Противоположные начала

Глава 9

Выбор меж двумя сторонами всегда будет тяжёлым потому, что нельзя удовлетворить обе стороны…

Беломир стоял, опешив. Он почувствовал себя лишним уже тогда, когда Ягла сорвалась с места и стремглав понеслась вслед за Велеславом. Что-то происходило меж ними такого, чего он никак не мог понять, будто что-то ускользало от его виденья. А уж когда жеребец чуть не налетел на упавшую девушку — сердце и впрямь ушло в пятки, зашлось бешено. Беломир уж было порывался сделать шаг, чтобы поспешить на выручку, но, узрев спокойствие Яглы — замешкавшись, отступил. Краем уха он слышал, о чём говорят Ягла и брат, и это заставило его глубоко задуматься. В первую очередь над словами последнего.

— Что ты хочешь знать, Яга? — Велеслав взирал на неё сверху вниз, так и не спешившись. — С каких пор ты стала интересоваться моей жизнью? Что случилось?

От такого холодного тона Велеслава по спине Яглы прошёл мороз. Она удивлённо раскрыла рот, не решаясь больше и слова вымолвить. А он продолжил, так и не дождавшись ответа:

— Почему-то мне кажется, что ты просто любишь совать свой любопытный нос в чужие дела. — эти слова давались Велеславу тяжело, но он не показал виду, лишь мысленно обругал себя самыми последними словами. — Может, стоит поумерить свой пыл и направить его в более полезное для себя русло?

Велеслав с вызовом посмотрел в сторону Беломира, затем снова вернулся к Ягле, опустив на неё уверенный взгляд.

Изначально, он хотел ответить помягче, но это означало бы, что Велеслав вновь проявляет слабость, по отношению к Ягле. Он не хотел, чтобы Беломир увидел что-то похожее — догадывал бы потом, додумывал такое поведение брата. Ведь он её любил. Искренне, по-особенному, на расстоянии. А что чувствовал он сам по отношению к Ягле — не понял по-настоящему до сих пор.

— А вообще… — хмыкнул Велеслав, наконец, оказавшись на земле прямо перед девушкой, протянул ей руку, проговорив чуть тише, чтобы слышала только она. — По-моему, этот разговор был бы тяжёлым, если бы я ответил тебе, не таясь, и не заводить бы его совсем.

Ягла медленно подняла глаза, полные слёз, на стоящего напротив, но руку подавать не спешила. Кажется, Беломир иногда все ж бывает прав, подумалось ей на миг, когда в мыслях всплыл их недавний разговор. Либо человека на всю жизнь, либо…

— Яга, поднимайся. — Велеслав кивнул на свою, всё ещё протянутую, раскрытую ладонь и склонил голову вбок, наблюдая за реакцией девушки.

Ему было очень интересно, как поведёт себя Ягла в такой ситуации. Велеслав намеренно старался нагрубить Ягле, пытаясь оттолкнуть её тем самым от себя как можно дальше, дабы оградить от неприятностей, которые непременно приключатся с девушкой, если она и дальше будет пытаться с ним сблизиться. От чего-то, Велеслав думал именно так. Если Ягла просит откровений ненужных ему, то это равносильно вторжению на его личную территорию. А своё тихое уютное, так полюбившееся ему одиночество он не хотел делить ни с кем. А может просто свыкся с ним? Тем не менее, сладить со своим сердцем, так же как с головой, Велеслав был не в силах. Горькие думы терзали его весь путь, да так, что защемило до боли в его груди, и, пытаясь прикоснуться хоть на миг к Ягле, Велеслав хотел излечиться от всего этого. Ведь её прикосновения действительно его лечат. Не физически, а душевно.

— Зачем ты так, Велес? — Ягла было протянула к нему руку, но вдруг замерла, так и не коснувшись. — Зачем ты так с братом? Со мной? Разве мы тебе худа желаем?

Велеслав не сдержался и резко, но аккуратно, схватился за запястье Яглы, приподнимая девушку с земли. Ладонь зажгло от такого долгожданного прикосновения, сердце затрепетало, лёгкая улыбка коснулась уголка его губ. Ягла уже крепко стояла на ногах, пустыми глазами взирая на Велеслава, но тот не спешил выпускать её руку из своего крепкого захвата, наслаждаясь моментом недолгой близости. Их взгляды встретились совсем на миг: жгучие, разгорячённые, отчаявшиеся. Одинокая скупая слеза скатилась по щеке Яглы, которую нежно смахнул Велеслав и отступил на шаг, нехотя разжимая свою вспотевшую ладонь.

