Просто флирт

Глава 22. Стелла

Я задыхаюсь, мои легкие работают на пределе, пока мы смотрим друг на друга под ярким лунным светом.

Хадсон совершенен, его твердый член заставляет мой рот наполняться слюной. Его рука холодна, когда он протягивает ее, чтобы обхватить мою талию, и притягивает меня к своей мускулистой груди. Наши глаза встречаются, когда он смотрит на меня с греховной ухмылкой. Я стону, когда наш зрительный контакт разрывается и его эрекция касается моего бедра.

Я напугана, но с нетерпением жду его следующего шага.

Наши губы находятся всего в нескольких сантиметрах друг от друга.

— Похоже, ты выиграла, Голливуд.

Он так чертовски близко, что я чувствую, как его сердце бьется рядом с моим.

Я наклоняю голову в сторону, облизывая губы. — Что ты имеешь в виду?

— Пари. Ты выиграла. Скажи мне, что должен сделать проигравший, чтобы искупить свою вину.

Я не даю ему ответа.

Вернее, даю, но не словами.

Мои губы впиваются в его с настойчивостью и отчаянием.

Он стонет мне в рот, просовывает свой язык и ведет нас к мелкому концу бассейна, наша связь никогда не разрывается. Я стону, когда меня прижимают к борту, и его сильные руки обхватывают меня, по одной с каждой стороны моего тела.

Его язык проникает дальше, умело массируя его о мой.

Этот поцелуй агрессивный. Резкий. Мы поглощаем действие, от которого слишком долго отказывались. Он тянет за подол моего топа, прежде чем разорвать его прямо посередине.

Да, он, блядь, рвет его.

И бросает на землю, как будто это Gucci прошлого сезона.

Я отрываюсь, чтобы бросить на него грязный взгляд. — Это мой любимый топ. — Он также был дорогим, как блядь.

— Был твоим любимым топом, — поправляет он. — Он выглядела дорого, и я не хотел, чтобы он еще больше пострадал от воды. Я слышал, что это плохо для тонкого шелка. Вот почему это будет следующим.

Он расстегивает мой бюстгальтер и бросает его рядом с топом. Я собираюсь похвалить его за заботу о моем драгоценном белье, но все слова замирают, когда он проводит языком по моему соску, а затем берет его в рот и сильно посасывает.

Я кричу на себя, когда давлю ему на плечи, чтобы остановить. — Снова нет презерватива, — шепчу я, мой голос дрожит. Мое влагалище и мозг ведут разборки. Один хочет остановить это, пока все не закончилось ужасно. Другому все равно, пока он продолжает делать это языком. — Если это все еще твое правило, прекрати сейчас же. Не подводи меня и не делай этого дерьма снова, или я могу взять свой столовый нож и кастрировать тебя.

Моя угроза может быть немного чересчур драматичной, но неважно.

Заставить кого-то возбудиться, а потом уйти — это, возможно, самый драматичный поступок, который вы можете совершить, верно?

— Тебе нужно принять решение. — Это не просьба. Это приказ.

— Я не остановлюсь, — мягко заверяет он меня. — Если ты не против?

Он придвигается ближе, ожидая моего ответа.

— Я чист, и я верю, что ты чиста, — продолжает он. Капли воды летят с его волос, когда он качает головой. — То, что я сказал раньше, вышло неправильно. У меня дерьмово получается доносить информацию, и мне жаль.

Он оставляет между нами некоторое расстояние и наклоняет голову вперед, чтобы провести языком между моих грудей.

Да, блядь.

Как, черт возьми, все, что он делает, так чертовски горячо?

Он толкается в мои прикосновения, когда я тянусь вниз и начинаю поглаживать его ствол. Мне нравится, как он стонет мне в ухо, пока скользит руками по моим бокам и сжимает ноги вокруг своих бедер, давая мне возможность лучше почувствовать, насколько он тверд для меня.

Я задыхаюсь от перепада температур, когда он ведет нас вверх по ступенькам бассейна и прямо к открытой зоне с мебелью. Мое сердце бьется так сильно, что я чувствую, как оно ударяется о горло, когда он осторожно укладывает меня на диван и делает шаг назад.

Он облизывает губы, наслаждаясь видом моего полуобнаженного тела, выставленного напоказ.

Я задерживаю дыхание, когда он наклоняется и расстегивает мои шорты, стаскивая их с ног и отбрасывая в сторону. Прилив возбуждения проносится через меня, когда он опускается на колени рядом со мной и дразняще поглаживает меня через трусики.

Я выгибаю спину, умоляя о большем и наслаждаясь стимуляцией кружева, ласкающего мой клитор.

Он даже не прикасается непосредственно к тому месту, где я хочу, но я уже на вершине лестницы оргазма. Он не отпускает меня до тех пор, пока я не дохожу почти до грани, почти до самого конца.

Тогда он отстраняется. Он не был бы Хадсоном, если бы он не начал каким-то образом трахать мой разум и оргазм.

— Какого черта? — вскрикиваю я. — Я сказала тебе дать мне знать, если ты передумаешь!

