Я никогда не была одной из тех детей, которые сидят перед телевизором и мечтают однажды оказаться на его экране. Когда учителя спрашивали меня, кем я хочу стать, когда вырасту, я никогда не была знаменитостью. Шоу-бизнес был скорее мечтой моей матери, которую она так и не осуществила, поэтому решила жить виртуально через меня.
Я ненавидела сниматься в рекламе игрушек и ресторанов быстрого питания. Однажды она заставила меня сняться в рекламе туалетной бумаги. Вместо этого я хотела быть на детской площадке или на ночевке с друзьями, а не посещать все кастинги в Лос-Анджелесе в поисках девочки моего возраста. Все изменилось, когда мне исполнилось пятнадцать лет и я получила свою первую серьезную роль в новом шоу.
Мне нравился персонаж, мои товарищи по актерскому составу и съемочная группа шоу. Моей маме не нужно было вытаскивать меня из постели и заставлять каждый день ходить на работу. Это стало моей страстью и помогло понять, что, возможно, это то, чем я хочу заниматься в жизни.
К сожалению, несколько месяцев назад мы завершили последний сезон шоу. Пройдет совсем немного времени, прежде чем дети станут слишком взрослыми, чтобы жить с родителями, и сюжетные линии закончатся. Сериал закончился тем, что я нашла мужчину своей мечты, который также оказался главой факультета ведьм в престижной школе.
Жаль, что моя жизнь — полная противоположность.
Может быть, поэтому он мне так понравился.
Отмена сериала заставила меня искать следующую роль, в которую я могла бы влюбиться. Когда я читала сценарий, то думала, что Сэди, роль, которую я играла в фильме с Илаем, — это то, что нужно. Я ошибалась. Сейчас, когда смотрю фильм в шестой раз, я понимаю, что мое сердце было не на месте.
Мы на очередном сеансе, и я уверена, что от запаха дорогого одеколона Илая всю ночь меня будет мучить мигрень. Я незаметно оглядываюсь на Хадсона в ряду позади нас и мечтаю заменить им Илая. А еще мне хочется этого не делать.
Ни при каких обстоятельствах я не могу влюбиться в своего телохранителя.
Это так банально.
Как и Хайди Клум после развода с Силом.
Я не знаю ни одного романа знаменитости с телохранителем, который бы удался.
Почему Хадсон должен был занять эту вакансию?
Он верный. Непринужденный. Настоящий. Качества, которые нечасто встретишь в таких привлекательных мужчинах, как он. Или, может быть, это только в Голливуде. Я должна расширить свои горизонты.
Тилли убьет меня. Илай убьет меня. Даллас, вероятно, убьет меня, когда между его братом и мной ничего не получится. Я также не думаю, что Хадсон возьмет эту работу надолго или останется в Калифорнии. Я не могу бросить свою карьеру и переехать в кукурузное Тимбукту.
Я щипаю себя, надеясь, что это заставит меня мыслить более ясно. Я мечтаю о переезде в родной город Хадсона, хотя он ясно дал понять, что не хочет иметь со мной ничего общего.
Уиллоу права. Отсутствие члена может привести к бреду. Когда я приду домой, то достану свой вибратор.
Этого будет достаточно, верно?
Это не будет так весело, как настоящий член и твердое тело надо мной, и он не сможет меня съесть, но, эй, девушка должна как-то расслабляться.
Если только.
Я могу быть убедительной.
Мои мысли мечутся туда-сюда, как две открытые интернет-вкладки.
Я хочу Хадсона.
Это точно.
Но я не должна хотеть его.
Я не могу его хотеть.
Я поднимаю глаза на звук аплодисментов и понимаю, что на протяжении всего фильма была в отключке.
***
— Мы полетим обратно в Лос-Анджелес утром? — спрашивает Хадсон, когда мы возвращаемся в номер после вечеринки.
Уже поздно, и я не могу дождаться, когда сниму макияж и закину свою задницу в кровать. Можно подумать, что кто-то в моем возрасте будет рад веселиться всю ночь, но мне это уже надоело, особенно теперь, когда приходится все время делать вид, что я одержима Илаем.
