Просто флирт

Глава 37. Стелла

Я беру свой телефон с колен.

— Мне написать ему? — заикаюсь я. — Я должна написать ему.

Я в Нью-Йорке на вручении наград. Наш фильм не только номинирован в трех категориях, но мы с Илаем также претендуем на звание лучшей пары.

Ха. Лучшая пара.

Мой желудок весь день был в узлах. Согласно контракту, который разрушает мою жизнь, я должна идти по красной дорожке с Илаем и вести себя так, будто мы влюблены. Даже после всего того дерьма, что произошло, утечки наших с Хадсоном фотографий, продюсерская компания все еще не отрастила достаточно яиц и не опубликовала заявление о том, что мы не пара. Мы все еще должны участвовать в этой шараде.

Номинируют меня или нет, я не жду этого с нетерпением.

Каждый день, проведенный в этой катастрофе, доказывает, что роль того не стоила. Я отвернулась от человека, который сделал меня своим главным приоритетом. Никто другой никогда не делал этого для меня.

И в ответ я предпочла этот контракт ему.

Джоан, мой гример, берет мой подбородок и удерживает его на месте. — Что ты должна делать, так это не двигаться, пока ему не написала одноглазая цыпочка, потому что она не может перестать двигаться, пока я заканчиваю с ее подводкой.

— Нет, ты не должна писать ему, — говорит Уиллоу неодобрительным тоном. — Ты должна позвонить ему. Смс — это трусость в таких ситуациях, как эта. Слова могут быть неправильно истолкованы. Смс — это вместо звонков поздно вечером или для того, чтобы сказать своему бывшему мудаку, что он был худшим сексом в твоей жизни. А не для признания в любви и извинений. Надень свои девчачьи трусики. Набери его имя. Скажи ему о своих чувствах, пока не стало слишком поздно и он не нашел там какую-нибудь ковбойшу с соломинкой жимолости, свисающей изо рта.

Я закатываю на нее глаза. — Как ты можешь говорить так умно и в то же время как придурошная?

Она ухмыляется. — Это один из моих многочисленных талантов.

Я боролась с собой, думая о том, как исправить отношения с Хадсоном — если это вообще возможно.

Может, уже слишком поздно?

Одно я знаю точно. Я больше не могу жить этой фальшивой жизнью.

Вчера вечером я сломалась. Я скучала по нему. Мое сердце болело от желания услышать его голос. Моя кожа скучала по его прикосновениям. Я решила, что мне нужно найти способ сделать все правильно с ним. Проблема в том, как я могу это сделать?

Я вздохнула, мои плечи слегка опустились, что привело к еще одному раздраженному взгляду Джоан. — А что, если он от меня отмахнется? Он подумает, что я обманщица, лгунья.

— Твое поведение и молчание делают тебя похожей на это, — возражает Уиллоу.

— Я хочу прямо сейчас одарить тебя сердитым взглядом, но Джоан надерёт мне задницу.

— Чертовски верно, — говорит Джоан, добавляя клей к накладным ресницам.

— Позвони ему, — требует Уиллоу. — Попробуй. Если ты позвонишь, это убедит его, что ты не такая.

Я насмехаюсь. — Как будто это так просто.

— Это действительно так.

Я делаю глубокий вдох для храбрости, прежде чем набрать его, а затем хмурюсь, услышав ответ. Я завершаю звонок. — Слишком поздно. Он сменил номер.

— Придурок, — говорит Уиллоу. — Откуда ты знаешь?

— Так мне только что сказал автоответчик, — отвечаю я.

Уиллоу указывает на мой телефон. — Напиши Далласу и попроси дать тебе его новый номер.

— Разве это не преследование?

— Мы все преследуем людей, когда влюблены.

Джоан отрывается от меня, чтобы посмотреть на Уиллоу. — Я уверена, что преследование незаконно, независимо от того, влюблена ты в человека или нет.

Я киваю в знак согласия. — Мы должны найти тебе парня, пока ты не оказалась в психушке.

— Это говорит девушка, у которой его тоже нет.

Я открываю рот для следующего умного замечания, но останавливаюсь, услышав звук захлопывающейся входной двери номера.

— К черту это дерьмо! — кричит раздраженный голос.

Илай врывается в комнату с Тилли под боком, ярость пылает в них обоих. Его менеджер, тихий парень, с которым я никогда не разговаривала, заходит через несколько секунд, на его лице ясно читается беспокойство.

— Илай, — осторожно говорит Тилли.

