Просто флирт

Глава 29. Стелла

Сегодня прощание с Люси.

Я никогда раньше не была на чем-то подобном и не знала, чего ожидать, когда одевалась сегодня утром. Я хочу произвести хорошее впечатление на семью Хадсона на случай, если они когда-нибудь узнают о нас.

Мы в похоронном бюро, и я стою рядом с Хадсоном, получая все известные человеку странные взгляды. Любопытные взгляды. Грязные взгляды. Дружеские улыбки.

Я представилась как подруга Далласа, и несколько родителей отругали своих детей за то, что они попросили у меня автограф. Я не возражаю. Единственные случаи, когда я против, это когда они делают это, чтобы продать автограф в интернете и получить прибыль.

Даллас и Мейвен весь день сидели рядом с гробом Люси, и у меня сердце разрывается от жалости к ним. Любовь, которую он испытывал к своей жене, видна повсюду.

— Внимание, — говорит Хадсон. — Моя бывшая только что прибыла.

Он наклоняет голову в сторону блондинки, идущей с симпатичным парнем.

— Изменщица-бывшая? — спрашиваю я.

Это глупый вопрос, поскольку у него была только одна бывшая, но ее появление застало меня врасплох.

— Да, — отвечает он.

— А лучший друг?

— Это он.

Мне бы хотелось, чтобы ревность не проникала в меня, как плохой наркотик, когда я изучаю ее. Она красивая, в форме, и я уверена, что у нее нет таких нездоровых отношений с углеводами, как у меня. У Кэмерон внешность всеамериканской девушки: светлые волосы, большой бюст и загорелые, подтянутые ноги.

Я должна подойти и поблагодарить ее, может быть, сунуть ей сотню за то, что она отпустила Хадсона. Если бы она не изменила ему, он бы не был со мной. Она была бы единственной, кто получал бы внимание, от которого я становлюсь все более зависимой. Я заставляю себя переключить внимание с нее на придурка-друга. Парень он привлекательный, со светлыми волосами, приличного размера мышцами и милой улыбкой, но он не Хадсон.

— К твоему сведению, ты намного сексуальнее его, — шепчу я, обнимая Хадсона. — Поговорим о снижении требований.

Он смотрит вниз на наши соединенные руки. — Цени это, Голливуд.

Мы никогда так не прикасались друг к другу на публике. Он ждал, пока все уснут, прежде чем лечь со мной в постель прошлой ночью.

Я жду, когда он отстранится, и улыбаюсь, когда он не делает этого. У Хадсона нет проблем с проявлением чувства собственности ко мне. Этого я боюсь… в связи с ситуацией с Илаем.

— Ты же не думаешь, что она придет сюда? — спрашиваю я.

— Сомневаюсь. В последний раз, когда она и Грейди подходили ко мне, моя рука оказалась у него на шее.

— Да, будем надеяться, что они будут держаться в стороне, — бормочу я.

***

Я мою руки, когда слышу, как захлопывается дверь ванной, и входит бывшая Хадсона.

— Стелла, верно? — спрашивает она.

Она улыбается и машет рукой. Это не искренняя улыбка, скорее та, которая говорит, что она хочет убить меня и спрятать в кукурузных полях.

Это не произведет хорошего впечатления на семью Хадсона и добрых жителей Блу Бич, если я устрою драку в туалете на похоронах.

Я беру бумажное полотенце и вытираю руки. — Да.

— Все говорят, как хорошо, что ты проделала такой путь ради Далласа. Я имею в виду, что ты была всего лишь его работодателем. Ты так добра ко всем, кто на тебя работает? — Она выдохнула. — Должно быть, это утомительно.

Правда? Это тот путь, по которому она идет?

— Даллас был моим телохранителем в течение многих лет, я узнала его и его семью, так что да, я забочусь о людях, которые работают на меня.

Она выпрямилась, и ее блестящие губы сжались в жесткую линию. — Откуда вы с Хадсоном знаете друг друга?

Цыпочка пытается заманить меня в ловушку.

Как и я, она в платье и на каблуках, так что если она попытается сразиться со мной, у меня может быть шанс. Мне удалось освоить жизнь на каблуках. Я могу сидеть на корточках в них, убегать от людей с камерами, и я даже пару раз боксировала в них для рекламы. Я смогу постоять за себя.

Надеюсь.

— Хадсон теперь работает на меня, — отвечаю я, одаривая ее довольной улыбкой. — Он занял место Далласа.

Да, он со мной каждую ночь.

— Как мило с его стороны. — Она отпускает горький смешок и отходит от двери. — Хочешь знать кое-что смешное? Хадсон ругал Далласа за то, что он работает на тебя, и постоянно просил его уволиться. Помнится, однажды он назвал тебя избалованной дивой, но он хороший брат, поэтому я уверена, что он продолжит выполнять работу, пока не вернется домой. Ты ведь знаешь, что он всегда будет возвращаться сюда?

От ее слов у меня кружится голова, и я благодарна, что она больше не загораживает дверь.

Кто начинает срач на похоронах?

Я пожимаю плечами. — Думаю, он передумал. Кажется, у него неплохо получается. Может, это его призвание.

Она хмурится. — Сомневаюсь.

Я принужденно улыбаюсь ей, поворачиваюсь и выхожу из комнаты.

***

— Могу я показать тебе город? — спрашивает Хадсон, когда мы выходим из похоронного бюро. Его рука ложится мне на спину, когда он ведет меня по тротуару. — Мы можем взять кекс в пекарне «Магнолия» или сэндвич в закусочной?