А еще Хадсон смотрел на нас смертельным взглядом все время, пока мы играли в парня и девушку.
— Так и есть, — отвечаю я. — Потом мы летим с пересадкой, чтобы увидеться с Уиллоу. — Уиллоу живет в нескольких часах езды от Лос-Анджелеса.
— Есть новости о ее состоянии?
— Бретт все еще на аппарате искусственной вентиляции легких. Кроме этого, ничего.
Он кивает.
Мы стоим в гостиной в нескольких футах друг от друга и неловко переглядываемся. Я напряглась, когда он прочистил горло.
— Нам нужно лечь спать. Завтра предстоит долгий день, — говорит он.
Я держу руки перед собой, продолжая смотреть. В надежде, что не буду снова выставлять себя дурой, я решила оставаться трезвой и сегодня пить только воду. Хадсон снова прочищает горло, выводя меня из странного транса, в котором я нахожусь. Сегодня не будет никаких поздних ночных посиделок или разговоров. Все закончится тем, что я окажусь в своей постели, а он — в своей.
— Да, да, — шепчу я. — Спокойной ночи.
Он смотрит, как я иду в свою комнату, и ждет, пока закрою дверь, прежде чем выключить свет. Я чувствую себя разбитой, глядя на дверь.
Что мы делаем?
Почему я пытаюсь играть в эту игру, когда он отстраняется?
Я не иду в ванную, чтобы переодеться, пока не слышу, как закрывается его дверь. Я надеваю пижаму и забираюсь в кровать с телефоном в руке, чтобы написать Уиллоу.
Я: Как дела?
Я не удивляюсь, когда через несколько секунд мой телефон подает сигнал.
Уиллоу: Никаких новостей. Результаты все еще не выглядят многообещающими.
Я: Я приеду туда завтра.
Уиллоу: Ты не должна этого делать.
Я: Нет, должна. Ты моя лучшая подруга.
Уиллоу: Спасибо. Я люблю тебя.
Я: Люблю тебя еще больше. Отдохни немного, девочка.
Я увеличиваю громкость на телефоне, на случай, если она попытается позвонить, и быстро засыпаю от усталости.
***
Сообщение приходит перед тем, как мы садимся на самолет, чтобы вернуться в Лос-Анджелес.
Уиллоу: Пожалуйста, скажи мне, что ты еще не вылетела, чтобы приехать сюда?
Я: Нет, отправка через 20 минут. Что случилось?
Уиллоу: Не надо.
Мой пульс учащается, и я в страхе крепче сжимаю телефон в руке.
Я: Что? Почему? Что-то случилось с Бреттом?
Я выхожу из нашего чата и пытаюсь позвонить ей, но звонок попадает на голосовую почту.
Уиллоу: Не могу сейчас говорить. Бретт проснулся.
Я ухмыляюсь, прыгая вверх и вниз, игнорируя взгляды людей.
Я: Это отличные новости! Я так рада за тебя!
Правда? Потому что она не выглядит счастливой по этому поводу. Я бы ожидала от нее телефонного звонка с восторгом. Ужас сжимает мой желудок. Может, он и очнулся, но это не значит, что он выживет или сможет вернуться к нормальной жизни.
Уиллоу: Это безумие прямо сейчас. Иди домой. Расслабься. Я позвоню тебе позже и все расскажу. Люблю тебя.
Я: Люблю тебя.
Я смотрю на Хадсона, который странно разглядывает меня после моей вспышки волнения. — Ложная тревога. Мы не идем к Уиллоу.
— Это хорошая или плохая новость?
— Я точно не знаю. Уиллоу сказала, что он проснулся, но никакого волнения не было, что странно. Как будто внутри нее сейчас пустота, и я не знаю, что делать.
— Будь терпелива с ней. Она все переваривает. Ее мир только что накренился вокруг своей оси, и она думает, как это исправить.
— Думаю, ты прав. — Это необычно для Уиллоу, но я собираюсь дать ей время.
— Так что, обратно в Лос-Анджелес?
— Обратно в Лос-Анджелес.