— Как ты перебрался через реку? — решилась Ягла на мучавший её вопрос.

— По Калинову мосту. — холодно бросил Велеслав, нервно сглотнув.

— Но мы не видели… — начала было Ягла, но собеседник перебил её.

— Его никто не может узреть до определённого момента.

— Но ты ведь живой, — прошептала девушка, поняв, к чему клонит Велеслав. — И тёплый.

— Видать, какая-то частичка моей души всё же мертва. — вымученно отозвался Велеслав, потирая ноющую от длительного пути поясницу.

Только сейчас он понял, что переночевал ведь он в Нави, а сюда вернулся — только вечереть стало. Знать время там течёт совсем по-иному.

— И то верно… — вздохнула Ягла, желая поскорее закончить этот разговор. — Черствеешь ты, Велеслав, не понимая и сам того. Душа у тебя светлая…

— Почём тебе знать, какова моя душа на самом деле? — завёлся парень.

Беломир решил подойти ближе, заметив резкую перемену в поведении брата.

— Угомонись, Велеслав. Ступай домой. — спокойно проговорил он, приблизившись.

— Если и вести задушевные разговоры, то это нужно делать вместе, нам втроём. — Тон Велеслава смягчился, да и взгляд просветлел. — Предлагаю встретиться ночью, и… Вы расскажете о том, что такого вам поведал Наволод, и с меня такой же сказ. Большего предложить не могу. Коль нужно, чтобы вы успокоились и не таскались больше за мной по пятам — я расскажу.

— Ишь, хитрый какой. Зачем мне слушать это снова? — брови Беломира изумлённо поползли вверх. — Ежели только ты утаил чего от меня тогда?

— И правда, брат. Запамятовал что-то я. — голову Велеслава будто тисками сдавило, он обхватил её руками и пошатнулся, но потом, как ни в чём не бывало, выпрямился и продолжил. — Разговор всё равно нужон!

Беломир утвердительно кивнул, нахмурился, и вскользь осмотрел брата. Что-то с ним творится этакое. Но только он вздёрнул подбородок вверх, смахивая со лба непослушную прядь светлых волос, как в скулу швырком врезался кулак Велеслава. Беломир упал навзничь, прижимая руку к ноющей щеке и, промолчав от удивления, метнул свой гневный взгляд на брата.

— А чего ты ждал, Беломир? — недобро усмехнулся Велеслав, потирая кулак, который недавно встретился с лицом брата. — Думал, я тебе это с рук спущу? Кто кого смог, тот того и с ног!

— Два дурака дерутся, а третий смотрит! — выкрикнула суетливо Ягла, намекая на то, что ей тут не место совсем. А убегая в сторону деревни, бросила через плечо:

— Не силой борются, — уменьем!

Уже начало смеркаться, когда Ягла добралась до своей избы, оставив братьев на окраине у дороги. Святогора она проведать уже не успевала, негоже ночью в гости наведываться. А вот к непростому разговору с братьями начать готовиться следовало бы уже сейчас. После целого дня пути Ягла чувствовала себя так, будто в грязи извалялась: волос был похож на муравьиную кочку, сбитые колени больно саднило, из-под ногтей проглядывалась засохшая грязь. На растопку бани времени не было, поэтому, вскипятив большой чугунок на огне, приготовив корыто, кое-как найденное в голбце, и рушник, Ягла решила обмыться наспех. Сыскав мыльнянку среди многообразия мешочков с травами, Ягла принялась за дело.

От горячего пара тело разомлело, щёки вмиг порозовели, ноги стали подкашиваться от усталости. Ягла сдалась и решила ненадолго прилечь, перевести дух. Закутавшись в огромную ткань рушника, девушка опустилась на полати и вытянули ноги, которые неприятно гудели. Угнетающая тишина царила в избе, страсть как хотелось сейчас услышать тихое ворчание бабушки Весеи, по поводу того, что Ягла не убрала за собой корыто на полу, не подтерла воду, но, ни шороха было не слыхать. Лучина уже догорела, в светлице стало совсем темно. Веки Яглы потяжелели, глаза стали медленно закрываться, дрёма вконец овладела сознанием и она, сама не заметив как, заснула крепким сном.

Братья же, возвратившись домой, с порога напоролись на недовольный и вопросительный взгляд Данилы, который вышел с избы, как только услышал заливистый лай уличных собак.

— Ну, добры молодцы, где пропадали? — пробасил Данила, отряхивая от каменной пыли, перевесив через перила крыльца, свой рабочий передник. — Беломир! Знать, улов сегодня совсем никакой?