Я оглядываюсь по сторонам. — Ты уверен, что это хорошая идея, учитывая все эти любопытные взгляды?

— Они подумают, что я веду себя как джентльмен и составляю тебе компанию.

— А как же Даллас?

— Он и Мейвен встречаются с пастором. Даллас не знает, как лучше объяснить все ей. Она знает, что ее мамы больше нет, но он хочет убедиться, что она знает, что Люси на небесах.

— Бедняжка. Я даже не могу представить, через что она сейчас проходит.

— Мейвен сильная, как ее мать.

Наступает затяжное молчание.

Она прерывается, когда он хлопает в ладоши. — Итак… как насчет кекса?

Я улыбаюсь. — Только если ты поможешь мне потом отработать калории.

— Ты, блядь, не сомневайся в этом.

Люди останавливают нас, чтобы обнять Хадсона и поприветствовать его дома, когда мы идем по тротуару, усыпанному красивыми цветами. Они выражают соболезнования по поводу его потери, а затем представляются мне. Все они дружелюбны. Блу Бич совсем не похож на Лос-Анджелес.

Хадсон указывает на все достопримечательности и места, где он и его друзья доставляли больше всего хлопот. Он рассказывает мне о своей блестящей идее обклеить туалетной бумагой беседку для розыгрыша на выпускном вечере, в результате чего его арестовали. В качестве наказания он делал маникюр в местном доме престарелых. Мы заканчиваем нашу экскурсию, остановившись у магазина с ярко-желтой дверью.

Когда мы входим, звенит колокольчик, а в небольшом помещении много столиков. Здесь пахнет раем и калориями. Ты входишь и понимаешь, что покинешь это место на десять фунтов тяжелее.

— Вот дерьмо, — говорю я, когда мы направляемся к стеклянному прилавку с огромным количеством кексов. — Я хочу один из них.

Хадсон смеется. — Я могу это устроить.

Женщина средних лет в ярко-розовом цветочном фартуке с полосками глазури на нем усмехается из-за прилавка. — Я знала, что ты не сможешь устоять перед одним из моих красных бархатных кексов, приехав домой. Я знаю, милый, что ты весь день выслушивал соболезнования, поэтому позволю моим сладостям говорить за меня. — Она поворачивается и берет большую коробку с кексами. — Я планировала отнести их твоему брату после закрытия, но могу отдать их тебе, пока ты здесь. Передай их Далласу и его ангелу. Я не возражаю, если ты возьмешь несколько штук для себя.

Хадсон с улыбкой берет у нее коробку. — Хорошо, Мэгги. Я ценю это. Вы знаете, как Мейвен любит ваш магазин.

Мэгги смотрит на меня. — А что я могу подарить тебе, милая?

Вариантов так много.

Еще десять минут назад я не была голодна, но вдруг мой желудок заурчал.

— Что вы предлагаете?

Она указывает на Хадсона. — Барнс, похоже, питают слабость к моему красному бархату, но у меня есть новый клубничный кекс, который в последнее время пользуется большим успехом.

— Тогда клубничный.

Хадсон платит за наши кексы, и мы садимся за столик у окна.

— Почему здесь все такие милые? — шепчу я.

Он хихикает, выглядя гордым. — Это Блу Бич. Мы прикрываем друг друга, знаем, какие кексы нравятся нашим друзьям, когда у них плохой день, и всегда готовы протянуть руку помощи.

— Это так отличается от того, к чему я привыкла.

— Ты выросла в Лос-Анджелесе, верно?

Я киваю. — Моя мама знала, что хочет, чтобы я стала знаменитой, еще до того, как я покинула ее утробу, а где еще, кроме Калифорнии, можно этого добиться?

— Калифорния — это все, что ты знаешь. Блу Бич — это все, что я знаю. Тебе становится привычно и комфортно со своим окружением.

— Хотела бы я вырасти в таком месте.

Он подмигивает. — Мы принимаем новичков всех возрастов, если ты захочешь изменить жизнь. Это хорошее место, чтобы вырастить семью.

Его ответ стал для меня сигналом к тому, чтобы доесть свой кекс. Мэгги была права. Клубника — просто объедение.

— Это то место, где ты хочешь вырастить свою семью, не так ли? — спрашиваю я, слизывая глазурь с большого пальца.

— Нигде бы больше не хотел. Ты хочешь растить своих детей в Лос-Анджелесе?

— Я никогда не думала о детях.

— Ты не хочешь быть матерью?

Я пожимаю плечами. — Я не уверена, что знаю, как ей быть. — Я понижаю голос. — Я боюсь, что буду ужасной.

Он выглядит шокированным моим признанием. — Почему ты так думаешь?

— У меня никогда не было хорошего примера.

— И что? Поверь мне, когда настанет тот день, у тебя появится материнский инстинкт. Я знаю это. Ты будешь замечательной мамой, Стелла.

— Будем надеяться на это.

Я поняла, что моя мама хотела меня только как возможность, много лет назад. Я видела, как мама Нокса использовала его ради денег. То же самое происходило с бесчисленным количеством моих друзей в бизнесе. Нашим родителям все равно. Некоторые, как моя мама, видели в нас талоны на питание, а другие швыряли деньги своим детям как предлог, чтобы увильнуть от воспитания.

Он протягивает руку и проводит большим пальцем по моей губе, стирая глазурь. — Черт возьми, лучше бы я вместо этого использовал свой язык, чтобы очистить тебя.