но я ж пацан находчивый, я ее сразу обломил, чтоб она при мне уши народу не терла. Она мне про любовь (я уж и не помню чего, она там говорила, бредила, как всегда, по полной!), а я ей:

– Русалочка, а ты вот пословицы любишь народные?

А она:

– Странный вопрос.

– А чего ж странного? Вот я тебе пословицу скажу про любовь: "любовь – как костер, палку не бросишь – не разгорится".

Все тогда сразу засмеялись, а Русалочка покраснела. Чё с нее взять? Овца и есть овца. Она после этого и перешла на французский, и вообще избегать всех стала.

Обломил я ее еще раз! Она только с Карабасом и вела беседы какие-то непонятные.

Мне пофиг, у меня в планах Русалочку раскрутить в последнюю очередь. Да и если бы не получилось – пофиг. Двести штук за Белоснежку и Красную Шапочку тоже деньги неплохие. На хрена мне с интеллигенцией связываться! Тоска зеленая! Они, наверное, и в койке про своего Данте рассказывают и по-французски базарят.

А ещё, до кучи, когда эта чокнутая Русалочка еду готовила, потреблять ее готовку никто не мог. Все у нее подгорало, так что на кухне воняло по полной. Макароны, и те сварить она не умела – слипались у нее.. Лучше всех готовила Белоснежка, но все равно она полная дура! Она постоянно Бармалею улыбалась, чего бы он ей ни сказал. А он и рад стараться!

Я как-то раз конкретно сбил его с темы.

– А чего, – говорю, – ты, Бармалей, все про секс говоришь? Про эти твои петтинги, кунилингусы. Ты бы хоть конкретный случай из своей лоховской жизни привел, рассказал бы нам чё-нибудь интересное!

Бармалей не нашелся, что ответить… Я дальше:

– Короче, раз ты ничего рассказать не можешь интересного, то давай нормальную тему поддержи, культурную!

Все, кто был в гостиной, заинтересовались, особенно Русалочка с Карабасом.

Понятно, почуяли свое! Про культуру типа!

– Культурную?

– А чего ты переспрашиваешь? Культурную! Про компьютерные игры! Это ж, блин, самая та культура. Ты вот чё любишь?

Бармалей опять на свое перевел:

– Я люблю эротические игры! Ясно же! Вот где такие девчонки, с бюстом Белоснежки, с фигурой Красной Шапочки и глазами Русалочки! Клевые такие девчонки!

Все одобрительно так заухмылялись, девчонки ресницами заморгали. Я продолжил:

– А я люблю, Бармалей, игры, где мочилово сплошное и много кровищи! Душа у меня отдыхает!

Русалочка на это вздохнула разочарованно, а я дальше:

– Я и сам, если бы бизнесом не занимался, то стал бы игры делать.

– Ну, и какую бы ты, Серый, игру сделал? – спросила Русалочка.

– А вот очень крутую! Про пытки! Короче, просто пытаешь чувака в компе, или телку. Разные тебе инструменты даются, электрический щуп, щипцы всякие, ножи разные, ножовку можно. И, короче, начинаешь оттяг!

– А смысл какой? – подсуетился Карабас.

– Сразу видно, что ты вообще не въезжаешь ни во что. Какой ты, блин, Карабас-Барабас после этого! Буратино, блин! Объясняю! Вот мучаешь деваху, режешь ее по всякому, кровь пускаешь, иголки под ногти, короче все дела! Но суть в чем? Главное, чтобы не сразу эта подопытная кони двинула. Грамотно надо пытать! Чем больнее жертве, тем тебе очков больше! В этом и смысл. И почему, блин, такой игры еще не сделали?

Тут я посмотрел на Русалочку, она рот раскрыла, глазами хлопает. Возмутилась, блин!

– Ты чё? – спрашиваю. – Рот закрой! Завидно, наверное?

Русалка промолчала.

– А чему тут завидовать? – спросил Карабас.

– Как чему? Я же придумал такую клёвую игру! Если бы найти, кому идею продать, вообще класс был бы! Обогатиться можно!

– Да с этим ты облажался! – засмеялась Красная Шапочка. – Продать уже не удастся.

Теперь вся страна об этой твоей идее знает!

– Ну, блин, точно! – спохватился я. Камера прямо мне в рот смотрела. – Да пофигу мне! Главное, чтобы такую игру сделали! А если такая уже есть, так зрители мне подскажут, где ее взять.

Тут Русалочка вскочила с дивана и крикнула, что-то по- французски. Я так понял, она возмутилась нашим разговором. А нас с Красной Шапочкой, это только прикололо.

Я у нее спрашиваю:

– Ты не въехала, чё это Русалка сказала?

– Откуда ж я знаю! – смеется. – Нам французский как-то по фигу! Весь мир давно на английском изъясняется. На фига он мне. Но одно слово я поняла: cynisme. Это типа, мы циники тут собрались!

– Слушай, – спрашиваю, – а чё это такое?

Красная Шапочка ещё больше прикололась:

– Ва-у! Серый! А тебе вообще это надо? Знать, чё это значит?

Я прикинул и отвечаю:

– Да особо не надо. На хрен мне башку засорять.

– Вот и правильно! И не парься!