Братья молча переглянулись. Беломир кивнул на свою лошадь, мол: «Велеслав, разнуздай, а я разберусь», а сам, отпустив поводья, двинулся к ступеням.

— А чего рожи такие размазанные? — Данила с изумлением оглядел своих подопечных, которые, как он понял, совсем не хотели показываться ему на глаза в таком неприглядном виде.

Конечно же, мастер заметил припухлость на щеке Беломира и чуть заплывший глаз Велеслава. Да и стушевались они уж больно сильно, завидев его на крылечке. Значит — дело плохо.

— Не обращай внимания, Данила! — попытался выдавить из себя смешок Беломир, стараясь придать своему голосу задорности и беззаботности, но у него это выходило плохо. — Клёва и взаправду не было сегодня.

— Что с рожами, спрашиваю? — Данила подошёл почти вплотную, для того чтобы внимательно оглядеть лицо Беломира. — Что за вид? Кулаками, где махали, спрашиваю?

— Данила, — Беломир решил резко перевести тему разговора, на ту, что была действительно сейчас важна для него. — Что ты можешь сказать о наших обережках?

Данила переменился в лице. Грозный вид сменился на озадаченный и он, округлив глаза, уверенно ответил на неожиданный для него вопрос.

— Почто интересуешься? Известно же! Род! Символ Рода. Тебя так сильно пришибли, чё-ли?

Теперь пришлось удивиться Беломиру, он ожидал совсем иного ответа.

— Так Род это вот, — парень, пошарив под рубахой, вынул свой оберег, представив его на обозрение Даниле. — А каковы были на нас в первую с тобой встречу?

— Не того пытаешь, Беломир. — по-доброму улыбнулся мастер. — К Наволоду лучше наведайся, да выспроси хорошенько этого лиходея, за его проказы.

— Это как понимать?

— Дык, как хошь, так и понимай. — пожал плечами Данила, закинув свой передник на плечо, а затем развёл руки в стороны. — Те, что были забрал, эти, что есть сейчас — дал. Ты думаешь, зазря его с деревни прогнали? Поделом! Эх, некогда мне лясы точить. Здоровые лбы, сами разберётесь, ни всю жизнь же за вами сопли подтирать. Дела у меня.

Данила махнул рукой и, так и не дождавшись Велеслава, скрылся в своей мастерской за домом, оставив Беломира в полном недоумении. Он не понимал, кто именно солгал: старец или же мастер. Главное ведь, что оба складно всё говорят, будто уверены только в своих словах.

— Ты чего, брат?

Велеслав, завидев Беломира, растерянного совсем и изумлённого, слегка потрепал его по плечу, возвращая в явь.

— А? — вздрогнул Беломир, вытянутый из своих дум. — Тебе чего?

Велеслав, не скрывая потешной ухмылки, уж было подумал, что брат разобиделся на него за ответный удар, полученный недавно, но, присмотревшись к его лицу, понял, что тут что-то совсем иное.

— Ты белены объелся? — ещё пуще толкнув Беломира в бок, засмеялся Велеслав. — Что тебе сказал Данила? Неслабо пожурил, знать?

— Где мы условились с Яглой встретиться? — серьёзно спросил Беломир, проигнорировав вопрос, и, сощурив свои голубые глаза, наконец, переключил всё своё внимание на брата.

— Да нигде не условились. — понял свою оплошность Велеслав, ведь он не упоминал конкретного места, когда говорил о ночной встрече. — Придётся к ней наведаться. Теперь бабку не разбудим.

За такую оговорку Беломир хлёстко шлёпнул Велеслава по затылку, на что тот сначала вжал голову в плечи, а затем, встрепенулся и, подняв руки, сдаваясь, отступил на шаг.

— Ну а что? Я всегда говорю, как есть. — потёр Велеслав ушибленное место.

На брата он совсем не разозлился, ведь причина, по которой он мог это сделать, сейчас отсутствовала, а именно: видела уже десятый сон у себя на полатях. О чём, конечно же, братья совсем не подозревали.

Умывшись с дороги и напоив коней, они тихонько выскользнули со двора, минуя мастерскую, и уже через некоторое время нерешительно топтались у порога дома Яглы.

— Велеслав, не вздумай врываться, как обычно — не по-людски это. — предостерёг сурово брата Беломир.

Но тот, ослушавшись, медленно отворил скрипучую дверь и сделал уверенный шаг в горницу. Не ожидал парень, что войдя в избу, он сразу же наткнётся на оставленное Яглой корыто и уже опустевший чугунок, так же, как не ожидал и Беломир разлитой на полу остывшей лужицы воды. С громким звоном и бранными словами полетели братья прямиком на пол, натыкаясь в темноте друг на друга. Раздался глухой стук, затем брань Велеслава, и уже чуть позже шиканье Беломира.