Он указывает на меня с рычанием. — Я не пойду с ней по красной дорожке. Я не хочу выглядеть отчаявшимся мужчиной, которого устраивает, что его девушка трахается с другим. Со свиданиями покончено. Я сыграл свою роль. Я заплатил свои взносы. Хочешь, чтобы кто-то подал в суд, подай в суд на ее задницу. Это она попалась на том, что трахалась с другим.

Я не могу винить Илая за его враждебность. Я бы отреагировала так же, если бы просочились его фотографии с другой девушкой. Никто не хочет выглядеть идиотом, который остался с изменщиком.

— А что, если я выпущу заявление, отрицающее ее роман с телохранителем? — спрашивает его менеджер. — Они друзья. Вот и все. Фотография была сделана под странным углом.

Уиллоу фыркает.

Джоан смеется.

— Люди не тупые, — фыркает Илай. — В любом ракурсе будет видно, как они трахаются.

— Почему тебя это вообще волнует? — спрашиваю я. — Ты получил то, что хотел. Теперь можешь идти и развлекаться.

— Нет, блядь, не могу. — Он наклоняет голову в сторону Тилли. — Эта сука…

Мой рот, как и всех остальных, кроме Тилли, открывается. Илай в таком же состоянии, как и я. К счастью, он говорит за меня. Тилли, похоже, не обижается на его обзывательства. Я уверена, что это не первый раз, когда ее называют так и даже хуже.

— Она угрожает подать на меня в суд, если мы не продолжим этот фарс, — продолжает Илай. — Этого не произойдет. Я выйду на сцену и расскажу всем правду.

— И рискнешь своей репутацией? — спрашивает Тилли.

— Новый план. Мы скажем им, что вы решили пойти разными путями, — говорит менеджер Илая. — Никто не должен знать о соглашении.

— А может, мы не пойдем? — предлагаю я.

— Не получится, — говорит Тилли. — Хорошая попытка, однако.

Я все еще в ее списке «дерьма», а также уверена, что она хочет задушить меня во сне.

— Видишь, что ты натворила, потому что тебе пришлось возиться с этим телохранителем, ради всего святого, — говорит мне Тилли, прежде чем выйти из комнаты.

— Этой цыпочке самой нужен член, — комментирует Джоан. — У нее чертовски плохое настроение. — Она возвращает свое внимание ко мне. — Тебе лучше не портить слезами это лицо, над которым я работала тридцать минут.

Я смотрю в зеркало и понимаю, что плачу. — Черт, — говорю я, вытирая слезы.

— Надеюсь, ты не проливаешь слезы из-за этой сучки, — продолжает Джоан. — Она — полное дерьмо. Не позволяй ей управлять твоей жизнью. Если тебе нравится парень, будь с ним. Почему это такая проблема?

Уиллоу протягивает мне салфетку. — Это то, о чем я говорила. Что ты собираешься делать?

Я расстроена не потому, что Тилли злится. Это слезы сожаления о том, что я позволила другим людям контролировать мою жизнь и заставила себя потерять того, кого я люблю.

— Я надеюсь, это прекратит гребаные слезы, — говорит Джоан. — Подумай о чем-нибудь счастливом, прежде чем портить мое произведение искусства. Это неуважительно.

Я закатываю глаза. — Счастье — это не то, на что я сейчас способна.

— Чем мы можем помочь? — спрашивает Уиллоу.

— Верните его мне, — отвечаю я.

Она бросает в меня кисточку для макияжа. — Тогда какого черта ты делаешь, Стелла? Я не могу это исправить. Джоан не может это исправить. Ты должна что-то сделать. Ты должна пойти к нему.

— У меня здесь есть обязанности, от которых я не могу отказаться, — возразила я.

— Э-э… да, можешь.

— Не будь смешной, — бормочу я.

— Я говорю честно. У тебя сейчас нет никаких обязательств. Ты не работаешь над проектом. Тебя ничто не сдерживает. Ничего. У тебя достаточно денег, чтобы завтра уйти на пенсию, если захочешь. Возьми отпуск. Найди себя.

— Я все равно обязана идти на это дурацкое шоу.

— А что если я скажу им, что у тебя пищевое отравление и тебя стошнило на платье? — Она вскакивает со стула, как будто это лучшая идея, которая когда-либо приходила ей в голову. — Ты не можешь появиться голой.

Я качаю головой. — Этого не будет. Я пойду на церемонию награждения и подумаю, что делать со своей жизнью, когда она закончится.