Я сужаю глаза, но нахожу время, чтобы полюбоваться видом его члена вблизи. Кончик блестит от выделений, и я чуть не падаю с дивана, когда он медленно поглаживает его один раз.

Это моя работа.

То, что я должна делать.

— Голливуд, я ни за что не уйду от тебя сегодня. Я только начал.

— Тогда действуй! Почему ты все еще стоишь там?

Я не девственница, и не беспокоюсь о том, чтобы он сделал это романтичным. Все, что необходимо — это оргазм, и эта девушка готова. Возможно, именно поэтому в последнее время у меня такие хорошие отношения с портативной электроникой.

Он смотрит из стороны в сторону. — Ты уверена, что не против, если мы сделаем это здесь?

Я не могу не рассмеяться от того, как нелепо мы, наверное, выглядим. Он стоит передо мной с огромным стояком, задавая мне гребаные вопросы. А я тем временем раскинулась на мебели у бассейна в одних трусиках.

— Да. Теперь трахни меня, — требую я.

Он ухмыляется и поглаживает свой член в последний раз, прежде чем переместиться на край дивана. Мои трусики мгновенно слетают с меня, пролетая по воздуху, в то же время он скользит по моему телу и нависает надо мной.

Мы создаем одно из печально известных зрелищ.

Самый сексуальный взгляд в истории.

Наши губы снова встречаются, разжигая страсть сильнее, чем все, что я когда-либо испытывала. Я отрываюсь от него, мои губы блуждают по его шее к твердому соску, и я перебираю его зубами.

Это гипнотизирует, когда мы так легко двигаемся вместе. Его пальцы и язык, кажется, знают все мои чувствительные места.

Я вся в поту, и сердце бешено колотится, когда он откидывает мои волосы назад, встречает взгляд и медленно входит в меня. Я наклоняю бедра вверх, чтобы принять каждый его дюйм и одновременно приспособиться к большому размеру.

У меня никогда раньше не было секса без презерватива. Бывший и я никогда не занимались сексом без предохранения — мы до ужаса боялись иметь детей, и наши менеджеры снабдили нас всеми известными человеку средствами контрацепции.

Хадсон не разрывает зрительного контакта, когда отстраняется и снова входит в меня. Мои груди подпрыгивают, когда он двигается во мне, и его руки поднимаются вверх, чтобы сжать их. Я раздвигаю ноги шире, и его яйца ударяются о мою задницу. Его язык холодный, когда он сосет мой сосок, и я почти теряю сознание, когда его рот возвращается к моему. Он замедляет темп, что является совсем не тем, чего я хочу сегодня.

Мне нужно грубо и жестко.

Как и раньше, он думает, что управляет шоу.

Мне нужно научить Хадсона Барнса тому, что мне тоже нравится быть главной.

— Я хочу быть сверху, — стону я, извиваясь под ним.

Я задыхаюсь, когда он открывает от меня, помогает подняться, а затем падает на диван в сидячем положении, раздвинув ноги.

Он ухмыляется, пока я нервно стою перед ним, и начинает поглаживать себя. Я втягиваю воздух и сажусь на него, вздрагиваю, опускаясь на его эрекцию. Я запускаю пальцы в его влажные волосы и дергаю за корни, одновременно медленно начиная скакать на нем.

— Да, блядь, — стонет он. — Оседлай меня вот так.

Я забрала контроль у Хадсона — человека, который любит всегда иметь его. Но ему, похоже, все равно, так как я овладеваю каждым его дюймом.

Он отказывается от своего доминирования.

Я отказываюсь от своей грациозности.

— Хорошо ли тебе с этим членом, Голливуд? — шипит он сквозь стиснутые зубы.

— Да, чертовски хорошо, — стону я, произнося слова, из-за которых завтра буду краснеть.

Я дрожу, мои ноги спутаны и трясутся, прижимаясь к его ногам, но ничто не удерживает меня.

Как будто я на вершине мира.

Вернее, на вершине лучшего в мире члена.

Он ласкает мою задницу и покачивает бедрами, создавая идеальный темп, пока мы оба не стонем и не потеем. Я закусываю губу, когда наступает мой оргазм, и падаю на него. Хадсон вздрагивает, кончая в меня, и кладет голову мне на плечо, пока мы переводим дыхание. Мой желудок завязывается узлом, когда я отвожу взгляд, осматривая двор, и колеблюсь, прежде чем посмотреть на него.

Я нервничаю.

В ужасе.

Неужели мы увлеклись моментом?

Жалеет ли он об этом?

Его рука скользит по моей спине, и он гладит ее, улыбаясь.

Я не могу удержаться, чтобы не посмеяться над собой за то, что так волнуюсь. Хадсон не такой парень. Он не похлопает меня по спине, а потом уйдет.

— Думаю, я сегодня выиграла игру, — шепчу я. Мой тон неловко повышается, как при боли в горле. Скорее всего, это не единственная часть моего тела, которую ждет болезненное утро.

Он убирает мои волосы с потного лица. — Нет, Голливуд. Благодаря тому, что ты так оседлала мой член, я выиграл эту жизнь.