Хозяйка подскочила сразу же. Громко завизжав, Ягла пыталась нащупать хоть что-то, что помогло бы ей осветить избу, но когда глаза уже привыкли к темноте, она различила в тусклом свете полной луны, который аккурат попадал в маленькое окошко горницы, два знакомых силуэта.

— Вы чего тут забыли, баламошки? — Ягла старалась говорить как можно тише, но из-за внезапно нахлынувшего страха ей это не совсем удавалось, она чуть было не сорвалась на крик.

— Встань с меня, сдёргоумка! — раздался в потёмках ворчливый шёпот Велеслава.

С пола послышалась возня, недовольные вздохи Беломира, а затем и Велеслава. Когда шум утих, горницу осветила лучина, которую всё-таки удалось зажечь Ягле, правда ни с единого разу. Первое, что увидела девушка, заставило её невольно хихикнуть: братья, промокшие с ног до головы, стояли посередь избы, держась за руки. Растрепавшийся волос Беломира прикрывал добрую половину его лица, у Велеслава же был надорван рукав косоворотки прямо у плеча. Видимо, Беломир, пытаясь уцепиться хоть за что-то, поймал именно его.

Братья же увидели перед собой совсем иную картину. Ягла, стояла пред ними почти что в одном исподнем. Ну как почти — совсем без него. Нагое тело девушки было обмотано широкой тряпицей, влажные волосы ниспадали на плечи, обрамляя удивлённое побледневшее лицо. Поняв, в каком виде она предстала перед двумя незваными гостями, Ягла быстро потушила лучину и принялась шарить в потёмках, разыскивая на ощупь чистый сарафан, при этом ещё умудряясь недовольно бубнить:

— Чего явились? Как к себе домой заходите! Да что же это? Где же?..

Дальше братья уже не смогли разобрать ни слова. Первым от Яглы к противоположной стене развернулся Беломир, поняв, что она отыскала нужную вещицу и собиралась натянуть её на себя, обнажившись. Велеслав же медлил, не обращая внимания на то, что Беломир слегка подёргивает его за ослабший пояс рубахи, веля развернуться, он продолжал наблюдать за Яглой. Большой рушник скользнул по её голой спине и упал на пол к ногам. В сумраке ночи капли, скатывающиеся с кончиков влажных волос на обнажённое тело, невзрачно поблёскивали, оставляя за собой еле видимую неровную мокрую дорожку. Она заканчивались чуть ниже спины, успевая мгновенно высыхать, так и не добравшись до округлых бёдер. Велеслав часто задышал и резко развернулся, пытаясь отвлечься на висящий в углу пучок какой-то травы, дабы унять своё внезапно нахлынувшее желание.

Шорох на крылечке заставил всех невольно напрячься и прислушаться, а после в сенях послышались шаги, затем тишину нарушил громкий стук в дверь. Ягла, заметалась по комнате, молча указывая братьям на голбец у печки, те старались как можно тише там уединиться. Но места было очень мало, поэтому Велеславу пришлось забираться на саму печь. Стук в дверь повторился более твёрдо и уверенно.

— Ягла, что случилось? Почему ты кричала? — послышался обеспокоенный приглушённый голос мастера Данилы с той стороны двери. — Я войду?

— Нет, не входи! — прокричала Ягла, второпях зажигая лучину снова. — Я не одета. Погоди!

Из голбца послышался звон, что-то свалилось на пол, либо на Беломира. Велеслав хмыкнул, пытаясь сдержать вырывающийся наружу смех. Ягла закатила глаза, покачав головой, и зашагала к двери. Распахнув её, она встретилась с растерянным взглядом Данилы. Тот сразу мельком глянул хозяйке через плечо и, увидев беспорядок в избе, спросил:

— Что стряслось?

— Я решила обмыться, прилегла и заснула, а когда поднялась, случайно налетела на корыто, которое забыла убрать. Вот и закричала с перепугу. — пояснила Ягла, почти не соврав.

— Весея где?

— Я одна, нет её. — пролепетала Ягла, сглотнув подкатывающий к горлу ком.

— Долго она что-то… — Данила задумчиво потёр бороду. — Ладно. Пошёл я тогда работать. Не пугай больше так.

С этими словами мастер развернулся и зашагал прочь, а Ягла, прикрыв за ним дверь, медленно осела по стенке и горько заплакала о своей большой утрате.